* * *
Арей снял фартук и тяжёлые рукавицы и бросил их на верстак, поднял защитные очки на голову. — Что, перерыв уже? — раздался голос где-то за спиной. — Макс, не подкрадывайся, — пробурчал Арей. — Шваркну тебя однажды по голове молотом, будешь знать. Названный Максом коротко хохотнул и с размаху хлопнул мужчину по плечу. — Вот за что я тебя уважаю, Андрюха, так это за твой черный юмор. Закрыть глаза, изменить тембр голоса, а шуточки из тебя валятся как на подбор, все равно узнаю. — Работа такая, кому-то приходится быть патологоанатомом души без образования психолога. Макс расхохотался. — Чего, не пойдешь с нами обедать сегодня? — Максим снял рукавицы и кинул их на верстак рядом с Ареевыми. — Нет, не сегодня, — он покачал головой. — Хочу попробовать порисовать и набросать пару эскизов к вчерашнему заказу. — Если ты из-за заказа паришься, забей. Не последний раз вариант отвергают. А то смотри, сегодня свинина в столовке, Марфуша вкусно готовит. — Макс, не беси меня, уходи и ешь. Не пойду, — Арей подошёл к малозаметной двери и прошел в подсобку. — Как хочешь. Посадишь желудок, будешь страдать потом, — Максим пожал плечами и отправился в столовую. Арей достал из сумки скетчбук, набор угля и механический карандаш. Набросок нужно сделать сейчас, пока ещё живо в памяти лицо. Хотя… Мужчина отложил тетрадь и взял журнал по заказам. Уж лучше сначала с учётом замечаний переделать вчерашний заказ, проще будет потом ковать. А ещё там заказ был на ножи с закрученной ручкой, семь штук… Ножи можно сделать и вечером, когда утвердят новый макет по заказу, к нему можно будет заодно и элементы сделать. Придавив для верности блокнот сумкой, чтобы не было искушения, Арей сел набросать мотив для ковки балконной решетки. Когда Максим вернулся, Арей все ещё сидел в подсобке спиной к двери. Он широкими штрихами набрасывал что-то в своем личном блокноте, журнал был отложен. На развороте скупыми мазками был набросан проект решетки с виноградной лозой и крупными кистями, прописаны размеры. — Эй, ты хотя бы поел? — Макс нахально заглянул из-за плеча, подсмотрел рисунок и присвистнул. — Да уж, это точно не заказ. Что за девчонка? Дочь, жена, любовница? — Да так, — проговорил мужчина медленно, — одна знакомая. — Познакомишь? Или сам виды на нее имеешь? — С ума сошел? Она меня младше на пятнадцать лет, а такое впечатление, что как минимум на пару тысячелетий. — Что, глупая, что ли? — Максим не унимался. — Или неопытная? Так это поправить недолго. — Макс, либо ты молчишь, либо я с тобой до завтрашнего утра не разговариваю, — не выдержал Арей. Пригрозить болтливому Максу, что не будешь с ним разговаривать, было против правил, но только так можно было унять этого любвеобильного болтуна. — Все понял, принял, осознал. На днях на работе отмечали первые четверть века Максима, парень был незлобным, но увлекающимся, а ещё, как он сам выражался, «любил прекрасное во всем». «Все» обычно было женского пола и спустя пару недель благополучно испарялось из зоны интересов Макса просто по причине того, что на горизонте появлялась новая прекрасная дама, нуждающаяся в защите. При том, что девчонки часто решали свои проблемы за счёт доброго и немного наивного Максима Аверина, они никогда не приносили ему по настоящему крупных проблем или неприятностей. Арей, когда познакомился с ним, поскольку им предстояло работать в паре, был удивлен, как ещё ни одна прекрасная дама не затащила Аверина в ЗАГС. При этом парень не был глупым. В свободное время его можно было увидеть с томиком Диккенса или очередным толковым научпопом. Не чурался он и философских трудов, однако Канту предпочитал Ницше. Короче, был простым парнем, сумевшим за довольно короткий срок выковырять Арея из его скорлупы, в которую тот по привычке ушел после возвращения, за что тот напарника ценил. — Пошли работать, — Арей задержал взгляд на рисунке, в последний момент прямо пальцем в угольной пыли выделил упавший на лицо локон, а затем захлопнул блокнот, кинул его на сумку и вышел в цех. — Эй, а журнал-то забирать? — Макс не осмелился прикоснуться к блокноту, зная, как трепетно относится Арей к своим вещам, хотя желание было весьма сильным. — Да, тащи, сейчас и на согласование скинем, и подумаем, как можно эту хрень разбить на элементы. Макс бросил последний взгляд на блокнот и, подхватив журнал с проектом, вышел в цех к напарнику.* * *
На последней паре Варвара откровенно скучала. Вопреки ожиданиям, математика сегодня была интересной, учились вычислять площади криволинейных фигур, ограниченных с одной стороны функцией, с помощью интегралов, что внезапно девушку увлекло. А вот материаловедение подкачало — преподаватель сначала опоздал почти на двадцать минут, а потом задал конспектировать очередную главу учебника. Не выдержав бессмысленного времяпрепровождения, Варвара отпросилась к врачу, а сама забрала сумку и, проигнорировав медпункт, теперь бесцельно шаталась в районе Охотного ряда, посматривая на витрины. Она старательно обходила церкви, вдыхала тяжёлый Московский воздух и чувствовала себя почти счастливой. Почти. Раньше времени домой возвращаться не хотелось. С отцом они договорились, что она свободно может гулять, но должна появиться не позже девятнадцати часов, чтобы ему не пришлось стоять под дверью — свою связку он планировал оставить Дафне. Тоже ещё одна загадка, требующая обдумывания. С одной стороны Варвара