***
Кубок Огня, кажется, с трудом принимает решение. Нетерпеливый шепот пробегает по Большому Залу, когда бело-голубое пламя начинает мерцать, становится красным, а затем снова синим. Но, наконец, Кубок выплевывает маленький обугленный кусочек пергамента. Дамблдор ловко ловит его рукой и читает вслух: — Чемпионом Дурмстранга становится Виктор Крам! При этом объявлении раздается много аплодисментов и одобрительных возгласов, и сам Крам выглядит очень довольным. Еще один кусок пергамента вылетает из Кубка, и Дамблдор читает: — Чемпионом из Шармбатона становится Флер Делакур! Девушка с волосами цвета лунного света встает, и раздается еще больше хлопков. Рон зачарованно смотрит на нее. — О, Мерлин, она прекрасна! Она вейла или что-то в этом роде? — Возможно, — Гарри пожимает плечами. — В чем дело, Драко? — по неизвестной причине Драко смотрит на девушку так, словно ее лунные волосы являются каким-то личным оскорблением, направленным на него. — Ничего, — бормочет Драко. — Рон, не мог бы ты передать подливку? Хээй? Рон? — Извини, — рассеянно бормочет Рон и передает Драко морковь. — Смотрите, еще одно имя вылетает из Кубка! — Фред наклоняется вперед. — Это Хогвартский чемпион! В передней части зала Дамблдор тянется за маленьким опаленным кусочком пергамента, который летит к нему. Он смотрит на него поверх очков-полумесяцев и читает вслух: — Чемпионом Хогвартса становится… Ох, Мерлин? Что это такое? Гарри Поттер? Громкое приветствие поднимается над столом Слизерина, и довольно много других студентов и сотрудников также присоединяются к нему. Рон сначала выглядит немного разочарованным, но потом тепло пожимает Гарри руку и поздравляет его. Гарри замечает обеспокоенность некоторых профессоров, но Хагрид и Грюм — оба громко хлопают. — Гарри? — Дамблдор бросает взгляд на слизеринский стол. — Гарри, ты написал свое имя в Кубке Огня? Гарри кивает и улыбается директору. — Да, но я не жульничал. Возрастная граница пропустила меня. — О, боже мой, — Дамблдор медленно качает головой. — Я полагаю, волшебство фей очень сильно. Гарри, строго говоря, слишком молод, чтобы соревноваться, но если Кубок выбрал его, я не думаю, что мы можем что-то с этим поделать. — Он резко втягивает в себя воздух. — Но... что это? Позади него пламя Кубка снова становится красным, и, ко всеобщему удивлению, из пылающей чаши выскакивает еще один кусок обугленного пергамента. Дамблдор удивленно моргает, глядя на пергамент, но протягивает руку и ловит его. В Большом Зале воцаряется тишина, когда Дамблдор читает: — Гарри… Поттер? По толпе пробегает смущенный ропот. Дамблдор, нахмурившись, смотрит на Кубок. — О, должно быть, Кубок работает неправильно. Он дважды выплюнул имя Гарри Поттера. Ну, тогда, я полагаю, действительно нет сомнений в том, кто чемпион Хогвартса! По залу разносится рассеянный смех. Дамблдор подает знак Гарри, и Гарри вскакивает, чтобы присоединился к Виктору Краму и Флер Делакур, когда они выходят из комнаты. Раздается много хлопков и одобрительных возгласов, и Гарри нетерпеливо машет своим друзьям среди студентов и сотрудников, когда проходит мимо.***
Гарри удивленно моргает. Что происходит? Дамблдор сказал ему, что он должен прийти и взвесить свою палочку перед турниром, и Гарри был рад услужить. Но потом из ниоткуда появилась дама в малиновой мантии и толкнула Гарри в чулан для метел! К удивлению Гарри, ее ногти — длинные и острые, как когти — были выкрашены в тот же цвет, что и ее мантия. Как странно! Она несла сумку, сделанную из кожи мертвого крокодила, и, пока Гарри наблюдал, она вытащила перо цвета новых листьев березы и кусок длинного пергамента из брюха крокодила. — Итак, Гарри, — произносит леди, которая представляется перышку как Рита