Если ты чувствуешь себя таким уставшим, Таким страдающим и униженным, Ты не единственный
Чанбин и Чан творят невероятное, и Минхо, сидя позади них, смотрит вперёд, видит этих троих парней, едва улавливает толпу из-за света слабых прожекторов, и понимает, что он не один.Ты не единственный, Кто отказывается сдаваться, Ты не единственный, Так что поднимайся!
И он поднимается. На припеве полностью отдаёт себя. Он уже предвидит, какой звон будет стоять в ушах после выступления, но разве это важно сейчас? Важно лишь то, что он в отрыве, что чувствует себя, и что куда ещё более важно — чувствует себя там, где надо. Если они не пройдут в следующий тур, Минхо съест свои палочки. Когда Минхо отбивает последний раз, он отпускает всё, что его волновало и просто устало опускает голову и слушает постепенно затихающий бас гитары Чанбина и голос Хёнджина. Он не может не улыбаться. Овации говорят, что пора выйти в центр и поблагодарить толпу, поэтому Ли кладёт палочки на один из барабанов и встаёт. Все парни тяжело дышат и пытаются убрать взмокшие волосы с лиц. И все они как один улыбаются друг другу. Минхо как никогда понимает, что бросить блядский юридический было лучшим решением в его жизни. Они кланяются и машут фанатам, пока те кричат и машут в ответ. И, наконец, уходят со сцены. Заваливаясь обратно в гримёрку, они все радостно пищат, как дети, обнимаются все вчетвером и прыгают по кругу возле дивана, на котором сидят уже готовые противники. Когда они, наконец, разрывают свою капусту, Минхо ловит на себе пристальный взгляд тех самых подведённых глаз. Джисон встаёт и начинает хлопать. Мелкая заноза. — Хуёво барабанишь, — говорит он, подходя к Минхо, кажется, ближе, чем нужно. Ли только фыркает на это. — Под стать твоему вокалу, детка. Они прожигают друг друга взглядами, и Минхо при этом улыбается как самый последний засранец, чувствуя себя на вершине. Он уже даже не чувствует былой несколько минут назад злости, но продолжает этот обмен "любезностями" чисто из чувства азарта и желания увидеть поражение на лице этого маленького говнюка. Прямо сейчас Минхо чувствует, что готов на многое ради этого. — Посмотрим, как ты скажешь это снова, когда я вернусь сюда со сцены, — тихо говорит синеволосый, ухмыляясь. — О, ради этого отстойного выступления я даже готов остаться, а не уйти прямо сейчас. Джисон уходит спустя секунду, кинув перед выходом "жди". Минхо готов подождать, только чтобы снова посмотреть в его глаза и снова сказать, как отвратительно он спел. Как там Чан сказал? Хороший план. Отличный план. Встав у просвета шторы, Минхо плечом опирается и наблюдает за сценой. BLight, как и группа Минхо ранее, произносят приветственную речь. — Я так полагаю, — говорит Чан, подходя к Минхо и на ходу натягивая свою обычную одежду, — ты остаёшься? — Угу, — отвечает Ли, — хочу увидеть его крах. — Ты невыносимый, — выдыхает Чан, — просто забей на него, и жить станет легче. — Зато менее интересно, — парирует Минхо, снова отворачиваясь от старшего в сторону сцены. Минхо слушает, как говорит Джисон, благодарит толпу за то, что они здесь и бла-бла-бла, все эти речи слишком банальны и однотипны. Минхо сам говорил то же самое не так давно. — Ты уверен, что хочешь остаться? — ...мы очень рады, что вы пришли... — Да. — и... наша песня не такая..... — Смотри, — говорит Чанбин, накидывая на плечи кожанку. — ....как наши предыдущие..... — Если что, — начинает Хёнджин, — то мы..... — .....так что насладитесь..... — ...в том же баре, что обычно. — ......потому что вам наверняка..... — Приходи. — ....