***
Я вообще удивляюсь, откуда у этих мужиков столько силы, будто каждый день так бегают. Нет, ну а что? Мы четвёртый час бежим, я уже над оформлением своего гроба думаю (хочу с хеллоу китти), а они, блин… Как физрук до той самой травмы в 1973. Даже Гимли ещё не устал! Ужас! Но, вот знаете что, я хоть какую-то радость в отряд приношу. Кто на меня посмотрит, так все ржут. Даже Арагорн на улыбку расщедрился. — Я, вот, не понимаю: что смешного? — в шутку возмущалась я, — я, блин, рабом себя каким-то чувствую. Солнце светит, негры пашут. Вот такая доля наша. Эй, хозяин, мне б на волю… — Тебе не кажется, что ты много сил тратишь на разговоры? — поинтересовался Боромир. — А тебе? — подняла голову я. — Да. — Когда кажется, креститься надо, — выпалила я и отвернулась, на что гондорец только покачал головой. … Дело шло к ночи, мою усталость было не передать словами (где моя машина-Леголас-новейшн-технолоджи?), уже и Гимли начал отставать. Заметно потемнело, я спотыкалась каждые пять шагов. И вот так, в один прекрасный раз я, не удержав равновесия, упала на четвереньки. — Ну вот и всё, тут я и умру, — пробубнила я, переворачиваясь и ложась на спину, — и звать никого не буду. Надо будет — вернуться. Я выпрямила ноги, сложила руки на груди аля труп в гробу. Я закрыла глаза, и только начала думать о Люцифере из Клуба Романтики, как меня подхватили на руки и перекинули, кажись, через плечо. — Это шо за хамство такое?! И помереть нормально не дадут! — возмутилась я, ударяя кулаком по явно-леголасовской спине. Ну а у кого ещё волосы такие шикарные? — Помирать на холме будешь, мы там заночуем, — ответил эльф. — Заночуем? Это с какой такой радости? — чет вообще не помню, что б они в фильме ночевали где-то… — Ну, Арагорн сказал, что можем со следа сбиться… Так а ты что, против? — вот на сто процентов уверена, что он сейчас свою фирменную ухмылочку скорчил! — Нет, конечно! Тем более, слово отца — закон! Так что давай, неси быстрее, — я шутя пнула Леголаса спереди коленом, на что тот хлопнул меня по бедру, — э, извращенец! Не смей! — Так и ты не дёргайся! — Ой, больно надо! В общем, через минуту я уже растянулась на земле рядом с Гимли, кутаясь в свой плащ и жуя оставшийся лембас. Его осталось мало, и я решила его доесть на пару с гномом, чтобы завтра ничего особо не тащить, кроме мешка со своими старыми шмотками. Сейчас я, кстати, была одета в эльфийскую тунику, штаны и ботинки. И слава богу, что не в свою толстовку, а то запарилась бы в ней насмерть. Свои старые многострадальные шмотки (кроме кроссовок, их время уже вышло) я забрала с собой — на память! — Спасибо тебе, Господи, что мы пережили этот день, — произнесла я, — правда, Гимлюнчик? — Угу, — промычал гном, всё ещё жуя недо-хлеб. Я оглядела мужиков: Боромир сидел рядом, Арагорн и Леголас, стоя в трёх метрах от нас, пытались что-то высмотреть в темноте. — Чёт как-то тихо. Может, спеть вам что нибудь? — задумчиво предложила я. В ответ — молчание, а все мы знаем, что это знак согласия. Я подумала, и начала: — Всё для тебя: рассветы и туманы. Для тебя: моря и… М-м! Не так! — и начала сначала: — Всё для тебя: и Леголас и Гимли Для тебя: и Арагорн и Пиппин Для тебя: и Боромир и Мерри Для те-бя. — Хорошая песня, — отреагировал Гимли. — Ага, прям за душу берёт, — саркастично дополнил гондорец. — Согласна! Потом ещё куплет додумаю, а пока спокойной ночи, приятных снов, и чтоб Гимляша приснился, — сонно проговорила я, сильнее кутаясь в плащ. — Ой, чтоб мы без тебя делали? — посмеялся Боромир. — Померли б. От скуки.***
