Горький... нежный...

      Первое, что увидел Хаан, прикончив свою выпивку, – шикарные бедра над голенищами ботфорт из кожи красного металлика. Сапоги облегали каждый изгиб стройных ног, а сухие рельефные мускулы под гладкой смуглой кожей ритмично поигрывали, являя собой поистине великолепное, завораживающее зрелище. Полюбовавшись, взгляд лениво пополз вверх, отмечая каждую новую деталь вызывающего образа. Короткие шортики того же оттенка, что и сапоги, с ультимативно низкой посадкой, настолько облегающие, что самой бедной фантазии хватило бы, чтобы четко представить себе скромный омежий пенис под облепившей его тонкой тканью. Выше яркой полоски слегка подрагивал впалый живот, а тонкая длинная талия пряталась под свободный ослепительно-белый топ, широкая горловина которого сползла с узкого плеча. Кружевной красный чокер обхватывал изящную шею, и стразик в подвеске на нем бликовал от каждого движения.       Лицо ничем не уступало общему великолепию. Узкое и длинное, оно слало большой привет принятым стандартам красоты, и при этом было весьма, весьма привлекательным. Этим и цепляло. Хаан по достоинству оценил изогнутую луком верхнюю губу с едва заметной родинкой, прямой длинный нос и выразительный цепкий взгляд слегка подведенных раскосых глаз. Он решил, что у парня почти не было модификаций. Скулы, надбровные дуги и челюсть может и были слегка подправлены, но все остальное делал искусный, легкий макияж.       Стоило их взглядам встретиться, как омега, мотнув конским хвостом рыжих волос, склонился к нему, не теряя зрительный контакт.       – Почему большой черный парень скучает в таком веселом месте? – с любопытством, но без напускного кокетства спросил он. – Давай я развлеку тебя?       Омега был хорош, не мог не признать Хаан, но ему было не интересно.       – Я жду кое-кого, – безразлично отозвался он, – так что поищи себе другую компанию.       – Чимин не придет, – получил Хаан короткое пожатие плечами в ответ. И пока он переваривал информацию, омега, воспользовавшись его замешательством, одним гибким движением оседлал его могучие бедра, опершись коленями о диван.       – Не может быть, – подозрительно сощурился Хаан. – Ты лжешь. Чимин выступает каждый третий день. Без пропусков.       – Не в этот раз, сладкий, не в этот раз.       Хаан сомневался. Несмотря на то, что ждал уже почти три часа, несмотря на то, что основная программа была уже почти окончена. Он не хотел верить в это.       – Спроси у хостес, – предложил омега, легко читавший его сомнения по лицу. – Он подтвердит.       – Но почему? Он никогда не пропускал выступления.       – Личные причины. Ничего серьезного, – успокоил его омега с нежной улыбкой, – можешь не волноваться. Через три дня ты увидишь его снова, а сегодня я помогу тебе расслабиться.       Он закинул руки Хаану на плечи, прижимаясь теснее, вжимаясь в пах и мягко при этом покачиваясь. Предложение делалось так, чтобы суметь заинтересовать любого, но Хаану по-прежнему было не интересно. Разочарованный, он собрался домой. Он обхватил талию руками, такую тонкую, что его пальцы без труда сомкнулись на ней, чтобы снять омегу со своих колен. И в этот же момент его ноздри втянули нежный запах с приятной горькой нотой, вносившей в эту нежность свежести. До этого затерянный в ароматной мешанине клуба, приглушенной нейтрализаторами, он прорвался к альфе, растирая прежние намерения Хаана в пыль. И вместо того, чтобы оттолкнуть омегу, он расплющил его по своей широкой мускулистой груди.       – Ну что скажешь, сладкий? – низкий грудной голос с легкой скрипотцой мягким вибрато пробежался по хаанову позвоночнику. Твердый бугор, упершийся в подтянутую попку, выдал ответ раньше, чем губы успели проговорить:       – Согласен.       – Чудно, – расцвел омега широкой довольной улыбкой, делая свой аромат еще плотнее. Не переставая улыбаться, он закусил губу и взглядом обласкал лицо напротив, пока в зале медленно гас свет, сообщая публике о следующем номере. Когда освещенной осталась только сцена, а лицо омеги превратилось в расплывчатое пятно, Хаана снова взбудоражил жаркий шепот: – Не терпится узнать, насколько ты горяч, сладкий.       Омега пролизал его щеку широким языком и, соскользнув с коленей, потянул за собой, но Хаан не сдвинулся с места. Тот удивленно оглянулся:       – Ты, ведь, не передумал?       – Может, для начала выпьем? – Хаану с его традиционным воспитанием было неловко так стремительно переходить от знакомства к укладыванию в постель, даже если его партнер сам настаивал на этом. Совесть требовала соблюсти хотя бы видимость ухаживания, но омега был не настроен затягивать их уход. Он присел между широко разведенными коленями Хаана и ладонями огладил внутреннюю поверхность бедер, останавливаясь у самого паха. Он не прикоснулся к заметно выпирающему бугру, но натянул на нем брючную ткань, чтобы усилить давление. Он то ослаблял, то увеличивал нажим, пока медленно проговаривал:       – В отеле напротив – почасовая оплата, чистые простыни и… прекрасный бар. У нас будет все, что нужно.       И снова легкие Хаана заполнил нежный запах, сметая все сомнения и увеличивая и без того сильное напряжение в паху. Он быстро поднялся с дивана, с излишней резкостью подтягивая омегу за собой. Тут и стала очевидна огромная разница в их габаритах. Не то чтобы Хаан ожидал чего-то другого со своим ростом в два с небольшим метра, просто благодаря длинным линиям своего тела омега выглядел выше, чем был на самом деле. Испуганно замерев в больших ладонях, он уткнулся носом прямо в расстегнутый ворот рубашки и опалил темную кожу жарким дыханием. От этого по спине побежали мурашки, а сердце забилось быстрее. Плюнув на свои моральные дилеммы, Хаан настойчиво потянул омегу к выходу. Он мог поклясться, что сквозь громкую музыку услышал едва различимый смех. Очень довольный смех.       Высокое здание отеля с кричащей вывеской действительно стояло в ста шагах от клуба. Странно, но Хаан никогда не обращал на него внимания раньше. Он замялся у входа, и когда омега потянулся, чтобы толкнуть тяжелую стеклянную дверь, схватил его за тонкое запястье. Узкая ладонь почти потерялась в его огромной ручище.       – Подожди. Скажи сначала, как тебя зовут?       – Зови меня как тебе нравится, сладкий.       – Нет, – Хаана совершенно не устраивала эта игра в шлюшика и клиента. И весь этот антураж: одежда и поведение омеги не могли переубедить его, – так не пойдет. Или ты говоришь мне свое имя или я ухожу.       – Ладно, – неожиданно легко сдался омега, хотя Хаан уже настроился сражаться с явным нежеланием раскрывать свою личность. – Меня зовут Ашахи́.       – Надежда? – уточнил Хаан с кривой недоверчивой улыбкой, неуверенный, что правильно расслышал.       – Именно, – вздернул нос омега. – Я тот самый неугасаемый огонек, который освещает людям путь к их цели, не давая отчаяться и отступить.       Замолкнув и выдержав паузу на серьезных щах, он заливисто засмеялся и бешено захлопал в ладоши, тут же разбивая напыщенность своих слов.       – Видел бы ты свое лицо, – отсмеявшись, продолжил омега. – Ладно, пошли уже. Здесь зябко.       Он решительно толкнул дверь и вошел внутрь, протащив за собой подрастерявшего запал Хаана, который никогда не любил спонтанные порывы. И чем дальше, тем меньше эта затея казалась ему разумной.       – Стой, – окликнул он омегу, стопорясь на месте, – а ты не хочешь узнать мое имя?       – Нет, – омега обернулся и покачал головой, – я все равно не запомню. И потом, ни одно имя не подойдет тебе так, как «сладкий». Побудь тут. Я закажу нам номер.       Ашахи изящно крутанулся на каблуках и шагнул к ресепшену. От резкого движения его конский хвост взметнулся, а Хаана снова окутал нежный омежий запах, как по щелчку убивавший в нем благоразумие.       – Стой, – в который раз остановил омегу Хаан.       – Что еще, сладкий? – с игривым интересом глянул на него Ашахи через плечо.       – Я сам закажу номер.       – Любой каприз, – омега шагнул в сторону и, склонившись в легком церемонном поклоне, пропустил его вперед. Хаан решительно прошагал мимо, делая вид, что это нисколько его не смущает, но уже через три шага запнулся, когда ему в спину прилетел «практичный» совет:       – Бери номер с широкой кроватью и жестким матрасом.       Хорошо, что из-за темной кожи не видно как горят его уши. Пока Хаан, дико смущаясь, оформлял заказ на номер, омега стоял немного поодаль, раскачивая на пальце миниатюрную сумочку, и наблюдал. Хаан то и дело косился в его сторону, натыкаясь на широкую улыбку и клычок, прикусивший нижнюю губу. Эта милая привычка нравилась Хаану все больше. Но его возмущала снисходительность, которая угадывалась в омеге на раз-два. Из-за этого всего он чувствовал себя неуверенным неопытным подростком. Из сопливой любовной драмы. Где главного героя соблазняет более опытный партнер, и он впервые нарушает родительские запреты. Чушь полная. Ашахи был явно младше него.       