Время бы сломало

Дин зашел в домик Кастиэля без стука. Пьяный Кас лежал на полу и иногда поднимал голову, чтобы отпить разбавленного водой спирта — то ещё пойло, если честно. Он помахал рукой в призывном жесте, мол, присоединяйся. Дин думал наехать на него за расход настолько необходимых средств, но промолчал, молча лёг на дощатый пол рядом. — Ты как после сегодняшнего? — Кас нарушил тишину и протянул Дину искорёженную пластиковую баклажку. — Я в полном порядке, — соврал Дин, не смотря на то, что Кас раскусил его ещё на вдохе. — Ну да, конечно, абсолютно. Это заметно, — Кас горько усмехнулся. Он неплохо поднаторел в освоении сарказма. — Всё, блять, великолепно! — Дин огрызнулся, безрезультатно пытаясь защитить свою маску непробиваемого героя. — А ты? Как ты? — он просто хотел уже перевести тему. Конечно, он хотел знать, в порядке ли Кас, но и так очевидно, что нет. — Я такооое бесполезное чмо, Дин, — Касу было уже плевать, что Дин подумает о нём. Он не мог заставить себя заткнуться. — Не езжу на вылазки. Ни черта не делаю в лагере. Даже в медпункте не помогаю. Не стою на посту. При сегодняшней атаке не помог ничем. Вообще ничем. Просто… Существую. И тебе я не нужен. Зачем я здесь? Я даже надеялся что заразился и ты меня пристрелишь. Хоть еду бы не расходовал. По Касу сложно было сказать, что он хоть что-то ест — ужасно отощал, под глазами синяки… — Не говори глупостей. Я видел, как ты помогал тому парнишке. — А толку? Он умер у меня на руках, и я ничем не смог ему помочь, — Кас вновь вспомнил того парня, что погиб сегодня. Перед глазами всплыл мертвый взгляд, свои же руки, что продолжали зажимать рану. — Ты хотя бы попытался… Кас лишь удрученно покачал головой. — Не сдался я вам, лишний рот только. — Блять, Кас, ты нужен мне, — Дин выдал главный аргумент, что имел. — Хах, зачем? Я ничего не могу делать. Блять, да если бы у меня член не вставал, ты бы меня уже просто так пристрелил. А так то хоть какая польза есть…наверное. Дин опешил от слов павшего. Тот вновь отпил разбавленного спирта и протянул его Дину. Выглядел Кас пиздец как паршиво. — Ты — всё и все, кто у меня остался. Сэм… Сэм не справился. — Дин принял у Каса баклажку и отпил немного. Рот тут же обожгло, как и горло. Он поморщился, скривил губы и медленно выдохнул. Кас смотрел на Дина уже пьяными глазами. Не нужно быть ангелом, чтобы почувствовать всю боль и тоску, что испытывал Дин. — Я так скучаю по нему, так чертовски скучаю. Он… Может, стоило послушать отца и дать ему умереть. А теперь Люцифер… Блять. Дин насилу сдержал подступившие слёзы и позволил Касу взять себя за руку. — Нет, Дин. Ты поступил правильно, что не послушал отца. Джон был мудаком. Это был твой выбор, а это, — Кас повел рукой, в которой была зажата баклажка со спиртом, — выбор Сэма. Дин отнял баклажку, чтобы вновь отпить. — Это кончится когда-нибудь? — тихо задал вопрос Кас, даже не рассчитывая на ответ. Дин усмехнулся, крепче сжал его руку. Он не раз задумывался об этом. А что будет потом? Но ни один из предположительных вариантов его не радовал. Смерть окружала их, каждый день забирая все новые жизни. Людей осталось мало, и те, кто есть, не живут, а выживают. И будут выживать и дальше… Не очень светлое будущее. Кас продолжал пить это жуткое пойло. Домик уже провонял спиртом. Пахло как медпункте. Они все еще лежали на полу, поочередно выпивая разбавленный спирт. Без закуски, да и на довольно пустые желудки алкоголь быстро подействовал на уставшие тела. Языки обоих заплетались, мысли