* * *
В переходе Варвара стянула пальто и сбросила сумку, даже не посмотрев, куда. Прошла несколько шагов вдоль помещения, вспоминая. Эмоции теснились в груди, не давали покоя. Потёртый диван приветливо откликнулся скрипением, когда она села на него, положив ногу на ногу. Старый знакомец… Девушка погладила кончиками пальцев обивку. Сентиментальность не в её характере, конечно, но она всё же скучала. Колено уперлось в быльцу. Нужно было что-то сказать. Девушка огляделась, но не увидела главного. — А где Добряк? — В Эдеме, — Корнелий сразу прошёл вглубь и включил чайник. — Грифон там же. Посчитал, что пока всё не закончится, там им будет безопаснее. Он стянул шапку, куртку, взъерошил волосы. — У тебя довольно мило, — Варвара не смогла сходу найти тему для разговора, поэтому постаралась выбрать максимально нейтральную. — Ты обжился. Корнелий не поддержал тему. Он стоял, оперевшись о тумбочку, внимательно разглядывал девушку. Она почувствовала себя очень неуютно. — Что? — не выдержала она. — Такая метанойя (31), как с тобой случилась сегодня, вообще для тебя нехарактерна, уж прости, — Корнелий бросил быстрый взгляд на девушку, но она только кивнула, подтверждая его слова. — Поэтому я и не хотел вести тебя домой. Большой был риск, что это… ну, не ты. — Но в итоге мы пошли именно сюда. Почему? — Варваре и правда было интересно. — Потому что я тебе поверил, — парень развёл руками. — Приведи я кого чужого в свою защищенную каморку, я подвергну опасности не только себя, но и тех, кто со мной связан. Даже лишенный сил, я иногда могу оказывать, хм… некоторые услуги тем стражам, что остаются на земле. А сейчас, когда вовсю разворачивается эсхатон, моё положение, и так шаткое, окончательно… подкосилось. В Эдем меня вернуть нельзя. Стереть память нельзя — будет прецедент. — То, что ты меня всё же привёл, это сильно опасно для тебя? — Варвара забеспокоилась. — Наверное, нет. Корнелий задумчиво потрогал пальцем стенку чайника. — Зависит от того, сколько мы наговорим. Может, рискую памятью, а может — жизнью. Если исчезну — некоторые стражи окажутся под угрозой раскрытия, а свет потеряет свои позиции. На самом деле это очень удобный способ свести счеты с теми, кто по каким-то причинам ещё не заработал на изгнание и лишение крыльев, но уже, скажем так, весьма неблагонадёжен. Так что если ты — это не ты, со мной… Со мной могут и рискнуть. — Скажи, что я могу сделать, чтобы обезопасить тебя? — девушка встала и подошла к парню, коснулась его руки. Парень помотал головой, отнял ладонь. — Ничего. Я знаю, на что иду. Он провёл ладонями вдоль её предплечий, но не коснулся, кончиками пальцев тронул воздух возле щеки, но так и не осмелился. — Какая же ты… Замер, и вдруг выдохнул: — Как же я скучал. И отвернулся, оперся руками о край тумбочки. Варвара замерла. Она видела, как его пальцы побелели, стискивая край мебели. Чутьë, смутное и неоформленное ещё толком ощущение, подсказывало ей, что нужно сделать, но она отчаянно трусила, не решаясь на простой жест. В этот раз промедление сыграло на её стороне, Корнелий снова заговорил. — Ты не представляешь, сколько я просил за вас. Чего мне стоило ходить и просить. И я не смог ничего добиться. Вас заключат в Камне. Решение Троила. Можно сказать, личное его распоряжение. Варвара снова промолчала. — Я знал, откуда-то знал, что тебе там плохо, искал способы проникнуть на Буян. И однажды мне помогли. Один молодой златокрылый получил несколько странное задание, а чтобы не сесть в лужу, пришёл ко мне. Пока он делал свои дела, я разбил камень. Корнелий продолжал стоять к ней спиной, отчего Варвара видела, как напряжены его мышцы. Она почти любовалась им. И остро чувствовала его состояние, хотя не могла видеть лица. Наконец, он развернулся. — Я надеялся, что вы просто освободитесь. Что я тайком передам златокрылому ваши эйдосы, а сам снова уйду в глубокое подполье. Но когда я ударил, ничего не произошло. Раздался треск, подул ветер. Камень даже не раскололся. Никакого сравнения с Мировудом. Так я и решил, что не вышло. Варвара несмело нарушила молчание: — Я не помню, что там происходило. Отец помнит, я знаю, но не говорит. — Он жив? — Корнелий избегал произносить имя. — Да. А мама… Решила уйти. Я сама тоже сначала хотела, — девушка подняла глаза на