Из-за своих переживаний Хаан забыл ключ-карту от номера на стойке ресепшена, что только добавило ему раздражительности. Кроме него этой оплошностью был раздосадован… никто. Ашахи не стал дожидаться и медленно дефилировал в сторону лифтов, с легкостью балансируя на высоченных каблуках. Когда он шел, каждая часть его тела: бедра, плечи, руки двигались в своем направлении, но вместе их движения создавали между собой идеальную гармонию, почти танец. Танец, в такт которому рыжим маятником раскачивался тяжелый длинный хвост. Омега оглянулся и поманил его пальчиком, прерывая приступ любования собой.       Лифт стал очередным испытанием для Хаана. Когда они зашли в кабину, и он нажал на кнопку последнего этажа, глаза омеги распахнулись в одобрительном изумлении:       – Пентхаус?       – Там самая удобная кровать, – смущенно потупился в пол Хаан. Но омега быстро прижался к нему и, задрав голову, ласково заглянул в глаза. Их огромная разница в росте позволяла это сделать без труда: несмотря на высоченные каблуки, макушка омеги доставала ему только до плеча.       – Люблю красивые жесты, – с восторгом сообщил он Хаану, от чего тот облегченно расслабился, чтобы уже в следующую секунду вздрогнуть и резко вдохнуть от неожиданности: – И крепкие задницы.       Тонкие пальчики с внезапной силой смяли его ягодицы, а разгоряченное тело омеги прижалось еще теснее. Нежный с горчинкой запах, смешанный с пряными нотами возбуждения, заполнил кабину лифта, дурманя голову и еще больше усиливая его собственное желание поскорее отлюбить этого рыжего негодника. Тяжелый альфий запах очень красноречиво говорил об этом.       На панели загорелась цифра «три», когда Хаан обхватил заворожившие его бедра руками, и оторвал омегу от пола, вовлекая в страстный поцелуй. До нужного этажа он добрался с расстегнутой рубашкой, висящей на локтях и с растрепанным Ашахи – на поясе, которому он выцеловывал шею и точеное плечико. Звуковой сигнал о прибытии был благополучно не услышан, и они едва не уехали обратно, но Ашахи краем глаза уловил движение, и успел заблокировать дверь лифта. Хаан вышел из кабины, не спуская желанного омегу с рук, и шагнул к номеру.       Млеющий в его объятиях Ашахи внезапно встрепенулся и с громким возгласом вывернулся, вставая на ноги. Он огляделся, и не совсем уверенной походкой засеменил к вендинговому автомату. Поколебавшись, он стал довольным обладателем двух упаковок с интимной смазкой и банки лимонной газировки. Только шагнув обратно, омега заметил голодный взгляд, которым пожирал его Хаан, стоя в проеме распахнутой двери в номер. Движения резко изменились – стали плавными и тягучими. Он уже не шел, а танцевал, вращая бедрами так, что Хаану нестерпимо захотелось проверить, что он сможет вытворять ими, лежа в постели. А еще альфа начал сильно сомневаться в своем самоконтроле. Хотелось тут же завалить Ашахи на кровать и насадить на член. А тот и не думал прекращать испытывать его терпение на прочность. Он красиво развернулся к своему единственному зрителю спиной, взметнув рыжий вихрь вокруг себя, низко наклонился и медленно выпрямился, оглаживая свои бедра, ягодицы и талию. Он оглянулся, чтобы оценить произведенный эффект. Увиденное его порадовало и он, подцепив края белого топа, стащил его через голову. Омега замер на пару мгновений, давая полюбоваться изящными длинными линиями спины и острыми лопатками, бросая через плечо игривые взгляды. При всей своей сексуальности в этот момент он выглядел настолько открытым и уязвимым, что в Хаане проснулся первобытный инстинкт альфы защищать.       Вот только стоило Хаану, с трудом сглотнув, шагнуть к омеге, впечатление мгновенно развеялось. Ашахи шустро подобрал с пола вещи и нырнул под протянутые к нему руки, проскальзывая в номер. Он оставил смазку на постели, а остальное – на низком столике. Дверь с тихим щелчком закрылась, отрезая их от остального мира.       – Не играй со мной, Ашахи, – предостерег Хаан с низким рычанием, от которого мурашки восторга разбежались по спине омеги.       – И в мыслях не было, сладкий, – от возбуждения голос омеги стал еще ниже, приобретая сексуальную хрипотцу. Он толкнул Хаана, заваливая его на кровать, и стал немного хаотично сражаться с пуговицами на брюках альфы, пока тот стаскивал с себя рубашку. От нетерпения пальцы подрагивали и становились неловкими, но омега справился быстро. Стянув брюки вместе с бельем на бедра, он аккуратно высвободил налитый кровью, подрагивающий в такт ударам сердца член, и оценил его размер. От увиденного его глаза и губы округлились в удивлении, а по дну темных зрачков разлилось беспокойство: в толщине член альфы почти не уступал его собственному запястью. Омега усомнился, что его попа будет способна принять в себя такое, несмотря на дополнительную смазку и предварительную растяжку плагом.       Хаан ругнулся про себя, заметив вполне ожидаемую реакцию на свой размер. Для неподготовленного омеги это был «большой» вызов, принять который был готов далеко не каждый. Ашахи не кинулся с воплями к двери и не стал пятиться назад, оправдываясь за отказ, и это вселяло надежду на благополучный конец этой ночи. Хаан усилил свой запах, атакуя им потрясенного омегу, чтобы разогреть утихшее влечение. Он кончиками пальцев поддел Ашахи под подбородок и заставил поднять голову и заглянуть себе в глаза.       – Я буду очень аккуратен, – заверил он. – Обещаю.       – Это хорошо, – кивнул ему омега в ответ, – но давай я сделаю все сам.       Хаан мягко засмеялся на это предложение и потянулся к желанным губам, закрепляя нежным неторопливым поцелуем свое обещание.       – Ты изумительный, – прошептал он в покрасневшие губы. – Я сделаю все, что ты хочешь.       – Прекрасно, – отерся носом о его нос Ашахи, – ложись на кровать.       Перебирая локтями, Хаан переместился к изголовью и улегся, в ожидании глядя на Ашахи. Ему хотелось до конца стащить с себя штаны, но он старательно воздерживался от лишних действий, боясь спугнуть свою надежду.       Омега, закусив губу, наслаждался зрелищем того, как рельефные мышцы перекатываются под темной кожей, слегка блестевшей в приглушенном свете встроенных ламп. И вообще, этот альфа без одежды оставлял исключительно приятные впечатления, черной глыбой разлегшись на белых простынях. Его миндалевидные глаза смотрели с таким голодом, что омега невольно испытал самодовольство от того, что именно он вызывает в нем такое желание. Крылья широкого носа раздувались, втягивая пряный запах их взаимного возбуждения, а губы… губы были первым, что замечал любой, кто смотрел на этого альфу. Полные, четко очерченные, они занимали большу́ю часть его лица. А стоило вспомнить, какие ощущения они оставляли совсем недавно, выцеловывая его кожу, коленки сами собой подгибались.       Мысль, что совсем скоро он отлюбит всё это великолепие, поднимала внутри омеги восторг вперемешку с благоговейным трепетом. Дождавшись, когда тот уляжется и сосредоточит на нем все свое внимание, омега для устойчивости расставил ноги на ширину плеч, и медленно расстегнул молнии микрошортиков, умело замаскированные под боковые швы. Яркий кусочек ткани мягко упал на пол.       От вида обнаженного Ашахи в красных ботфортах и кружевном чокере Хаан позабыл, как дышать. Ничего более возбуждающего он в своей жизни не видел. И не нюхал. Дикое желание кипятком окатило пах, в ушах зашумело, а дыхание сбилось. Позабыв о своих обещаниях, он приподнялся на локтях, собираясь вскочить и подмять под себя желанное тело. Густой острый запах возбужденного альфы заполнил комнату и обрушился на омегу, забивая ноздри и заставляя сильнее истекать смазкой. Одной искры хватит, чтобы вспыхнул пожар.       – Спокойней, – Ашахи сделал осторожный шаг в сторону кровати, примирительно выставив ладони перед собой. – Не дай мне передумать, сладкий. Мне не хочется уходить.       Омега очень надеялся, что его услышат и поверят. Потому что про себя он знал, что даже если обезумевший от желания альфа набросится на него и будет груб и эгоистичен, он все равно впустит его, не смотря на боль и последствия. К огромному облегчению во взгляде Хаана появилась осмысленность, и он медленно улегся обратно, судорожно сжимая простыню. Ткань жалобно трещала, приняв на себя всю силу сдерживаемых порывов, но это никто не оценил.       – Только быстрее, – надтреснутым голосом прохрипел Хаан.       – Конечно, сладкий. Я же не мучитель.       «Особенно себя», – мысленно добавил омега.       