знакомы эти чувства. — Да, да, да, — нервно и быстро отвечает Минхо, — да, я приду. За спиной раздаются последние копошения, а затем щелчок двери. Наконец-то тишина, нет сбивающих друг друга голосов. BLight уже стоят у своих инструментов, Джисон подстраивает под себя высоту микрофона. — Малявка несчастный, — злобно хихикает себе под нос Минхо, слегка закатывая глаза. Мелкий кидает взгляд в сторону кулис перед тем, как в зале становится максимально тихо, пока толпа ожидает начала. Минхо замечает, как тот большим пальцем левой руки проворачивает кольцо на указательном. Он... нервничает? С одной стороны, Минхо считает, что это хороший повод подколоть его позже, учитывая, каким уверенным в себе синеголовый шёл на сцену. Но с другой стороны, Минхо, как тоже музыкант, не может судить его или смеяться над этим, потому что как бы часто ты ни был на сцене, как бы часто не держал в руках микрофон или музыкальный инструмент, ты всегда будешь волноваться, по жилам всегда будет течь раскалённый адреналин, заставляя руки подрагивать, а голову туманиться. Минхо ненадолго завис в своих мыслях, но они мгновенно улетучиваются, когда из колонок начинает играть музыка. Звучит гитара, практически акустически. Мелодия медленная, спокойная, приятная. Она до банального проста, но в ней есть что-то манящее, и, наверное, сама её простота и тянет. Её хочется слушать. А потом Джисон начинает петь.Думаю, ты прорвался, да, я продолжаю терять фокус, Моё сердце бьётся, пока я пытаюсь быть честным
— Пфф, — усмехается Минхо, закатив глаза, — серьёзно? Когда Хан говорил публике, что эта песня не похожа на их предыдущие, он не соврал. Потому что эта песня слишком... спокойная? В начале младший поёт почти шёпотом, словно убаюкивая. Ли вспоминает, что синеволосый сказал "вам наверняка знакомы эти чувства". Что ж, интересно. Старший наблюдает, как Джисон закрывает глаза, немного сводя брови.В своих мыслях я игрался ею, пытаясь понять, Как твоя любовь прошла не замеченной?
Какого чёрта по коже Минхо бегут мурашки?Я на другой от тебя полосе, На другой, И я не знаю выхода
Минхо думает, что у этого сопляка, похоже, случилась неразделённая любовь, раз он запел такими словами, а не там, ну, как обычно про успех, стремление вперёд из категории "никогда не сдавайся!". Минхо сосредоточенно хмурится, подходя немного ближе к краю шторы, ожидая припев, который вот-вот будет, ещё секунда, и....Так что, солнце, давай встретимся в темноте, В тени моего сердца. И если ты разольёшься, наполни его до краёв, Потому что я жажду твоей любви
И спустя секунду, как замолкает мягкий и плавный голос Хана, раздаются басы и барабаны. Пусть Минхо и не вокалист (хотя он умеет петь, но ударные ему всё же ближе), но он слышит, насколько чисто поёт младший. И что ещё более завораживающе — то, что он в это пение вкладывает. Слишком много. Так же, как и Минхо играл на своих барабанах. Всей душой. Только если через инструменты можно нотами рассказать о своей душе и чувствах, не вдаваясь в их подробности, так сказать, завуалировать тенью безгласности, то с вокалом так не прокатит. Слова честнее нот. И Джисон поёт слишком... честно. Соврёт ли Минхо, если скажет, что ему не нравится? Однозначно. Собирается ли он признать это вслух? Ни за что. На лице Джисона слишком много эмоций, это видно даже с такого не самого лучшего ракурса. А ещё он чувствует эту песню. Речь о Джисоне, но и Минхо, кажется, тоже. То, как полушёпот Хана обтекает такую спокойную, но в то же время кричащую мелодию сладкой патокой, то, как он контролирует свой голос и берёт высокие ноты с хрипотцой, а затем снова блаженно шепчет. Вены на шее младшего вздуваются, пока он поёт изо всех сил, его глаза закрыты, брови чуть сведены, он немного сгибается в корпусе, вытягивая длинную ноту, и на последних секундах песни, которая на всём своём протяжении набирала громкость, но сейчас снова стихает, на словах:Так что, солнце, давай встретимся в темноте, В тени моего сердца. И если ты разольёшься, наполни его до краёв, Потому что я жажду твоей любви