Скитер, — почему ты решил принять участие в Турнире Трех волшебников? — Ну, это звучало забавно, — отвечает Гарри. — Простите, что случилось с этим бедным крокодилом? — Не обращай внимания на крокодила, — твердо говорит леди. — Ты ведь уже сталкивался со смертельной опасностью раньше, не так ли, Гарри? К удивлению Гарри, перо сразу же начинает писать на пергаменте само по себе. Гарри Поттер, нежный хрупкий ребенок-сирота, воспитанный феями, которые вскормили его лунной росой и изготовили ему крохотную одежду из лепестков роз, наконец-то высказался о своем желании умереть… — Крохотная одежда, сделанная из лепестков роз? Желание смерти? — Гарри смотрит на пергамент. — Извините, но я думаю, что ваше перо сломано. Может быть, это поможет. Он протягивает руку и дает прекрасному зеленому перышку маленькую искорку волшебства фей. Перо на минуту замирает, но затем снова продолжает писать: Гарри Поттер, у которого в голове часть сокрушенного волшебника, а в кармане суровый Волан-де-Морт, признает, что он поместил имена мандрагоры, двух птиц, василиска и мертвого ученика в Кубок Огня… — Что? Что это за чушь?.. Прекрати это! — леди встряхивает зеленое перо когтистой рукой, но перо продолжает писать: Когда его спросили о его личной жизни, Гарри Поттер признался, что его первый поцелуй был с дементором… Леди выхватывает перо из воздуха и засовывает его обратно в крокодила. — Как здорово. Теперь мне нужно купить новое Прытко Пишущее Перо. Такое неподходящее время для того, чтобы мое перо вышло из строя. — Она распахивает дверь кладовки для метел и уходит прочь.***
Гарри взволнован первым заданием. Хагрид, который, кажется, что-то знал о том, что планируется, с широкой улыбкой обещает Гарри, что это будет нечто замечательное. — Профессор Грюм продолжает говорить, что я должен дать тебе подсказку, — шепчет он Гарри, — но я действительно не хочу портить тебе сюрприз. О, тебе это понравится, Гарри! И Хагрид оказывается прав! Гарри хочется танцевать, когда он стоит в большой палатке утром первого задания с Виктором и Флер и слушает волнующие звуки, доносящиеся снаружи. Гарри довольно хорошо слышит их сквозь радостные возгласы и хлопки толпы людей снаружи: рокочущие голоса трех драконов! Неудивительно, что Хагрид ходил с выражением лица, как у ребенка, которому не терпится, чтобы друг открыл его подарок на день рождения! Гарри может сказать, что Виктор и Флер тоже переполнены эмоциями. Виктор, слегка раскрасневшийся от волнения, стоит совершенно неподвижно, уставившись на свою палочку с напряженным выражением лица, его губы формируют серию безмолвных заклинаний. Флер расхаживает взад и вперед так быстро, что ее длинные волосы развеваются за спиной, как мерцающий луч лунного света. И тут это начинается! Круглый, улыбающийся мужчина по имени Бэгмен сначала играет с ними троими в небольшую игру: каждый из чемпионов должен сунуть руку в фиолетовую сумку и выбрать крошечного дракона с номером на нем. К радости Гарри, он получает миниатюрного венгерского хвосторога с номером три. Он гладит маленького игрушечного дракона и улыбается Бэгмену: — И мы сможем прокатиться на настоящих драконах, которые снаружи? — Что? — Флер резко оборачивается. — Маленький мальчик ведь шутит? — Прокатиться на...? — Бэгмен мгновение смотрит на Гарри, а затем хохочет. — Молодец, Гарри! Рад видеть, что у тебя есть чувство юмора, даже по такому торжественному случаю! Нет, я могу заверить вас, мы не ожидаем, что кто-то будет ездить на драконах! Все, что вам нужно сделать, это забрать у дракона золотое яйцо. Мистер Крам — вы первый! Виктор коротко кивает, открывает клапан палатки и выходит наружу. Гарри слышит одобрительные возгласы толпы. Но через несколько мгновений он слышит громкий