Последние слова

Первородные только что вернулись домой. Фрея была в очень подавленном состоянии. Мы были в одной из комнат особняка. Я сидела на диванчике, а голова Фреи лежала на моих коленях. Девушка только недавно перестав всхлипывать и содрогаться от рыданий — сейчас лежала абсолютно неподвижно. Клаус и Элайджа сидели напротив нас в креслах, а Хоуп так и не вернулась после «похорон» дяди. Тишину комнаты прерывало лишь потрескивания дров в камине и тихий разговор братьев. — Люсьен сделал это, чтобы походить на создателя, но мой укус не может убить первородного. С чем же мы столкнулись, брат? –спросил Клаус, глядя на брата. Его глаза блестели от непролитых слёз, а голос немного срывался. — Я правда не знаю. — Я могу знать. В комнате неожиданно появляется Хейли, а за ней бесшумно вошёл Кол. В знак приветствия он кивнул мне, и с немой просьбой посмотрел на меня. Я поняла его без слов, и встала с дивана, освобождая место, которое тут же занял парень. Он стал аккуратно поглаживать Фрею по волосам, когда её плечи снова начали содрогаться в беззвучных рыданиях. Я стала спиной к камину, и вопросительно посмотрела на волчицу, ожидая, когда она продолжит свой рассказ. — Мы нашли лабораторию, полную волков. Он собирал их яд, но не чтобы создать лекарство, он пытался создать более опасную версию. — Значит именно её он добавил в заклятие чтобы стать таким. Он всё говорил, что получит что-то, что сделает его лучше первородного. — вдруг подала голос Фрея, резко поднимаясь со своего места. — Клаус происходит от одной из первых восьми волчих стай, я происхожу из другой, Эвелина из ещё одной. Яд Люсьена получен от всех восьми стай. — продолжила свою мысль девушка. — Значит я не смогу исцелить его укус. — Клаус сделал шаг вперёд к жене. Повисла гнетущая тишина, которую прервал мой смешок. — У него нету всех ядов. — тихо, но весьма уверенно проговорила я. — Что? — переспросил Элайджа, пристально посмотрев на меня. — Клаус, у Люсьена есть твой яд? — это было сказано уже громче, что заставило всех перевести на меня взгляд. — Нет. — Значит у него только семь из восьми. Ведь твоя стая была истреблена, а единственным её представителем являешься ты. Конечно это не делает его менее опасным или не таким смертельным, но у него есть недостаток, которым, в теории, мы сможем воспользоваться для его уничтожения. — В теории…

