I am complete

Макс постепенно просыпается. Всё ещё не открывая глаз, пытается вспомнить, ел ли что-то прошлой ночью. Он в принципе мало что может воспроизвести в своей голове после того, как укусил Даниэля. Несколько вспышек сменяют друг друга: много объятий, удивительный запах альфы и… — о, он действительно что-то ел. Они сидели на кровати, и Даниэль кормил его, держа пальцами разные вкусности. Макс внезапно распахивает глаза. Его кормили с рук. Легкий стон вырывается у омеги, когда он вспоминает, как Даниэль баюкал его, нежно шептал на ухо, шутил о Карлосе и Ландо и рассказывал истории об отметинах, которые носит омега. Истории, снимающие тень страха, который Макс продолжает иногда испытывать, когда замечает синяки. Даниэль обнимал его, и он чувствовал себя таким защищенным и… любимым. Макс сглатывает и быстро смотрит на свою пару. Все эти чувства по-прежнему переполняют его, и не только из-за боли в шее. Да, у него теперь есть брачная метка. Но главное, что есть тот, кто хочет его, хочет образовать с ним пару. С ним. Плохим омегой и сплошным разочарованием. Возникает непреодолимое желание коснуться метки, но он тут же натыкается на чужую руку. Даниэль тоже проснулся и теперь нежно гладил омегу по шее, смотря на него при этом тепло и счастливо. Дыхание Макса сбивается, и он опускает взгляд вниз, потому что Даниэль — его пара, они вместе лежат обнаженные под одеялом, и, кажется, альфа счастлив. Даниэль приподнимает подбородок Макса и затягивает его в нежный поцелуй. Макс всхлипывает и Даниэль стонет в ответ. Его губы очень мягкие, и омега прижимается ближе, снова всхлипывая, когда альфа обнимает его рукой и гладит по спине. Макс беспомощно прижимается, желая большего. Он сходит с ума от этих прикосновений и осознает это совершенно отчетливо. Даниэль такой теплый, от него пахнет удовольствием, удовлетворением и любовью. — Доброе утро, дорогой, — бормочет он, оставаясь достаточно близко, что Макс чувствует его дыхание. — Доброе, — тихо раздаётся в ответ. Он не может оторвать взгляд от Даниэля, но теперь он чувствует не только его дыхание. Всё отчетливее становится понятно, что альфа возбуждён, а это значит, что Даниэль тоже чувствует твёрдость Макса. Даниэль слегка приподнимает бедра, нежно улыбаясь, когда омега краснеет. — Очень доброе утро, — мягко поддразнивает он. — Я определенно не хочу, чтобы ты стыдился этого. Это замечательный знак. Макс не думал об этом с такой точки зрения, но полагает, что Даниэль прав. Их тела хотят друг друга, и это такой чудесный запах. То, как их ароматы смешиваются вместе. Макс делает глубокий вдох, и Даниэль гладит его по лицу, улыбаясь. — Это здорово, правда? — соглашается он, тоже вдыхая. Затем толкает бедра вперед, их члены соприкасаются, и Макс слегка стонет, снова краснея. Ему очень нравится это чувство. Даниэль целует его, нежно, но с таким жаром, что Макс снова не может сдержать стон. — Я ни на чём не настаиваю, — говорит ему альфа между поцелуями. — Это всего лишь доброе утро, и всё так и останется, если ты сам не захочешь большего. Макс ощущает желание своей пары, но в нём нет сдерживаемого гнева, есть только надежда. Это напоминает о тех прекрасных ощущениях от прикосновений Даниэля к нему прошлой ночью. Ему нравится вспоминать об этом. Ему также нравится уверенность, которую он чувствует: он верит словам своей пары. У Макса перехватывает дыхание. — Спасибо, — шепчет он. Запах любви Даниэля, доверие, которое Макс испытывает к нему, — все это ошеломляет. И он даже не замечает, что по его щеке скатывается слеза, пока Даниэль не смахивает её большим пальцем. — Слишком много, дорогой? — догадывается альфа. Макс прижимается ближе, чтобы потереться носом о его щеку и чтобы их члены снова соприкоснулись. Он чувствует, как улыбается Даниэль, а затем целует, медленно углубляя поцелуй и осторожно предупреждая о том, что произойдёт. Макс тает под