Первая жертва

Я опоздала к Стэну ровно на три минуты. В другой раз он спустил бы с меня три шкуры, но сегодня он старательно делал вид, что не заметил моего опоздания. Я слушала его вполуха, машинально что—то рисуя на полях тетради и смотря в окно. Деревья слегка качались, моросил дождик и где—то вдалеке ухали совы. Впрочем, это не могло меня отвлечь от мыслей, что через несколько часов я получу свою первую татуировку, что я каким—то волшебным образом убила стригоя и в сотнях миль продолжает жить семья, которую хотели уничтожить. Интересно, им страшно так же, как мне? В моей душе и голове был настоящий хаос. Сколько нужно времени, чтобы привести себя в порядок? Сколько нужно времени, чтобы мысли пришли в норму? Наконец, занятие закончилось. Я пыталась проскользнуть мимо стража Альто, но он, перехватив мою руку, задержал на пороге класса. — Как ты? — спросил он. Я пожала плечами и охнула от боли. — Видимо, тебе хорошо досталось... Могу я посмотреть? К своему и его удивлению я смутилась. Стэн округлил глаза и нервно провел рукой по волосам. — Я не это имел ввиду... — сказал страж. — Да, конечно, — слишком вежливо согласилась я. — Страж Беликов пообещал мне принести лекарства. Альто нахмурился, сунув руки в карманы. — Сегодня важный день для тебя, — вздохнув, я кивнула. — Не опаздывай больше на занятия. Снова кивнув, я выскользнула из класса. На улице было прохладно. Я искренне надеялась, что прохладный ветер прочистит мне мозги. Но приближающаяся инициация волновала меня не меньше, чем нападение стригоев. Я не услышала, как подошел Кристиан — он легко коснулся, и я вздрогнула. — Прогуливаешь, дампирка? – насмешливо спросил парень. Я не сразу поняла, о чем он говорит. — Нет, но я опаздываю, да? Кристиан, нахмурившись, осмотрел меня с ног до головы. — Что с тобой не так? — Я в порядке, — чересчур жизнерадостно воскликнула я и, махнув на прощание, пошла на уроки. Мне казалось, что время стало резиновым: то оно тянулось слишком медленно, то бежало так, что я не успевала следить за секундной стрелкой. К концу учебного дня я уже не пыталась на чем—либо сосредоточиться — в голове был туман, иногда разгоняемый приступами боли: если делала неловкое или резкое движение. Едва я вышла из класса, рядом со мной материализовался страж Альто, приказавший мне следовать за ним. На улице темный и влажный мрак обступал нас со всех сторон, холодный ветер обжигал кожу и пробирал до костей. Где—то вдали кричал ворон и ухали совы. Фонари отбрасывали причудливые тени, которые словно плясали дикий шаманский танец. Морои и дампиры мирно передвигались по территории школы — никто не догадывался, что произойдет в течение часа. Вдруг Стэн остановился. — Знаки молнии – это знаки почета, — начал он. — Ты должна понять это. Конечно, Альто прав, но единственное чего я желала больше всего на свете — забыть последние пару дней. Молнии же станут вечным напоминанием о моем ужасе и том, как едва не погибли две маленькие девочки. Церемония молний, к счастью, прошла в тон моему настроению. Никаких радостных выкриков и поздравлений. В большом зале в здании стражей, где обычно проходят банкеты и всевозможные собрания, было слегка прохладно. На полу лежал тканый голубой ковер, а на стенах, выкрашенных в белый цвет, висели черно-белые фотографии Академии. Несмотря на простоту обстановки, я почувствовала некоторую торжественность момента. Альберта кивнула: стражи выстроились рядами, а меня усадили на стул. Все смотрели на меня, и к моим разрозненным чувствам примешалась неловкость. Дмитрий стоял между Альбертой и Стэном. Его глаза лучились теплом, хотя лицом было каменным и холодным. Вдруг характерно зажужжала татуировочная машинка. Страж Лионель аккуратно наклонил мою голову и начал наносить рисунок. Честно признаюсь, что практически не почувствовала боли, потому что мои ребра из-за наклона тела ныли и поэтому было тяжело дышать. Через несколько минут мучение закончилось, а Лионель показал свое творение