dawn

      — Моё имя Чимин, — улыбка на лице мужчины становится всё шире, немного удивляя Чонгука, — Могу я узнать твоё?       Молодой господин стопорится. Как и стоящий неподалёку глава ордена Не.       Вошедший же незнакомец выглядит даже радостным неожиданному знакомству, чего не скажешь о самом парне. Он всё ещё напуган перспективой быть возвращённым в родное поместье, посему, доверия к посторонним лицам — ноль. В эти мгновения у Чонгука складывается впечатление, что он всегда будет чувствовать себя в опасности.       — Ч... Чонгук, — отвечает неуверенно, называя именно то имя, по которому к нему обращаются лишь единицы.       В ордене его знают лишь как младшего молодого господина Юнксу, Чонгуком же он был исключительно для родителей и брата. Дядя и тётя тоже порой так называли его, но чаще всего это коробило юношу, ибо отношения с ним у них такие себе. Это имя он считает слишком личным, но сейчас называть себя всем известным именем он попросту боится.       Глава ордена видит его метания, но понимает причину названного имени. Его самую малость успокаивает то, что Чонгук здраво мыслит в сложившейся ситуации и остаётся более-менее спокойным, только вот сам он своё внутреннее волнение унять не может.       — Рад знакомству, Чонгук, — Чимин же, кажется, совсем не замечает напряжённой атмосферы в помещении.       — Так... — тихо начинает Тэхён, — Что ты тут делаешь так рано?       Чимин переводит взгляд на мужчину и, кажется Чонгуку, закатывает глаза. Выглядит это по-ребячески и наталкивает на мысли о не столь большом возрасте Чимина, как могло показаться на первый взгляд. Кто знает, может они с главой ордена Не и не ровесники вовсе.       — Захотел и приехал пораньше, — складывает руки на груди, — Запрещаешь мне приезжать тогда, когда я захочу, Тэхён-а?       Тэхён же проводит ладонью по лицу.       — Не веди себя так, словно ты - ребёнок, Чимин. У меня гость, не позорься.       — Я позорюсь? — Чимин переводит вопросительный взгляд на Чонгука, а тот стопорится на мгновение, после чего немного неуверенно отрицательно мотает головой, — Вот видишь?! Всё в порядке.       Веньян же глубоко вздыхает, что вызывает у его друга тихий смех.       — Кстати, мне очень интересен твой гость, — вновь взгляд мужчины падает на сидящего на кровати Юнксу, отчего тому, в который раз, становится не по себе, — Могу я узнать о нём чуть побольше?       — Что? — удивлённо спрашивает Тэхён, — Нет, он...       Однако его прерывает слуга, постучавший в закрытые двери покоев.       Тихо выругавшись, глава ордена покидает помещение, дабы узнать, зачем его потревожили. Что Чимин, что Чонгук, замерев, непроизвольно прислушиваются. Только вот, если в Чонгуке снова проснулся страх быть замеченным, то в Чимине, как может предположить Юнксу, взыграло любопытство, которое не раз уже дало о себе знать за несколько минут их знакомства.       Спустя пару мгновений в дверном проёме появляется рассерженное лицо Тэхёна, судя по которому можно с уверенностью сказать, что новости слуга принёс нехорошие. Чимин и Чонгук, на самом деле, мало что услышали, ибо дверь глава ордена за собой тактично прикрыл, словно знал, что обсуждаться будут вопросы, не предназначенные для посторонних лиц.       — Я скоро вернусь, — мужчина смотрит на Чонгука и взгляд его, самую малость, смягчается, ибо очевидно, что причиной его раздражения юноша не является.       Но затем он поворачивается в сторону Чимина.       — А ты веди себя прилично! — голос его становится чуть более строгим, и будь Чонгук на месте того, кому это адресовано, он, наверное, даже бы немного испугался, только вот мужчина лишь в очередной раз закатывает глаза, начиная прогонять руками Тэхёна, словно от мухи отмахиваясь и закрывая за ним дверь, — Не приставай к мальчишке с вопросами, иначе получишь!       — Да-да, — скучающе произносит и подходит ближе к лежащему на кровати парню после того, как за дверьми раздаются удаляющиеся шаги, — Вернёмся к тебе.       На его лице снова играет широкая улыбка, от которой Чонгуку, откровенно говоря, немного жутко. Мужчина не выглядит страшно или вроде того, но его странный интерес к юноше вызывает подозрения. Что бы он не спросил и как бы он не упрашивал дать ответ, Юнксу уверен, что его ответы будут отрицательными, если вообще будут, потому что рядом с ним он точно никогда не сможет расслабиться.       