напором губ своей пары, тихо постанывая, когда их члены соприкасаются всё сильнее и сильнее. По его бедрам медленно стекает скользкая струйка, но Даниэль не становится грубее ни в объятиях, ни в поцелуях. Он рычит, и Макс дрожит от возбуждения. Омега полностью ошеломлён, жар всё нарастает, его пара прикасается к нему. И Макс осознает, что любит Даниэля. Это не внезапное откровение, а скорее правильное название для всего, что он чувствует. По его щекам скатилось ещё несколько слёз. — Макс, чего ты хочешь? Теперь голос Даниэля становится более глубоким и проникновенным. Омега зарывается носом в шею своей пары, ошеломлённый, полный любви и желания. Все эти эмоции ведут только в одном направлении. — Я хочу тебя. Даниэль внимательно смотрит на него и кивает: — Ты должен сказать мне, если тебе вдруг что-то не понравится. Макс кивает, сейчас он весь дрожит от волнения, но действительно верит, что Даниэль остановится, если он попросит его об этом. Эта мысль подталкивает Макса ближе для ещё одного поцелуя. Даниэль опускает руку ниже и проводит ей по скользкой коже, затем его влажные пальцы обхватывают член омеги, и несколько движений заставляют Макса стонать громче. Удовольствие очень сильное, и Макс обнаруживает, что непроизвольно раздвигает ноги. Пальцы Даниэля движутся дальше и начинают открывать омегу. Он медлительный и нежный, а воздух между ними густой от возбуждения и любви. Макс с трудом может что-то произнести. — Это будет больно, — предупреждает Даниэль, целуя метку на шее, поймав после этого вздох с губ Макса. — Ты должен сказать мне, если будет слишком. Это всё уже слишком, но дело не в боли, которая определенно присутствует, независимо от того, насколько осторожен Даниэль. Всё дело в нём, таком нежном и внимательном альфе, открывающем Макса и не проявляющим при этом нетерпения или злости. Вместо этого Даниэль пахнет так, словно получает неимоверное количество удовольствия и счастья от медленного темпа, в котором нуждается Макс. Ощущения невероятные, и Макс не может перестать издавать стон наслаждения. Он не знает, что ему ещё делать, но свободная рука Даниэля обнимает его за плечи, и он бормочет между поцелуями. — Ты такой красивый, мой чертовски красивый омега. Это действительно слишком: его слова, пропитанные желанием и любовью, без отвращения или лжи, распаляют пламя в Максе, заставляя его задыхаться. — Я думаю, я почти… я думаю… — Ну же, дорогой. Макс кончает с криком и не может унять дрожь. Его мысли накрыло приливом сильного удовольствия, сметающим всё остальное. Он никогда не чувствовал ничего подобного. Руки Даниэля — волшебные. Когда он, наконец, снова может соображать, то понимает, что Даниэль все еще в нём и улыбается ему сияющими глазами. Невозможно отвести взгляд. — У тебя волшебные руки, — выдавливает он. Даниэль смеется и нежно целует. — Я добавлю это на свои визитки. Он бросает взгляд на тумбочку, тянется, чтобы открыть ящик, но Макс прерывает: — Я принимаю таблетки. Даниэль улыбается. — Я знаю, дорогой, и пока не собираюсь это менять. В животе Макса разливается тепло, и он всё ещё не может перестать пялиться на свою пару. Даниэль знает, что он принимает таблетки, Пьер или Шарль, наверное, сказали ему. Они ему всё рассказывают. Макс рад, это делает такие моменты такими легкими. И Даниэль не ожидает немедленного потомства, это не единственная его цель здесь. Макс дышит любовью. На кровати появляется бутылочка со смазкой, и Макс хнычет, когда альфа вытаскивает пальцы, он чувствует себя таким пустым. Но тут на его бедро ложится рука, и он затаив дыхание наблюдает, как Даниэль готовит себя и как блестит смазка. Он входит медленно и уверенно, делая паузу всякий раз, когда чует боль Макса. И продолжает поступать так же, когда входит уже весь. Макс чувствует себя наполненным, есть боль, но она не так сильна, по сравнению с удовольствием. Наслаждение нарастает, как и