...он открывает глаза, и взгляд его направлен куда-то вверх. Он запрокидывает назад голову, его синие волосы в свете прожекторов сияют ярким цветом азурита, грудь часто вздымается, пока он пытается отдышаться. А потом он поворачивает голову набок и смотрит на Минхо, игнорируя вопли толпы. Ли задёргивает шторку и уходит. Когда в комнату входит первый участник, Минхо уже сидит на диване в своём телефоне. Он даже не поднял головы, лишь краем глаза заметив, что это вроде как их макне. Тот точно также игнорирует Ли, проходя к своей сумке, и Минхо думает, что этот уже ему нравится. Он хотя бы не такой занозочный, как его лидер. Который, кстати, заходит самым последним, и Минхо не упускает той секунды тишины, повисающей в помещении, и, смотря видос с котиками в инсте, произносит: — Я же говорил, что ты хуёво поёшь. Джисон смеётся, на ходу стягивая с себя толстовку и обдувая воротником футболки вспотевшую шею и лицо. — А по твоему лицу не скажешь, — отвечает он, и Минхо готов отложить телефон в сторону. — И что же не так с моим лицом? — Ну, мне перечислить? — Лучше перечисли, чем вызваны эти глубокие душевные терзания. Кого-то отшили? Джисон закатывает глаза, громко цокая. — А у кого-то сейчас подростковый максимализм и бунтарство в жопе пляшут? Минхо вспоминает текст своей песни, и, в принципе, он согласен зачесть эту перепалку со счётом 1:1, хотя ему всё равно не нравится то, как мелкий интерпретировал песню. И, в принципе, на этом их споры можно было бы закончить, но так как Ли Минхо — это всё-таки Ли Минхо, а перед ним стоит самый что ни на есть настоящий Хан-в-любой-заднице-заноза-Джисон, то.... — "Так что, солнце, давай встретимся в темноте", — цитирует Минхо, вставая с дивана и ходя по пятам за Джисоном, который ходит по комнате и собирает свои вещи. — Про кого это? — Какое тебе нахуй дело? Ли упорно делает вид, что не видит грудь и ключицы младшего, вылезшие из широкого воротника его футболки, когда он наклонился поправить шнурки ботинок. — Ты, кажется, перед выходом сказал что-то вроде "посмотрим, как ты снова это скажешь", — отвечает Ли, передразнивая голос Джисона. — С тобой говорить, всё равно что- — Переводишь тему или мне кажется? Минхо видит, что младший почти на взводе, и его два чёрта на плечах довольно потирают лапки и поговаривают "добей его". Разве он может отказаться? Он отыграется на этом засранце, как это делал он много выступлений ранее. — Я могу повторить, что ты хуёво поёшь, и ты- Минхо не договаривает, потому что Джисон кидается на него, хватая за воротник и грубо толкая к стене. Другие участники прекращают свои сборы и смотрят на них выпученными глазами, непонятно за кого переживая. — Хён, ты... — начинает один из них, обращаясь к лидеру. — Выйдите, — бросает тот им через плечо. — Я приду к вам позже, сейчас оставьте нас. Минхо не может не усмехнуться такой внезапно проявившейся властной стороне младшего. Его пальцы всё ещё крепко держат воротник футболки Ли, пока он через плечо наблюдает, как трое парней быстро выходят из комнаты. Но когда за последним из них захлопывается дверь, он стоит всё так же неподвижно. Даже не повернув голову в сторону Минхо. Ли решает, что момент удобный, он легонько прокашливается и начинает: — Так ты заставишь меня переду- — Заткнись! Вскрикивает младший, прерывая речь старшего. При этом он слегка отрывает его от стены и снова толкает в неё. — Так тебя ненавижу, — он наконец поднимает голову и смотрит в глаза Минхо, — всем нутром. Минхо ухмыляется. — Взаимно, Сони. Он наблюдает какой-то пожар эмоций в лице младшего. Его брови сведены и чуть приподняты, а взгляд его мечется по лицу Минхо и что-то отчаянно ищет в его глазах. Ли и сам не понимает почему, но где-то в груди укол совести зажигает, как спичку, огонёк сожаления, что он довёл синеволосого до