звук, похожий на раскат грома, возвышающийся над голосами зрителей. Ой-ой. Кто-то говорит по-драконьи, и этот кто-то явно не счастлив! — Что ты делаешь с моим яйцом? Это мой ребенок! Верните его прямо сейчас! — Что он делает? — кричит Гарри. — О, мистер Бэгмен, мы должны сказать Виктору, чтобы он этого не делал! Он забирает яйцо у дракона! Но мистер Бэгмен только оттаскивает Гарри от полога палатки. — Он должен был забрать яйцо у дракона, Гарри. Каждый из вас должен забрать золотое яйцо. В этом весь смысл этой задачи. — Но... — Гарри смотрит на мистера Бэгмена широко раскрытыми глазами. — Нельзя забирать ребенка дракона! Это ужасный поступок! Мать будет так расстроена! — Что? — мистер Бэгмен выглядит немного взволнованным. — Золотое яйцо не принадлежит дракону, Гарри. Но поскольку яйцо размещено среди настоящих яиц, драконы все равно пытаются защитить его, что делает задачу более сложной. Гарри правда не понимает, чем кража чьего-то усыновленного яйца лучше, чем кража других яиц, и он открывает рот, чтобы возразить. Бэгмен, однако, своей рукой крепко зажимает Гарри рот. — Тише, Гарри. Все будет хорошо. Ах, похоже, мистер Крам смог забрать свое яйцо! Отлично. Тогда ваша очередь, мисс Делакур! Флер кивает и направляется к выходу из палатки, крепко сжимая в руке волшебную палочку. Гарри дергается, но мистер Бэгмен не отпускает его. — Просто подожди несколько минут, Гарри. Твоя очередь следующая! — Но что будет с детенышами драконов? Вернут ли они их в конце? — бормочет Гарри в руку Бэгмена. — Какие детеныши драконов? — Бэгмен кажется озадаченным и убирает руку ото рта Гарри. — Те, что внутри золотых яиц! Те, которые мы должны украсть. — Внутри яиц? — Бэгмен моргает. — О, в золотых яйцах нет детенышей драконов, Гарри. Яйца сделаны из настоящего золота, и единственное, что внутри, — это подсказки для следующего задания. — Правда? — Гарри наконец-то снова может дышать. — Ой, какое это облегчение. Но... э-э... матери-драконы знают об этом? — Вероятно, нет. — Бэгмен отпускает Гарри и подталкивает его к выходу из палатки. — Очень хорошо — похоже, мисс Делакур тоже удалось забрать свое яйцо. Тогда твоя очередь! Заставьте нас гордиться вами, мистер Поттер! — Он выталкивает Гарри из палатки. В толпе раздается много аплодисментов и одобрительных возгласов, но Гарри совсем не в настроении останавливаться и махать своим друзьям. Он бежит прямо к венгерской хвостороге, которая парит перед ним, как гигантская черная грозовая туча. — Прикоснись к моим яйцам и умри! — ревет она. — Привет! — кричит Гарри на своем лучшем драконьем. — Посмотри сюда, вниз! Ты меня слышишь? Дракон на мгновение замирает. Затем она смотрит на Гарри с озадаченным выражением на морде. — Когда ты вылупился, малыш? Я даже не видела, как ты вылупился из яйца, — она поднимает огромное черное крыло и заглядывает под него. — Один, два, три, четыре… Нет, все мои яйца здесь. Тогда из чьего яйца ты вылупился? — Я не маленький дракон, — объясняет Гарри. — Я человек — смотри, крыльев нет! — он взмахивает руками, чтобы она могла увидеть. Венгерская хвосторога наклоняется ближе, изучая Гарри своими большими светящимися желтыми глазами. — Хммм. Ты действительно выглядишь забавно, и ты очень маленький. Но ты говоришь как дракон. Ты уверен, что твои крылья просто не отвалились? — Да, я уверен! Гарри слышит голоса, что-то кричащие из толпы; и Грюм, и Бэгмен кричат что-то об использовании магии. Но Гарри игнорирует их и снова поворачивается к венгерской хвостороге. — Похоже, с яйцами произошла какая-то путаница. Не могли бы Вы, пожалуйста, объяснить своим друзьям-драконам, что украденные у них яйца не были настоящими яйцами? По-видимому, золотые все поддельные, и в них нет детенышей