прежде, но оно еще более интенсивное, еще более невероятное. Это слишком много, но мысль о том, что это может прекратиться, заставляет Макса кричать и сильнее прижиматься к Даниэлю. Он ни за что бы не хотел, чтобы альфа остановился. Он смутно осознает, что снова становится твердым, когда Даниэль начинает двигаться сильнее, целуя Макса и рыча. — О, черт, дорогой. Я долго не протяну, в тебе так хорошо, так тесно… Альфа кончает с громким стоном и хватается за что-то. За основание своего…? О, он контролирует, чтобы узел не раздулся. — Пока не время для завязывания, — говорит Даниэль. Макс испытывает облегчение и благодарность, затем рука альфы снова обхватывает член омеги, и он тоже кончает, испытывая прилив огромного удовольствия от этого прикосновения, всё вокруг снова исчезает. Следующее, что он осознает, это то, что Даниэль осторожно протирает их обоих влажными салфетками. Альфа нежно целует его, запустив пальцы в волосы омеги. Макс не может вымолвить ни слова, он так ошеломлен. Всё это происходит с ним, всё это теперь его. Этого не может быть на самом деле. Телефон вибрирует, и он автоматически шевелится. Даниэль не возражает, хотя его руки не перестают касаться Макса. — Напоминалка выпить таблетки? — догадывается он. Макс кивает, робко встает с кровати, прекрасно осознавая свою наготу без одеяла. Рядом с ним на край кровати приземляется рубашка. Рубашка, что была на Даниэле прошлой ночью. Макс проводит по ней пальцами, прежде чем надеть. Чувствовать на себе что-то, что раньше носил его альфа, великолепно. — На тебе лучше смотрится, — комментирует Даниэль. — Нет, не правда, — сразу же говорит Макс и краснеет, как только слова вылетают из его рта. Даниэль смеется, поднимаясь и подходя ближе, чтобы поцеловать его, прежде чем мягко подтолкнуть в сторону ванной: — Значит, я нравлюсь тебе в костюме. Запомню. Макс не может этого отрицать. Когда Даниэль пришёл прошлой ночью, в элегантных брюках и рубашке, расстегнутой на шее, Макс был впечатлён этим видом. Конечно, он знал, как выглядит Даниэль, но увидеть его лично, особенно в таком образе… Да, костюмы ему определённо шли. Макс глотает таблетки, запивая их водой, и смотрит на себя в зеркало в ванной. Брачная метка чрезвычайно яркая и определенно реальная. Он выглядит немного запыхавшимся, как будто никогда полностью не сможет справиться с этим чувством. Так вот как выглядит любовь? Макс выключает свет в ванной и возвращается в постель. Даниэль уже избавился от салфеток и сидел на пуховом одеяле, отправляя сообщения со своего телефона, но тут же обнимает Макса, как только его пара возвращается. — Майкл принесёт мне все необходимое на сегодня, — говорит он. Макс морщится, не понимая. На целый день? Даниэль замечает это и откладывает телефон, чтобы сосредоточить всё свое внимание на омеге. — Я освободил своё расписание на неделю, — объясняет он. — Мы и так уже достаточно были раздельно друг от друга. Я хочу провести время со своей парой. Даниэль будет игнорировать свою работу в течение целой недели? Разве его отец не рассердится? Благодаря Ландо Макс знает, насколько его пара занят и насколько важна эта работа. Даниэль тут же успокаивает, услышав тревожный запах. — Мы с Ландо все уладили, и мои родители всё равно настаивали, чтобы я уделил тебе время. Его родители настаивали. Макс пытается переварить саму мысль об этом, когда Даниэль целует его в щеку. — Ты мой приоритет, Макс. Они некоторое время молчат, вместе впитывая атмосферу и друг друга. Макс — приоритет Даниэля, и он чует, что альфа действительно так считает. Макс действительно надеется, что любовь, которую он испытывает к Даниэлю, можно так же ощутить в воздухе, как и любовь Даниэля к нему. Альфа бросает взгляд на дверь, прежде чем нарушить тишину: — Майкл — моя охрана. Он член семьи, ты можешь доверять ему так же, как и Шарлю. Я надеюсь, у тебя это получится. Раздается стук в дверь, и