такого состояния. Но с другой стороны он вспоминает, как этот чёрт щекастый доводил его, буквально перед каждым из выступлений, при этом даже глазом не моргнув, а ещё... Минхо теряет ход мыслей о том, как сильно он ненавидит Хан Джисона в момент, когда тот крепко накрывает его губы своими. Ли замирает, едва дыша. Младший тоже не шевелится, всё так же прижимаясь губами к Минхо. Они выдыхают одновременно, их совместное дыхание обжигает им лица, и они просто вынуждены приоткрыть губы, чтобы снова вдохнуть. Когда Минхо быстро вплетает пальцы в синие волосы, чуть наклоняя свою голову и жадно припадая к его губам в ответном поцелуе, младший тихо вспискивает. Он раскрывает губы, и Минхо не теряет шанса скользнуть меж ними языком, проводя по краю зубов и в конце втягивая своими губами пухлую нижнюю, сминая её. Старший чувствует, как ладони Хана хватаются за его предплечья, и он удобнее перехватывает его голову, сминая волосы пальцами и сильнее напирая. — Ты отвратительно целуешься, — заплетающимся языком успевает сказать Джисон перед тем, как Ли снова втягивает его нижнюю губу, при этом чуть сжимая корни волос на затылке. Минхо на это усмехается прямо в поцелуй, с каждым смешком опаляя и без того пылающее лицо младшего. — А так? — спрашивает он, выпуская его губы из плена, отстраняется на несколько миллиметров и мгновение смотрит в помутнённые глаза напротив. Ли меняет их местами, теперь припечатывая к стене младшего и вклинивая между его худыми ногами своё колено. Руки снова находят его синие волосы, превращая их в полнейший беспорядок, пока он хаотично и до безобразия жадно целует поочерёдно то тонкую верхнюю, то пухлую нижнюю губу. Хан не сдерживает тихого стона, хватаясь за руки и плечи Минхо, пытаясь отдышаться в те короткие секунды между новыми сминаниями губ друг друга. Минхо, последний раз потрепав мягкие волосы, опускает руки ниже, к шее, держит её, большими пальцами надавливая на углы челюсти, заставляя младшего запрокинуть голову. Тот даже не думает противиться. Он стонет, когда старший целует его ровно под челюстью, прижимаясь телом ближе. Перед глазами всё плывёт, поэтому он обнимает голову Минхо, притягивая ближе и вплетая пальцы одной руки в волосы. Ли опирается руками на стену по бокам от тела Джисона, заключая его в клетку из стены и самого себя, не давая ему убежать. Но Хан этого явно делать не собирается, потому как сам подставляет шею и жмёт Ли к себе. Минхо с каждым поцелуем опускается ниже: вот он осыпает поцелуями челюсть с обеих сторон, вот он влажно накрывает кадык, и вот он уже целует ключицу над краем ворота футболки. И вот он прикусывает левую косточку, заставляя младшего вскрикнуть и зашипеть, машинально подаваясь телом навстречу. — Отвратительно, — сквозь загнанное дыхание говорит Джисон, сжимая его волосы в своих пальцах и не давая ему отстраниться. Минхо усмехается ему в кожу, запуская руки под подол футболки, оглаживая бока и спину. Младший совершенно теряет голову. Тело его совершенно не слушается, то и дело льнёт ближе к телу хёна, раз за разом проезжаясь пахом по его ноге. А тот делает только хуже любым своим действием, любым касанием губ или рук к оголённой коже. И достигает точки невозврата, когда кладёт руки на ягодицы младшего и помогает ему двигать тазом по своему бедру. — Ах, — на выдохе стонет Джисон, едва не трясясь, — боже, пожалуйста... Минхо тихо смеётся, отстраняясь от Хана и наблюдая за тем, как он рушится на части, как он хмурится и стонет через разомкнутые губы и как пытается притянуть Ли обратно. Он изучает его тело ладонями под футболкой, млея от того, как младший ужом извивается и хватается за его руки под своей одеждой. Ладони скользят по крепкому животу, оглаживая каждый кубик пресса, вверх по груди, и снова достигают шеи. Ли всей ладонью накрывает