Внизу живота у него сжимался тугой узел, а обильная смазка уже начала медленно стекать по бедрам. Так что, отложив свои планы на нежную прелюдию до следующего раза, омега шустро забрался на кровать, не заморачиваясь на счет ботфорт. Хаан затуманенным взглядом следил, как тот на коленях подбирается к нему.       Закусив губу, омега не отрывал взгляда от гордо стоящего темного члена. Толстый, перевитый набухшими венами с головкой похожей на сливу, он вызывал благоговение и трепет, укрепляя сомнения в своих возможностях вобрать его в себя. Но возбуждение было так велико, что мысли пойти на попятную даже не возникало. Не решаясь прикоснуться к нему сразу, омега кончиками пальцев гладил рельефный живот, рисуя по темной коже широкие круги. От этих едва ощутимых касаний Хаана выгнуло дугой. Его выдержка трещала по швам, и сдерживать себя становилось все тяжелее.       – Ашахи, ради собственного блага, не играй со мной, – взмолился он, – или я сам займусь твоей нежной попкой. Обещаю, позже мы попробуем с тобой всё, на что ты будешь согласен, а сейчас – поторопись.       Омега встрепенулся, словно сбрасывая с себя наваждение, и глядя в лицо Хаана, часто закивал. Он быстро нашел брошенные на кровать тюбики и, перекинув ногу, устроился над мощными бедрами. Несмотря на собственную обильную смазку, он щедро лил лубрикант на член, размазывая его по всей длине. Слегка сдвинувшись, омега завел руку за спину и приставил головку к набухшему, чувствительному от прилившей крови сфинктеру и, стараясь не думать о размере, начал медленно опускаться. Сначала все шло хорошо: предварительно растянутое плагом колечко мышц поддавалось легко, пока не достигло своего предела. Попытка продвинуться дальше закончилась резкой болью. Пришлось отступить. Тихо зашипев, омега приподнялся, снимаясь с члена. Переведя дыхание, он попробовать снова. Понадобилось несколько подходов, прежде чем он смог принять в себя хотя бы головку. Бедра ныли и мелко дрожали от напряжения, неумолимо разъезжаясь в стороны.       – Поддержи меня, – сбивчивым шепотом попросил омега. Хаан сразу обхватил ладонями его талию, помогая оставаться на месте. Под пальцами застыли напряженные мышцы спины. Он не перехватил инициативу, только поддерживал и чутко реагировал на малейший сигнал партнера. Он все время наблюдал за Ашахи, считывая его эмоции. Возбуждение утихло, едва угадываясь. Лицо искажала болезненная гримаса, а губы были упрямо сжаты. На лбу блестели мелкие капли пота и временами скатывались по щекам. Сосредоточенный на процессе омега задержал дыхание. Медленно, очень медленно он опускался вниз, чувствуя, как неохотно его нутро уступает вторжению. Но останавливаться себе не позволял, зная, что у него не хватит духу, начать все заново. Спустя вечность их бедра сомкнулись, но ни один из них и не думал шевелиться.       – Дыши, Ашахи, – хриплым не своим голосом попросил Хаан. – У нас получилось.       Всю свою выдержку он направил на то, чтобы оставаться неподвижным. Нежные жаркие стенки так туго обхватывали его, что он едва держался, чтобы не захлебнуться в море накрывшего его удовольствия. Инстинкты рвались с привязи, яростно требуя завершить начатое и повязать омегу с таким восхитительным, таким правильным запахом. Запереть в нем узел. Но он удерживал их, не желая навредить. Он прокусил клыком губу. Боль и вкус крови немного разбавил омежий запах, осевший на языке. По краю восприятия прошлось ворчание зверя, помогая успокоиться и отложить потерю контроля еще на чуть-чуть.       «Нужно дышать». Омега был согласен, но дышать было страшно. Он был так растянут, что казалось – его порвет от малейшего движения. Сфинктер сильно пульсировал в такт бешено колотящемуся сердцу. Спустя долгие мгновения это ощущение стало отступать, и он смог свободно выдохнуть. Напряжение отпустило спину, давая немного расслабиться. Чувство наполненности переставало пугать и становилось приятным. Глядя в отчаянные глаза Хаана, он решился и, стараясь не зажиматься, аккуратно двинул тазом. Ожидание боли не оправдалось, и он стал действовать смелее. Вот только перенапряженные мышцы трясло и движения выходили рваными и смазанными, даже с поддержкой Хаана.       – Давай ты, – выдохнул омега, отдавая роль ведущего. Уговаривать не пришлось. Стреноженный собственными штанами, Хаан умудрился поменяться местами, не покидая гостеприимного тела. Нависая, он держал свой вес на руках и ласкал хрупкое тело, старательно возвращая потерянное удовольствие. Запах возбужденного альфы вызывал у Ашахи естественную ответную реакцию. Хаан мягко двигал бедрами, пристально вглядываясь в сосредоточенное лицо, ловя малейшие изменения в выражении, пока тонкие пальчики упирались ему в живот, сдерживая слишком резкие толчки.       Его усилия принесли свои плоды: омега все-таки смог расслабиться и начал наслаждаться. Его дыхание участилось, а прорезанная болью складка на лбу разгладилась. Губы Ашахи приоткрылись, и с них сорвался первый стон удовольствия. Он звучал так нежно, так приятно для ушей, что Хаан захотел слышать его снова и снова. Омега перестал зажиматься, и он аккуратно изменил угол, под которым входил в его тело, усиливая нажим на чувствительную переднюю стенку. Сладкий протяжный стон снова порадовал его, как и приятное удивление на лице омеги от его маневра. Наконец он почувствовал себя свободней, хотя ему по-прежнему приходилось соблюдать осторожность, чтобы не навредить Ашахи. Но тот, похоже, освоился и не только перестал сдерживать партнера, но и стал активно двигаться, быстро подстраиваясь под заданный ритм. Хаан старался быть деликатным, что все больше переставало устраивать Ашахи, считавшего, что он слишком долго дожидается своего оргазма. Он закинул ноги на спину Хаана и подстегнул его пятками. Почувствовав, как каблуки ботфорт довольно болезненно ударились о ягодицы, тот грозно зарычал в ответ на такую выходку. Низкий вибрирующий звук дрожью пронесся по телу омеги, унося с собой остатки благоразумия. Стало совсем безразлично, чего его бедному телу будет стоить грядущее удовлетворение. Даже если после этого он окажется в больнице.       – Пожалуйста, – чуть не плача жалобно заскулил омега, – пожалуйста.       Все его естество рвалось закончить мучения. Слишком уж острыми, почти невыносимыми в какой-то момент стали переполнявшие его ощущения. Он елозил и ныл, моля своего мучителя о снисхождении.       Хаан замер на несколько мгновений, по самый корень погруженный в жаркую пульсирующую плоть, крепко удерживая узкие бедра неподвижными. Во избежание. А затем резко крутанул тазом. Трех толчков хватило, чтобы Ашахи выгнуло мощным оргазмом. Он всем конечностями намертво вцепился в альфу, словно для него это был вопрос жизни и смерти. Анус пульсировал и сжимался вокруг напряженного члена, даруя Хаану право перестать сдерживаться и тоже получить свою долю удовольствия. Такого сильного удовольствия, что Хаан легко потерялся в нем, полностью отпустив контроль. Забылся настолько, что только каким-то чудом сумел вытащить узел из начавшего сжиматься сфинктера. И все-таки пострадал. Нежную плоть, не способную, как корень под узлом, выдерживать большое давление, зажало так сильно, что от боли под веками взорвались фейерверки, и только каким-то чудом удалось избежать травмы. Но это нисколько не сбило его запал. Отойдя от шока, он понял, что хочет снова отлюбить этого невероятного омегу и не один раз.       Он уронил себя на кровать и, пытаясь отдышаться, глянул на лежащего рядом Ашахи. Тот был неподвижен, пустым взглядом уставившись в потолок. Если бы не тяжело вздымавшаяся грудь, можно было испугаться, что он умер от счастья. Но вот, он шевельнулся, глубоко вдохнул, выравнивая дыхание, и посмотрел в его сторону:       – Ты был великолепен, сладкий, – вынес он свой вердикт и медленно сполз с кровати, не очень успешно пытаясь устоять на ногах. И высокие каблуки этому никак не способствовали. Медленно, держась за спинку кровати, он сделал первый шаг, невольно морщась от боли. Сфинктер все еще был зажат, от чего неприятно покалывало при каждом движении.       – Вернись, – окликнул его Хаан. – Одного раза совершенно не достаточно, чтобы убедиться в этом.       – Согласен, – откликнулся омега. После пережитого оргазма он чувствовал себя выжатым, но внутри навязчиво нудел голосок недоудовлетворенного естества. – Но мне срочно нужен душ.       Омега с трудом стянул сапоги и с облегчением застонал, избавившись от неудобной обуви. Даже не пытаясь выглядеть изящно и соблазнительно, он поплелся в душ, прихватив с собой сумочку и газировку. Этот его совершенно естественный, ничем не приукрашенный облик действовал на Хаана не менее, если не более возбуждающе, чем образ клубного мальчика, добавив уютной интимности этой ночи. Скинув оставшуюся одежду и обувь, Хаан звездой распластался на смятой постели, перебирая способы, которыми хотел бы отлюбить Ашахи. Набралось их не на одну ночь.       