Даниэль показывает, что отвечать должен Макс. Действительно? Даже сейчас, когда они пара? Макс прочищает горло, его голос неуверен: — Войдите? Входит альфа, закрывая за собой дверь. На одном плече у него рюкзак, который он оставляет рядом с кроватью со стороны Даниэля. Он выглядит сильным и так, как будто спортзал — это то место, где он счастливее всего. Его телосложение впечатляет и пугает. Макс прижимается к Даниэлю, когда Майкл без колебаний обнажает шею перед вожаком и глубоко вдыхает, кивая. Макс краснеет, слишком поздно понимая, что Майкл, конечно, чувствует запах секса, но даже не делает поддразнивающего лица. На самом деле, его выражение становится мягким, когда он смотрит на омегу, и остается рядом с Даниэлем. — Макс, это Майкл, если я тебе когда-нибудь понадоблюсь, попробуй позвонить Ландо или ему, один из них будет со мной, — говорит Даниэль, его рука по-прежнему крепко обхватывает Макса, что помогает ему не нервничать. — И если ты когда-нибудь почувствуешь себя в опасности, или если Шарль попадет в беду, или еще что-нибудь, ты обязательно должен позвонить мне или Майклу. Альфа кивает: — Рад наконец-то познакомиться с тобой, Макс. Пожалуйста, позвони мне, если тебя что-то будет беспокоить. Его запах похож на запах Даниэля, что вполне логично, ведь они так много времени проводят вместе, и в нём тоже есть металлический привкус. Также есть что-то непоколебимое, даже если его стиль разговора почти непринужденный. Макс кивает. — Спасибо. Улыбка Майкла теплая, когда он поворачивается к Даниэлю: — Я буду снаружи. Даниэль кивает, и Майкл уходит так же быстро, как и пришел. Альфа целует Макса в макушку и спускает ноги с кровати, чтобы добраться до своей сумки. Он достает сменную одежду, туалетные принадлежности и небольшую коллекцию шкатулок с драгоценностями. Ох… Сердце Макса быстро бьется, когда Даниэль возвращается обратно на своё место и раскладывает коробки. Внутри у Макса все светлеет и как бы пузырится. Он не знает, куда смотреть и что делать. — Эй, — улыбается Даниэль, целуя его нежно, медленно, прикладывая руку к брачной метке Макса. — Здесь нет не правильного ответа, хорошо? Макс медленно кивает, когда Даниэль начинает открывать несколько коробок и говорит: — Я подумал, что идти в ювелирный салон сейчас будет слишком накладно, поэтому мне прислали несколько изделий. Скажи, если тебе что-то понравится. Макс изумленно смотрит на украшения, они все такие красивые. И Даниэлю просто так доставили их сюда? Он снова поражается, что за семья на него претендовала. Макс не чувствует себя достойным всего этого. Легкое чувство внутри него растворяется, эмоции накапливаются совсем по-другому. Он будет таким разочарованием для Даниэля, его родителей и Мишель, он и близко не такой сильный и красивый, как любой из них. Даниэль касается подбородка Макса и прижимается к нему, когда тот поворачивается. От него пахнет такой любовью и заботой, и Максу кажется, что он должен извиниться за то, что вообще оказался здесь, как будто он здесь по ошибке. — Я люблю тебя, — говорит он беспомощно. — И мне кажется, что этого недостаточно. Глаза Даниэля слегка расширяются, и он тут же обхватывает Макса руками, целуя его медленно и сладко, словно изливая что-то между ними. У Макса перехватывает дыхание, всплеск эмоций затихает в шоке. Он чувствует любовь Даниэля и ощущает её запах, её так много. — Я тоже люблю тебя, Макси, и этого вполне достаточно. Я не хочу, чтобы кто-то ещё носил мою метку. Я буду показывать и говорить тебе каждый день, как сильно я хочу этого. Тебя. Глаза Макса снова блестят от слез, и он улыбается нехарактерному для Даниэля запинанию слов, когда утыкается в его шею. Альфа гладит его по спине, постоянно шепча, пока у него не заурчало в животе. Даниэль слегка трясется от смеха, прижимаясь поцелуем к линии волос Макса. — Ты достоин всего этого, но тебе нравится хоть что-то? Он