её, наслаждаясь тем, как идеально шея младшего в неё вписывается. Он слышит, как тот прерывисто выдыхает. — Тебе нравится? — спрашивает Минхо, хотя реакция Хана выдаёт его с потрохами. — Н-нет, — отвечает тот, на что Ли двигает вперёд-назад своей ногой, на которой младший практически сидит. — Мне остановиться? — задаёт следующий вопрос, поглаживая пальцами нежную шею, где он, кстати, видит первый след от своего укуса. — Только попробуй, — злобно говорит младший, но из-за его стона в этот момент эту угрозу сложно воспринимать всерьёз. Минхо смеётся этому маленькому вредному синеволосому засранцу, который в его руках прямо сейчас лужей растекается и хнычет от любого действия. Он чувствует, как его тянут за плечи, и подаётся вперёд, наконец, снова сталкивая их губы. Младший целует практически в беспамятстве, хаотично цепляясь дрожащими пальцами за руки, волосы, плечи и футболку Минхо, то и дело постанывая в его рот и сплетая языки. Ли устраивает ладонь ровно под челюстью Джисона, пригвождая его голову к стене и разрывая поцелуй с громким чмоком, чувствуя бабочек в животе от того, как тот пытается потянуться обратно навстречу. Хан накрывает ладошками предплечье руки, которой Минхо держит его шею, и, прикрыв глаза, тяжело дышит через нос и до удивительного нежно гладит его кожу. Он пробегает пальцами от сгиба локтя и движется к запястью, к кисти, оглаживает каждую костяшку. А потом накрывает его ладонь своей и легонько давит, прерывисто выдыхая. У Минхо, кажется, перед глазами темнеет. — Так маленький чертёнок любит, когда его придушивают? — с усмешкой спрашивает Ли, приближаясь к лицу младшего и оставляя поцелуй на его щеке. Джисон всхлипывает, извиваясь у поверхности стены и держась за руку старшего. И если до сих пор Минхо мог более менее игнорировать то, насколько тесно стало в его джинсах, то от вида такого Хана, медленно потирающегося бугорком в своих собственных штанах о бедро Минхо, это становится просто-напросто невозможно. Минхо осыпает поцелуями его лицо, держа одной рукой под головой, а другой всё так же за его шею. Младший всхлипывает раз за разом, ластясь к поцелуям, как котёнок после долгого дня отсутствия хозяина. — П-пожалуйста, — еле слышно на выдохе произносит он, слабо подрагивая, — Минхо, пожа- — Чего ты хочешь? — спрашивает тот, едва касаясь губами его скулы. — Мм? Джисон молчит, вспискивая, когда губы старшего касаются нежной кожи за ухом. — Ну же, — Минхо прикусывает мочку, заставляя младшего тихо вскрикнуть и рефлекторно попытаться прижать голову к плечу. — Тебе нужно просто сказать, и я дам тебе это. Он снова целует пухлую щёку, переходит на спинку носа, закрытые дрожащие веки, движется снова вниз и припадает к уголку губ, и не отрываясь, произносит: — Или ты стесняешься? — Боже, блять... — полушёпотом говорит Джисон, вспоминая, как эти слова сегодня были сказаны им самим, — ненавижу тебя. — Правда? Ли легонько чмокает его в губы и сразу же отстраняется, смеясь, когда младший, готовый к нормальному поцелую, уже приоткрыл губы и вытянул кончик языка, но получил ровным счётом ничего. — Самая настоящая, — отвечает он. — Твои действия с тобой согласны? — Ли, блять, Минхо, — почти злобно говорит Хан, едва найдя для этого силы, — если ты сейчас же не придушишь меня, я не знаю, что с тобой сделаю. — Так бы сразу, детка. Ладонь на шее придавливает сильнее, пальцы чуть сжимаются, перекрывая поток кислорода, и младший, сведя в удовольствии брови, смотрит прямо в глаза Минхо, и тому кажется, что это ему не хватает воздуха, иначе почему перед глазами звёзды пляшут? Ли целует его, выбивая из мальчика последние толики воздуха, и пока одна рука держит его горло передавленным, другая невесомо касается щеки, а большой палец поглаживает скулу. Хан лениво отвечает на поцелуй, просто потому