Квай-Гон Джинн попадает в Гарри Поттера

Свободное, как пижама, чувство… молодости? Квай-Гон приоткрыл глаза и сел… Не ударившись о потолок. Хотя от пола до верхних балок было максимум полтора метра. Было темно. Но глаза, явно приспособившиеся к темноте, вполне могли разглядеть то небольшое пространство, в котором оказался Квай. Кровать, комод, скошенный потолок — такой бывает под лесницей. В каморках под лесницей. Из-под двери пробивается плоский, яркий луч тёплого солнечного цвета. Вдруг над головой раздался грохот. Квай-Гон вскочил, и метнулся к двери — и замер, тихо дыша и сосредоточенно прислушиваясь. Взгляд инстинктивно скользил в стороне шума — по потолку, хотя балки явно не позволяли видеть. Закрытой? Нет? Сейчас не важно. Во-первых, потому что это «громкое» может оказаться опастностью. Это места, где он очнулся, не было похоже ни на медкорпус, ни на… Квай-Гон вздрогнул и приложил руку на солнечное сплетение. Место, куда пришёлся последний для него удар. Или всё-таки крайний?.. Квай-Гон прислушался к себе. Странное чувство было в теле в районе, к которому он приложил руку. Но это было… Что-то другое. Что-то вроде голода? Закалённый умением при помощи медитации отключить все свои чувства, включая чувства холода, страха, и желания есть или спать — Квай-Гон удивился. Но это было лишь малой частью второй, главной проблемы, его беспокоящей. И этим «во-вторых» было то, что Квай-Гон теперь видел мир… Немного иначе. Совсем чуть-чуть. Он не чувствовал Силы. Сухая, мелкая дрожь скользнула по позвоночнику, и чуть похолодели кончики пальцев. Ситх. Ситх тебя побери. Нет, это временно, определённо временно. Просто надо прийти в себя. Мир был словно плоским: как если отнять у обычного человека зрение, и оставить только возможность различать белый и чёрный. Или как у ящерицы: оторвать хвост, выколоть (хорошо, заклеить, — Квай не мог позволить обижать животных себе и другому кому — даже в мыслях) и оставить только третий глаз — вообще в другом месте, и различающий только свет и отсутствие света. Квай-Гон видел. И видел он плохо. Всё было плоско и словно… размазано? Странно. Наверное, просто ему надо прийти в себя. И выйти наконец-таки из комнаты. Он не мог узнать что там иначе — просто не имел физической возможности. А оставаться здесь — не позволяло уже чувство в животе. Голод? Странно, голод… Он толкнул дверь, заранее прищурившись — и когда он открыл глаза, долго к свету привыкать не пришлось. Благо, другие чувство остались при нём, — просто быстрее успели востановиться, потому что они принадлежат телу, а не связи с «абстрактной» Силой, — и шестое чувство, которое есть у всех детей и собак, подсказало ему, что в соседней комнате кто-то есть. Квай-Гон осторожно зашёл туда, — не желая потревожить обитателей (так гостеприимно принявших его в каморке под лестницей, — куда он чудом поместился, но с этим позже: скорее всего, нарушено восприятие себя в пространстве), но при этом и не выказывая страха: если что — он готов драться. Женщина, человеческого вида и средне-затасканных лет посмотрела на него поверх очков и глянцевого, пёстрого журнала. Голос же оказался противнее рекомендаций из «Пособия по воспитанию подаванов» (мерзкой, глупой книженции): — С чего это ты сегодня так рано? Квай-Гон хотел вежливо уточнить что-то про отсчёт времени на этой планете (и хотя бы по этому определить удалённость от Внутреннего Кольца), но женщина перебила его, обратившись с ехидной интонацией: — А, Поттер? — Извините, кто? — тем же вежливым тоном, которым он готовился уточнить время, спросил Квай-Гон.