указывает на коробки, разбросанные по одеялу, и Макс пытается сосредоточиться, он всё ещё улыбается. Даниэль так сильно верит в них, и хочет их так же сильно, как и Макс. Он считает, что Макс того стоит. Это невероятное чувство. Макс не хочет потерять это, он не хочет подводить Даниэля. Он застенчиво целует альфу в шею, рядом с брачной меткой, и чувствует учащенное сердцебиение. Это из-за него? Как раз в тот момент, когда он думает, что начинает привыкать ко всему, происходит нечто ещё более невероятное. И все это принадлежит ему, достоин он или нет. Макс качает головой и смотрит на украшения. Его взгляд притягивает потрясающее ожерелье, украшенное несколькими подвесками с драгоценными камнями: изумрудами и бриллиантами, которые могут достигать его ключиц. Даниэль улыбается и достает ожерелье из коробки, проводя рукой по шее Макса, прежде чем накинуть на нее украшение. — Цвета так подходят к твоим глазам, — комментирует он, защелкивая застежку и выравнивая линию ожерелья. — Вот, оно почти такое же красивое, как ты. Макс слегка качает головой, глядя на удивительное ожерелье, которое ему разрешили надеть. Он не в состоянии даже задуматься о его стоимости. Даниэль хочет, чтобы он его носил. Макс с трепетом прикасается к бриллианту. — Это так много, спасибо тебе. Даниэль целует его, проводя пальцами по ожерелью, как раз тогда, когда телефон Макса снова вибрирует. Альфа улыбается: — Оповещение на завтрак? Макс прикусывает губу: — Обычно несколько человек из стаи завтракают со мной после ночевки. Это первая ночь с тех пор, как он приехал сюда, когда он не спал рядом с Ландо, Пьером или Лэнсом, впитывая их любящее теплое присутствие. В глубине сердца защемило, и он, сам того не замечая, прижал руку к груди. Даниэль мягко улыбнулся. — Знаешь, вчера вечером они все ушли, чтобы дать нам пространство, и я слишком давно не ел с ними. Ты должен написать, чтобы они пришли. Выражение лица Макса расширилось, правда? Он думал, что раз они недавно спарились, то некоторое время не увидит никого, кроме Даниэля. Альфа скользит рукой по ближайшему бедру Макса, слегка сжимая его. — Ты хочешь их видеть, и они наша стая. Семейный ужин — отличная идея, хотя сначала нам нужно одеться. Макс краснеет и кивает, хватая свою пижаму. Он стаскивает рубашку, и Даниэль с радостью принимает её обратно, прижимая рукав к своему носу так, что Макс определенно узнает этот жест. Он часто сам так делал с футболкой Даниэля. Альфа складывает рубашку в сумку и переодевается в удобные треники, жестом приглашая Макса подойти к нему, что он и делает, как только надевает пижаму. Даниэль целует его в висок и кивает на телефон. — Скажи всем, что им здесь рады, но только если они принесут завтрак. Макс отправляет это сообщение Пьеру, Лэнсу и Ландо, зная, что их альфы тоже придут. Ему любопытно, как они все будут вести себя рядом с Даниэлем. Ему не приходится долго ждать: меньше чем через пять минут раздается стук в дверь, и, как только Макс приглашает, появляются омеги, все в пижамах и все улыбаются. Они немедленно обнажают шеи перед Даниэлем, который кивает им в сторону кровати. — Падайте, пока ваши альфы не заняли всё место. Пьер быстро оказывается рядом с Максом, целует его в щеку и обнимает. — Я скучал по тебе. Макс кивает, застенчиво улыбаясь, он чувствует, как Пьер рад его видеть, он никогда не думал, что кто-то может носить этот запах. — Я тоже по тебе скучал. Это действительно так. Улыбка Пьера расширяется, когда он видит брачную метку Макса и его ожерелье. Омега наклоняет шею, чтобы Пьер мог лучше их рассмотреть, Ландо и Лэнс присоединяются к нему. Макс хочет показать все это, как сильно Даниэль любит его. Он чувствует на себе взгляд альфы и поднимает глаза, выражение лица Даниэля такой любящее и полное тепла. Макс наклоняется к нему. — Оно хорошо сочетается с твоим лаком для ногтей, — замечает Пьер. Макс недавно накрасил зеленым, и