при помощи пары зеркал. Пока я рассматривала маленький черный знак на покрасневшей и ставшей чувствительной коже, страж объяснял, что мне нужно делать, чтобы заживление прошло без проблем. — Знаю, что ты не хочешь поздравлений, — сказала Альберта. — Да и с таким не принято поздравлять, поэтому… Добро пожаловать в наши ряды, никогда не забывай о том, кто ты. Я кивнула, и мы обменялись рукопожатием. Я была благодарна за то, что никто не восхищался мной, никто не поздравлял. Это просто не тот повод. Теперь стражи смотрели на меня с уважением. — Съешь что-нибудь, — строго сказал Стэн, подталкивая меня к столу. Там он заставил меня съесть несколько тарталеток с куриной грудкой и какой-то десерт из лесных ягод. А я… я, безучастная ко всему происходящему, словно жевала ковер. Стражи общались, изредка поглядывая на меня. — Может тебе стоит отдохнуть? Я кивнула и направилась попрощаться с Альбертой, но на полпути меня остановил Дмитрий и вручил чудодейственную мазь. — Он должна помочь, смажь все больные места. — Тогда скорее мне нужно выпить ее и искупаться в ней, — криво ухмыльнулась я. — Спасибо. Дмитрий Беликов смерил меня внимательным взглядом. Впервые я заметила в его глазах тревогу, но он ничего не сказал. Попрощавшись с Альбертой и остальными стражами, я пошла в сторону корпуса, смотря под ноги и не поднимая глаз. Кожу на шее щипало. Ветер по-прежнему был убийственно холодным. Мне не слишком хотелось возвращаться в корпус, потому что там я останусь наедине со своими мыслями и страхами, но находиться на улице не было сил. Я не знала куда пойти, поэтому просто стояла посреди школьного двора. У меня была дилемма: смертельно хотелось с кем-нибудь поговорить о случившемся, но мне было запрещено разговаривать об этом с моими друзьями. Со Стэном, Альбертой или Дмитрием тоже, ведь они мне твердили, мол, все нормально, все пройдет, просто я слишком молода. Отец не поймет — он морой, он уже на другой стороне, а мать… Она всегда слишком много работала, чтобы заметить, что у меня какие-то душевные проблемы. Даже когда произошла та история в Нью-Йорке, она не дала знать о себе. Мне было обидно, что я ей настолько безразлична. Ветер в очередной раз швырнул мне в лицо волосы, и я в панике начала оглядываться. Мой взгляд зацепился за церковь. Почему-то мне думалось, что молитва поможет успокоить растревоженную душу. Не в силах больше находится на морозе, я бросилась бежать. На пороге слегка задержалась - дверь дома Бога мягко скрипнула. В здании церкви было тепло: к моим щекам прилила кровь. Мягко ступая, я дошла до статуи святого Владимира. Несколько минут я смотрела на него, собираясь с мыслями. Затем я села на ближайшую скамейку. — Говорят, ты мог утешить человека, — начала я, чувствуя себя неловко, разговаривая с каменным изваянием. — Сейчас бы мне утешение не помешало. Столько всего произошло, но я никому не могу ничего рассказать. Мне страшно, мне больно. Шепотом изливая душу, я в какой-то степени почувствовала облегчение. Все-таки общение с высшими силами не так плохо. Постепенно в моей груди разлилось тепло, и наступила эйфория, будто я под каким-то наркотиком, будто меня укусил морой. Я легла на скамейку, подложив руки под голову, и рассматривала статую. Впервые за пару дней я искренне улыбнулась. Сама не заметив, я задремала. Мне снился какой-то простой сон, словно стены священного здания охраняли мой разум от дурного. — Эй, дампирка, ты что спишь в церкви? — кто-то тряс меня за плечо. Боль вернулась в тысячекратном размере. Я простонала и поднялась. — Кристиан, осторожнее. Мне больно. — Больно? — голубые глаза мороя распахнулись от удивления. — С тобой что-то происходит, но я не знаю, что именно. — Я не могу, правда. Я не могу об этом говорить, — я печально взглянула на Озера. — Ты боишься? Тебе нужна помощь? Я ухмыльнулась. Кристиан серьезно глядел на меня: никакой насмешки, только, казалось бы, искреннее переживание за меня. В его взгляде сквозило желание