понимала, что какие-то личные причины отцом двигали, когда он позволял девчонке остаться, с другой — и в этом она была уверена на все тысячу процентов — отец всегда будет любить ее мать. Но у него были свои причины вернуться к жизни, у нее свои. До поры до времени им по пути, но рано или поздно они разлетятся по жизни, и, конечно же, ей хотелось бы, чтобы он был под присмотром. В простое бескорыстие света Варвара не верила. Что можно просто так дать им троим выбор — как именно прожить недопрожитое, завершить что-то начатое, а затем вернуться, или уйти сразу, ну не верилось. Значит, на них обоих есть какой-то план. Впрочем, может быть, что только на ее отца, она же просто хотела как-то исправить содеянное, или хотя бы просто смягчить последствия, что ли? В свое время она кардинально изменила не только свою жизнь, за что иногда просыпавшаяся совесть мучала ее тонкими уколами. Порой казалось, что встреться она с Корнелием и проговори все мотивы, которые сподвигли ее на такой, откровенно говоря, некрасивый поступок, станет легче. Но каждый раз находилась причина смалодушничать и пустить происходящее на самотек. Вот и сейчас, вместо того, чтобы хотя бы попытаться что-то сделать, она ходит без цели, не пытаясь предпринять никаких действий. Варвара разозлилась на себя. Как и всегда, когда она злилась, ей требовался выход этих эмоций. Поправив ремешок сумки, который во время прогулки все время сползал с плеча, девушка широкими шагами направилась ко входу метро Александровский сад Филёвской линии. Вход в метро для нее терялся всегда за обилием магазинов и общепита. Хотя, вот в том ресторанчике, слева от входа, она несколько лет назад грелась зимой. Добряка она оставила в более теплом подсобном помещении перехода, а сама по обыкновению, когда вышла из залаза, решила согреться. Тогда там самым дешёвым был просто чудовищных размеров кусок пирога со шпинатом и сыром. Один она купила, наскребла тогда необходимую сумму, на второй уже не хватило. Сейчас она спокойно может зайти туда и купить что угодно, но всегда самым вкусным будет тот самый первый кусок. Короткий переход — станция залегает неглубоко, но сейчас время кажется тянется миллиардами секунд, а не привычным трехминутным спуском. Варвара нервничает. Ещё утром она, казалось, решила для себя, что не будет пытаться встретиться с ним, а сейчас осознанно нарушает собственные же принципы, потому что Дафна сама того не зная, одной фразой затронула в ее душе ту часть, о которой она малодушно предпочла забыть. Эскалатор, теперь направо, только бы не разминуться, это будет совсем глупо. Платформа была не пуста, но люди как-то не подходили к жёлтой линии. Варвара стала раскачиваться с пятки на носок от нетерпения. Поезда все не было. — Девушка! Вы меня слушаете? — Что? — Варвара обернулась. Рядом с ней стоял полицейский. — На поезд в сторону Арбатской посадки нет, авария на линии. Вам лучше выйти сейчас и добраться наземным транспортом, либо с пересадками. — Да, я поняла, спасибо, — девушка направилась к выходу. «И вот так в последнее время все в моей жизни. Вроде в порядке, но спокойствия нет. То ли ум чересчур живой, то ли просто я жить не умею спокойно», — подумала Варвара. В последний момент она пошла не на выход из метро, а к переходу на станцию Библиотека им. Ленина. Пора было домой. Доехав до Красных ворот, Варвара решила остаток пути до Ленинградского вокзала пройти пешком. Двадцать минут погоды не сделают, поэтому она смело надела поверх шапки накладные наушники, подарок Арея, включила музыку на телефоне и пошла вверх по Каланчевской. Уже почти свернув на Комсомольскую площадь, она вдруг резко остановилась. Показалось, как будто кто-то большой и теплый обнял ее, а затем со всего маху дал в поддых, выбив из груди весь воздух. Впереди, где Каланчевская сходилась с Комсомольской площадью и Академика Сахарова, образуя причудливую транспортную развязку, Варвара увидела сначала характерную чуть сутуловатую фигуру, а затем и крупного черного пса с волнистой шестью рядом. Не понимая толком, что она делает, девушка стащила наушники и пошла следом, на всякий случай держась поодаль. Нюх у Добряка был что надо, он мог ее найти где угодно, неоднократно проверено. Но сейчас — прямо сейчас — к встрече, как оказалось, она была не готова. Двое тем временем продолжали идти вверх по Каланчевской. Время от времени человек останавливался, снимал перчатку, трепал пса за ушами, и затем они снова шли дальше. Похоже было, что они ведут друг с другом какой-то им двоим понятный диалог, но до Варвары не доносилось ни звука. Она шла как сомнамбула, жадно впитывая мелочи, которые выхватывал взгляд: новая куртка, шапка старая, ещё ее, из-под шапки выбились крупные золотистые локоны. Отрастил волосы?.. Шарф также намотан в несколько слоев. Только почему-то зелёный. Но разве это так важно? Витрины и довольно быстрый темп ходьбы не позволяли достоверно увидеть, как и насколько изменилось лицо, но что это был Корнелий, Варвара была уверена. Двое тем временем свернули в Грохольский переулок и пошли по нему. Дистанцию пришлось сократить. Девушка провела их ровно до входа в Аптекарский огород. Двое зашли и как будто испарились. Варвара осталась стоять перед входом, глядя на зелёное здание. Вот теперь точно стоило отправляться домой. Девушка смахнула с глаз выступившие слезы, развернулась и отправилась обратно к вокзалу.