Три поколения, две опасности и последний шанс

У него никогда не было такого, чтобы кто-то на другом конце провода отвечал, несмотря ни на что, просто чтобы поговорить или поболтать несколько минут. Несколько слов на экране, которые ничего не значили и значили все сразу. На самом деле у него никогда не было якоря в виде девушки, кого-то, кто был бы больше, чем другом. Кроме Лена, но Лен его брат во всех отношениях, которые имели значение, а не в этом. Особенно теперь, когда он нашел свой собственный якорь, семью, которая не была отмечена и омрачена бурным хаосом, который Льюис Снарт разрушил с изяществом быть самим собой и ничем больше. (И это не означало, что он считал Лизу чем-то меньшим, потому что нет никакого способа описать ее иначе, как чем-то большим.) Даже когда они с Сиси были вместе, годы назад, она никогда не была кем-то, на кого он мог бы положиться. Кто-то, кто заставил его почувствовать, что он может быть даже больше, чем человек, которым, как он думал, ему никогда не удастся стать достаточно хорошим, чтобы быть. Ничто в Сиси или других его подружках никогда не заставляло его чувствовать, что есть что-то, что, несмотря ни на что, он может делать правильно. Он знает, что дело не только в ней. Год, два, три года назад… он никогда бы не смог завести такие отношения. Даже в постоянном присутствии Серы и Гайдна он годами избегал обязательств, которые напоминали ему о его приемных родителях. Не потому, что им было плохо вместе, а потому, что он никогда не мог представить себя полностью и полностью доверяющим кому-то другому таким образом. Предлагая все, чем он был, в качестве дани, жертвы, и веря, что это того стоило. Он заключил сделку с Сэрой, когда они ждали, чтобы услышать, что происходит с крошечной малышкой, которую назовут Гайдн, что, если она выживет, он сделает все возможное, чтобы убедиться, что они никогда не останутся одни, что это никогда не повторится. Частью этого было знание того, когда его было недостаточно. Он несколько раз ходил на терапию, и Сера все еще ходила, хотя это было не для него. Однако он помнил, что сказал ему психотерапевт. Иногда речь шла не о том, чтобы отказаться от чего-то ради кого-то, а о том, чтобы поделиться чем-то большим. Он никогда раньше не чувствовал, что может сделать это, поделиться чем-то большим. За исключением, конечно, доктора Сноу, ее покрасневших глаз и застенчивой, нерешительной улыбки. Внутри нее было тихое жжение, как от сухого льда и матового стекла. Такое, которое говорило с ревом в его голове, который говорил, что кто-то понимает, и она никогда не попросит больше, чем я мог бы дать, и успокоится. У Мика никогда не было кого-то, кто хотел бы его больше, чем его тело или его навыки, его. И в Кейтлин были такие черты, которые, казалось, были созданы для него и девочек. Как будто кто-то засунул руки в их внутренности и связал их вместе. У Мика никогда раньше не было того, чего он так сильно хотел, кроме Серы и Гайдна, и он думает, что ему следует этого бояться. Но, может быть, потому, что они не были мгновенными, может быть, потому, что они медленно сходились вместе, а не падали в постель через пять минут после встречи… У него было время привыкнуть к ним, а не к себе и к ней. Итак, Мик улыбается, глядя на экран своего мобильного телефона, сообщение из двух слов Кейтлин оставляет теплую лужицу в его груди, когда Сера и детектив Уэст входят внутрь, и все… останавливается. — x- Сера плачет, Сера плачет, громкие судорожные рыдания сотрясают все ее тело. " — .мать пыталась забрать ребенка… — Ты остановил ее, верно? Где Гайдн? — спрашивает Мик, и Детектив успокаивающе кладет свободную руку ему на плечо, чтобы успокоить, прежде чем ослабить хватку. — Она в машине с Эдди, — успокаивает его детектив Уэст. — С ней все в порядке. Но есть кое-что еще… — x- Он знал, что Сера не была первым ребенком Сиси. Она была слишком… знающей… когда у нее начались схватки с Сэрой. Однажды он спросил ее, и она отшутилась. Он больше ничего не спрашивал. В чем смысл? Он не ожидал… такого. У Сиси — Франсин — когда-то была семья. У нее был мужчина, который был ей предан, у которого была работа, которая обеспечивала ей стабильность, и который так много сделал бы для ее детей. У нее была семья, и она бросила ее. Для чего? Пристрастие к наркотикам и серьезное психическое расстройство, череда долгов и дети, которые с трудом узнавали ее. Сера проводила больше времени со своим психотерапевтом, чем с матерью. Кейтлин продолжала терять все, а Франсин продолжала уходить от этого, и он не может не сравнивать их и удивляться, как он вообще хотел остаться с ней. Он не может не быть благодарен, в кои-то веки, что Франсин бросила его. — Знаешь каких-нибудь хороших адвокатов? — спрашивает Мик, и губы детектива Уэста кривятся в слабой улыбке. — Думаю я, что могу помочь с этим. — Спасибо, — говорит Мик. Потому что это коп; это коп, которого он ненавидел, который ненавидел его… и он помогает. Мик не привык, чтобы его прощали. — У нас возникла ситуация с Льюисом Снартом, так что… — Он вернулся? — требует Мик, и все в нем внезапно напрягается. — У него Лиза. Лен и Барри пошли за ним, собираясь вернуть ее. Я даже не уверен, что Лен знает, что Барри тоже едет. — Снарт не хотел бы, чтобы пацан был где-то рядом со своим отцом, он даже не хочет, чтобы Лиза была где-то рядом с его отцом, — говорит Мик, его мысли кружатся. — Лиза была с Норой, когда он появился, Рори. — Мик. — Что? — Мы семья, Уэст. И семья зовет меня Миком. Куда направлялся Лен? — Он едва остановился, прежде чем высадить Майкла с нами. Вскоре после этого Барри привел Нору, но он тоже не сказал, куда направляется. — И ты не остановил его? — Даже до того, как он стал Флэшем, не было ничего, что могло бы остановить Барри от… — Аллен — Флэш? — x- — Будь добра к Уэсту. Хорошо, Сэра? Я вернусь домой, как только закончится моя смена. Присмотри за своей сестрой. — Я сделаю это, папа, обещаю. Я не позволил ей забрать Хадина. — Я знаю, я горжусь тобой. Я люблю вас обоих, — говорит Мик, сжимая руку Гайдна через окно. — Люби папочку! — Гайдн отвечает, Сера следует его примеру. — Позаботься о моих девочках, Уэст, — говорит Мик полицейскому, полностью игнорируя Тоуна. — Джо, — говорит Уэст. — И я сделаю это, Мик. — x- После того, как машина отъезжает, его дочери на заднем сиденье и двое полицейских впереди, Мик закрывает глаза и делает долгий, глубокий вдох. Он направляется обратно внутрь, одна рука уже снова на телефоне. — Кейтлин Сноу, — раздается в трубке ее голос, и он знает, что сможет продержаться до закрытия.