Высматривая путь. Том ІІІ

      Травница спускалась по круговой каменной лестнице, то и дело засматриваясь на витражные окна. Вот на нее смотрит странный зверь с головой и телом льва, огромными перепончатыми крыльями, хвостом скорпиона и длинными козлиными рогами. Признаться, такое чудо-юдо она никогда еще не встречала. Хотя, возможно, Эскель встречал. Был бы он тут, наверняка у него нашлась очередная байка и об этой диковинке. Вот бы послушать. Чуть ниже из многочисленных цветных стеклышек был изображен лик плачущей девы с букетом роз в руках и кровавыми пальцами, которые эти самые розы держали. Словно олицетворяющая всех изнеженных принцесс. Наверное, еще несколько месяцев назад Дера тоже могла бы разрыдаться от такого пустяка, как исколотые цветами пальцы, однако не после жизни с Отто и ведьмаком.       Тяжело вздохнув, Дера, негромко стуча каблуками сапог о каменные ступени, добежала до конца и скрылась за поворотом. Если память ей не изменяет, и слова Йоланы правдивы — обеденный зал был как раз вон за теми дверьми, в конце коридора. Неуклюже поправляя полы распахнутого дублета, травница двигалась вперед, изо всех сил пытаясь понять как же ей себя вести, что говорить, а о чем умолчать и что самое главное — как не спасовать перед матушкой.       Внезапно два высоченных стражника преградили ей путь, скрестив алебарды. Фредерика, уперев руки в бока, тут же вскинула голову и нахмурилась. Вот только на вояк этот ее взгляд никакого впечатления не произвел. Один из них как-то странно хмыкнул, а второй того хуже, глянул на нее оценивающе, словно на обычную продажную девку, поправляя свободной рукой съехавшую на лоб шапку. Причин такого странного внимания Дера не поняла, но сказать что-либо не успела, так как служаки убрали оружие и распахнули дверь.       — Милости просим, госпожа, — с нескрываемой насмешкой выплюнул один из них. Второй поддержал его сдавленным смешком.       Фредерика разве что опустила голову и прошла в обеденный зал. Такое отношение ее совсем не удивило. А чему тут удивляться, если она ни в какое сравнение не шла с матушкой? Слабая, поникшая и прячущая взгляд. Разве такой должна быть дочь хранительницы Каэдвена?       Погруженная в свои мысли, и неистово терзая зубами нижнюю губу, Дера не заметила, как оказалась у стола, за которым ее уже ожидала графиня де Бейль.       — Боги, неужели это Фредерика почтила нас своим присутствием? — воскликнула Берзе и схватилась пальцами, унизанными перстнями, за светлую тканевую салфетку.       — Здравствуй, матушка, — пролепетала девушка и неловко потопталась на месте, не зная куда бы ей сесть.       Однако господин Фучик тотчас пришел ей на помощь. Он осторожно отодвинул массивный дубовый стул, удивительно не скребя ножками по полу и указал на него взглядом. Дера благодарно кивнула и обошла стол, на котором уже вовсю пахли разнообразные блюда. Конечно, их количество было несколько меньше, чем во время ужина с ведьмаком, но так даже лучше. Можно не терзаться муками выбора, чтобы съесть в первую очередь.       Фредерика осторожно опустила на колени салфетку, а прислуга тут же поставила перед ней огромную серебряную тарелку с печеными овощами и мясом. Травница вскинула в удивлении брови. Такой плотный завтрак встречал ее впервые. Даже во времена жизни в родовом поместье она предпочитала начинать день с каши, фруктов и какого-нибудь ароматного взвара на землянике.       Берзе заметила удивление дочери и тут же усмехнулась, обхватив посеребренный кубок пальцами, любовно скользя подушечками по узорчатой поверхности.       — Ох уж этот Север, правда, дорогая? Тут даже еда суровая, а не только климат.       — Ты права, матушка, — едва слышно прошептала девушка и осторожно взялась за столовые приборы. От таких восхитительных ароматов, наконец-то, прорезался аппетит.       Девушка заводила ножом по сочному куску мяса, а Берзе, пригубив вина, неустанно рассматривала ее, совершенно не заботясь о приличии. Фредерика взгляд ее чувствовала всем телом и старалась не вздрагивать, однако плечи все-таки предательски дернулись, когда она услышала голос матери.       — Что ж… — заговорила графиня. — Не скажу, что рада нашей встрече, дорогая. Все-таки мне было спокойней, когда ты была под присмотром в академии, но поскольку обстоятельства сложились так, что из нашего славного рода остались только я и ты… — она перевела взгляд на бокал в руке и задумчиво засмотрелась на блики, пляшущие на его посеребренном бочке. — предлагаю нам обоим научиться сосуществовать в пределах замка. Иначе… — она вскинула взгляд на Деру, заставляя ту уставиться в тарелку и с трудом проглотить скопившуюся во рту еду. — Иначе, ты знаешь, как я исправляю ошибки в своих планах.       Фредерика на мгновение прикрыла глаза и потянулась к бокалу, в который прислуга тут же плеснула немного вина. Сделала небольшой глоток и облегченно выдохнула, чувствуя как в живот опустилось приятное тепло, а желудок благодарно заурчал, радуясь первой за несколько дней еде. Она сощурила глаза и выпрямившись, прямо взглянула на мать. Пусть и внутри все содрогалось от нахлынувшего страха, но лицо ее было невозмутимо. Если бы еще пальцы не так сильно дрожали. По всему выходит, что графиня пыталась ее запугать. Хотя нет, даже не так, она очерчивала территорию. Давала понять, кто тут главный и под чью дудку все пляшут. Но пока ей нечего противопоставить матери, стоит просто помалкивать и улыбаться, не забывая дрожать от страха как в прежние времена. Травница дернула уголками губ, выдавив из себя улыбку. Значит нужно заходить с другой стороны, молясь о том, чтобы графиня не заподозрила чего дурного.       — Матушка, я безмерно благодарна тебе, что в такие смутные времена, ты смогла вернуть меня в семью. Большак… — Фредерика театрально опустила взгляд, страдальческий вздыхая. — Так утомителен и опасен. Тем более этот ведьмак… ох, он такой мужлан. Совершенно не умеет обращаться с высокородной дамой. Я столько натерпелась, пока добралась в Каэдвен…       Графиня сощурила глаза и неоднозначно хмыкнула.       — Надо же. Я думала вы дружны с этим… милым мужчиной. Не поверю, что ты не видела те взгляды, которые он на тебя бросает.       Дера пренебрежительно фыркнула, нахмурившись.       — Пресвятая Мелитэле, ни в коем случае! Мне всего лишь попался сердобольный ведьмак, но в противовес, как и любой из его братии — жадный до денег. За несколько тысяч он готов был мне руки целовать. Так что взгляды — это еще самое малое.       Берзе негромко рассмеялась.       — Милая, я ведь всегда говорила — у всего есть своя цена. Даже у таких как он.       — Именно, матушка. Воистину, справедливые слова.       — Признаться, — лукаво улыбнулась Берзе снова приложившись к вину. — Когда славные рыцари доставили тебя, ты выглядела словно зверек: грязный, запуганный и потерянный. Я даже не поверила, что это моя дочь и начала думать о том, что ты для меня потеряна навсегда. Однако, я решила дать тебе время восстановиться после такого непростого путешествия. И судя по тому, что я слышу — мне не о чем волноваться.       Фредерика мягко кивнула и вернув взгляд в тарелку, медленно заводила ножом по мясу. Определенно, матушка не так проста и наверняка раскусит эту ее неумелую игру, но стоит хотя бы попробовать вывернуть разговор в нужное русло и осторожно, словно ступая по тонкому льду, двигаться к цели. Травница отложила приборы на край тарелки, вытерла салфеткой губы и потянулась к кубку с вином.       — Матушка, позволь спросить, — елейно залепетала она.       Берзе скривила губы и заскребла ногтями по посеребренному кубку. В это время прислуга принялась выставлять на стол сладкую выпечку: пироги, рулеты и даже пряники.       — Я позволю тебе задать всего лишь три вопроса, дорогая. Потому хорошенько обдумай то, о чем хочешь меня спросить.       Дера тут же кивнула и сделала большой глоток вина. Тепло начало расползаться не только по желудку, но и кажется по всему телу. В голове появилась приятная легкость, и смелости малость прибавилось. Наверное, с самого утра не стоило бы злоупотреблять вином. Только без него она вряд ли смогла бы совладать с собой и пережить эту непростую ситуацию.       — Где отец? И что случилось с братьями? — упоминать о том, что в Даэвоне она встретилась с Михалом, наверное, не стоило. Если она правильно помнит, то он был посыльным совсем не графини.       — Ох, Радослав всегда был таким мечтателем, — уклончиво заговорила графиня. — Всегда тяготел ко всякой бессмыслице: рисование, поэзия, путешествия. После твоего отбытия в Оксенфурт, он засобирался в Назаир. Все говорил о розах, свободе и горах. Впрочем, ты это и без меня знаешь, милая, — она лукаво улыбнулась.       — Ты следила за моими письмами? — нахмурившись спросила Фредерика.       — Боги упасите, — рассмеялась Берзе. — До твоих писем мне дела нет. А вот твоего отца без присмотра я оставить не могла. Но кто знал, что этот недот… — она тут же осеклась, заметив, как сжались пальцы Деры в кулаки. Находя это весьма забавным, она все же решила отыскать словцо поострее. — Тюфяк, все же сумел от меня скрыться. И если ему не помог чародей или случай, то я даже не знаю, что и думать.       — Отец не тюфяк, — едва выдавила из себя травница, сделала глубокий вдох, но успокоиться все равно не смогла. — Он м-мечтатель и… и… и творческий человек. Он п-просто не выдержал твоего напора… и… и… и… — заикаясь затараторила она, но закончить не получилось, потому как Берзе взглянула на нее таким взглядом, от которого кровь стыла в жилах.       Дера широко распахнула глаза и открыла рот, но говорить больше не смогла. Она испуганно и в то же время удивленно смотрела на мать, понимая что все пропало. Она сорвалась, выдала свою неуверенность и теперь матушка ее «задавит». Вот только графиня внезапно смягчила выражение лица, весело хохотнула и откинувшись на спинку стула, повертела кубок в пальцах, чувствуя, как по стенкам перекатываются остатки вина.       — Ты права, дитя, — она горделиво вздернула нос и с вызовом взглянула на дочь. — Твой отец не выдержал напора и сбежал, как последний трус. Подумать только, как в такой семье мог родиться такой мягкотелый человек. Уму непостижимо. С таким отношением к жизни ему не светило место на троне, уважение аристократии, и люди не преклоняли бы перед ним колено. Слабый и бесформенный, словно червь, — графиня хмыкнула и приложилась к вину, перед этим салютуя кубком словно насмехаясь. — Должна сказать тебе, что ты точная его копия. Характер, внешность, трусость и бесхребетность. Твои братья такими не были. В них был стержень, за который их могли уважать и даже любить. Как жаль, что судьба забрала их у меня, оставив, словно в насмешку, тебя.       Фредерика поняла, что не выдерживает этого напора. Эмоции, словно приступ тошноты, сбились комом в горле, вызывая неприятное жжение. Хотелось схватить этот треклятый кубок и запустить в голову старой гадине. А затем взяться за нож и всадить в ее морщинистую шею. Чтобы булькающие звуки, которые она будет издавать, захлебываясь кровью, стали самой прекрасной песней. Вот только графиня громко рассмеялась, а Дера вздрогнула, осознав, что вскочила на ноги и схватилась за столовый нож.       — Дорогая, что я вижу? Зачатки воли или же вопиющую глупость? — проворковала Берзе, а от ее голоса у Фредерики непроизвольно дрогнули плечи.       — Н-нет… — с трудом выдавила из себя травница. — Вино слишком ударило мне в голову. Пожалуй, мне стоит проветриться. Может быть… — она внезапно вспомнила о своих сумках и ингредиентах. — Может быть пройтись в город. Ты позволишь?       Графиня разочарованно фыркнула и осушила кубок, тут же подставляя его подоспевшей прислуге. Определенно она ожидала чего-то иного. Слезы например или же истерику, как было раньше, когда Дера кричала, плакала, а потом спотыкаясь о юбки бежала прятаться в садах. И если тогда она лишь умиляла такой своей изнеженностью и беспомощностью, то сейчас скорее раздражала этой невесть откуда взявшейся сдержанностью. Что ж, так даже интересней. Возможно даже появится азарт раскусить ее и посмотреть, что же там внутри. Зачатки стержня или же обыкновенная иллюзия.       — Позволю. Господин Фучик, выделите моей дочери небольшую сумму, чтобы ей было чем себя занять в городе.       — Слушаюсь, госпожа, — Петр, который, судя по всему, готов к молниеносному исполнению любого приказа Берзе, тут же вытащил из-за пазухи небольшой кошель и выложил его на край стола. — Прошу.       Фредерика удивленно вскинула брови, а Берзе, небрежно махнув рукой, осмотрела смиренно смотрящую в пол служанку, которая держала кувшин с вином, а затем кивнула дочери, мол пусть идет с глаз долой. А та была только рада. Раскланявшись, Дера развернулась на пятках и громко топая направилась в сторону массивных дверей, не забывая ловко схватить деньги. Разговор был окончен. До поры до времени.       В коридоре ее настиг Киф: зацепился ручонками за ногу и ловко взобрался на плечо. Он цеплялся за колышущиеся светлые пряди, поудобнее усевшись на остром плече.       — Эй, Дера, что дальше? — шепнул он прямо ей в ухо.       — Ничего. В город отправимся за ингредиентами. Но сначала, сумки, — хрипло шепнула в ответ травница, чуть склонив голову в сторону духа.       Все-таки пока в коридоре никого не было, можно и ближайшее будущее обсудить.       — К торговцам небось собралась? А деньги?       — Графиня скинула кошель с барского плеча.       — Ты хоть считала сколько там? А вдруг не хватит?       — Хватит, — сжав в руке кожаный мешочек, хмыкнула Дера. — Ты о сумках что-либо узнал?       Киф тут же кивнул, едва не вырвав прядь волос, потому как травница завернула за угол, а его опасно качнуло.       — Есть тут конюх, Гуди звать. Знаю, странное имечко для такого здоровяка. Однако есть у него дочь — собачница Бригит или Биргит… Брегит… в общем не суть. С такой-то-то рожей страшной.       — А ты у нас тот еще ценитель, я погляжу. Не только под юбки бабам лезешь, а еще и на лица все-таки смотришь? — заметно повеселев, усмехнулась Фредерика.       — Вот сама ее увидишь и скажешь, что она страшенная! — заворчал Киф. — Только я не о том толкую! Сумки, вот! Узнал я, что сумки твои у собачницы. Гуди снял их с твоего коня и передал ей на сохранение. Потому как графинька приказала не нести всякий хлам в замок.       — Не нести всякий хлам в замок… холера… — перекривляла матушку травница. — Хлам… всякий хлам… да как она…       — Ты не горячись, — шепнул дух. — Лучше сходи к этой собачнице. Она наверняка их тебе передаст. На вид вроде девка сговорчивая.       — Не в хламе дело, — хмуро заключила Дера. — Голову даю на отсечение, что эта старая гадюка приказала в сумках моих рыться. Вынюхивает все… вот же ж, — она раздраженно цокнула языком.       — Вот зараза! Давай на нее духов натравим, а? Я ж могу своих со всех концов города созвать.       — Нет. У меня другой план. Но пока что я не готова. К тому же, Эскеля помощь не помешала бы, и…       Внезапно из-за угла показался ведьмак, едва не врезавшись в травницу. Фредерика, благо, успела остановиться и ойкнуть от неожиданности, а Киф все-таки свалился с ее плеча. Эскель хмуро осмотрел девушку с ног до головы, а затем заметно расслабился, узнав в преграде Деру. Он облегченно вздохнул, радуясь, что не успел обложить ее отборной бранью. А то выскакивают тут из-за углов, как черти.       — Эскель! — ахнула Дера, но бросаться в объятья не спешила.       — Легок на помине, — заворчал Киф, поднимаясь на копытца.       Выглядел ведьмак весьма бодро, стоит признать. Однако запашок от него все еще шел весьма красноречивый. Гульнул, видать ночью как полагается. От этих мыслей Фредерика улыбнулась.       — Он самый, — усмехнулся он и потянул руки к травнице, однако та отшатнулась от объятий, но за руку его все же легонько взяла, схватившись за пальцы. — В чем дело? — он в недоумении вскинул брови.       — В замке, Эскель, — зашептала та. — Мы не должны выдавать себя.       Ведьмак обреченно вздохнул, сдержавшись чтобы не закатить глаза. Он и забыл уже обо всех этих предосторожностях. Но если Дере так было спокойней, то так и быть, он ей подыграет. Вот только уверенности в том, что он выдержит так еще день — не было. Фредерика, тем временем, обхватила его руку своими и придвинулась ровно на один шаг. Она осмотрела лицо ведьмака, порываясь что-то сказать, но все равно молчала и сжимала его широкую ладонь в пальцах. Ведьмак улыбнулся и свободно рукой потянулся к волосам травницы. Осторожно коснулся гладкой пряди и заправил ту за ухо. Затем словно опомнившись, вздрогнул и закопошился свободной рукой во внутреннем кармане куртки.       — На вот, тебе передачка, — шелковый мешочек лег в подставленные руки Деры.       Та помяла его пальцами, осмотрела со всех сторон и дернула уголками губ, улыбнувшись. Кожу слабо закололо и Фредерику тут же осенило. Наверняка это что-то магическое. А раз магическое, значит наверняка это она — наставница.       — Ты встречался с Кейрой? — глаза защипало от внезапно накативших слез. Все-таки чародейка не забыла о ней. От этой мысли на душе стало очень тепло.       — Нет, — честно признался Эскель. — Но Ламберт встречался. Он и передал мне вот это, — он указал взглядом на мешочек, а затем недоумевая вскинул брови. Ему послышалось или Дера в самом деле сырость развела?       — Какие хорошие новости, — с трудом совладав с собой, травница подняла взгляд на ведьмака и улыбнулась.       Эскель на это лишь хмыкнул.       — Больше мороки. Ты просто не знаешь как с Ламбертом бывает. Он та еще заноза, — он неловко отвел взгляд, вспоминая прошлую ночь, а затем поставил руки в бока.       — А что он де… — договорить Дере не дали два гвардейца, которые показались за спиной ведьмака. Она быстро склонила голову и пролепетала: — Я буду в покоях. Найдешь меня.       Затем торопливо обогнула удивленного Эскеля и двинулась дальше по коридору. Столкнулась с гвардейцами, слабо поклонилась им и не поднимая головы забежала в темную арку, окончательно скрываясь из виду. Ведьмак опустил взгляд, замечая, как между его ног мелькнул пушистый кончик хвоста Кифа. Это заставило его усмехнуться. Надо же, какой молодец. Кто бы мог подумать, что обыкновенный вредоносный дух окажется таким ответственным. Однако в замок он пришел не сколько для встреч с Фредерикой, а больше для разговора с графиней. Но спросить у травницы, где она может быть, он как-то не подумал. Потому решил действовать по наитию. Для начала покои, потом обеденная, а там вдруг выйдет поймать этого пузатого Фучика. Он-то наверняка должен знать где его госпожа.       Однако госпожа Берзе оказалась в обеденном зале, на первом этаже замка. Она сидела за столом так, словно обдумывала очередной грандиозный план: подперев кулаком подбородок, а второй рукой сжимая посеребренный кубок. Вероятнее всего, она настойчиво пыталась опьянеть, судя по пустому кувшину, но ее почему-то не брало. Ведьмак остановился перед столом и кашлянул в кулак, привлекая ее внимание. Тогда графиня с некоторой ленцой взглянула на Эскеля и весьма сдержанно улыбнулась. Да, именно улыбнулась, а не продемонстрировала свой любимый оскал. Ведьмак тогда и не понял почему стушевался. Благо, что краснеть он не умел, иначе наверняка вопросов было бы полно.       — Милый, милый господин ведьмак, — нараспев заговорила Берзе. — Что же вас привело? Наверняка не запах тушеного мяса.       — Не он, — хмыкнул Эскель и хотел скрестить на груди руки, как привык, но вместо этого спрятал их за спиной, сцепив. — Я насчет ведьмы.       Графиня заметно встрепенулась и, кажется, малость заинтересовалась. Во всяком случае ее янтарные глаза заблестели совсем не от алкоголя. Она одним взглядом позвала прислугу и ее кубок снова наполнили вином.       — Ведьмы? Как любопытно. Продолжайте.       — Не знаю, наслышаны ли вы, но в столице пропадают дети. Уже продолжительное время. Бесследно уходят ночами из домов и с концами. Я опросил местных. Среди них ходят слухи, что дело в ведьме, которая избавила город от крыс. Говорят, что вы лично отдали ей приказ. Потому я пришел к вам. За подробностями.       Берзе тут же переменилась в лице. Между ее бровей залегла складка, а губы сжались в тонкую полоску. Она хмуро осмотрела стол, затем самого ведьмака и сделала глоток вина, а затем еще один. И только потом ответила:       — И какие же подробности вы желаете от меня услышать? Чистосердечное признание?       Эскель нахмурился на манер графини и не выдержав, скрестил на груди руки.       — А вам есть в чем признаться?       — Всем нам есть в чем признаться, — небрежно бросила Берзе и откинулась на спинку стула. Ее пальцы забарабанили по поверхности стола. — Вот оно значит как. Решили во всем обвинить правителя. Неблагодарные вахлаки.       Ведьмак едва сдержался, чтобы не чертыхнуться. Надеясь, что его лицо все так же непроницаемо, он перевел взгляд на стол, осмотрел все яства и пуще нахмурился. У люда местного дети пропадают, а эта… старая дрянь даже не удосужилась предложить свою помощь. И коль ведьма в самом деле была, и именно она забирает детей по причине того, что что-то не поделила с графиней, тогда вообще непонятно как госпожа де Бейль спит по ночам. Однако пока это были лишь предположения. Неужто таким должен быть истинный правитель? Глухим к мольбам подданных.       — Не за чем народ ругать, госпожа, — удивительно невозмутимо ответил ведьмак. — Расскажите лучше о ведьме, и о вашем с ней уговоре. А там поглядим кто виноват.       Безре метнула в его сторону недовольный взгляд. Такая вопиющая наглость могла бы стоить ему головы. Вот только безголовый ведьмак ни на что не годился. А графиня не любила бесполезные вещи, как и людей. Потому смягчилась в лице, но все-таки решила напомнить охотнику на чудовищ, кто есть кто. Вдруг запамятовал.       — Право решать кто в чем повинен лежит на правителе, а не на бродяге с большака. Но если вы примете мое предложение, то так и быть, я дарую вам право судить. Раз уж вы пришли не дать мне ответ, а лишь подтвердить какие-то нелепые слухи, то так и быть, я расскажу вам о ведьме и ее возмутительных условиях.       Эскель ничего не ответил, а только кивнул, мол готов слушать. Хотя его согласие графине и не нужно было.       — Что ж, как вам известно, — начала она не забывая прикладываться к вину. — Несколько месяцев назад столицу наводнили крысы. Весьма неприятная оказия, скажу я вам. Особенно если опасаешься очередной вспышки Катрионы. И словно по волшебству у ворот Ард Каррайга появилась ведьма. Назвалась Крысоловкой и сказала, что якобы ей по силам избавить город от этих мерзких грызунов. Я вынуждена была согласиться, но условия, которые она выдвинула, меня просто возмутили, — графиня нахмурилась и фыркнула. — Нахальная особа.       — И как она выглядела, эта Крысоловка?       — Весьма неприятно. Высокая, бледная, во рванье, увешанная колокольчиками и с колпаком на голове. Типичная ведьма.       — Хм… — Эскель почесал подбородок. В самом деле, типичная ведьма. — А что просила?       — То, что я больше всего терпеть не могу, — невероятно серьезно ответила графиня. — Услугу.       — Местные поговаривали за волосы.       — Может у вахлаков она и просила волосы. Что еще с них взять? Но у меня просила услугу. Мол явится на порог замка в Йуле и я должна буду выполнить ее просьбу не имея права отказать.       — Йуле уже совсем скоро, — пробормотал Эскель. — Что ж… выходит она свою часть работы выполнила, а вы ее обманули?       — Как смеешь ты, ведьмак, обвинять меня в обмане? — хлопнув ладонью по столу, рыкнула Берзе.       — Простите, — ведьмак тут же склонил голову ругая свой длинный язык.       Графиня удовлетворенно хмыкнула и сжала пальцы на боках своего кубка. Такая покладистость ведьмака ей очень нравилась.       — Прощаю, — снисходительно ответила она. — Но я просто прогнала ее. Гвардейцы вытолкали эту нахалку взашей и оставили весьма щедрое вознаграждение — пять сотен марок. Я всегда плачу по счетам, — графиня пригубила вина, взглянув исподлобья на смурного ведьмака.       Графиня просто выдала желаемое за действительное. Возможно, ведьма еще заявится в Ард Каррайг, а может быть и нет. Но, как бы то ни было, все начинало становится на места. Оставалось только проверить это безумное предположение. Ведьмак взглянул в ответ на Берзе и тотчас склонил голову.       — Спасибо за ответы, госпожа, — ответил он и не дожидаясь дозволения, повернулся к двери.       — Надеюсь мои ответы вас удовлетворили, — с улыбкой проворковала графиня. — Хотелось бы, чтобы и ваш пришелся мне по душе.       Ведьмак ничего не ответил. Только задумчиво кивнул и вышел прочь.