На самом деле, сейчас прозвучат противоречивые слова, но он не выглядит слишком уж подозрительным. В плане: у него обычная одежда, зелёное ханьфу не слишком украшенное какими-либо аксессуарами помимо маски, висящей на поясе; кажется, он адепт какого-то ордена. Поведением он больше похож на надоедливого дурочка, нежели на какого-нибудь шпиона, что пришёл за Чонгуком. Помимо этого он общался с Веньяном неформально, можно сказать даже очень неформально. Значит, они действительно близки, ибо посторонний человек не смел бы так обращаться к главе ордена.       Вроде и прост, однако и сложен. Он словно книга с лёгким и обычным названием, однако открыть её довольно проблематично, а прочесть содержимое и вовсе практически невозможно. Почему-то Чонгуку кажется, что Чимин лишь на первый взгляд так беззаботен и шутлив. Не с проста всё это.       — Итак, — Чимин подходит ближе, складывая руки за спиной и загадочно улыбаясь, — Откуда ты?       — Мне обязательно отвечать на ваши вопросы? — Чонгук спрашивает опасливо, непроизвольно смотря на собеседника словно загнанный зверёк.       — Нет, — пожимает плечами, — Мне просто интересно, и хочется с тобой ближе познакомиться. Тэ редко кого приводит в поместье, а тут ещё и твои покои рядом с его. Вот уж интересно, кто же удостоился такой чести.       Добродушно усмехается, присаживаясь на стул рядом и откидываясь на спинку.       Чонгук же опускает взгляд, после чего и всю голову. Ему немного не комфортно ощущать на себе изучающий взгляд, и этот интерес к его персоне тоже ему самую малость неприятен. Он бы предпочёл отсидеться какое-то время в этой комнате, до тех пор, пока вопрос со свадьбой как-нибудь не решится сам, после чего можно будет вернуться к Юнги. Быть может глава ордена Цай решит отменить церемонию бракосочетания, ибо его жених сбежал. Быть может что-то в голове Яозу прояснится, хотя это вряд ли. Шансов на хороший исход не много, но юноша пытается верить в лучшее.       — Ладненько, — тянет Чимин, пробуждая Юнксу от раздумий, — Тогда, чтобы завоевать твоё доверие, я могу рассказать о себе, — он поудобнее садится на стуле и болтает ногами, цепляя подошвами сапог пол.       Юноша смотрит на него немного удивлённо. Зачем ему доверие Чонгука? Будь сам парень на его месте, он бы просто отстал от ,не желающего беседовать, человека, но Чимин настойчив, пусть и не требует прямо сейчас всё о себе выкладывать.       Пытливый взгляд всё ещё устремлён на молодого господина, словно ждёт разрешения начать говорить. Чонгук не горит желанием продолжать беседу, но глаза мужчины смотрят с такой надеждой, что парень теряется на мгновение. В голове мелькает мысль, что, быть может, ему можно доверять, но он старается отгонять её. Не хватало ещё первому встречному выложить всё о том, что в его жизни творится. Не стоит потом удивляться, если адепты ордена Гао явятся через пару часов, ибо "кое-кто" очень точно назвал местоположение молодого господина.       Однако интерес к незнакомой персоне вкупе с осознанием, что, при всей его настойчивости, которой так и прёт, он не отстанет, всё же побеждают, и Чон медленно кивает, видя то, как расцветает улыбка на лице мужчины.       — Что ж, — он вздыхает, словно готовится к длинному монологу, — Меня зовут Пак Чимин, я родом из провинции Хунань, это на западе леса Сы Ши. Вырос в небольшой...       — Погодите, — Чонгуку кажется, что он задыхается, — Вы сказали "лес Сы Ши"?       Его тело едва подрагивает, но он старается этого не показывать, хотя собеседник, кажется, это и так замечает.       — Ну, да, — он пожимает плечами, словно не видит в этом ничего такого, хотя по сути, для него всё так и есть, — Что-то не так?       — Вы из ордена Шигван Цай? — теперь дрожь слышится в голосе молодого господина.       Чимин хмурится.       — Да, я адепт этого ордена, — закусывает губу, задумавшись, — Я думал, ты и так это понял, ведь все адепты ордена Цай носят маски за пределами леса Сы Ши.       — Я не знал, — опускает взгляд, стараясь выровнять дыхание, только вот это получается из рук вон плохо.       