Омега же сейчас мечтал только об одном – успокоить свое ноющее тело. Не только усталые мышцы, но и натертый сфинктер, и опухшие искусанные губы. Он и подумать не мог, когда задумывал всю эту затею, что ему придется иметь дело с таким огромным размером. Но при мысли о том, чтобы вобрать его в себя еще раз, рождался не страх, а приятный трепет предвкушения. Все пережитые мучения стоили этого. Только нужно привести себя в порядок и унять боль. Он запил обезболивающее газировкой и ввел внутрь успокаивающую свечу.       Отрегулировав температуру воды и спрятав волосы, он забрался в душевую кабину, с наслаждением подставляя задеревеневшую спину под тугие горячие струи. Он долго вертелся, позволяя рассеянной воде забирать свою усталость, прежде чем взял флакон своего любимого тонизирующего масла для душа. Он густо взбил пену, смывая с себя пот, запахи клуба и разводы собственных выделений. Он так увлекся, что испуганно вжался в стену, когда стеклянная дверь распахнулась, и внутрь втиснулся Хаан.       – Давай помогу, – с нетерпеливым недовольством проворчал он, – а то скоро утро настанет.       Омега же, ничего не отвечая, настороженно наблюдал широко открытыми от страха глазами, напоминая испуганного олененка.       – Испугал тебя? Прости, – ослабил напор Хаан, – но тебя слишком долго не было. Давай помогу.       Он потянулся за мочалкой, но омега отдернул руку.       – Не надо. Я уже почти все, – залепетал он в непонятном приступе робости.       – Откуда взялся этот стесняшка? – ворковал над ним Хаан, костяшками пальцев лаская ему грудь. Он склонился к омеге и потерся носом о его нос, пытливо заглядывая в глаза. – Думаешь, недавний горячий соблазнитель вернется?       Под его интимный низкий голос омегу отпустило, и он расслабился, чувствуя себя по-дурацки.       – Прости. Это от неожиданности, – неловко пытался оправдаться он, чувствуя, что начинает мучительно краснеть. – Я не против помощи.       Он вручил Хаану мочалку и повернулся спиной, чтобы скрыть свое состояние. Тот ухмыльнулся ему в затылок – дразнить смущенного рыжика оказалось очень приятно, и ему захотелось немного продлить эту игру. Он нежно растер ему спину, чувствуя, как Ашахи начинает млеть под его руками, и начал смывать с него пену, мягко массируя его шею и плечи, медленно и ненавязчиво спускаясь по спине. Он довольно прищурился, когда от его прикосновений к ягодицам и ногам тот не напрягся, а, наоборот, разомлел еще больше, и уперся в стенку ладонями, чтобы не потерять равновесие. Хаан встал за ним на колени, не прекращая гладить его бедра, и затянутый в приятные ощущения омега до последнего не подозревал подвоха. Только когда два пальца Хаана, смазанные маслом, проникли в его дырочку, он встрепенулся и попытался отстраниться, но отступить было некуда.       – Что ты делаешь? – растеряно залепетал он. – Зачем?       – Делаю тебе приятно, Ашахи. И помогаю расслабиться.       Хаан громко чмокнул одну сухощавую половинку, из-за чего омега смешно взвизгнул и подпрыгнул в попытке убраться подальше, но был твердой рукой возвращен на место. При этом пальцы внутри него задели чувствительные точки, пропуская волну удовольствия через тело. Омега повел тазом, стремясь повторить ощущения. Хаан старательно помогал и, пройдя недолгим путем проб и ошибок, они нашли правильный угол. Это действительно помогло расслабиться. Очень быстро масло на пальцах Хаана сменилось естественной смазкой с легким горьким привкусом, поднимая его дремавшее либидо. Он не удержался и приник ртом к начавшему краснеть и набухать сфинктеру, заменяя пальцы языком. Горячая плоть под его губами мелко дрожала от возбуждения.       Омега от незнакомых крышесносных ощущений сначала чуть не залез на стену, а затем почти сразу едва не расплылся безвольной аморфной массой по полу. Так хорошо ему никогда в жизни не было. А Хаан увлекался все больше, лаская заветное колечко мышц губами, практически целуя его в засос. Он языком старательно вылизывал внутренние стенки, и омега, подстраиваясь под заданный им ритм, то поднимался на цыпочки, то становился на пятки, раскачиваясь все сильнее. Низ живота скрутило тугим болезненным узлом, и он не в силах больше терпеть, взмолился:       – Пожалуйста, пожалуйста. Я больше не могу. Прошу тебя.       Хаан поднялся с колен и с удовлетворением понял, что уже полностью возбужден. Определенно Ашахи воздействовал на него лучше любых афродизиаков. Он подхватил податливое тело на руки и, зажав между собой и стеной, вовлек в жаркий поцелуй, щедро делясь с омегой его собственным вкусом. Тот млел в его сильных руках, страстно отвечая и нежно постанывая ему в рот.       Хаан удобней перехватил Ашахи под ягодицы, закидывая его ноги себе на поясницу, и приставил головку к жадно сокращавшемуся входу, но тут омега бросил взгляд вниз, узрел размер, который должен был сейчас войти в него, и в затуманенный похотью мозг прорвался здравый смысл, подстегиваемый страхом за свое здоровье. Потому что омеге хотелось иметь опору надежней скользкой стенки душевой кабины, когда его насадят на этого монстра. Он обхватил лицо Хаана и заставил его поднять голову, проникновенно заглядывая ему в глаза:       – Давай не здесь, сладкий, – попросил он. – Не думаю, что уже готов к таким трюкам. Пойдем в постельку.       К счастью для него Хаан смотрел вполне осмысленно и, шумно втянув воздух, часто закивал:       – Иди. Мне надо сполоснуться.       «И взять себя в руки», – добавил он уже себе.       – Ты лучший, – просиял омега. Он не стал испытывать чужую силу воли, и шустро прошмыгнув за дверь.       Хаан побил все рекорды по скоростному принятию душа. Не успел омега кое-как вытереться, и удобно устроиться на кровати, не представляя, как он сможет в таком состоянии дождаться своего большого черного альфу, а тот уже возвышался над ним алебастровой глыбой. Омега широко улыбнулся, закусив губу, с неприкрытым искренним восхищением разглядывая первобытное совершенство, воплощенное в одно единственное слово: «мощь». Больше двух метров истинного удовольствия для глаз. Но не только глаза хотели удовольствия и, поерзав, он раскинул ноги. Других приглашений не потребовалось. Хаан занял все пространство, вжимаясь пахом в пах. Он прижал колени Ашахи к его груди и подложил ему подушку под попку, наблюдая, как краска смущения заливает смуглые щеки от столь откровенной, максимально обнажающей позы.       – Готов? – спросил Хаан и, дождавшись утвердительно кивка, медленно вдавил головку члена в тугое колечко мышц. Он глянул на Ашахи, проверяя реакцию, и не смог сдержать усмешку. Тот с совершенно потрясенным видом наблюдал, как в него проникает здоровенный член. Не зря говорят: «У страха глаза велики». Глаза омеги от испуга стали огромными.       – Ашахи, – позвал он, но тот не реагировал. Пришлось окликнуть его несколько раз и, даже, потрясти, прежде чем он отреагировал. – Все хорошо? – обеспокоенно спросил Хаан.       – Да, – не очень уверенно откликнулся омега.       – Точно? – не отставал от него Хаан, желая убедиться, что все делает правильно.       – Да, определенно, да.       – Тогда не забывай дышать. Хорошо?       Эта фраза позабавила Ашахи и он мило хихикнул. Смех перешел в тихий возглас, когда Хаан двинулся дальше. Да, он обещал дышать, но зрелище того, как толстезный черный стержень погружается в него, поглощало полностью. Он не верил, что сможет вместить его. Да, один раз у него уже вышло, но мозг упорно продолжал утверждать, что это невозможно.       Все сомнения разбиваются об упорство. Пока омега мысленно спорил с собой, Хаан очень осторожно ввинчивался в его тугое нутро, стараясь не вызвать панику. Приходилось сдерживать себя. С его габаритами это было неизбежно, и раз за разом он проходил все этапы притирки с каждым новым партнером. Но в этот раз контролировать себя было гораздо сложнее. Эта рыжая искорка распалила в нем огненный ураган, постоянно рвущийся наружу.       Они синхронно выдохнули, когда Хаан вошел на всю длину, и с облегчением расслабились: самый непростой этап был пройден, и они медленно целовались, поздравляя друг друга. Боли не было, и омега желал почувствовать больше, чем приятную наполненность, которая только раздразнила чувствительные внутренние стенки. Внутри все зудело от неудовлетворенности. Разорвав поцелуй, он обвил руками могучую шею и требовательно двинул тазом.       – Шевелись, сладкий, – скомандовал он, вызывая насмешливую ухмылку у Хаана.       – Какой нетерпеливый, – поддел он, но послушно заработал бедрами. Поначалу медленно, постепенно наращивая темп. И все же старался не быть резким и смягчать свои толчки, чтобы случайно не навредить. Забирая полный контроль, Хаан закинул стройные бедра себе на предплечья и сложил Ашахи чуть ли не пополам, сводя возможность шевельнуться к минимуму.       Омега чувствовал себя абсолютно беспомощно. Жалкой щепкой, уносимой неудержимым потоком ранее неведомого удовольствия. Всё, что ему оставалось – это цепляться за черную глыбу над собой, стараясь сохранить остатки сознания, чтобы его не утащило в такую манящую и такую пугающую пучину с головой. Но этого оказалось недостаточно, когда его накрыло волной оргазма.       Нежные жаркие стенки запульсировали вокруг члена, с силой сокращаясь, и Хаан мощно выплеснулся, задвигая под самый корень. Узел быстро набухал и, реагируя на это, сфинктер начал сжиматься, стремясь удержать его внутри, естественным образом завершив акт соития. Хаан отстранился, быстро выскальзывая наружу, и повалился рядом с омегой на кровать, оставляя после себя не самое приятное чувство несбывшихся ожиданий. Они молчали, медленно приходя в себя, смакуя отголоски только что пережитого удовольствия.       Густой тяжелый запах альфы накрывал их, растворяя в себе запах омеги. Он забивал тому ноздри, будоража и не давая остыть, разжигая притихший огонь с новой силой. И вот не прошло и пяти минут, как это облако нежным бризом разрезал запах возбужденного омеги, раздражая рецепторы своей мягкой горчинкой.       Хаан повел носом, ловя такой приятный аромат, поворачиваясь к его источнику.       – В тебе столько страсти, Ашахи, – улыбнулся он, играясь с его ладонью. Хаан благоразумно оставил при себе замечание, что любой другой омега в этой ситуации не то что не захотел бы продолжения, а молил бы о пощаде, – но придется немного подождать, прежде чем я смогу удовлетворить ее.       Хаан поднес узкую ладонь к губам и оставил на ней нежный поцелуй. Место, которого он коснулся, жгло, словно там поставили клеймо. Легкое касание, а по спине омеги уже побежали мурашки, и внизу живота появилась приятная тяжесть. Омеге хватало понимания, что альфе нужно время восстановиться, но терпения дождаться этого – вот нисколечко. Чем больше времени они проводили вместе, тем больше он входил во вкус. Ему казалось, что будь у него возможность – не вылезал бы с ним из постели неделю, даже дольше. И раз просто дожидаться настроения не было, в омежью голову пришла «гениальная» идея подергать тигра за усы. Он хитро улыбнулся, закусив клычком губу, и перевернулся на бок поближе к альфе.       – И что ты задумал? – немного насторожился Хаан.       – Увидишь, сладкий. Уверен, тебе понравится.       На самом деле омега слабо представлял, что будет делать, но успокаивал себя тем, что стоит только начать, и интуиция ему подскажет. Он начал с того, что легкими касания кончиков пальцев стал поглаживать живот, вычерчивая на нем рельефные контуры мышц пресса. Он двинулся вниз к курчавому островку – дому одноглазого удава. Дойдя до границы, он прочертил ее и вернулся обратно. Хаан не скрывал своего разочарования, но на него не смотрели. Решив не вмешиваться, он с интересом наблюдал, не останавливая, но и не поощряя, медленно распаляясь под приятными касаниями, которые становились все более смелыми. Омега ладонями оглаживал бока, когда склонился над темной вершиной соска и втянул ее в рот, дразня языком чувствительную плоть. Хаан глухо застонал и выгнул спину, усиливая прикосновения. Омеге понравилась его реакция, и он подался вперед, чтобы поласкать и второй сосок. Хаан гладил его везде, где мог дотянуться, пока его грудь и плечи старательно ласкали губами. Омега слегка привстал на колени, чтобы добраться до могучей шеи. Его рот сомкнулся на яремной вене, ощущая под губами сильный пульс, и аккуратно прихватил ее зубами, немного оттягивая. От этого Хаана не слабо так повело: его пробрала дрожь, а по венам побежал кипяток. Ашахи потерся об укушенное место носом и потянулся к альфе за ухо. Длинный рыжий хвост соскользнул со спины и защекотал плечи, отвлекая от проказ бессовестного омеги. Хаан обхватил узкие плечи, заставляя приподняться, и окинул его взглядом, отмечая горящие глаза, раскрасневшиеся щеки и яркие припухшие губы. Он наслаждался его великолепием, и имя ему было «Страсть», а вовсе не «Надежда». Соблазн в чистом виде.       – Распусти волосы, – попросил Хаан, теребя кончики, переброшенного через плечо конского хвоста.       – Я бы не хотел, – отказался омега, убирая волосы за спину.       – Может, я смогу уговорить? – Хаан потерся носом о нежную щеку.       – Нет.       – Они не настоящие?       – Ну знаешь ли! – возмутился Ашахи. Он оттолкнулся от груди притихшего Хаана и, уселся на пятки, метнув глазами десяток молний недовольства. В ответ тот изобразил самую невинную невинность, на которую только был способен сейчас. Вышло неубедительно. Раздраженно поджав губы, Ащахи стал резко выдергивать заколки из волос и дал рыжим, слегка оттененным розовым прядям рассыпаться по узким плечам. – Доволен?       Хаан часто закивал, не в силах оторвать восторженного взгляда от открытого ему великолепия.       – Никогда не смей сомневаться в натуральности волос омеги. Это тебе совет на будущее.       Хаан не слушал. Он нерешительно коснулся ярких прядей, словно боялся о них обжечься, но вопреки ожиданиям они одарили прохладой. Он погрузил пальцы глубоко в шелковистую роскошь. Казалось бы – обычные волосы, но все, что имело отношение к этому омеге, переставало быть обычным.       – Они великолепны, – неприкрытое восхищение Хаана заставило омегу прикусить щеку и проглотить очередную колкость. Зачем распыляться на пустое? Под восхищенными взглядами по телу расползалась сладкая истома. Он поднялся на колени и наклонился к лицу Хаана, пряча их в огненный шалаш.       – Я рад, что тебе понравилось, но у меня есть много способов сделать тебе приятно.       Омега накрыл рот Хаана своим, вовлекая в долгий нежный поцелуй. Их губы расстались с громким звуком, и Хаан подтянул Ашахи ближе:       – Я буду счастлив, если ты покажешь мне их все.       Оседлав бедра Хаана, омега многообещающе улыбнулся и выгнулся, отбрасывая волосы назад. Подобрав пару заколок, он начал собирать их обратно в хвост.       – Что ты делаешь? – недоуменно нахмурился Хаан.       – Заплетаю волосы, – озвучил свои очевидные действия омега.       – Это я вижу. Но почему?       – Потому что они будут мешать.       – Нет. Пожалуйста, оставь их так, – руки сами тянулись помешать.       – Но они будут очень сильно мешать. Поверь мне.       – Прошу тебя.       И снова омега не смог устоять перед ласкающим завороженным взглядом выбранного им альфы – медленно опустил руки, и тряхнул головой, давая прядям свободно лечь на спину. Он наклонился к Хаану и мягко поцеловал:       – Только если ты готов слушать мое нытье по этому поводу.       – Без проблем, – согласился Хаан, возвращая поцелуй. Он перекатился вместе с омегой, укладывая его на спину и намереваясь вернуть ему каждую подаренную ласку с дивидендами. Правда пришлось немного подождать, пока тот с демонстративным недовольством не вытянет из-под себя волосы и не отбросит их в сторону. Но как только Хаан широким языком пролизал первую влажную дорожку по тонкой шее, все недовольство закончилось.       Омега таял под ласками, которые добрались до каждого уголка его торса. Он высоко нежно стонал каждый раз, когда Хаан находил чувствительные места. Особенно высоко и нежно, когда атаке подверглись изнывающие соски, до последнего обделенные вниманием. К тому моменту, когда Хаан, удовлетворенно облизнувшись, оторвался от ноющих шоколадных комочков плоти, они сочно набухли и поблескивали от слюны. Омега сильно выгнулся в спине, как можно выше поднимая грудь, предлагая вернуться к изысканному лакомству. И Хаан едва не принял столь соблазнительное предложение. Вместо этого он подхватил под коленку изящную ногу и быстро проложил цепочку острых поцелуев по внутренней поверхности бедра. Омега заметался по постели, едва ощутил давление клыков на коже. Пара легких укусов, разлетевшись электрическими разрядами, чуть не остановили суматошно колотящееся сердце. Все тело мелко подрагивало, и он опять позабыл, как дышать.       