оградить меня от бед, что было странно, хотя бы потому, что это моя работа защищать таких, как он. — Можешь обнять меня, морой, — я сделала вид, что не заметила его чувств. На губах Озера появилась усмешка. Он наклонился и заключил в легкие объятия. Я почувствовала аромат его духов. Парень поднял голову и посмотрел на меня. Отчего-то я залилась краской. — Ты смутилась? — Кристиан издал легкий смешок. — О чем ты думаешь, Аннабель Коллинз? Я встряхнула головой и отодвинулась. — О чем ТЫ думаешь, морой? — я хотела, чтобы это прозвучало забавно, но получилось немного напряженно. Озера пристально вглядывался в мое лицо, а затем коснулся рукой моей щеки. Я закрыла глаза. Это было приятно, это было нежно и волнующе. Ко мне много времени вот так никто не прикасался. Вдруг я почувствовала дыхание на своей шее. По спине побежали мурашки. «Неправильно», — раздался голос в мыслях. Всплыли воспоминания об укусе стригоя, я вздрогнула и дернулась в сторону. — Я не собираюсь тебя кусать, — злобно прошипел Кристиан. Я кивнула не в силах вымолвить хоть слово. Но взгляд парня не перестал быть ледяным. — Прости, — прохрипела я. — Нам пора, — сказал он. Кристиан хоть и разозлился на меня, все же подал руку, чтобы помочь подняться. Мы шли вдоль скамеек в полной тишине. Только звук шагов шорохом раздавался в здании. Мы выскользнули на улицу, и Озера, даже не попрощавшись, пошел в сторону корпуса мороев. Я же вновь расстроенная пошла к себе в кампус. Уже давно наступил отбой, поэтому требовалось незаметно проскочить мимо охраны. Не хотелось бы, чтобы меня вызвали на ковер к Кировой. Но едва я дошла до двери, она распахнулась — на пороге стоял взъерошенный страж Альто. Он смерил меня холодным взглядом и закрыл за собой дверь. — Почему ты не в постели? — строго спросил он. — Я была в церкви и уснула там. — Не думал, что ты такая верующая, — это прозвучало как слишком жестокая насмешка. — Вы меня сдадите? — спросила я. Сердце колотилось как бешенное. — Нет. За мной. Мы обогнули здание. Стэн открыл запасную дверь. — Это первый и последний раз, когда я тебя выручаю. Ты достаточно взрослая, чтобы отвечать за свои поступки, — прошипел он. — И прекрати страдать. На это уже неприятно смотреть. То, что ты сделала — это твоя работа. Мне стало так обидно, что я влепила пощечину стражу Альто. Его лицо перекосило от злости, и он потащил меня, больно сжимая плечо, в мою комнату. — Что ты себе позволяешь, Коллинз, — гневно выговаривал он. — Открывай дверь. Трясущимися руками я едва справилась с замком. Стэн дышал мне в затылок. — Спасибо, что проводили. Дальше я уже сама, — пискнула я. Но страж не собирался уходить. Он закрыл за собой дверь и сел на стул. — Ты считаешь, что ты единственная, кто прошел через такое? — спросил он. — Так вот, милая моя, меня раздражает, что ты ведешь себя, как страдалица. — Вам необязательно приглядывать за мной! — я швырнула мазь стража Беликова на кровать. Он ничего не ответил. — Я думаю, вам стоит уйти. Мне нужно сходить в душ и смазать синяки лекарством. Стэн помотал головой. — Я останусь и сам осмотрю твои раны. Я удивилась его реакции. Страж меня отругал, но вдруг решил, что может быть медработником. — Хорошо! — я закатила глаза и хлопнула дверью душевой. Теплая вода взбодрила меня, но потом я поняла, что придется раздеться перед Альто. Мне казалось, что я умру в мучениях от стыда. Натянув самую уродливую пижаму, я вышла. Стэн, словно изваяние, сидел на стуле с мазью в руках. — Что же, начнем, — его голос звучал угрожающе. — Сними футболку и ложись животом на кровать. Я медлила, потому что мне было неловко, что «лечить» меня будет не врач, а страж. Он хмыкнул; начиная сгорать от стыда, я стянула футболку. Затем почувствовала, как страж Альто сел рядом со мной и через секунду мягкие пальцы заскользили по спине, втирая препарат, который обладал согревающим эффектом. — Сядь, — попросил он. Я присела. Стэн мягко откинул мои волосы на плечо и начал массировать спину. Я