бывшего стража. — Но подумала о тебе. И почему-то осталась. Парень скрестил руки на груди. — Меня не надо жалеть. — Я не жалею. Ни о чем не жалею. Девушка достала мобильник. Даже восьми ещё нет. Черт с ним. Варвара решительно набила смс отцу. Он и без неё вечер проведëт, всё же она не первый раз ночует не дома. — Знаешь, я не поеду сегодня домой, — пояснила Варвара собственные действия. — Останусь с тобой. — Снова решаешь за меня. Зачем? Варвара опустила голову, прищурилась, смотрела исподлобья. Упрямство, можно сказать, было их фамильной чертой, и её, и отцовской. Вот и сейчас она не планировала отступать. — Не хочу уходить. Не хочу оставлять тебя. И на этот раз я не уйду. Она шагнула к парню. Подняла подбородок, чтобы смотреть ему прямо в глаза, будто в гляделки намеревалась играть. Голубые против песочных. Кто из них первый рванулся друг к другу навстречу, она так и не поняла. Скрипнул диванчик, уже не приветственно а скорее жалобно, когда они рухнули на него, целуясь. Варвара села Корнелию на колени, крепко обхватила бока ногами. Рванула свитер, стащила через голову вместе с водолазкой. По ключицам с глухим звуком стукнул кулон. Воздух был прохладным, это немного отрезвило, но от намерений своих девушка не отказалась. Только не сегодня. Она укусила его за нижнюю губу, облизнулась. Провела языком по кадыку к подбородку. Мягкая светлая щетина защекотала язык. Начала расстегивать его рубашку, но запуталась, разозлилась, рванула ворот. Отлетела пуговица, а может даже и не одна, дробный стук раздался где-то в темноте. Но разве кто-то считал?.. Он накрыл губами её грудь, прихватил зубами сосок, отчего Варвара негромко застонала, запустила пальцы в кудрявые волосы, сжала в кулаке, оттянула назад. Нашла место на шее, где бьётся пульс, и прикусила, вырвав из его лёгких тихий вздох. Они не столько ласкали друг друга, сколько терзали. Варвара понимала, что они оставляют друг на друге уйму следов, которые никак не предполагают двоякого толкования. Завтра, когда она вернётся домой, ей будет непросто скрыть то, что произошло. А о том, чтобы объяснить, не могло быть и речи. Но даже не подумала остановиться. Варвара с силой сжала пальцы на его плече, оставив полукруглые лунки ногтей, когда он наконец справился с ремнём и застежкой её джинс и коснулся клитора через бельё. Они не разрывали контакта, раздеваясь. Он держал её руку в своей, а другой помогал стащить джинсы, которые зацепились за щиколотку. Было почему-то очень смешно. Она больно прикусила кожу над ключицей, оставляя синяк, рваное дыхание щекотало влажную кожу на шее. Он наконец справился со своими брюками и позволил ей опуститься на него. Сначала в белье. Потом — без него, кожа к коже. Варвара наугад двинула бёдрами, затем помогла себе рукой. Вобрать его в себя до основания, скрестить лодыжки за спиной, плотно обхватив корпус. Только б не сбежал и не останавливался. И снова поцеловать, словно ужалить. Коротко, но чувственно. Корнелий сжал её грудь, двинул бёдрами, отчего девушка запрокинула голову и окончательно отпустила контроль. Нет смысла держать себя в руках, когда во всём мире остались только вы двое, отчаянные и отчаявшиеся. Больше невозможно прятаться и ждать. Она хотела его всего: с чувствами, сомнениями, страхами, любыми решениями. И получила — всего и всё. Разом. Мир подождёт.* * *
— Ты очень красивая, знаешь? — Корнелий провёл ладонью по щеке Варвары, спустился к шее, лаская. Они лежали в обнимку на старом диване. Девушка повернулась на спину, прогнулась в пояснице и потянулась, открывая его взгляду небольшую грудь с тёмными сосками. Корнелий перевернулся с боку на живот, узкий диванчик заскрипел недовольно пружинами. Варвара подвигаться не стала, еë плечо упиралось парню в предплечье. — Мне приятно, что ты так считаешь. Шевелиться после настолько бурной близости не хотелось. Хотя, наверное, стоило. Это только в фильмах люди могут себе позволить после секса радостно заснуть вместе. Реальная жизнь диктует свои условия, особенно, когда вместо гостиничного номера подсобка перехода, пусть и знакомая до последнего гвоздя в стене. — Душ у тебя есть? — За шторкой, — Корнелий махнул рукой в дальнюю часть помещения. — Переносной, но вода нормально греется. Руны. Варвара встала с дивана. Снова