Дождь погасит любой шторм

      Ее пальцы бродили по смятым простыням в поисках нижнего белья. Ей потребовалось время, но она наконец нашла его под теплым стройным телом своей спутницы. Девушка осторожно потянула, но, как и ожидалось, не получила ответа. Ее ночная спутница не сдвинулась ни на дюйм.       — Хей, Дженни, — она ​​нежно тряхнула плечо своего партнёра и наклонилась, чтобы нежно поцеловать его, — мне нужно, чтобы ты подвинулась, детка.       Брюнетка проворчала, и после нескольких секунд терпеливого ожидания сдвинулась достаточно, чтобы Лиса вытащила свои трусы из-под её тела. Они определенно не были сексуальными, но были достаточно практичными для интенсивных тренировок, которые она заставляла себя проходить каждый день на этом космическом корабле для сохранения хорошей формы своего стройного тела. Атрофия могла быть сукой, и как транспортер она должна была быть в хорошей форме. Она была в долгу перед капитаном за спасение ее жизни. Конечно, помогало и то, что ее фигура интересовала Дженни; по крайней мере Лису на эту мысль подтолкнуло внимание, которое брюнетка уделяла её прессу некоторое время назад.       Она натянула нижнее белье и накинула на плечи свою огромную куртку. Она подумывала надеть брюки и спортивный бюстгальтер, но решила, что это слишком хлопотно. В любом случае ее комната находится по соседству.       — Увидимся, — она мягко поцеловала Дженни в лоб и тихонько рассмеялась, когда брюнетка вновь заворчала и оттолкнула её, — да-да, я уже ухожу.       Девушка всегда крепко спала после оргазмов.       Секс с Дженни начался из-за их взаимного физического влечения. Это было обычным времяпровождением, желанием выпустить пар. В конце концов, на корабле особо нечего делать, когда нет доставки. Но с течением времени ей становилось все труднее придерживаться трех правил, которые Дженни изложила, когда они впервые начали свое маленькое развлечение: 1. Никто не должен был знать о них. 2. После секса они должны были вернуться в свои комнаты. 3. Секс должен был прекратиться, если кто-то из них чувствовал, что он перерастает в нечто большее.       Тогда Лиса не особо задумывалась об этом, но шесть месяцев спустя ей становилось все труднее сохранять секс бессмысленным. Вскоре ей придется поговорить об этом с Дженни, и она не очень этого ждала. Экипаж корабля прозвал судового врача «Снежная королева» — она избегала разговоров о своих чувствах. Не считая нескольких других членов экипажа, Дженни часто была молчалива, предпочитая читать, заниматься спортом и работать в одиночку, чем участвовать в утренних подшучиваниях в общем зале, где чаще всего собирались, если время текло особенно медленно. Конечно, не помогло и то, что она была относительно новичком; большинство членов экипажа, включая Лису, работали вместе на корабле в течение многих лет.       Как только Лиса решила, что коридор свободен, она вышла и тихо закрыла за собой дверь. Она вздрогнула. Система корабля могла использовать так много энергии звезд, что её хватило бы для отопления всего корабля. Но для экономии энергии, в отличии от кают, капитан отказался отапливать коридоры, по крайней мере, до тех пор, пока их механик не модернизирует систему. При мысли о подруге детства Лиса улыбнулась. Джису не получила какого-то ни было образования, но у нее был природный дар работать с техникой и оборудованием, она была блестящим хакером. По мнению Лисы, одним из самых лучших событий в развитии корабля стало то, что Джису попала на борт. Она вписалась в нее, как перчатка, настолько, что даже Дженни приняла игривую, хотя и эксцентричную натуру Джису.       Кстати говоря… Лиса остановилась, когда вошла в свою комнату и увидела, что подруга детства раскинулась на её кровати как морская звезда. На ее лице появилась легкая улыбка, когда она с нежностью наблюдала, как Джису двигала руками и ногами в разные стороны, будто пыталась создать снежного ангела. У Джису всегда был самый странный способ скоротать время.       — Онни, что ты делаешь? — она позволила двери закрыться за собой с небольшим щелчком, прежде чем повернуться к брюнетке, которую любила как старшую сестру.       — Конечно же помогаю тебе согреть постель, — Джису злобно ухмыльнулась Лисе, — ты ведь была занята разогревом постели Дженни Ким.       От этого грубого заявления Лиса побледнела: — Что.? Я не… Я была…       — Ай, ай, ай, — Джису встала и погрозила пальцем пылающему лицу Лисы, — ты становишься опрометчивой, Лис. Если ты гуляешь только в куртке и с нижним бельём в руках, мне даже не нужно смотреть ленту безопасности, чтобы знать, чем ты занималась. Бедная Дженни будет в ужасе, узнав, что ты вышла из ее комнаты в таком виде.       — Какая лента безопасности? Ты поймала нас, потому что выгуливала свою собаку-робота! У кого вообще есть собака-робот? И это не нижнее белье! Это просто спортивный бюстгальтер!       — Не меняй тему, — Джису хладнокровно отмахивалась от атак Лисы, — Дальгом лучше любого домашнего животного в галактике. О нём можно только мечтать.       — Будто я хочу владеть чем-то таким диким и холодным. Все знают, что Луи лучший питомец!       — Что? Этот болезненно тучный каторианин? — поддразнила Джису, имея в виду инопланетного питомца, которого Лиса завела не так давно. Это было странный на вид — серый пушистый монстр, который постоянно балансировал на шаре, даже несмотря на то, что у него были крылья, — но даже Джису могла признать, что это было довольно мило, даже несмотря на то, что он неуклонно набирал вес.       