Хаан остановился и дал Ашахи немного прийти в себя, поглаживая его тело большими слегка шершавыми ладонями. Увидев, что омега расслабился, он снова склонился к его бедрам, но длинная узкая ступня уперлась ему в грудь, оставляя на месте. Ашахи опрокинул его на спину, а сам втиснулся между его ног и нагнулся к паху, закрываясь от Хаана пламенной завесой волос. Первая же ласка выбила из него весь воздух. А то, что он не мог видеть, что там с ним делает омега, только добавляло остроты ощущениям. Конечно, на полноценный минет рассчитывать не приходилось, но омега старательно вылизывал его со всех сторон, пощипывал губами уздечку, кончиком языка дразнил дырочку уретры. Даже спустился вниз и приласкал моментально поджавшиеся яички. В этот самый момент член раздвинул, разлитые по телу, волосы омеги и гордо показался между рыжих прядей, являя собой фантасмагорическое немного дикое зрелище. Все это Хаан отмечал сквозь дымку накрывшего его удовольствия. Его плоть звенела натянутой струной, которая чуть не лопнула, когда чувствительная головка окунулась во влажную теплоту рта. Омега двигался очень аккуратно. Много сделать он не мог. Суставы челюсти почти сразу начинали ныть, но он не обращал на это внимания, с исследовательским азартом пытаясь опытным путем определить, как много этой великолепной плоти он сможет вобрать. К тому же низкие гортанные стоны, временами переходившие в рычание, служили ему дополнительным стимулом.       – Все, Ашахи, хватит. Или мы закончим не начав.       Хаан звучал очень убедительно, и омега нехотя оторвался от своего увлекательного занятия. Он с намеренно громким чпоком выпустил изо рта свою игрушку и медленно сел на пятки, обласкав яркой шелковистой рекой кожу Хаана.       – Как ты хочешь, Ашахи? – уступил он выбор, потому что терялся среди поз в которых хотел бы отлюбить омегу.       Тот серьезно задумался. По выражению лица Хаан сразу понял, что он сделал свой выбор. Определившись, омега решительно устроился посреди развороченной кровати в коленно-локтевой. Он уткнулся лбом в предплечья и выгнул спину, высоко поднимая свой зад. Одна мысль об этой позе будоражила омегу, и внутри все сладко замирало в предвкушении.       Хаан погладил Ашахи по спине и бокам, словно успокаивал нервного скакуна. Почему-то именно такие непонятные ассоциации лезли в голову. Он поводил костяшками по бедрам и ягодицам, заставляя мычать в руку и двигать тазом в нетерпении, а яркий набухший сфинктер, безо всякого стеснения выставленный на показ, – часто сокращаться.       – Ну же, сладкий, – поторопил его омега, – не мучай меня.       Густая прозрачная смазка щедро вытекала из то сжимавшегося, то слегка раскрывавшегося отверстия, и Хаан, не найдя в беспорядке постели второй флакончик с лубрикантом, собрал ее в ладонь и размазал по члену. Он надавил на горячий вход, и головка скользнула внутрь, почти не встретив сопротивления. Чтобы быть уверенным, он подался назад и снова вошел, глубже и резче. Хаан услышал изумленный вдох Ашахи, когда смог одним длинным плавным движением погрузился до самого конца так, что его яички шлепнулись о неразвитую мошонку омеги. Темп быстро нарастал, и каждое движение сопровождалось смачным шлепком, что дико смущало омегу, пока он еще мог обращать внимание, хоть на что-то кроме острых ощущений внутри себя, щекотными разрядами, разбегавшимися по всему телу. Хаан изменил угол, буквально тараня переднюю стенку ануса, щедро прошитую чувствительными нервными окончаниями. И всего через пару минут омега забился в ярком оргазме.       Немного придя в себя тот начал понимать, что ощущает что-то неправильно. Он все еще был до конца заполнен, и пах альфы плотно прижимался к его ягодицам, но узла, на котором стала бы возможна цепка, не было. Оглянувшись, чтобы понять, что происходит, он увидел перекошенное от напряжения лицо, и растерялся еще больше. Альфа открыл глаза и напряженно улыбнулся.       – Что?.. Как?.. – не сумел сформулировать вопрос, сбитый с толку омега, но, кажется, его поняли.       – Не хотел кончать, пока не увижу твое лицо, – получил он странный ответ.       Омега изогнулся еще сильнее, поворачиваясь к Хаану:       – Увидел. Кончай.       Но тот лишь покачал головой и вытащил напряженный член. По широко открытому анусу прошлась неприятная прохлада. Хаан уложил Ашахи на спину, сам устраиваясь между его бедер.       – Готов к продолжению?       Дождавшись короткого неуверенного кивка, Хаан легко погрузился в желанное тело. Он замер и на пару мгновений закрыл глаза, чтобы насладиться красочной феерией невероятных ощущений, карамельными осколками, щекотавшими его нервы. Дождавшись, когда их яркость станет переносима, он начал тихо двигаться, поглаживая правой рукой мягкий живот Ашахи, такой податливый под его пальцами. Чувствительность омежьего ануса после оргазма вырастала и резкость, которая несла с собой ненужную болезненность, пока была нежелательна. Каждое движение и так было на грани терпимости. Каждый раз омеге казалось, что еще чуть-чуть, еще раз и ощущения станут слишком острыми, и он этого не переживет. Но это чуть-чуть никак не наступало. Каждый раз грань отодвигалась немного дальше. Из-з чего в теле копилось напряжение, только усиливая нетерпение ожидания финала.       Чувствуя предельную отдачу омеги, Хаан наконец, отпустил себя. Крепко прижав Ашахи к груди, он перекатился по постели, ложась на спину. Слегка приподняв его попку, он в бешеном темпе заработал бедрами, превращая их соитие в непрерывную череду острых вспышек удовольствия. Каждая из их накладывалась на предыдущие, не давая и мгновения передышки. Они одновременно переступили грань, за которой их выбросило на недосягаемую ранее высоту, оставив парить над безмятежными облаками.       Омега распластался по широкой груди, бездумно слушая гулкие частые удары сердца, чувствуя, как приятно его распирает узлом.       – Бля, сцепка, – ругнулся он и дернулся приподняться, чтобы выпустить из себя член, но вскрикнул от неожиданной боли и замер, прижав руку к голове. Волосы, зажатые под Хааном, здорово так ограничили его маневренность. Он с противоречивыми эмоциями ощущал, как сфинктер плотно сжимается на корне члена, надежно запечатывая узел внутри. И учитывая сколько его сегодня дразнили, вряд ли они скоро расцепятся. Омега досадливо стукнул по груди Хаана. Довольно ощутимо. Тот потер место удара и с непониманием заглянул в недовольные глаза Ашахи, мельком отметив, что ему нравится, как поджимаются при этом его губы.       – Что я недавно говорил про волосы? Напомни, – съязвил омега и слегка крутанул тазом, чтобы наглядно донести до Хаана в какой ситуации они оказались. Глаза того заметно округлились в запоздалом понимании. И выглядел он при этом настолько комично, что в другой ситуации омега вдоволь бы над ним посмеялся. Вместо этого он снова ударил, вымещая свое недовольство. Хаан перехватил его руки и притянул к себе, укладывая обратно.       – Не сердись, Ашахи, – прошептал он, целуя пострадавшую макушку. – Я заглажу свою вину.       – Как? – раздраженно проворчал омега, безуспешно пытаясь вывернуться. Вместо ответа Хаан двинул бедрами, проталкивая узел чуть глубже. От неожиданный ощущений у омеги перехватило дыхание.       – Давно не был на узле? – догадался Хаан, наблюдая за его бурной реакцией. Почти догадался. Он не прекращал движение, вызывая у Ашахи серию микрооргазмов, которые, постепенно затухая, расходились по взбудораженным нервам, выжимая из тела последние силы. Опыт со сцепкой был для омеги в новинку, и он терялся в ранее неиспытанных ощущениях. Таким удовлетворенным он не чувствовал себя никогда в жизни.       Он лежал на альфе безвольным телом и позволял как угодно вертеть собой, пока тот освобождал из плена его волосы (стоило признать, что теперь он совсем не жалел, что оставил их распущенными) и устраивался так, чтобы с удобством переждать сцепку. Оба молчали, предпочитая умиротворенную тишину бессмысленным разговорам. Да и о чем было говорить двум незнакомцам? Омега слушал, как успокаивается ритм мощного сердца, пока его обладатель мягко перебирал рыжие пряди, неся с собой уют от которого больно щемило в груди. Постепенно движения замедлялись, а дыхание выравнивалось.       Почувствовав, что сцепка сошла на нет, омега снялся с опавшего члена, который даже в расслабленном состоянии внушал уважение, и начал тихонько выбраться из кольца рук задремавшего Хаана, но тот только сильнее прижал его к себе, солово хлопая сонными глазами. Он зарылся носом за изящное ушко омеги и втянул нежный запах. Было так уютно обнимать его тонкое тело, и расставаться с этим приятным чувством не хотелось совсем. Вопреки желаниям омега отстранился.       – Наше время закончилось, сладкий, – с сожалением прошептал он, соединяя их губы в прощальном поцелуе. Измотанный Хаан что-то недовольно проворчал и под нежные успокаивающие прикосновения провалился в сон, наполненный чудесными образами.       