что дышать практически не может, воздуха практически не осталось, и старший разжимает пальцы когда чувствует, как тот несколько раз постукивает по руке. Как только дыхательные пути больше не перекрыты и он снова может дышать, Джисон делает всего один глубокий вдох, когда старший снова завладевает его губами. Слишком напористо, слишком чувственно, и Джисону плохо от всего этого. Ему не хочется, чтобы это прекращалось. Минхо чувствует, как дрожащие пальцы пытаются пролезть под футболку, и он не может не поддразнить младшего снова. — Хочешь, чтобы я снял? — спрашивает он в миллиметре от еле-еле дышащего Джисона. Тот лишь тихо угукает, сразу после этого смущённо отвернувшись в сторону, что Минхо явно не устраивает. — Скажи это, — тихо требует он, легонько потираясь кончиком носа о нос Джисона. Тот сомневается. Потому что ему никогда не было так хорошо. Он никогда не испытывал таких сильных чувств хоть к кому-то, и его немного смущает собственная неуверенность и неопытность. Джисон задумывается и не может решить, делает ли ситуацию лучше или хуже то, что всё это с ним делает Ли Минхо — его соперник за славу, тот, с кем они постоянно собачатся чуть ли не с первых секунд знакомства. У Хана голова идёт девятью кругами ада, он хочет попросить Минхо уже снять эту чёртову футболку и не только её, хочет попросить ещё об очень-очень многом, но он... боится? Джисон не из тех людей, кто считает девственность чем-то священным или особенным. Но он так же и не из тех, кто готов потерять её лишь бы с кем, и, если так посмотреть, то что он знает об этом Ли Минхо? Что он на 2 года старше, что он барабанщик и лидер группы, которая является противником группы Джисона без каких-либо на то особых причин, кажется, так есть просто из смысла их существования. И на этом... всё? Если бы вы спросили Джисона раньше, хотя бы неделю назад, готов ли он переспать с человеком, о котором знает ровным счётом имя, он бы назвал вас ебанутым и послал нахуй. Но сейчас Джисон зажат у стены в руках этого самого чёртового Ли Минхо и ни капли не сопротивляется касаниям его рук и губ, наоборот, только сильнее льнёт к нему, цепляясь за него как утопающий за спасательный круг и желая, чтобы это не кончалось. Возможно, Хан совершает ошибку, поддаваясь своим внутренним демонам и следуя за их желаниями, а не за зовом разума, но он решает, что Ли не такой уж "лишь бы кто"? По крайне мере, Джисон уверен (предполагает на самом деле), что лишь бы кто так не целует. В конце концов, не даром говорят "держи друзей близко, а врагов ещё ближе", или как там. И он сдаётся. — С-сними, — тихо говорит он, не поднимая головы. Его голос дрогнул, и он мысленно ругает себя за это, поэтому чтобы казаться более смелым в глазах старшего, он повторяет: — Сними её. Он сжимает в ладошках воротник футболки хёна, потому что руки надо куда-то деть, а лучше он не придумал. — Посмотри на меня, — тихо просит Минхо, поглаживая его по голове и задней части шеи. — Сони, посмотри. Джисон ненавидит то, какой Ли сейчас нежный по отношению к нему. Ещё больше ненавидит то, что ему это нравится и что его хочется слушаться. Поэтому он, краснея ярче самого спелого помидора, поднимает голову и смотрит в изучающие глаза старшего. — Скажи ещё раз, — так же тихо и спокойно говорит Минхо, и Джисон, сглотнув и мысленно посчитав, на счёт три собрался с силами и произнёс, глядя ему прямо в глаза и почти не дрожа голосом: — Разденься. Минхо со всей нежностью берёт его лицо в ладони и чмокает в губы один, два раза, на последнем задерживает касание немного дольше, но в итоге всё же отстраняется и, не отрывая глаз от лица младшего, поднимает руки и заводит за спину, хватаясь за ткань и стягивая её. Хан не замечает, как перестал дышать. Наверное, где-то в пределах той минуты, когда он просто пялился на