Его окутывает страх с каждой секундой всё больше. С самой первой секунды пробуждения он боялся больше всего наткнуться на представителей орденов Цай и Гао, и прямо сейчас перед ним сидит адепт ордена Шигван Цай. Когда-то давно отец сказал юному Юнксу, что мы притягиваем то, чего больше всего боимся. Так он хотел воспитать в сыне бесстрашие. Однако мать Чонгука говорила ему о том, что бояться это нормально, так что особо юноша об этих словах не задумывался. Но сейчас они сами собой всплыли в голове, и немного истеричный голосок в голове начал нашёптывать, что свадьбы не миновать, ибо это именно то, чего в данный момент молодой господин боится больше всего.       — Надо же, — Чимин хмыкает, всё ещё задумчиво жуя нижнюю губу, — Большинство знает о том, что адепты моего ордена носят маски, но мало кто догадывается, зачем. Как ты думаешь, зачем мы это делаем?       В его глазах озорные искорки, словно он и не видит метаний парня напротив. Он как будто игнорирует их, ведь Чонгук уверен, что его состояние заметно невооружённым глазом.       — Ну, может, — он прочищает горло, — Для охоты? Вы же живёте в лесу...       — В точку, — он радостно улыбается, — Эта традиция появилась с самого зарождения ордена, хотя вернее было бы сказать клана. Это было небольшое поселение охотников, которые не были адептами других орденов и жили на нейтральной территории. Всю жизнь они посвящали охоте и оттачивали свои навыки. Чтобы успешно охотиться, они научились шить специальную одежду — наше традиционное ханьфу. Оно претерпело кое-какие изменения с течением времени, но в основном всё осталось прежним. А ещё они начали носить маски, чтобы полностью сливаться с лесом. Символом клана издавна был змей, так что и маски отдалённо напоминают змеиную морду, — он достаёт маску, до этого времени висящую на поясе, и начинает крутить в руках, — Последний глава ордена внёс свои коррективы, но я считаю, что он дурак, — смеётся, — Всё и так было идеально, а он тут со своими нововведениями.       Чонгук теряется. Как только Чимин заканчивает говорить, он осознаёт, что всё это время внимательно слушал его рассказ, отвлёкшись и практически успокоившись. Тряска почти прошла, а дыхание выровнялось. Он на какое-то время забыл о том, кто перед ним сидит. И...       — Тебе не нравится новый глава вашего ордена? — спрашивает неуверенно и сильно удивляется, когда видит кривую улыбку и кивок.       — Не то, чтобы мне нравятся братья Цай или политика позапрошлого главы, пусть и я не застал толком правление Сунланя. Цзинсун, отец Сэютэя, пусть и подавал надежды, однако был слишком слаб духом, чтобы что-то поменять в этой стране, да и предводителем он был по времени всего ничего. После его смерти Цзиньлун — его брат — занял его место, но, как мне кажется, он был дураком, пытавшимся закончить бредовые начинания Сунланя — их отца. Сэютэй ничего такого, вроде как, не вытворяет, однако всё равно не вызывает доверия. Странный он, скучный, — кривится, словно попробовал лимон, что вызывает у Чонгука непроизвольную улыбку.       — Как вы можете так высказываться о главе своего ордена? — тихо спрашивает.       — А чего мне молчать? — пожимает плечами, — Всё равно не услышит моих слов, только если ты ему не расскажешь, — усмехается, а Чонгук вздрагивает, — Вероятность того, что вы встретитесь, ничтожно мала, так что, я спокоен.       Именно после этих слов молодой господин почему-то расслабляется. Чимин явно не знает о том, кем он приходится Сэютэю, да и недолюбливает его, значит, можно перестать так трястись в его обществе. Маленькая доля сомнения всё ещё присутствует, но от неё Чонгук никогда не избавится, кажется, так что лучше просто смириться с этой паранойей и попытаться расслабиться, ведь он наконец оказался вдали от тех проблем, что подстерегают его в его же родном поместье.       — Что ж, — подаёт голос Чимин, — Я рассказал тебе о себе, может и ты поведаешь мне что-нибудь интересное из твоей биографии?       Юноша поджимает губы, чем заставляет собеседника разочарованно застонать.       — Ну хотя бы то, кем ты приходишься Тэхёну, — касается руки Чонгука и сжимает её в ладонях, приближаясь к нему практически вплотную, — Мне безумно интересно.       — Но...       — Прошу тебя, — заламывает брови и придвигается ещё ближе, из-за чего между их лицами остаётся буквально несколько сантиметров, — Чонгук-и...       И в это же самое мгновение двери покоев распахиваются, являя вошедшему Веньяну довольно интересную картину. Эмоции на его лице сменяются довольно быстро, Чонгук с Чимином даже понять не успевают, в какой момент лицо главы ордена стало олицетворять собой злость в чистом виде.       — Я же говорит тебе...       — Ох, чёрт...