расплывались. Кас продолжал держать руку Дина в своей. Так было…спокойнее. Кас не сразу понял, что Дин начал поглаживать его ладонь. Сухая кожа с мозолями от ружья и постоянной работы слегка царапала. Руки Каса не были такими загрубевшими, о чем сразу же подумал павший. — Прости, Дин… Я правда бесполезен. Не уверен даже, что смогу удержать пистолет… — Кас поднял вторую руку, пока Дин принял баклажку для очередного глотка. Голова Каса кружилась, глаза видели нечетко в неярком освещении и от выпитого спирта, но он заметил как дрожали его пальцы, как тряслась баклажка в его руках, когда Дин вернул ее. В горле встал ком. «Ничтожество». Горло горело от выпитого спирта, сохло, воздух царапал глотку. Еще и подступающие слезы сдавливали грудь. Отвратительно… — Кас, — голос Дина больше походил на шепот. И сквозило в нем что-то теплое, такое забытое, но знакомое, словно из прошлого. Кас повернулся к нему, встречаясь с пьяными, но пронзительными зелеными глазами. — Ты нужен мне. Без тебя я свихнусь здесь. Столько боли, отчаянья, ответственности. Мне жаль, что я не сберег тебя. Но, прошу, не думай, что ты мне не нужен. Дин придвинулся ближе, продолжал гладить костяшки на его пальцах. Кас не глядя отодвинул в сторону почти пустую баклажку. Дин впервые так нежен с ним, впервые его касания приятны и аккуратны. Он не царапал его, не кусал, лишь гладил по руке и смотрел в глаза. Кас видел, как Дину было неловко. Винчестер привык быть для всех непоколебимым героем, лишь Касу он с трудом раскрывался. А сейчас… Это было похоже на их первый раз, когда движения их были неловкими, изучающими. Теперь то они знали тела друг друга. Но не было этой резкости и похоти. В голове Каса возник образ ростка, который пробивался сквозь грубую почву, не получая нужной влаги, постепенно увядая. Но получив каплю воды, столь необходимой для жизни, росток вновь раскрылся, продолжая расти. Но надолго ли хватит его сил? Кас не хотел думать об этом. С глухим всхлипом он прижался к Дину, пряча лицо у того в изгибе шеи. Дин молча обнял его. Его руки обжигали тело, но не больно. Под этот жар хотелось подставляться сильнее, раскрыться, почувствовать его каждой частицей своего существа. Голова закружилась сильнее, когда Кас почувствовал нежный поцелуй в висок. Он замер, на несколько секунд напрягся, а вскоре растаял под этими лучами нежности. Он сам потянулся за поцелуем, и застонал, когда Дин мягко смял его губы своими. От чувств хотелось плакать. Как же Кастиэлю не хватало этого. Получать не только удовольствие тела, но и просто расслабиться в ласковых руках. Кас прикрыл глаза, буквально растворяясь в поцелуе. Как хотелось остаться в этом моменте, когда губы ласкали чужие, руки сминали одежду, но не в порыве страсти, а от нахлынувших приятных ощущений. Или просто растянуть этот момент как можно дольше. Дин отстранился первым, а Кас потянулся за ним, не открывая глаз, как слепой котенок. Дин неловко поднялся, помогая после кое-как подняться и Касу. Оба шатались и стояли нетвердо. Кас же и вовсе заваливался на Дина, прижимаясь ближе, ища то тепло, что окружало его несколько секунд назад. Дин как можно аккуратнее переместился на кровать, которую так никто и не заправил с их прошлой ночи. По коже Дина пробежали неприятные мурашки, когда в затуманенном алкоголем мозгу промелькнули картинки предыдущего. Под действием спирта в Винчестере проснулась давно похороненная нежность. Он наскоро поправил постель, закрывая засохшие пятна спермы, старался уложить Каса на более