изумруды хорошо сочетаются с ним. Он с опаской смотрит на Даниэля, он ещё ничего не знает о лаке для ногтей, но он только улыбается и целует Макса в висок, пахнущий гордостью и одобрением. Макс не думает, что когда-нибудь сможет привыкнуть к этому. Лэнс наклоняется, чтобы поцеловать его в щеку, и получает запаховую метку от Даниэля сразу после Пьера. — Поздравляю вас обоих, — говорит им Лэнс. — Мишель была очень взволнована, когда мы ей сказали. Улыбка Макса удивленная и довольная. Ему очень нравится Мишель, действительно приятно чувствовать себя полностью желанным членом стаи и семьи Риккьярдо. Ландо болтает с Даниэлем о работе, которая была переорганизована, и напоминает ему, что нужно поговорить с Нико и Кевином о заявлении прессе о спаривании. Пижамная рубашка Ландо сползает с одного плеча, открывая засосы и некоторые другие следы, о происхождении которых Макс действительно не хочет знать. Но Ландо подползает ближе, чтобы прижаться к ногам Макса и взять его за руку. — Не забирай его у нас, — предупреждает он Даниэля, только наполовину игриво. Макс встревожен — он никогда не слышал, чтобы омега так разговаривал со своим вожаком, его отец был бы в ярости. Но Даниэль смеется, утыкаясь носом в свою пару. — До тех пор, пока Карлос снова не захочет трахнуть тебя на одной из машин? Ландо улыбается без капли раскаяния. — Время со стаей и завтрак — это святое. Раздается стук в дверь, и Шарль входит первым, чтобы придержать дверь для Валттери и Карлоса, каждый из которых толкает тележку. Майкл с улыбкой входит вслед за ними. Это сюрприз, но не тогда, когда Макс задумывается об этом. Почти везде, куда бы ни пошел Даниэль, Майкл тоже будет там. Ему удается нервно улыбнуться и кивнуть альфе, желая поприветствовать кого-то, кто так важен для его пары. Майкл мягко улыбается в ответ и начинает разгружать тележку. Макс действительно рад видеть Шарля, хорошо, что его охрана снова рядом. Это кажется правильным, и это единственный способ, с помощью которого Макс может описать свое чувство. Он улыбается Шарлю, который тоже довольно улыбается в ответ, садится рядом с Пьером, целует свою пару и обнажает шею Даниэлю. — Ты не облажался, — с улыбкой замечает Шарль. Даниэль смеется, когда Майкл протягивает кофе. — Я очень старался не сделать этого. Макс не понимает, почему альфам и омегам из маленькой стаи Даниэля сходит с рук подобный разговор с вожаком, но он, похоже, действительно не возражает против их манеры. Макс не может представить себя таким образом разговаривающим с Даниэлем, есть так много других вещей, которые он предпочел бы сказать в первую очередь. Например, он не думает, что когда-нибудь перестанет благодарить. Макс скользит рукой к Даниэлю, тот целует его и проводит пальцами по волосам омеги. Запах альфы насыщен удовольствием и любовью. Шарль улыбается Максу, когда омега пересекается с ним взглядом, он выглядит таким довольным. Макс тянется к руке Шарля, той, что переплетена с рукой Пьера, чтобы коснуться их обоих, как раз когда Карлос подходит к ним, держа в руках две чашки. В одной — молоко, очевидно, для Ландо, который посылает воздушный поцелуй своей паре и прихорашивается, когда теплый взгляд Карлоса становится на нем горячее. Макс немного сдвигается, он не думает, что ему когда-нибудь будет комфортно с тем, как в прямом смысле Карлос помечает Ландо, и то, как омега любит это, — ещё одна вещь, которую Макс не понимает. Но он чувствует запах их любви. Карлос предлагает Максу другую чашку, его улыбка снова становится теплой и дружелюбной. — Как ты любишь. О, Макс благодарно кивает и делает глоток. Превосходный утренний кофе, то, что нужно. Карлос улыбается и поворачивается обратно к тележке, поглаживая рукой бок Ландо, когда идёт наполнять тарелку для своего омеги. Ландо запускает пальцы под его пижаму. — Возвращайся скорее. Лэнс уже поглощает тарелку с завтраком, Валттери подтащил