тело Минхо. Следующим в его голове было воспоминание, как он медленно протянул руку, остановившись в дюйме от кожи, но после лёгкого кивка старшего наконец коснулся его груди. Он исследовал его тело так самозабвенно, что на какое-то время вообще забыл обо всём на свете: где они сейчас находятся, что они тут делали, как они к этому пришли — всё просто вылетело из головы, а пустое сознание занял Ли Минхо. Именно с такими мыслями Джисон оглаживал его плечи. Ли Минхо. С ними спускался ниже по груди, едва коснувшись сосков. Ли Минхо. Думал об одном, выводя непонятные узоры на его животе с заметным шрамом на правой стороне. Ли Минхо. И беззвучно произнёс это одними лишь губами перед тем, как припасть ими к его яремной впадине. Ли Минхо. Джисон обвивает его руками, крепко обнимая, и вжимается в его грудь лицом, наконец вдыхая его запах. Минхо обнимает в ответ, пальцы сами собой находят путь в его волосы, а голова сама откидывается, давая больше пространства для действий младшего. Тот целует везде, куда только достаёт, а вспомнив, как хён укусил его за ключицу, делает то же самое. И ему слишком сильно нравится то, как Минхо на это втягивает воздух через зубы и выпускает его через нос. Ноги почти не держат от того, как сильно их подгибают желание и возбуждение, а когда Ли отрывает спину Хана от стены и тянет на себя, направляясь спиной куда-то в центр комнаты, младший едва ли не падает, потянув хёна за собой. Благо, у того сильные руки. Кожаный диван характерно поскрипывает, когда старший падает на него и утягивает Джисона сесть на себя. Тот делает это не колеблясь, прижимается к голому торсу всем телом, даже сквозь свою футболку чувствуя его жар. Обнимает за шею и целует снова, снова, снова и снова. Руки Ли блуждают по его спине, от самых плеч до поясницы, сползают на небольшие ягодицы, которые идеально вписываются в его ладони, чуть сжимает и подтягивает ближе, вжимая пах младшего в свой. Тот пищит на это действие и отстраняется от покрасневших губ, пряча зардеевшееся лицо в изгибе его шеи. — Детка, — шепчет Минхо, поглаживая его по синей голове и обхватив рукой поперёк поясницы. — Такой прекрасный. Младший сдавливает его сильнее. — Детка, — снова зовёт его Ли, трепля волосы, — посмотри на меня. Джисон мотает головой. — Не бойся. Снова отрицательный ответ. — Я не сделаю ничего, чего бы ты не хотел, — говорит Минхо, кончиками пальцев рисуя по его спине. В ответ только неразборчивое тихое бормотание в кожу. Старший аккуратно, как что-то самое драгоценное, берёт его лицо и отстраняет от себя, поглаживая большими пальцами щёки. Оба молчат, потому что оба знают, что надо сделать. Минхо просто не хочет давить, а Джисону просто надо собраться с силами. — И как мне после этого... — тихо говорит, опираясь ладонями на грудь Ли, — ...тебя ненавидеть? Он поднимает опущенный ранее взгляд и корит себя за навернувшиеся слёзы. Он так любит глаза Минхо, что готов смотреть в них вечно. — Я придумаю, — с лёгким смешком и улыбкой отвечает Ли спустя пару мгновений. Джисон принимает его ответ. — Прикоснись ко мне? — почти шепчет он, убирая руки с груди хёна только чтобы снять свою футболку, бросая ту невесть куда. Минхо накрывает ладонями его худые бёдра по бокам от себя, медленно ползёт ими выше, наблюдая за каждой эмоцией в лице младшего. Тот лишь вздёргивает сведённые брови и тихо стонет, толкая тазом навстречу. Умелыми пальцами он достигает ширинки чёрных джинсов и расстёгивает её и пуговицу не спеша, давая Джисону возможность прекратить это. Тот эту возможность шлёт нахер, протягивая в ответ свои подрагивающие пальцы к брюкам Ли. Младший заходится стоном, когда Минхо просто пытается приспустить его бельё, но делает то же самое со старшим. У него слишком мало опыта и смелости чтобы сделать это самому, и он рад, что Ли