чистые покрывала, что нашел в небольшом шкафчике. И Кас, несмотря на то, что его охватила волна возбуждения, а мысли и вовсе отказывались собираться в кучку, все же заметил это проявление заботы. Он распластался под Дином, полностью вверяя себя его рукам. — Кас… Как же я боюсь, что не справлюсь, — шептал Дин в его шею, покрывая кожу нежными поцелуями. Кас гладил его по затылку, перебирал и сжимал короткие волосы. Хотелось и плакать, и смеяться. — Справл…спра-вишься, конечно справишься… — бормотал он в ответ, изгибаясь под Дином. Одежда в этот раз не разрывалась, а аккуратно снималась с тел. На коже не оставалось следов укусов, красных полос от ногтей. Они терлись друг об друга, целовались, прижимаясь как можно ближе. Делили между собой этот момент нежности, который после может и не повториться. Было так жарко, горячо… Никакие звуки не могли их отвлечь друг от друга, хотя это было очень опасно. Кроатонцы могли вновь напасть, но о них Касу думать вообще не хотелось. Где-то на заднем плане слышался звук дождя, который барабанил по крыше. У самой двери, где потолок был дырявый в нескольких местах, просачивалась вода. Она тяжелыми каплями ударялась об пол. Но этого Кас уже не замечал. Дин поглотил все его внимание. От его ласк хотелось скулить и кричать, просить большего. Но остатки разума шептали, что этого и так много. Чувства разрывали. Как же Касу не хватало этого. Он так долго ждал тепла и нежности, и Дин, наконец-то давал ему то, в чем Кас так отчаянно нуждался последние годы. Одежда откинута в темноту комнаты. Слабый светильник освещал лишь ту часть кровати, которую занимали мужчины. В полутьме Дин целовал тело Каса, наконец четко видел, как тот похудел, как изморили его наркотики. Дин надавил на колени Каса, заставляя развести ноги. И Кас не сопротивлялся. Он забыл о предосторожности, об их неизменном правиле. Сейчас он хотел лишь полностью отдаться Дину, насладиться его ласками и телом. Дин вспомнил, что остатки смазки ушли на вчерашний секс. Ничего подходящего не было. А Кас лежал перед ним, доверчиво разведя ноги и смотря на него так преданно и с такой нежностью, что в груди что-то заныло. Дин поморщился лишь на мгновение от мысли, что он собирался сделать. Он сплюнул на свою ладонь и опустил ее на стоящий член Каса, вырывая из горла павшего протяжный стон, в котором не четко слышалось имя Винчестера. Слюна смешивалась с естественной смазкой и рука скользила по коже плавно, не причиняя боли. Дин тер головку большим пальцем, спускался ладонью ниже, пережимая член у основания, а после касался потяжелевших тестикул. На каждую ласку Кас отзывался хриплым стоном. Он все силился не закрывать глаза, что у него плохо получалось, и этим вызывал улыбку на губах Дина. Дин сплевывал еще несколько раз перед тем, как коснуться входа Каса, чуть надавливая. Возражений вновь никак не последовало. Дин наклонился к Кастиэлю, поймал его покрасневшие губы своими, затягивая в поцелуй. Если с собой он позволял павшему быть грубым и резким, и сам выпрашивал этой жесткости, то с Касом хотелось сделать все нежно и аккуратно. Хотя о какой аккуратности идет речь, когда единственная смазка — слюна, которая вскоре высыхает, становясь липкой и вовсе не скользкой. Дин целовал Каса, нежностью поцелуя отвлекая его от неприятного проникновения первого пальца. Кас выгнулся, шире разводя ноги, пусть и хотелось их свести. Ощущения были непривычны, все же снизу Кас никогда не был. Дин отстранился только для того, чтобы еще добавить слюны и к первому пальцу добавить второй, сразу же глуша вскрик павшего новым поцелуем. Тот мычал ему в губы, вцеплялся в шею и сильнее выгибался, когда Дин касался простаты внутри. Стоны перетекали в невнятный шепот и обратно. Как же хотелось большего, сильнее, глубже, ближе.