потянулась. Нарочно, конечно. Обнажённая, стройная, даже худощавая, смуглая. Поймала его восхищённый взгляд и улыбнулась. Иногда какие-то простые жесты или взгляды значат гораздо больше слов. — Сделаешь чай? Он кивнул, и Варвара спряталась за штору. Включила воду, и только тогда позволила себе выдохнуть со всхлипом, отпуская чудовищное напряжение, державшее её в тисках с момента встречи. Пусть теперь только попробует её оттолкнуть. Она не для того его ждала и добивалась, чтобы снова своими или его руками всё разрушить. Из душа она вышла быстро. Вода действительно была довольно тёплой, а бак объемным. Одежда уже лежала аккуратной стопкой на краю дивана. Варвара подошла к ней и стала одеваться. Корнелий скользнул в душ. Девушка помедлила, но присоединяться не стала. Рано. Не поймёт. К тому же, было ещё одно дело. Она нашла рюкзак. Из внутреннего кармашка вынула блистер с таблеткой, поискала воду, но не нашла. Плюнула, положила рядом с чашкой — на тумбочке уже стояли две кружки, над которыми вился ароматный дымок. Выпьет, когда чай остынет. Села на диван, поджала ноги. — Что за лекарство? — было бы странно, если бы Корнелий не обратил внимания на посторонний предмет. Варвара хмыкнула, подождала, пока он сядет с ней рядом, уже одетый. Провела пальцем от его запястья к локтю, благо, рукава рубашки были закатаны, склонилась к его уху, провокационно прислонившись к плечу грудью, почти мурлыкнула: — Ты же не хочешь папу сделать дедушкой? Она рассмеялась, увидев выражение его лица. Он в смущении потер шею ладонью. — Да… Об этом я не думал. Корнелий взял её ладонь в свою и стал водить пальцем по линиям. Наверное, неправильно её понял, поэтому теперь избегал смотреть в глаза. — О чем я ещё не думал, так это о том, что же будет, если мы с тобой снова встретимся. — Предпочитаю не оправдывать ожидания людей, — Варвара наслаждалась простой лаской. — Хорошо, что ничего не представлял. У нас получилось всё великолепно. — У тебя очень интересный узор на ладонях, ты знаешь? — парень обвёл кончиком пальца линии на ладони девушки. — Линии образуют пентаграмму. Варвара фыркнула: — Да, конечно. Это значит, что в линиях зашифрована моя судьба. Моя и тех несчастных, кто со мной связан. — Ну, судьба вряд ли, — дипломатично заметил парень. — Но очень интересно, что именно пентаграмма… Что ты знаешь о музыке? — Интересный логический переход. Ничего такого особенного, кроме базовых каких-то вещей, — она пожала плечами. — Я немного на гитаре играю. Как связаны пентаграмма и музыка? Корнелий как будто бы проигнорировал вопрос. — В древности не было нот в том виде, в котором они сейчас нам известны. И вся музыка строилась на пентатониках. То есть это мы сейчас знаем, что это была пентатоника, а тогда это был скорее набор гармоничных звуков, ложащийся в некоторый гармонический ряд — лад. Это звуки, которые тянутся друг к другу. Сейчас всё воспринимается и делается иначе. Сначала идёт нотная запись, а затем исполнение. А раньше наоборот, за исполнением шла запись, люди интуитивно понимали, что каждый звук — это сила, стихия. — Всё ещё не понимаю, в чем дело, — Варвара заинтересованно следила за его лицом. Она вообще любила наблюдать за увлеченными людьми. — Магия пентатоники в том, что любое произведение, сыгранное в ней, красиво звучит и навевает определённые ассоциации. Например, первые маголодии сыграны в до-мажорной пентатонике. Исцеляющие, поддерживающие и благословляющие. Потом уже были сыгранные в ля-минорной — боевые, воодушевляющие. — Очень интересно, но к чему ты ведëшь, я всё ещё не понимаю, — Варвара скрестила руки на груди. Она терпеть не могла долгие вводные. Корнелий понимающе усмехнулся: — Я почти закончил исторический экскурс. Среди людей самая известная — китайская пентатоника. Каждый звук обозначал определённый структурный элемент общества и свою стихию. В нашем случае, я полагаю, речь может идти о людях, где каждому соответствует определенный звук. Своя роль в происходящем. — То есть, ты пытаешься сказать… О ком?.. — зрачки Варвары расширились. Она мысленно начала перебирать в памяти знакомых, внутренне холодея. Связаны, связаны… Троих она знает наверняка. Четвёртый, наверное, Корнелий. А пятый. Кто пятый?.. — Не знаю, — Корнелий снял очки, потер глаза, и снова надел. — Пятеро, кто