прикрыл грудь руками, но даже это не могло разрушить интимность момента. — Тебе действительно пересчитали кости. Затем он велел мне снять пижамные штаны. Я воспротивилась, и хотела было надеть футболку, но мне не дали, аргументировав, что мазь должна впитаться. Руки Стэна скользили от задницы к щиколоткам… И мне было приятно. — Что ж, все. Завтра болеть будет меньше. — Спасибо! — забывшись, я развернулась к стражу. Моя грудь во всей красе предстала перед мужчиной. — Хм, пожалуйста, — он быстро отвел глаза, а я молниеносно прикрылась. — Я пойду, наверное. Он медленно поднялся, рассматривая свои ноги. Вдруг в моей голове что-то переклинило. — Поцелуй меня, — попросила я. — Что? Ты ударилась? — впервые я услышала в его голосе страх. — Один поцелуй. И все. Страж Альто Смотрел на меня, пожирая глазами. — Нельзя. Решив, что пора взять инициативу в свои руки, я поднялась и подошла к нему вплотную. — Анна, прекрати немедленно. — То есть облапать меня можно, а поцеловать нет? Мы смотрели друг на друга. По моей спине бежали мурашки. Боже, да я же почти голая стою перед ним, а он отказывается от такого предложения! Через пару минут он наклонился и мягко коснулся губами моих губ. Словно распробовав вкус, Стэн стал чуть настойчивее. Снова забывшись, я всем телом прижалась к Альто, который мягко двинулся к кровати — я оказалась под ним. Его руки нежно исследовали мое тело — Господи, как же мне не хватало этого. Я обхватила его ногами. Поцелуи стража становились более страстными. Он спустился чуть ниже: по шее, оставляя полыхающую дорожку, к груди. Я простонала от удовольствия… — Нет, хватит. Это все неправильно, — сказал он, бросая мне пижаму. Разумом я понимала, что он прав, но сердцем отпускать его не хотелось. — Прости, — прошептала я, натягивая одежду. — Это никогда не повторится. Никогда, — последнее слово он выговорил слишком тщательно.— Спокойной ночи, Аннабель. Дверь за ним закрылась. В комнате стало как-то пусто. Что произошло между нами? Неужели он мне нравится? Или, хм, я ему? О, Боже, я целовалась со стражем! Это уму непостижимо, это недопустимо. Черт, меня выгонят со позором из школы. Как же я могла такое допустить? Надо было сразу после церемонии молний идти домой. Я забралась в постель и закрылась с головой одеялом. Как я теперь буду смотреть на стража Альто? Боже, какой стыд. Полночи я ворочалась в кровати, обдумывая события последнего дня. Мне было неловко. Все нужно хранить в секрете. Приняв эту мысль, я провалилась в забытье. Утром я едва оторвала себя от кровати. Радовало то, что мазь сработала. Тело болело меньше. На завтраке я снова притворялась, что все хорошо. Хм, мне кажется, что много вру своим друзьям. — Прекрасно выглядишь, — улыбнулся Эдди. Наверное, было бы лучше, если бы мы с ним зажимались, а не со Стэном. — Спасибо, ты тоже, — ответила я, подарив ему свою самую очаровательную улыбку. После завтрака на занятии боевыми искусствами я чувствовала себя лучше. Когда физическая боль не так сильна, сражаться проще. Глупая мысль, но правдивая. — Тебе явно лучше, — сказал Дмитрий, когда одноклассники стали выходить из спортивного зала. — Намного, — ответила я, надеясь, что на меня упадет, как минимум, ракета. Я старалась идти медленнее, но ноги почему-то шли быстро, поэтому через пару минут стояла перед дверью в класс. Я не знала, чего ждать, поэтому мне было трудно перешагнуть порог, но, взяв себя в руки, я сделала это. Время тянулось. Вот, наконец, он вошел, поздоровался с классом. Он был как обычно резок, злобно отвечал на неуместные комментарии учеников… и в упор не замечал меня. Я этому порадовалась. — Надо жить дальше, — сказала я, подойдя к нему. — Мисс Коллинз, вам не пора на другое занятие? — холодно спросил он. — Страж Альто, прошу вас не волнуйтесь о вчерашнем. Ничего такого не произошло. Прошу простить меня за неуместное поведение, — ответила я чересчур официально. Он посмотрел на меня и кивнул. — Иди, Анна. Я пока не хочу тебя видеть.