драконов. — Что? Ты уверен в этом? — дракон снова заглядывает к себе крыло. — Но… Но как же тогда мое золотое яйцо? Та красотка, которую мне дали на воспитание? — Гарри видит мерцание золота среди яиц, которые спрятаны у нее под крыльями. — Я не думаю, что там кто-то есть. Извините. Дракон выкатывает золотое яйцо и с негодованием смотрит на него. Она приближает голову к яйцу, очевидно, прислушиваясь, не слышно ли, как кто-то двигается внутри. Затем она выпрямляется, и ее огромные желтые глаза вспыхивают яростью. — Ты прав. Это не настоящее яйцо! Они обманули меня! — Боюсь, что так, — Гарри очень жаль дракона. Венгерская хвосторога выпрямляется во весь рост. — Мне не нравится, когда меня обманывают. Я ненавижу, когда меня обманывают. О, теперь я действительно ЗЛА! — маленькие завитки дыма начинают подниматься от ее ноздрей, и Гарри чувствует, что это — начало полномасштабного драконьего припадка. Он делает несколько быстрых шагов назад. — Они обманули меня, и они обманули моих друзей! С ПОДДЕЛЬНЫМИ яйцами! — голос дракона поднялся до штормового. Она с ревом бросается на золотое яйцо и сильно наступает на него. Яйцо разбивается, но в этот момент из него доносится странный высокий скрипучий звук. Однако звук вскоре заглушен ревом дракона, и от яйца ничего не остается — всего лишь небольшая кучка золотой пыли. Венгерская хвосторога оглядывает толпу, которая отступает перед ней. Она замечает Виктора и Флер, сжимающих свои золотые яйца, и бросается к ним. Виктор и Флер кидают яйца и убегают, — через несколько секунд их яйца тоже превращаются в золотые осколки. — Вот так! — Венгерская хвосторога останавливается, чтобы перевести дыхание, и смотрит на Гарри сверху вниз. — Теперь я чувствую себя намного лучше. Тонкий, слабый голос скрипит из кучи золотых обломков: Где… Голоса… Час... Смотри... — Ох, заткнитесь! — рявкает венгерская хвосторога и снова наступает на яичную скорлупу. Яичная скорлупа послушно затихает.***
Очевидно, что мистер Бэгмен выглядит неважно. Он продолжает промокать лоб большим носовым платком и что-то бормочет себе под нос о катастрофе. — Как теперь чемпионы получат свои подсказки? — шепчет он. — И как судьи могут начать присваивать баллы тому, что произошло там, когда все яйца разбились? — Я уверена, ты что-нибудь придумаешь, Людо, — МакГонагалл входит в палатку чемпионов. — В любом случае, до следующего задания еще несколько месяцев. Поздравляю всех с вашей прекрасной работой! Я здесь только для того, чтобы напомнить чемпионам, что в этом году в Хогвартсе состоится традиционный Рождественский бал в вашу честь, и что от вас троих ожидается, что вы найдете партнера по танцам и откроете Святочный бал. — Она смотрит на Гарри и быстро добавляет. — Человек-партнер по танцам, мистер Поттер. — О, — Гарри удручен; на мгновение он представляет, как венгерская хвосторога будет наслаждаться приятной вечеринкой после сегодняшнего дневного испытания. — Человек. Верно. Я постараюсь пригласить кого-нибудь, профессор.***
— Мне так жаль, что ты потерял очень много очков за первое задание, Гарри, — Том выходит из дневника, как только остальные слизеринцы засыпают, и садится, прислонившись к подушкам Гарри. — Я не против быть на последнем месте, — Гарри пожимает плечами. — И Флер, и Виктор были гораздо лучшими похитителями яиц, даже если в конце концов дракон забрал их яйца. Послушай, Том, я хочу тебя кое о чем спросить: я должен найти кого-нибудь из людей, с кем можно было бы потанцевать на Святочном балу, и ты мой любимый человек. Как ты думаешь, сможешь ли ты выйти из дневника достаточно надолго, чтобы пойти со мной на Святочный бал? — Ты хочешь, чтобы я потанцевал с тобой? — серебристые глаза Тома начинают сиять. — Какая очаровательная