Лиса ахнула от искреннего обиды: — Луи не страдает ожирением! Он просто растущий мальчик! В период полового созревания ему нужно есть больше!       — Созревание, Лиса? В три месяца? Ты должна перестать его перекармливать. Он растолстеет. Я имею в виду, станет жирнее.       — Онни! Не смей так говорить при нем! Он очень стесняется своего веса. В любом случае, он все равно катается на своём мяче.       — Ага-ага. Будь по-твоему. Только когда твоё плечо начнёт болеть от его лишнего веса не беги к Дженни.       — Ты просто завидуешь, что мой питомец симпатичнее твоего. И что я тебе говорила о том, во сколько и когда приходить?       — Что меня всегда будут радушно принимать, — невозмутимо сказала Джису, вежливо отвернувшись, чтобы Лиса смогла переодеться в более удобную пижаму — чёрные спортивные штаны и потертую футболку Галактической армии из ее тренировочных дней.       Она скривилась, когда Лиса небрежно бросила свою использованную одежду на пол.       — Дженни здесь никогда не бывает из-за того, что ты неисправимая неряха?       — Нет. Потому что знает, что ты всегда вторгаешься в мое личное пространство. Все знают, что ты вонючий шпион, который тыкает носом во чужие дела, — действия Лисы контрастировали с ее словами, когда она легко обняла Джису своими длинными руками, как она делала много раз за столько лет.       Хотя Джису была на два года старше ее, Лиса знала, что, будучи самой младшей в семье, ей все еще нравилось, когда о ней заботились и защищали. Вдобавок это было вопросом практичности — Лисе, более высокой из двоих и у которой были более длинные конечности, было легче быть большой ложкой, когда они обнимались.       — Стоит ли мне беспокоиться о том, где были эти руки?       — Нет, только пальцы, — Лиса поддразнила, а затем вскрикнула, когда ее злобно ущипнули за предплечье, — Ай! У меня будет синяк!       — Так тебе и надо.       — Ты в моей постели! — Она возразила, затем продолжила вонзить зубы в плечо Джису, только чтобы освободить ее, когда ее сильно толкнули локтем в ребра и пнули ногой в голень.       — Ой! Хватит! Я возвращаюсь в комнату Дженни! — Она заскулила, крепко схватив Джису за пальцы, прежде чем она смогла вновь её атаковать.       — Верно. Будто она впустит тебя обратно, — Джису небрежно фыркнула, но тут же пожалела об этом, когда почувствовала напряжение Лисы. Ей стало еще хуже, когда она позволила себе взглянуть на подругу — широкая ухмылка, которой Лиса сияла всего две секунды назад, соскользнула с ее лица; она выглядела так, будто ее только что ударили ногой в живот.       — Чёрт, мне жаль. Я не должна была этого говорить. Нет, — твердо повторила она, заметив, что Лиса начала качать головой с натянутой улыбкой. Она ненавидела, когда Лиса чувствовала необходимость притворяться, что все в порядке, даже когда ей было больно, — это было неправильно с моей стороны. Я не хотела тебя обидеть.       — Все в порядке, Онни, — тихо сказала Лиса.       — Мне не следовало этого говорить.       — Нет, не следовало, — Лиса кивнула и сделала задумчивое лицо, — точно так же, как ты не должна была врываться в мою комнату, или позволять Дальгому укусить меня в прошлый раз, или брать мою последнюю плитку шоколада, или…       — Ладно ладно! Я поняла! — Джису крикнула, — Мне есть о чем сожалеть.       — Пора тебе признать свои многочисленные ошибки! — торжествующе объявила Лиса, — когда ты собираешься загладить свою вину?       — Наверное, в следующей жизни.       Лиса усмехнулась. У них снова всё хорошо. Что ей нравилось в общении с Джису, так это то, что неловкие ситуации никогда не длились дольше пяти минут. Из-за их непродолжительного внимания и психованного характера было трудно не перебороть напряжение.       — Но если серьезно, онни. Ты знаешь, что ничего не можешь сказать Дженни или кому-либо еще, верно? Она не знает, что ты знаешь. Никто не знает.       Джису сразу протрезвела: — Конечно. Ты можешь мне доверять. Я не скажу ни слова. А ты издеваешься над Дальгоми, но с ним я смогу узнать, знает ли кто-нибудь.       — Я думаю, вы имели в виду «это»?       — Как ты смеешь! Дальгоми — мальчик!       — Конечно, — улыбнулась Лиса, на мгновение остановившись, прежде чем поцеловать старшую девушку в качестве запоздалой мысли, — спасибо.       — Выключи свет, — скомандовала Джису и позволила себе утешиться знакомством темноты. У нее была своя комната, но иногда в ней становилось слишком тихо и одиноко, особенно когда они находились в космосе слишком долго. В такие моменты она позволяла ногам привести себя в комнату Лисы, где она знала, что ее всегда будут приветствовать и окружать теплом. Однако недавно она почувствовала, как в подруге назревают перемены.       — В последнее время тебе было грустно, — она сформулировала это как наблюдение, а не как вопрос. Она верила в прозрачность и правду. С Лисой, тем более, она не терпела неудач.       Она ожидала, что младшая будет отпираться, но была довольна честным ответом, который получила:       — Немножко. На самом деле скорее тревожно, чем грустно. Не о чем беспокоиться.       Ее лучшая подруга действительно прошла долгий путь, когда дело доходило до выражения своих чувств.       — Я всегда буду волноваться. Скажи ей, если тебя это беспокоит.       — Думаю, уже скоро. Спокойной ночи, онни, — сказала Лиса, сигнализируя об окончании разговора. — Спокойной, Лиса.