начал это первым, давая синеволосому возможность просто повторять за ним. Внутри всё горит, когда он касается члена, вынимая его из боксеров. Сначала он смущаясь рассматривает его, отмечая то, какой он большой, красный и влажный. Замечает, как он дёргается. А ещё он видит свой собственный в нескольких сантиметрах, и... Боже. Это правда происходит? — П-пожалуйста? — произносит он, лаская руками грудь и шею старшего. Минхо тянет руку к его голове, за затылок притягивая для поцелуя, а второй рукой подталкивает его ещё ближе к своему телу. Он медленно сминает его губы, перебирает волосы и ловит ртом высокий стон, когда берёт своей ладонью оба их члена. Он чуть сдавливает пальцы, прижимая их друг к другу, делая первое лёгкое движение. Младший несдержанно стонет и выпускает ногти в кожу плеч. Снова движение руки, и Джисон всхлипывает. — Дай мне уже кончить, — полушепчет он в губы, слегка толкаясь в погоне за этим чувством трения. — Волшебное слово? — усмехается Минхо. — Ненавижу тебя, — огрызается младший, а Ли только смеётся на это. — В этот раз приму. "В этот раз"? То есть, это значит что... он... ладно, Джисон разберётся с этим позже. Потому что сейчас он может только уткнуться губами в щёку старшего, когда его рука берёт неожиданно быстрый темп. Глаза держать открытыми вообще невозможно, когда Минхо большим пальцем водит круги по головке его члена и чуть надавливает на уретру. Джисона первый раз трогает кто-то, кроме него самого, и ему это нравится. Он, правда, ещё не разобрался что именно: сами ощущения от чужих ласк или осознание, что эти ощущения ему дарит Минхо. Вероятно, и то и другое. — Я... — запинаясь, начинает он, — я.. скоро.. так хорошо.. — Ты молодец, — шепчет ему в висок старший, — такой замечательный. Джисон заходится волной высоких частых стонов, когда чувствует, что с каждым движением подходит всё ближе и ближе к краю. Чувство знакомой неги, только в разы более сильной, чем когда он делал это сам, раздувается где-то внизу живота, отчего по ногам идёт дрожь. — Минхо, я.. совсем близко, — он сильнее цепляется за старшего, сползая лицом в изгиб его шеи и опаляя кожу частым горячим дыханием. — Давай, детка, ты молодец, — мурлычет Ли, второй рукой лаская затылок и шею, — Сони, милый... И это добивает. Джисон задерживает дыхание, приоткрывая рот в беззвучном стоне, когда потоками изливается в руку старшего. Минхо продолжает двигаться, размазывая сперму, из-за чего движения становятся ещё более скользкими, и доводя младшего до исступления. Его бёдра по бокам от тела Ли дрожат как осиновый лист, пока он тихо всхлипывает и покрывает шею крохотными поцелуями, поднимаясь выше. Он накрывает губы Минхо едва не плача от излишней стимуляции. Минхо не совсем в состоянии ответить на поцелуй, потому что в ушах уже звенит от настигающего его удовольствия, а голову мутит. Так что он просто позволяет младшему сцеловывать свои стоны с приоткрытых губ. В момент, когда Джисон сильно прикусывает его нижнюю губу, чуть оттягивая, Минхо с резким вздохом выгибает спину. Капли семени попадают ему на грудь и живот, и он хрипло стонет, делая завершающие движения, прежде чем безвольной куклой растечься по дивану и откинуть голову на спинку. Ли убирает руку, его собственный член падает на живот, от чего он вздрагивает. Они оба пытаются восстановить дыхание, сквозь туман в голове Минхо замечает, как Джисон тычется в него носом и губами, целуя почти невинно. Младший мягко ложится корпусом на хёна, крепко обнимая его за шею обеими руками. Минхо поднимает голову и фокусирует взгляд на глазах Хана, легонько кивая в немом вопросе. Джисон так же кивает в ответ, мягко улыбаясь. Чистой рукой Минхо берёт его за подбородок и тянет к себе для очередного поцелуя. И теперь Джисон абсолютно уверен, что "лишь бы кто" так не целует.