Время бы сломало

Крупные капли дождя барабанят в окно. Ветер завывает, сквозняк проскальзывает в щели старого дома. Это помещение и домом сложно назвать. Так, обветшалый домик, заставленный немногочисленной мебелью. В такое время хороший теплый дом и крепкая мебель — недоступная роскошь. Кроатон поглотил мир. Незараженных людей можно по пальцам пересчитать. Все вокруг замерло, поглощенное демонской болезнью. Война идет. А на войне приходится терпеть лишения. Кастиэль, бывший воин небес, закидывает в рот таблетку и проглатывает, не запивая и уже даже не морщась. Крутит в пальцах почти опустевший бутылёк таблеток, горько усмехается. Бытие человеком даётся ему нелегко. Очень нелегко. Бывший ангел потерял в этой войне все — силу, могущество, крылья, друзей и семью. Наркотики пришлись очень кстати, облегчают боль почти ушедшей благодати. Только они помогают ему держаться, не согнуться и не сдохнуть на какой-нибудь вылазке, или просто лежа у себя «дома». Небеса жестоко с ним обошлись, это видно невооруженным взглядом. Он сломлен. Он хрипло смеётся, делая затяжку. В глазах-океанах плещутся боль и тоска. Этого никто не замечает, кроме Дина. Винчестер давно научился читать бывшего ангела как книгу, открытую только ему. Он знает привычки Каса, знает, когда тот боится, когда лжет, чего уже не бывает. Дин знает, что Касу плохо. Но ему некогда возиться с ним — Дин предводитель людей, и заботится о них. Касу же достаются лишь минуты его слабости — раз в несколько дней Винчестер напивается в стельку и ищет поддержки у самого близкого существа, оставшегося рядом. Его ноша тяжела и Касу приходится использовать весь моральный ресурс, чтобы хоть как-то его поддержать. Дину и этого хватает, впрочем. Нехватка физической близости Дина почти не мучила, но… Губы Кастиэля такие притягательные. Когда они целуются в первый раз, Дин удивлённо вскидывает брови и чуть отстраняется. Боль в синих (как слабо это слово для описания ТАКИХ глаз) становится ещё ярче, чем обычно. Дин с трудом отбросил мысли типа «я не гей» и прильнул к губам Каса — отвергнуть его было бы… Слишком? Просто невозможно? Дин не знает. Целовать Каса оказалось очень приятно. Это было так правильно, хоть и непривычно. Все началось с пьяного, отчаянного и изголодавшегося поцелуя, а продолжилось тем, что Дин приходил в домик Каса, где бывший ангел его и ждал. Кастиэль с горькой усмешкой вспоминает, как Дин прижимался к нему, ища тепла. И получал его. Кастиэль отдавал ему всего себя. И Дин брал свое, взамен отдавая свое тело. Иначе не могло быть. Но Кас ему об этом не говорил, не открывал свою тайну. О чем гораздо позже поплатился. Кастиэль выдыхает сладковатый дым, чей запах уже впитался в стены дома. Здесь он прячет свою боль и отчаянье, которое больше никто не увидит. Никто, кроме Дина. Стоило подумать о зеленых глазах Бесстрашного предводителя, как в горле встает противный ком, легкие будто отказывают в своей работе. Кастиэль давится дымом и, чтобы приглушить эту боль, тушит косяк о кожу на бедре, прожигая поношенные джинсы. Это не первый раз, Кас и к этому привык. За это время, проведенное на земле, Кас понял, что привыкнуть можно ко всему.