Омега нехотя вытянул себя из вялых объятий и обтерся влажным полотенцем. Постоянно огладываясь на кровать, он разыскал свои вещи и быстро собрался. Меньше всего ему хотелось, чтобы этот альфа проснулся и попытался удержать его. Он совсем не был уверен, что у него хватит силы воли отказать ему, и он не согласится продлить накрывшее их сладкое безумие. Или, наоборот, с болью наблюдать, как альфа с полным равнодушием отпускает его.       На пороге омега задержался, запечатывая расслабленные черты спящего в памяти. Переборов себя, он открыл дверь и решительно вышел из номера. Он постарался покинуть отель как можно незаметней, забрался в ближайший таксон и, включив автопилот, пустым взглядом уставился в окно. Он с тоской провожал привычный унылый пейзаж предрассветного Дахе́я. Еще более безрадостный под выцветшим белесым небом. Я́ро уже погасил звезды, но сам не спешил показаться. Время уныния и самоубийц.       В горле возник ком. Он разрастался и душил все сильнее. К концу недолгой поездки ощущать его стало настолько невыносимо, что омега был готов разодрать себе шею, чтобы избавиться от мерзкого ощущения. Он с облегчением выбрался из авто и быстро зашагал к своему подъезду. Но всего через несколько шагов его скрутила давящая боль в груди, перекрывшая дыхание. Он дрожащими пальцами скомкал топ, несколько раз надрывно всхлипнув, громко зарыдал. Ноги подвели, и омега медленно сполз по подпорной стенке. Он даже не пытался сдерживать себя, подвывая, шмыгая носом и размазывая по лицу сопли и слезы. Благо в это «мертвое» время не кому было приставать со своим беспокойством и ненужной помощью.       Нарыдавшись до икоты, полностью опустошенный морально и физически, омега через силу поднялся на ноги и пошатываясь побрел в свою съемную квартирку, где с трудом избавившись от ненавистных ботфорт рухнул на аккуратно заправленную кровать, и постарался заснуть, всячески отгоняя мысли о предстоящих хлопотах. Головная боль, суматошные сборы, ломота во всем теле, тихие истерики и громоздкий чемодан с осколками его жизни – все это будет позже, а сейчас его ждал тяжелый сон без сновидений. _______________________________________ Комментарий: Такая вот непоследовательность: бояться, что тебя не отпустят, при этом страстно желать быть остановленным.       Утро Хаана началось не с уютных объятий Ашахи, а с безжалостных лучей Я́ро больно резанувших ему по глазам. Он быстро уткнулся лицом в подушку и, в ожидании, когда под веками перестанут плавать световые пятна, радовался, что ему не выжгло сетчатку. Вчера, конечно же, он не думал ни о каких шторах. Как и о том, что останется здесь до утра. Один. С сожалением он понял, что омеги в номере нет. Захлопнув третье веко и, прикрываясь рукой от Я́ро, он все же осмотрелся и даже заглянул в ванную, ни на что особо не надеясь. Только чтобы удостовериться. Все, что омега оставил ему после себя – легкую горчинку в воздухе и расшитую заколку для волос, валявшуюся на постели. Красная блестящая безвкусица, кусочек вызывающего образа. А еще ломоту во всем теле. Хаан с улыбкой признал, что его основательно вымотали за ночь самым приятным образом.       Он огляделся, выискивая свои вещи, разбросанные по всему номеру. Изучавшего развороченную постель, Хаана посетило чувство разочарования, что их спонтанное знакомство не получило продолжения утром. Но, может, это и к лучшему – не было этого смущающего чувства неловкости, которое он всегда испытывал при тех немногочисленных случайных связях, которые у него случались. Он никогда не мог вести себя так, будто для него это в порядке вещей. Видимо для Ашахи тоже, решил он, смутно припоминая, как тот прощался посреди ночи. Так что он решил не зацикливаться на этом и, собравшись, отправился домой. Удачно, что сегодня у него свободник.       В дороге он столкнулся с досадной реальностью: решить оказалось гораздо легче, чем сделать. Он то и дело ловил себя на воспоминаниях об Ашахи. И в этом не было бы ничего такого (все же они так сладко любились всю ночь) если бы не одно но. Он весь день отвлекался от бытовой рутины, чтобы поднести к носу красную безделушку, которую зачем-то захватил с собой, и втянуть слабый запах, пропитавший ее. Было еще одно но (которое он упрямо игнорировал) – ему не хотелось, чтобы все закончилось одной ночью. Он упорно гнал от себя эту мысль, примерно представляя образ жизни Ашахи. Уставший от споров с самим собой, Хаан решил, что ему просто нужно как следует выспаться, и после отдыха проблема перестанет быть проблемой.       То, что идея провальная, он понял почти сразу. Стоило только улечься и закрыть глаза, как на внутренней стороне век, яркими хаотичными слайдами замелькали картины прошлой ночи, а уши затопили интимный смех и нежные стоны. Проворочавшись почти час в напрасных попытках уснуть и выместив свой гнев и бессилие на ни в чем не повинной подушке, Хаан сдался. Он сердито уставился в потолок, смиряясь с поражением. В конце концов, никто не заставляет его создавать с Ашахи семью. И вполне возможно, что пообщавшись с ним вне постели, он избавится от своей нездоровой зацикленности на нем. Теперь, когда у него была цель и прекрасное оправдание для своих поступков, Хаан потянулся за планшетом и зашел, а сайт клуба «Ленные грезы». Он слабо представлял, что делать, но это место было единственной точкой их пересечения. Вряд ли Ашахи назвал свое настоящее имя, но если он там постоянно тусил, то работники его наверняка знали. Бесцельно перелистывая страницы, он узнал, что сегодня клуб не работает, так что поиски откладываются. К собственному удивлению Хаан, не любивший авантюры, почувствовал не ожидаемое облегчение, а острое разочарование и зуд нетерпения. Он практически ни на чем не мог сосредоточиться и, чтобы себя занять, решил просмотреть выложенные клубом фото и видео. Он тщательно просматривал их отчеты за вчерашний день, стараясь найти на них Ашахи. Но все было напрасно: даже на заднем фоне он не увидел и намека на рыжий хвост и белоснежный топ. И чем больше времени он тратил, тем важнее для него становились поиски. Нужно было избавиться от возникших сомнений.       Видео выступлений он игнорировал, так как там не показывали зал, но на одном из них он оправданно завис. Белый короткий топ, красный кружевной чокер и в комплекте с ним кружевная полумаска с большими прорезями для глаз, скрывающая лоб и щеки, оставляющая открытыми точеный нос, губы с родинкой и нежно закругленный подбородок. Весь его вид, поза, взгляд были пропитаны томной чувственностью, немедленно вызывающей желание. Видео было подписано коротко: «Ашахи и дата». Что ж, это облегчит ему поиски. Значит, омега подошел к нему в сценическом костюме и назвался своим псевдонимом. Интересно, как он одевается в обычной жизни?       Вздохнув, Хаан в легком мандраже включил заветное видео. И выпал из реальности. В полном восторге он, затаив дыхание, ловил каждое движение. Ролик закончился преступно быстро. Хаану было мало, очень мало. Поставив видео на повтор, он просматривал его раз за разом, отмечая все новые детали. Ашахи не был таким мягким и текучим как Чимин. Каждое его движение было четким, наполненным энергией, и от этого еще более впечатляющим. Широкие махи руками добавляли выступлению перчинки, позволяя на долю секунды увидеть ареолы сосков. А то, что он вытворял своими бедрами, было вообще за гранью добра и зла, затмевая маленькое представление в отеле. Они словно жили своей отдельной жизнью. И пусть его худосочный зад не был особо выдающимся, стоило ему, широко расставив ноги, присесть и на крупный план исполнить тверк, в паху сладко заныло, а руки потянулись к коробке с салфетками. И зачем люди снимают порно?       Пересмотрев все доступные видео с Ашахи, Хаан очнулся под утро следующего дня с красными воспаленными глазами среди разбросанных вокруг скомканных салфеток. Что ж, он найдет его. Хаан продолжал надеяться, что когда он увидит его в повседневности, то сумеет сбросить с себя наваждение, насланное на него прекрасным сказочным принцем-омегой, похотливым принцем-омегой. Успокоенный этой мыслью, измученный Хаан отпросился у тренера и забурился спать.       Вечером он приступит к поискам.       В клуб Хаан пришел сразу после открытия, проведя не самый продуктивный вечер. Анонсов выступлений Ашахи в отличие от других артистов на сайте не было. Так что он шел наудачу. В только что открывшемся заведении было немноголюдно, и играла спокойная фоновая музыка. Он никогда не приходил так рано, и сейчас в «Ленных грёзах» царила совсем другая атмосфера. Основной движ начнется гораздо позже, ближе к выступлениям.       Хаан, не теряя времени, сразу двинулся к главному источнику информации – бармену.       – Привет, приятель, –поздоровался с ним парень за стойкой, подавая бокал с двойной порцией виски. – Скажешь, если понадобится что-то еще.       – Спасибо, – кивнул Хаан и окликнул отошедшего бармена: – Постой. Подскажи, у кого можно узнать, когда будет выступать Ашахи?       – Ашахи? – переспросил праень в замешательстве. – Прости приятель, но тебе не повезло. Он уже месяц здесь не танцует.       – Месяц? Но он выступал здесь вчера.       – Ничего об этом не знаю, – пожал плечами бармен. – Не моя смена. Тебе лучше уточнить у администратора.       – Нет, постой. Налей мне еще, – попросил Хаан, опрокинув в себя напиток. – Ты можешь сказать его настоящее имя или как я могу найти его?       – Нет, – между ним и барменом, наполнившим ему бокал, словно невидимая стена упала.       – Послушай, – наседал на него Хаан, – я понимаю, что информация стоит денег. Давай, мы встретимся в… другой обстановке и все обсудили, – предложил он.       – Нет, вы не понимаете, – возразил бармен, незаметно подавая знак администратору, – мы никому не даем сведения о наших артистах.       К ним подошел администратор, худощавый омега с мягкими приятными чертами лица. Он чем-то напоминал Хаану Чимина.       – У вас возникли проблемы? – осведомился он с вежливой улыбкой.       – Нет, – заверил его Хаан, – мы просто беседовали.       – И все же, я попрошу вас пройти со мной.       Хаан уже открыл рот, чтобы упрямо отказаться, но внезапно приглашение приобрело вес двух массивных охранников.       – Конечно, – развел руками Хаан.       – Прекрасно. Не забудьте свою выпивку, – омега развернулся и направился вглубь зала, даже не убедившись, идет ли он за ним.       Хаан ругнулся (что-то про заносчивых омег) и, залпом выпив виски, пошел следом. Их путь закончился в небольшом просто обставленном кабинете, где ему было предложено занять один из свободных стульев. Хаан просьбу проигнорировал, прекрасно зная, как действуют на окружающих его габариты. Но в этот раз он просчитался.       – Присядьте, – раздраженно махнул рукой нисколько не впечатленный администратор. – У меня шея заболит так смотреть на вас.       Хаан нехотя подчинился.       – Что ж. Думаю мне стоит напомнить вам Закон об оказании услуг. Там сказано, что переступив порог любого заведения, клиент по умолчанию соглашается с установленными этим заведением правилами и обязуется их исполнять. Я правильно понял, что вы настойчиво интересуетесь одним из наших артистов?       – Я просто хотел узнать, когда в следующий раз будет выступать Ашахи, – не собирался признаваться Хаан.       – Ашахи здесь больше не выступает, – повторил слова бармена безымянный администратор. На нем даже бейджа с именем не было. Никогда не было, внезапно припомнил Хаан.       – Но вчера он здесь был. И выступал.       – Небольшая услуга, не более. Больше он здесь не появится. Но давайте вернемся к нашему вопросу. В правилах нашего заведения прописан строгий запрет на предоставление каких-либо данных о наших работниках и, особенно, артистах клиентам. Даже бывших. Поэтому настоятельно рекомендую вам прекратить расспросы, если не хотите попасть в «черный» список «Ленных грез» и потерять доступ в наш клуб.       – Но у вас наверняка есть его контакты.       Ни один мускул не дрогнул на лице администратора, продолжавшего невозмутимо смотреть на него с неизменной любезностью на лице. Хаан сомневался, сильно сомневался, что прямое обещание денег сработает и решил аккуратно прощупать почву.       – Дело в том, – начал он, тщательно подбирая слова, чтобы можно было легко понять их истинный смысл, – что вчера мы с ним довольно… тесно общались. Но из-за определенных обстоятельств расставание было неожиданным, и мы не успели обменяться контактами. Вы могли бы исправить это… досадное недоразумение. Поверьте, я умею быть… благодарным.       – Мне кажется, – омега, явно издеваясь, копировал его речь, – что если бы Ашахи после… столь тесного общения с вами желал бы его продолжить, он нашел бы способ связаться с вами. Возможно, вам стоит немного подождать.       Хаана не устраивала позиция пассивного ожидания. Он натянуто улыбнулся, желая схватить этого омегу за грудки и вытрясти из него нужную ему информацию, но приходилось себя сдерживать и любезно улыбаться в ответ.       – Видите ли, я еще не все вам рассказал. Расставание было столь неожиданным, что Ашахи забыл у меня свои вещи. Уверен, потеря расстроит его. Поэтому я прошу вас войти в сложившуюся ситуацию и пойти мне навстречу. Ведь всегда можно учесть обстоятельства и сделать исключение из правил.       – Мне жаль, но я ничем не могу вам помочь. Мы не раскрываем данные наших работников. Но если вы так беспокоитесь об оставленных вещах, можете принести их мне, и мы найдем способ передать их.       Хаан не смог до конца скрыть разочарования. Омега был не пробиваем, сколько бы он не сверлил его грозным взглядом. Жаль, что он не может испепелить его таким образом. Но в его словах он почерпнул новую идею.       – Я хотел бы передать их лично, чтобы точно знать, что он получит их обратно. И возможно вы сможете посодействовать этому, не нарушая правила вашего заведения, – Хаан протянул администратору свою визитку. – Здесь указаны все мои контакты. Попросите его связаться со мной. Это действительно очень важно.       – Что ж, я попробую, – заверил омега, вертя в руке кусочек плотного картона. – Не смею вас больше задерживать.       Компромисс был достигнут, и окрыленный надеждой Хаан стал прощаться, чтобы не дать омеге повода передумать:       – Благодарю вас.       Едва за ним закрылась дверь, как за спиной у омеги отодвинулась скрытая панель.       – Управляющий Ким! – испугано воскликнул он, подскочив, и обернулся к высокому бете. – Я не знал, что вы здесь.       – Не переживай. Я не устраивал никаких проверок.       Его слова не успокоили омегу, потому что от управляющего с его сложным характером можно было ожидать чего угодно. Так следующий вопрос тоже стал неожиданностью:       – Думаешь, он врал? – бета буравил взглядом дверь, будто стремился сквозь нее разглядеть недавнего посетителя.       – Только если в мелочах. От него буквально разит Чоном.       – Любопытно, – бета задумчиво закусил губу. – Дай мне его визитку.       На темно-желтом фоне ярко-красными буквами было выведено: «Спортивный клуб «Баха», Хаан» и контактная информация с обратной стороны.       – Я оставлю ее себе.       – Но… – собравшийся возразить, омега стушевался под тяжелым взглядом своего начальника. – Мне нужно вернуться в зал.       – Предупреди о нем остальных, – взмахом руки отпустил его бета и снова скрылся в своем убежище.       Хаан остался доволен разговором с администратором и отправился домой отсыпаться. Предыдущие две ночи давали о себе знать. Конечно он не собирался на этом останавливаться и планировал развернуть полномасштабную поисковую кампанию. Вот только хоть сколько успешной она не стала. Каждый раз, перебирая варианты и нащупывая очередную ниточку к Ашахи, он упирался в глухую стену. Он регулярно посещал «Ленные грезы», надеясь на внезапную встречу, поодиночке вылавливал работников клуба и пытался с ними договориться. Даже сумел встретиться с Чимином. Но тот, как только узнал о причине их встречи, тут же отбросил свое напускное благодушие и довольно грубо послал его в известном направлении. Со всех сторон его поджидали неудачи.       Неудачи не остужали его пыл, как можно было ожидать, а только подогревали в нем азарт охотника, как и уже ставшие нормой влажные сны. Но в отличие от энтузиазма возможности его были не безграничны. И, исчерпав их, он воспользовался подсказанной идеей и нанял частного детектива.       Если бы он знал, сколько времени это ему сэкономит, сделал бы так сразу. Детектив тоже сожалел об этом. Прошедшее время сильно осложнило ему поиски, но дело сдвинулось с мертвой точки, чтобы упереться в новую. Теперь уже в Ба́схе.       Все, что он получил в итоге – настоящее имя, вернее фамилию Чон, номер, который был отключен, и информацию, добытую после долгих и упорных поисков, что в Ба́схе Ашахи видели с каким-то парнем. Парнем, с которым он, судя по свидетельствам, был вполне счастлив. Куда эта парочка делась, никто не имел ни малейшего понятия. Дальнейшие поиски становились бессмысленными. На этом детектив окончательно отказался продолжать заниматься этим делом, и Хаан впервые с ним согласился.       Шло время, яркий образ бледнел, затирался другими впечатлениями. У Хаана появились новые интересы, увлечения. Пусть не настолько увлекательные, но вполне достойные его внимания. Жизнь без надежды, вполне себе жизнь. Так событие, которое было настолько важным, что затмевало собой все, реже и реже тревожило память, пока не успокоилось окончательно. И все же изредка напоминало о себе, растревоженное случайными яркими образами, вроде высокого рыжего хвоста или четко очерченного профиля.