участвует в происходящем, прямо или косвенно. Варвара задумалась, стала рассматривать ладони. Никогда не обращала внимание на такие мелочи, как рисунок линий. Правда ли?.. — А что там за звуки? Корнелий стал показывать на вершины пентаграммы на её ладони: — «Гун» — правитель, звук спокойный и умиротворяющий, «до»; «Шан» — чиновники, гармоничный, чистый и ясный, «ре»; «Цзюе» — народ, легкий, восходящий, полный жизни, «ми»; «Чжи» — дела, темпераментный, восходящий и радостный, «соль»; «Юй» — всё сущее, мощный и очищающий как водопад, «ля». — В этом всём точно с головой погрязли отец и Даф, — девушка помотала головой. — Получается, что и я? Хотя бы потому, что помогаю им с расчётами. Может быть, ты?.. Корнелий покачал головой. — Я точно нет. Ты — да, однозначно. В том числе и как его дочь. Даф, как та, кто рядом с ним. Они ведь вдвоём пытаются обратить происходящее? — Вдвоём, — девушка напряжённо размышляла. — Но тогда нам неизвестны ещё двое? И почему ты исключаешь себя? — Обо мне нет пророчества. — Что?! — Варвара была шокирована. — А о ком оно? — О том, кто может спасти мир, — парень внимательно смотрел девушке в лицо. — Ну, или немного изменить. Да, ты правильно понимаешь, кто-то из них двоих. — Но почему рисунок у меня? Бред какой-то. — Рисунок может вообще ничего не значить. Просто весьма любопытное совпадение, — Корнелий пожал плечами. — Пять человек, пять стихий. — Да, — Варвара пребывала в замешательстве. — Просто совпадение. Парень взял ладони девушки в свои. Она растерянно смотрела на него. Спросила, чтобы не молчать: — Какие пять стихий? — Вода, земля, металл, дерево, огонь. Что возвращает нас опять к пентатонике. Пять человек, каждый из которых сыграет свою роль в событиях. Больше не знаю, к сожалению. — А почему пятёрка? Я от этих двоих слышала только вариант, что либо он, либо она. Они по-прежнему избегали имени Арея, даже зная, что здесь их невозможно подслушать. — На самом деле, да. Чтобы остановить происходящее, нужны двое. И определённые поступки от этих двоих. Но мир изменят все пятеро. Пятерка в нумерологии — это признак стремления к абсолютной свободе и полного неприятия любых правил и ограничений. Пятеро способны изменить мир до неузнаваемости, отринув старые догмы и мораль. Никто не говорил, что все пятеро будут преследовать одну цель. Так что всё вероятно. Варвара усмехнулась: — Отец наверняка огонь. Уж кто, если не он? Корнелий в свою очередь вернул ей усмешку: — Огню соответствует «Чжи», это нота «соль». Звук темпераментный, восходящий и радостный. Яркий и сильный. Ты можешь сказать такое об отце? Варвара в задумчивости покачала головой. — Нет, вот ярким его не назовешь. Колоритный, да. Основательный. Но яркий… Точно не он. А ты думаешь?.. — «Ля», не иначе. Мощный и очищающий. Если с него всё началось, им и закончится. Минорный лад, понимаешь? Бой, не исцеление. А огонь — это Даф. Варвара подумала и мысленно с ним согласилась. Всё, что она знала об этой девчонке, вполне укладывалось в характеристику ноты-стихии. Огонь и вода… Сочетание несочетаемого. Интересно. — А я? — «Цзюэ» — дерево. Девушка заметила, как потеплел его взгляд, обращённый на неё, вспомнила характеристику и снова мысленно согласилась. — Так, себя ты исключил, значит, ещё два участника. — Металл и земля. — А мы можем как-то определить, кто это? — Одного я скорее всего знаю, — парень снял очки и стал их протирать краешком рубашки. — Земля. Имени я тебе не назову, и не проси. Твой отец с Дафной наверняка в курсе, кто мутит воду и какие-то шаги делают. А ещё один… Это наверняка мужчина. Молодой, творческий. Может, на чем-то играет, может, сочиняет. Скорее всего и работает с металлом — сварка, ковка, прокатка — что-то такое. Варвара замерла. Мужчина, связанный и с Ареем, и с ней. Теперь и с Даф. Макс?! Неужели?.. Чëрт, они же сами привели его в дом! Год назад ещё. Но как?! Он же обычный человек, просто друг семьи… Или нет?.. Она совершенно запуталась. — Напомни мне, пожалуйста, — начала девушка медленно, — чтобы утром, как только я проснусь, позвонить отцу и кое-куда съездить. Хорошо? — Напомню, — Корнелий внимательно смотрел девушке в лицо. — Ты что-то поняла? — Кажется, да… — Варвара вдруг хищно усмехнулась. — Ты дал мне отличный повод кое-кому подправить форму лица.