идея, Гарри! Я бы с удовольствием пошел с тобой на бал, но не знаю, сработает ли это. Кажется, я не могу надолго отрываться от дневника, и мне кажется, что Дамблдор и Макгонагалл не будут ужасно рады видеть, как я танцую с тобой на Святочном балу. Я беспокоюсь, что они попытаются отобрать у тебя дневник, если узнают, что я в нем, и я не вынесу, если это произойдет... — он нежно целует Гарри в лоб. — Наверное, ты прав, — вздыхает Гарри. — Я не хочу потерять тебя, Том. Ты мой самый дорогой друг во всем мире. — Тебе определенно нужно держаться подальше от Риты Скитер и ее Прытко Пишущего Пера, Гарри! — улыбается Том. — Представь, что она сделает с этой бедной ручкой, если та напишет, что частичка души Волан-де-Морта — твой самый близкий друг. Гарри на мгновение задумывается об этом. — Я даже не знаю, поверит ли она в это. Она, кажется, думала, что ее ручка из пера ошибалась, когда та писала про мой первый поцелуй с дементором. Том с минуту сидит неподвижно, просто глядя на Гарри. Затем он говорит: — Тогда, возможно, она не поверит и в то, что решит написать перо о твоем втором поцелуе, — и он наклоняется вперед, касаясь губами губ Гарри. Это очень легкий поцелуй, чуть больше, чем вдох, но он заставляет сердце Гарри странно замереть на мгновение, прежде чем оно внезапно вспоминает, что должно биться снова, еще сильнее, чем раньше. — Ох, — шепчет Гарри. — Мне жаль, — Том слегка краснеет. — Тебе это не понравилось? Гарри переводит дыхание. Внезапно в комнате становится очень мало воздуха. — Ох, нет, Том. Я бы хотел... Я бы так хотел, чтобы ты мог пойти со мной на бал, — Гарри не понимает, как он может хотеть танцевать с кем-то еще после поцелуя с Томом. — Я тоже, — тихо говорит Том, оглядываясь на спящих слизеринских мальчиков. — Но я полагаю, что тебе придется пойти с одним из других студентов, просто как другу... Что-то вдруг шевелится под подушкой Гарри. — Гарри нужна пара для Святочного бала? У меня есть идея… — Извини, Васил, — быстро говорит Гарри, поглаживая маленького василиска. — Боюсь, я тоже не смогу привести тебя. Профессор МакГонагалл сказала, что я должен привести кого-нибудь из людей. По-видимому, они довольно разборчивы в таких вещах. Васил торжественно выпрямляется. — Ну, я знаю человека, который, вероятно, был бы очень рад пойти с тобой в качестве друга. Ему уже давно довольно скучно, и я случайно знаю, что он хороший танцор. Есть только небольшая проблема, потому что он закаменелый, но ты сможешь найти способ, чтобы он раскаменел, не так ли? Немного волшебства фей? Том и Гарри некоторое время смотрят друг на друга. Затем они оба улыбаются. Том гладит Васила по голове. — Васил, друг мой, ты гений.***
Оказывается, Васил был прав. Как только Салазар Слизерин перестает быть каменным и уменьшается в размерах, он находится в восторге от того, что пойдет на Святочный бал с Гарри. — Я не могу дождаться, чтобы узнать, что случилось со школой в мое отсутствие, — бормочет он, выходя из Тайной комнаты вместе с Гарри. — Надеюсь, все изменения были к лучшему, или они услышат от меня! — Он с любопытством смотрит на Миртл, когда они проходят через ванную, но Миртл просто улыбается из своего туалета и восхищенно смотрит на длинные локоны Салазара и его изысканную старомодную одежду. Когда Гарри и Салазар выходят в коридор, они сталкиваются с профессором МакГонагалл. МакГонагалл хмурится. — Что ты там делал? Это туалет для девочек, Поттер! И кто это, черт возьми, такой? Мерлин, он похож на портрет… Нет, этого не может быть... — Макгонагалл хватается за сердце. Она выглядит так, словно вот-вот упадет в обморок. — Мистер Поттер, — шепчет она. — Кто... что… кто... это? Гарри сияет, глядя на нее. — Мой кавалер на Святочный бал, профессор!