Вот знаете, как-то вообще мои отношения с отрядом поменялись. Меня уже полтора дня — ого! — никто не пилил, на шутки не злились. Нет, как-бы, мы до сих пор переругивались, но уже как-то по-доброму. Не знаю, что на них так повлияло, но это, в любом случае, к лучшему. Ни свет ни заря нас с Гимли разбудил Арагорн. После моего скандала на то, что дальше я никуда не пойду ведь меня так и не вылечили, Леголас всё-таки согласился снова повезти меня, как говорится, на своём горбу. Когда уже посветлело, я, с гордостью восседая на закорках у эльфа, рассматривала местные достопримечательности. Ага: вон там гора, и во-он там тоже, если туда посмотреть — дерево одинокое, а если туда — надо же! — поляна, а там…опа! А вот и роханцы. Мы забежали за камень, я быстренько слезла с Леголаса и пригнулась. Когда уже всадники почти проехали, Арагорн вышел из укрытия. — Всадники Рохана! — крикнул он, — нет ли вестей с севера? Они быстренько развернулись и окружили нас. Хоть бы сейчас за гнома не приняли… — Что привело эльфа, трёх людей, — ура! — и гнома в наши края? — вышел вперёд Эомер. — Да так, к негрикам в гости идём, — ответила я, сразу получив толчок в бок от Леголаса. — С вами дама? — удивился мужчина. — Прикинь! А я думала — сова! — Отвечайте! — Сперва сам назовись, всадник, тогда и я представлюсь, — сказал Гимли. — Я бы снёс тебе голову, гном, но уж больно она близко к земле, — ответил Эомер. Леголас направил лук. — Ты умрёшь быстрее, чем взмахнёшь мечом! — За Гимляшу и двор стреляем в упор! — дополнила я. Арагорн опустил лук эльфа и спокойно представился: — Я — Арагорн, сын Араторна. Это Гимли, сын Глоина, Боромир, сын Денетора, София, и Леголас из Лесного Королевства. — нет, ну то, что у Леголасика отца нет — это ладно, но про меня мог бы хоть что-то сказать… — Мы друзья Рохана и вашего короля. — Теоден не узнаёт ни друзей, ни врагов, — мрачно произнёс роханец, — и даже своих родных. Саруман поработил его разум и завладел этими землями. Мой отряд остался верен Рохану, и за это нас изгнали. Белый колдун хитёр… Говорят, он рыщет здесь в облике старца, в плаще с капюшоном. И повсюду шпионы, — он многозначительно посмотрел на нас. Ну шож меня везде за шпиона принимают?! — Мы не шпионы, — произнёс Арагорн, — мы гонимся за урук-хаями по равнине на запад, они захватили двух наших друзей. — Урук-хаи убиты. Мы перебили всех той ночью, — ответил Эомер. — Там были хоббиты! Вы видели хоббитов? — спросил Гимли. — Полурослики, вы бы приняли их за детей, — дополнил следопыт. — Никто не уцелел, — покачал головой роханец, — мы сложили трупы и подожгли их. — Всех? — Сожалею… Все, кроме меня, опустили головы. Ай-ай-ай! Какое горе! — Хазуфель, Арод, Баруф! — позвал лошадей Эомер, — Пусть эти кони принесут вам больше удачи, чем прежним хозяевам. И, не сочтите за грубость, но всё-таки почему с вами девушка? Я собиралась открыть рот, но меня опять толкнули в бок и ответил Арагорн: — Она с нами, потому что так нужно. Она не такая слабая, как мы привыкли думать о женщинах, и дойдёт с нами до конца, — ого! Вот это меня похвалили, конечно! Так остальные еще и головой кивают! Ну спасибо, аж сказать нечего! — Хорошо, — сказал роханец, — Прощайте. Ищите своих друзей, но не верьте надежде. Она покинула эти края. — Надежда всегда была. Безумная надежда, — с ухмылкой процитировала я Гэндальфа. Эомер лишь улыбнулся, и всадники покинули нас.