стул к кровати, чтобы сесть поближе к своей паре, и пьет черный кофе. Там недостаточно места, так как кровать уже заполнена омегами, и Даниэль не уступает свое место рядом с Максом, но Валттери не выглядит и не пахнет так, как будто он возражает. Он берет кусочек тоста с тарелки Лэнса, меняет его на две своих картофельных оладьи и тянется, чтобы убрать что-то большим пальцем из уголка губ Лэнса. Майкл показывает Максу, что он соберет для него тарелку. Чего хочет Макс? Он колеблется, но Даниэль сжимает его бедро и тихо спрашивает: — Бекон, яйца, тосты, что-нибудь ещё? Макс качает головой, и Майкл начинает накладывать еду, в то время как Карлос возвращается в кровать с завтраком для Ландо. Его пара сейчас сидит, прислонившись к ногам Макса. Он принимает тарелку и поцелуй от Карлоса, хватаясь за рубашку альфы, чтобы продолжить поцелуй. Когда Карлос идет занять свое ожидаемое место у тележки, Макс хмурится. Ландо остается на кровати, что очень мило, но он, очевидно, тоже хочет остаться рядом со своим альфой. Макс бросает взгляд на Карлоса, он всегда был очень добрым и уважительным, и действительно любит Ландо. И теперь, когда у Макса есть метка, он не может представить, что захотел бы вот так разлучиться с Даниэлем, когда они находятся в одной комнате. Он прочищает горло, встречаясь взглядом с Карлосом. — Ты можешь остаться. Карлос удивлен и внимательно смотрит на Макса. — Ты уверен, pequeño? Макс кивает, и Ландо наклоняется, чтобы поцеловать Его в челюсть, пахнущий таким счастливым: — Ты потрясающий. Макс краснеет, но Даниэль кивает: — Он такой. Пока омега наклоняет голову, пытаясь скрыть свой румянец, Карлос подтаскивает стул к кровати, чтобы можно было легко касаться Ландо, пока они едят. Майкл сжимает плечо Карлоса, когда с улыбкой передает Максу тарелку. Еды так много. Слишком много для Макса, но прежде чем он успевает придумать, что сказать, чтобы не обидеть доброго альфу, Даниэль начинает делать сэндвич из тостов, яиц и бекона. О. Макс улыбается, да, он хотел бы поделиться. — Спасибо, — говорит он Майклу, оценив его заботливый жест. Улыбка альфы становится еще теплее. — Не за что. Он берет свой завтрак и, кажется, совершенно счастлив стоять возле тележки на расстоянии вытянутой руки. Макс начинает разминать вилкой яичницу, она сделана именно так, как он любит: слегка пережарена. Но Даниэль не жалуется. Запах в комнате потрясающий, у него есть брачная метка, и он не собирается просыпаться в своей старой комнате в доме отца. Пьер прижимает свою ногу к Максу, Даниэль целует Макса между кусочками завтрака. — Ммм, бекон и масло так ещё вкуснее, — бормочет он в губы Макса. — Мне нравятся и яйца. Возможно, так мне всё что угодно понравится больше. — Только потом будет лишний час в спортзале, — замечает Майкл с улыбкой, на что Даниэль качает головой. — Был день, когда Пьер готовил с кайенским перцем, — комментирует Шарль, играя пальцами с цепочкой ожерелья своей пары. — Я узнал об этом только после того, как поцеловал его. Мои губы все еще горели во время ужина. Майкл фыркает, а Лэнс выглядит задумчивым. — Я не помню названия, но есть один напиток, который очень нравится Валу, и он на вкус как ополаскиватель для рта. — Некоторым людям он бы понравился, это очень освежает, — замечает Пьер, когда Валттери улыбается тому воспоминанию, которое пробудил Лэнс, тот подталкивает его локтем и с улыбкой утыкается носом в грудь альфы. — Хуже всего был Карлос с паэльей из морепродуктов, — заявляет Ландо, искривляясь с болью от воспоминаний. — Совершенно отвратительно, я не разрешал приближаться ко мне, пока он не почистил зубы. — Я бы не отказался от твоего напитка, — Карлос с усмешкой кивает Валттери. — Теперь я всегда ношу мятные леденцы с собой. Макс прислоняется к Даниэлю, их руки переплетены. Он впитывает тепло и открытость разговора стаи. И он тоже часть этого. Он полностью окружен любовью.