Высматривая путь. Том II

      Дера не вышла - ее самым настоящим образом выплюнуло из портала на поляну. Сильный приступ тошноты не заставил себя ждать. Было ощущение, будто все ее тело сжалось, расщепилось на многочисленные составляющие, а потом снова собралось в единое целое. Не самое приятное, что с ней происходило, надо признать. Желудок скрутило еще несколько раз, и пока вся ранее съеденная еда, а благо ее было немного, не вышла из нее на траву, не отпускало.       — Я совсем забыла предупредить тебя, — вздохнула Кейра. — Но ничего. Меня саму выворачивало несколько месяцев кряду, пока я не привыкла.       — Хорошо, что я много не ела, — прохрипела травница, громко сплюнула в сторону и вытерла рукавом рубахи губы.       Чародейка скривилась, затем поводила рукой по воздуху. Содержимое желудка Деры мгновенно исчезло с травы. Видимо, в общий вид окружения оно не вписывалось.       — А теперь пойдем. Я хоть погляжу на тебя, — хитро улыбнувшись, она, начав подозрительно женственно покачивать бедрами, двинулась вперед.       Дера засеменила следом, не переставая вертеть головой и осматриваться по сторонам. Оказались они в довольно любопытном месте. Вокруг стояла полутьма, но многочисленные свечи освещали путь по тропке в сторону возвышенности, где находилась странная деревянная беседка, заплетенная плющом. Она словно парила в воздухе, а, очевидно, магической природы огонь, расположенный снизу, оглаживал языками пламени ее основание.       Повсюду было зелено. Множественные кусты, усеянные распустившимися бутонами приятных, светлых оттенков, березовая роща и яркая сочная трава, мягко ласкающая ступни. Не считая белых кроликов, что прыгали повсюду, каждый раз будто специально норовя подпасть под ноги, место это было очень уединенным и совсем немножко таинственным.       — Давай, сюда, — Кейра махнула рукой и поманила за собой Деру, поднимаясь по каменной лестнице.       Удивившись тому, что ступени чистые и очень теплые, девушка нерешительно пошла следом. Поднимались они недолго, ровно два пролета — если так можно было назвать те небольшие участки, заставленные высокими изящными вазами с цветами и неиссякаемыми свечами. А как оказались на вершине, то Дера поняла, что это не совсем беседка, а скорее огромных размеров купель, до краев наполненная прозрачной водой, от которой исходил приятный, медовый аромат водных лилий. Неподалеку лежали расшитые шелковые подушки всевозможных размеров, а у борта самой купели стоял небольшой квадратный столик с кувшином вина и двумя металлическими кубками. Не обошлось также без винограда и груш с румяными яблоками, что живописно, словно для натюрморта, лежали на металлическом блюде.       Чародейка бросила из-за плеча взгляд на сконфуженную Фредерику и вальяжно провела ладонью по своему плечу. Спустилась по руке вниз, мазнула по бедру и резко мотнула головой, отчего пряди светлых волос взметнули в воздух ворох белых искр и рассыпались по плечам и худой спине. Надо признать, это было весьма эффектно. Дера даже не сразу заметила, что Кейра осталась совершенно без одежды. До того ее заворожили легкие и непринужденные движения и все вот эти волшебные огоньки. И пока травница стояла в оцепенении, чародейка аккуратно перешагнула борт и с тихим всплеском погрузилась в воду. Та пошла рябью, немного выплескиваясь за края.       — Теперь ты, — улыбнулась она, медленно погружаясь по шею.       Светлые пряди волос тут же окружили ее и заколыхались на поверхности воды. Дера неловко переступила с ноги на ногу и, окончательно приняв свою участь, дрожащей рукой потянула за завязку на рубахе. Та быстро поддалась и съехала с плеч, ложась вокруг ее ног. Стало до ужаса приятно. Ведь она не меняла ее с того самого момента как оказалась в убежище чародейки.       Кейра осмотрела травницу с особой внимательностью. Фыркнула, когда она перекинула волосы наперед, закрывая таким образом грудь, и подплыла поближе к борту, не отрывая своего изучающего взгляда, устроила на нем руки и свою голову.       — Убери их, в самом деле. Кого тебе тут стесняться? — с нескрываемым недовольством проговорила она.       Дера немного помялась, но послушно перебросила растрепанные косы, или вернее сказать — то, что от них осталось, за спину.       — Вот, так намного лучше. А теперь покрутись. Хочу рассмотреть тебя получше.       Девушка сделала оборот вокруг себя, потянулась рукой прикрыть колыхнувшуюся грудь, но вовремя себя одернула. Тем временем чародейка задумчиво хмыкнула.       — Хворь пошла твоей фигуре на пользу. Разве что объем с груди ушел. Но я могу поправить это магией. Синяки твои тоже сойдут, а от ссадин не останется и следа, — она замолчала, бросив наглый, но деловитый взгляд на живот, в целом плоский, не считая небольшой складочки внизу, спустилась ниже к густой поросли темных волос и задумчиво пожевала нижнюю губу. — Девушка должна следить за собой, особенно если рядом есть мужчина. Пусть и такой, как твой ведьмак.       Дера окончательно зарделась и отчаянно бродила взглядом по округе, стараясь отыскать хоть что-то, за что можно было бы зацепиться и отвлечься от щепетильной темы, которую завела беспардонная наставница. Но это было лишь начало. Кейра спустилась взглядом к ногам, заметила светлые волоски и цокнула языком.       — Как вернемся, я приготовлю тебе несколько специальных средств, чтобы убрать все это безобразие.       — Мне особо не мешает, — неуверенно проблеяла девушка в ответ.       Чародейка вздохнула, оттолкнулась от борта, отплыла к центру купели, где было чуть поглубже, и поманила Фредерику рукой.       — Иди сюда.       Травница неуверенно покосилась на растянутые в хитрой улыбке губы, на блестящие зеленые глаза с янтарными прожилками и, как по мановению, двинулась вперед. Попыталась перешагнуть борт подкашивающимися от волнения ногами, оступилась и неловко плюхнулась в воду, окатив чародейку столпом брызг. Кейра отчего-то повеселела, даже рассмеялась и подобралась к Дере поближе. Она устроилась прямо напротив, подождала, пока та сметет руками прилипшие мокрые пряди с лица, осторожным и в тоже время настойчивым движением колена раздвинула ее ноги и устроилась между них. А когда Дера разлепила слипшиеся от воды глаза, смахивая с ресниц капли, то ее щеки вспыхнули румянцем с новой силой. Она попятилась назад, неловко мазнула рукой по воздуху и, поймав борт, тут же прижалась к нему спиной. Кейра подползла следом, не давая и шанса на побег.       — Не бойся меня. Я ничего дурного не сделаю.       Она проговорила это до такой степени вкрадчиво, что изнемогающая от смущения Фредерика покрылась с ног до головы красными пятнами. Чародейка тем временем уселась на свои же ноги, протянула руки к лицу Деры и, огладив ладонями щеки, повернула его вначале в одну, затем в другую сторону.       — Нос великоват. Губы ассиметричны, а еще кожа. Нет, сыпи никакой нет, но могла бы выглядеть и лучше. Цвет неравномерный. Но вот волосы… — она пропустила сквозь пальцы одну русую прядь. — Густые, шелковистые. Но выглядят не очень ухоженно. Нужно бы постричь.       Дера испуганно округлила глаза схватившись пальцами за запястья Кейры.       — Нет, не переживай, — чародейка заливисто рассмеялась. — Лишь немного убрать некрасивые концы и только. Я все сделаю. Но не сейчас. Сейчас хочу потрогать тебя, осмотреть со всех сторон. Мне до жути интересно, отчего этот вечно хмурый ведьмак так за тобой увивается.       — А он увивается? — Дера с искренним недоумением взглянула в задумчивое лицо чародейки.       Та, тем временем, провела ладонями по ее шее, спустилась на острые плечи, затем мазнула пальцами по выпирающим ключицам и тут же обхватила ладонями груди. Фредерика затаила дыхание и замерла.       — Конечно увивается. Ты бы видела его взгляд, когда он занес тебя в дом. Боги, я думала, он разрыдается, уверяю. Если бы, конечно, не знала, что ведьмаки не умеют плакать, — отчего-то хохотнув, чародейка едва слышно прошептала какие-то неизвестные Дере слова.       Грудь травницы в одно мгновение округлилась, налилась, стала даже чуточку тяжеловатой. Кейра же удовлетворенно кивнула, провела большими пальцами по бледно-розовым ореолам сосков, взвесила в ладонях два полушария и улыбнулась.       — Вот, так гораздо лучше.       — Он говорил, что хочет выполнить свою работу хорошо, потому… — Фредерика замолчала, ощутив, как руки чародейки добрались до ее талии, провели по изгибу, сжали.       — Дорогая, неужели ты думаешь, что он это все делает из-за врожденного перфекционизма? Я тебя умоляю, — она закатила глаза, вздохнув.       — Тогда я решительно не понимаю.       Кейра взглянула на нее, как на недалекую, отчего у той в груди тут же заклекотала обида.       — Ох, не люблю я лезть во все эти любовные перипетии, — она спустилась руками к бедрам, заставляя Деру дернуться. — Сиди смирно.       Та кивнула и с трудом проглотила внезапно подошедший к горлу ком.       — Я думаю, ты сама все поймешь. Со временем. Сейчас ты восхитительна в своей неопытности. Пользуйся этим моментом. Насколько мне известно, мужчины у тебя так и не было? Позволь, в таком случае, спросить — сколько же тебе лет?       — Двадцать три, — с трудом выдавила из себя девушка, ощущая, как по телу бегут мурашки из-за поглаживаний чародейки.       От ее рук шло странное тепло. Кожу в местах ее прикосновений начинало покалывать. Видимо, она снова принялась ненавязчиво колдовать, даже не пытаясь спросить разрешения. Впрочем, оно ей было не очень-то и нужно.       — Тогда хочу тебя поздравить. У тебя есть прекрасный шанс воспользоваться мужчиной под боком. Это весьма неплохой вариант. Внимательный к деталям, учтивый в меру своих возможностей, добрый, иногда даже слишком, и что немаловажно — полноценный реалист и совершенно не прихвостень.       — Боги, я не лягу вот так просто под первого встречного! Даже под такого, у кого столь огромный набор преимуществ, — взбеленилась Дера, но ее быстро осадил хмурый взгляд напротив.       — Я не предлагаю тебе сделать это незамедлительно. Просто намекаю на то, что стыдно затягивать с таким. В таком-то возрасте. Тем более с влюбленным в тебя мужчиной это может быть весьма и весьма приятно.       — Влюбленным?       — Конечно. Думаю, он и сам еще пока это не осознал, но уже где-то рядом. А женщине ведь важно чувствовать себя любимой и желанной. Это гораздо приятнее, чем когда любишь ты, — улыбнулась Кейра и придвинула свое лицо ближе, всматриваясь в широко распахнутые глаза Фредерики.       — Разве что для самолюбия, — заворчала в ответ Дера, отворачиваясь.       Но чародейка быстро перехватила ее лицо ладонями и повернула к себе. Травница взглянула на залегшую морщинку меж ее тонких бровей, на недобрый блеск в глазах и сжатые пухлые губы.       — Любовь сделает тебя слабой, Фредерика. Потому запомни — позволяй себя любить, но никогда не влюбляйся сама.       Травница хмурилась в ответ, но молчала. Ей не хотелось вступать в словесную перепалку с чародейкой, оттого она лишь поджимала губы и, сдвигая брови, морщила лоб.       — Боги… — выдохнула Кейра, бегая взглядом по ее лицу. — Только не говори, что привязалась к этому неотесанному мужлану.       — Нет! Конечно нет! — вспыхнула девушка и дернула головой, но вырваться из крепкой хватки не вышло.       Тогда Дера сжала пальцами тонкие запястья и испуганно расширила глаза, но больше ничего сказать не смогла, так как взгляд чародейки был уж слишком невыносим. От него ничего не утаивалось, он все подмечал, пронзал насквозь. Оттого кожа покрывалась мурашками, а в груди нарастала тревога. Кейра молчала долго. Только прожигала своим внимательным взглядом и задумчиво покусывала нижнюю губу.       — Знаешь, — наконец заговорила она. — Используй его. А как надоест — пошли на все четыре стороны. И пусть совесть тебя не мучает. Мужчины для того и созданы. Но прежде, я думаю, что это идеальный кандидат для того, чтобы решить твою деликатную проблему.       Дера задохнулась от возмущения, но сказать ничего не успела. Так как дыхание чародейки опалило ее лицо, губы коснулись вздернутого кончика носа, спустились ниже и запечатлели на сжатых губах весьма целомудренный поцелуй.       — Ты — прекрасна, — выдохнула она. — Я помогу тебе стать еще прекрасней. Подтяну там, уберу здесь. Изготовлю особые снадобья, ведь знаешь… ох, ведьмаки охочи до баб, но совершенно не заботятся о, так бы выразиться, чистоте. И я думаю, что твой ведьмак — не исключение. Рано или поздно ты сдашься. Несмотря на его лицо, он обладает особой притягательностью. Да, — улыбнулась чародейка. — Я вижу по твоему взгляду, что ты понимаешь, о чем я говорю. Но так и быть… пусть все произойдет естественно.       — Откуда столько участливости? — не выдержав спросила Фредерика. — Она мне начинает казаться нездоровой.       Кейра тут же отстранилась, отплыла чуть подальше и взмахнув рукой, наколдовала из воздуха небольшую округлую поверхность, что магическим образом держалась на воде и была заполнена всяческими косметическими средствами.       — Скажем, — она неоднозначно повела острым плечом и взяла в руки небольшой флакон странной вытянутой формы. — Я когда-то тоже была такой. Испуганная, потерянная, неуклюжая и совершенно не знающая этот мир. А я ведь такая чувствительная натура, легко охватываемая ностальгией.       — Не сказала бы.       — В глубине души.       Дера ничего не ответила. Только взяла в руку флакон наугад, откупорила его и принюхалась. А когда поняла, что это не какая-то отрава, то принялась наносить его на спутанные волосы. Содержимое на удивление легко пенилось и пахло чайной розой. Запах был удушливый, но всяко лучше, чем пот и оставленное болезнью амбре. Она еще ни с кем не говорила настолько по душам и еще никому не доверяла вот так запросто касаться себя в тех местах, что не для посторонних глаз. Но, судя по всему, этой чародейке не особо и нужно разрешение. Отчасти Дера могла ей позавидовать, но лишь отчасти. Все же ее с девства учили уважению, соблюдению личного пространства и целомудрию. Но чем дольше она находилась вне дома, тем яснее понимала, что учеба — это одно, а в жизни все немного иначе.