Третий палец почти не доставил дискомфорта — Дин слишком хорошо подготовил его тело двумя пальцами. Более терпеть было невозможно. Пальцы вышли из Каса с пошлым хлюпом. Слюны было очень много — Дин на нее уж точно не скупился. Вновь сплюнул на ладонь, чтобы распределить её по своему члену, к которому почти не касался за все время прелюдий и подготовки. Прижавшись к Касу и поймав его губы, Дин плавно толкнулся в него. Кас взвыл. Член распирал его, растягивал сильнее, чем пальцы. Тело горело от ощущений, от возбуждения и боли. Он чувствовал как с каждым неторопливым покачиванием Дин все глубже входил в него. Головка проехалась по простате, и Кас выгнулся до хруста в спине, впиваясь короткими ногтями в плечи Дина, оставляя на коже неглубокие царапины — первые за эту ночь. Дин уткнулся в его шею, горячо дыша и еле слышно порыкивая. Узость Каса сводила с ума, было лишь одно желание — начать двигаться быстро, все сильнее растягивая павшего. Но это был Кас. Кас, который впервые был снизу. И Дин не мог так с ним поступить. Уж точно не сейчас, когда их двоих накрыла такая всепоглощающая нежность. Через несколько секунд Дин начал двигаться, вытягивая из Каса все новые и новые стоны. Касу уже не было больно. Он отдавался Дину, позволял делать с собой все, что угодно. Он обхватил ногами талию Дина, скрестив лодыжки у того за спиной, прижимал его как можно ближе. Между их телами не было никакого пространства, член Каса был зажат между их животами, и этого трения ему хватало, чтобы приближаться к оргазму. Толчки Дина были глубокими. Из-за того, что Кас полностью обвил его своими конечностями, тот не мог двигаться иначе. Но и такие движения доставляли ему огромное наслаждение. Прервавшись от выцеловывания шеи Каса, Дин заглянул в затуманенные голубые глаза. По дыханию Каса, по его порозовевшим щекам и взгляду, Дин понял, что павший близок к разрядке. Он потянулся к Дину, тычась губами в его щеку, подбородок, все никак не попадая в губы. Кажется, Кас сходил с ума — так хорошо ему не было уже долгие годы. — Кас… Кас, я рядом. Слышишь? — как из-под воды донесся до него хриплый голос Дина, хоть тот и говорил ему на самое ухо. — Рядом, Кас. Рядом… В этот момент Кас закричал, глуша голос в ключицах Дина. Между их животами стало мокро и горячо. Каса затрясло, сведенными в судороге пальцами он цеплялся за плечи и спину Дина, а тот все сильнее вжимал его в кровать. И это давление, жар тела, заземляли Кастиэля, успокаивая после столь яркой вспышки удовольствия. Он тихо постанывал, чувствуя в себе ускорившиеся толчки. Дин кончил через несколько секунд, выходя из тела Каса и сжимая в руках член. Сперма испачкала растянутый вход Каса, попала на бедра и простынь. Но Кас не обратил на это внимания. Он смотрел на Дина через полуприкрытые веки и лениво улыбался. Дин упал рядом с ним, прижимаясь к боку Каса. Ветер заунывно выл за окном, пробирался сквозь щели, охлаждая разгоряченные тела. Дин потянулся за откинутым покрывалом. Он завернул их обоих, перед этим обтерев Каса более менее чистой тряпкой. Павший на это никак не отреагировал. Позволил Дину притянуть его в объятия, укутать столь необходимым сейчас теплом. Этой ночью Дин впервые остался рядом Касом, деля с ним одну кровать и эту ночь.