***

Я стояла на балконе у себя в комнате, смотря в одну точку. Над городом поднималось утреннее солнце, одаривая город первыми лучами. Всё тело было напряжено, а в голове было невероятное количество разных, в основном неутешительных, мыслей, что спать было просто невозможно. Атмосфера надвигающейся бури прямо-таки висела в воздухе и чувствовалась даже в слишком ярком, как для последних дней лета, солнце. Словно природа ощущала надвигающееся кровопролитие и таким образом протестовала против этого. Последние пару минут в моей голове прокручивались самые неутешительные сценарии прохождения сегодняшнего дня, от чего руки не произвольно начали с силой сжимать перила балкона. Под моим натиском деревянные перекладины стали жалобно трещать, и, если бы не руки, которые опустились на напряженные плечи и начали нежно массировать, они бы точно разлетелись в щепки. — Кэтрин… — Я слышала, что с тобой произошло. Ты в порядке? — мягкий мелодичный голос Кэтрин словно обволакивал, заставляя слушать и слушать его, не в силах прекратить. Кажется, именно таким голосом говорит змей искуситель. — Да, я уже полностью восстановилась, не волнуйся. Я услышала облегченный вздох, а после она всем телом прижалась к моей спине. — Не смей меня больше так пугать, слышишь? Не смей. — проговорила она мне на ухо. Кэтрин упёрлась подбородком в моё плечо и обвила мою талию руками, ещё крепче обнимая. Я положила ладони на её руки и переплела наши пальцы, продолжая смотреть на город. Тепло её тела окутывало, расслабляя, а мягкие прикосновения отвлекали от всех мыслей, на некоторое время даруя покой. Рядом с ней было уютно, я чувствовала себя в безопасности. Кажется, именно так чувствуют себя дома… — Послушай, Кэт, я хотела тебе сказать… Я обернулась к ней лицом, смотря в карие глаза, собираясь с силами, чтобы сказать ей. Но произнести заветные слова мне помешал грохот в одной из комнат особняка. Мы переглянулись, кивнули друг другу и на вампирской скорости оказались на месте шума. Этим местом оказалась комната Фреи. Ведьма сидела на коленях, держась за шею, в углу комнаты был иссохший труп, а Хейли дралась с вампиром. Парень взял волчицу за плечи и кинул через всю комнату в стену. Мы не растерялись и быстро сориентировались. Кэтрин одним изящным движением руки снесла вампиру, который её даже не заметил, голову, а я переместилась к стене, в которою швырнули Хейли, и поймала её на руки, предотвращая столкновение. Она зажмурила глаза, а когда открыла их, в них ещё пару секунд плескался страх. Страх за детей. Ведь от такого столкновения они бы вряд ли остались невредимыми, а Хейли в первую очередь мать, и этот инстинкт сейчас преобладал над всеми остальными. Опустив свою ношу на пол, я быстрым шагом подошла к ведьме, которая осталась в всё том же положении. Я опустилась перед ней на корточки и аккуратно убрала её руку с шеи. Там оказалась неглубокая длинная рана от чего-то острого. — Наш двор заполняют озлобленные вампиры, желая разорвать нашу семью. Не лучшее утро воскресения. — в комнату ворвалась Хоуп, резко открыв двухстворчатые двери. Я обречённо прикрыла глаза, понимая, что один из худших сценариев начал сбываться. Из мыслей меня вырвал очередной грохот, а потом голос Кэтрин. Она быстро подошла к столу и написав что-то на бумажке, отдала её Хоуп. После достала из кармана ключ и тоже вручила его девушке. — Забирай Хейли и Фрею и уходите. Там вас точно искать не будет, а мы здесь разберёмся. — И ты нам помогаешь после того, что мой отец сделал тебе? — То, что было в прошлом, осталось в прошлом. Я живу настоящим, а оно таково, что все вы дороги Эвелин, а она дорога мне. Поэтому меньше вопросов, а больше действий. Девушка ещё подумала пару секунд, а потом подхватила на руки раненую тётю и вместе с матерью отправились в нужное место. Я с огромной благодарностью посмотрела на неё, а она лишь улыбнулась в ответ. — Спасибо тебе за то, что помогаешь им. Это много значит для меня. — я сжала её руку, и мы вместе спустились вниз. Внизу уже были Клаус, Элайджа и Кол в окружении кучи вампиров. Мы протолкнулись сквозь толпу и стали возле них. Через несколько секунд люди расступились, образовывая проход для зачинщика всего этого цирка. Люсьен вальяжной походкой подошёл ближе и с выражением триумфа на лице остановился в пяти шагах от нас. — Как вы проникли в дом? — спросил Клаус, пристально наблюдая за каждым движением вампира. — У меня есть друзья, способные расторгнуть любой документ на владения. — и снова самодовольная улыбка. Как же хочется стереть её с его лица. — Твой гнев вызвал я, так что давай прогони всех этих глупцов и давай разберёмся один на один. — воскликнул Клаус, сделав шаг вперёд. — Я успел понять кое-что о вашей семье, Клаус: стоит начать бой с одним, начинается бой со всеми. Все они, обращенные Клаусом, и сегодня они станут свидетелями… — Решил утроиться представление, Люсьен? — восклицает Кол, разводя в стороны руки. Всё это время мы молча стояли, и наблюдали как накаляется обстановка, и понимали: драки сегодня не избежать. — Именно так. «Падение Майклсонов». Если вы не догадались, представление началось. — Я разочарована в тебе, Люсьен. За последние пятьсот лет ты стал ещё больше высокомерным мудаком чем раньше. — сказала Кэт, делая шаг вперёд и с отвращением смотря ему в глаза. — Могу сказать о тебе тоже самое, дорогая. Якшаться с Майклсонами после того, что они тебе сделали — низ твоего достоинства. — в его голосе было не меньше презрения и пренебрежения чем в её. — Ты обязан во всём Клаусу. Благодаря ему ты тот, кто ты есть сейчас. Если бы не он, ты бы так и умер нищим конюхом тысячу лет назад. — почти прорычала Кэтрин. — Я смогла забыть старые обиды и жить дальше, а ты нет. Видимо ты и правда умер тысячу лет назад, а сейчас передо мной лишь безумная тень, которая потратила потенциал и силу вечной жизни на такую мелочную вещь, как месть. И ты мне ещё что-то говоришь про достоинство? Все эти слова она буквально выплюнула ему в лицо, становясь между Клаусом и Колом. Люсьен прорычал и бросился на Кэтрин, но столкнулся с Колом, который пытался пронзить его клинком Папы Тунде. Но Люсьен оказался быстрее и перехватил руку парня, а после притянул его к себе и укусил за шею. Кол издал истошный крик боли, а после ему свернули шеи и швырнули в стену словно мусор. Мы с шоком смотрели на это, а потом все вместе бросились на него. Мне и Клаусу удалось нанести лишь несколько ударов, которые, к слову, он даже не почувствовал, прежде чем он одним взмахом руки откинул нас в сторону. Кэтрин и Элайджа остались возле него и продолжали наносить удары. Но тут он резко ломает ногу Кэт, вынуждая её опуститься на одно колено, а после кусает в плечо. Когда я увидела это, мой мир словно рухнул. Пропали все звуки, и я не видела никого и ничего кроме Кэтрин и её лица, которое было искажено гримасой боли от яда. Воспользовавшись замешательством Элайджи, Люсьен вывернул ему руку под неестественным углом и оставил укус на предплечье. Слух и зрение вернулось только тогда, когда рядом со мной упали два только что раненых вампира. Лицо Клауса исказилось гримасой ярости, а глаза налились жёлтым, показывая степень его бешенства. Гибрид уже хотел броситься на Люсьена, но неожиданно возле одной из стен что-то громко взорвалось, заставив вампира отвлечься. Понимая, что если мы останемся, мы не переживём эту встречу, поэтому, воспользовавшись секундным отвлечением Люсьена, шепчу Клаусу: — Уходим. Живо! Он кивает, и я, взяв Кэтрин на руки, на вампирской скорости покидаю особняк. Клаус и Элайджа подхватили бессознательного Кола и последовали за мной. Через пару минут мы оказались возле нужного здания и быстро по лестнице поднялись на нужный этаж. Как только мы зашли в номер, ужас на лицах всех присутствующих был слишком заметен и огромен, чтобы проигнорировать его. — Кладите его сюда. — скомандовала ведьма, сбрасывая с диванчика несколько подушек. Они послушно усадили брата, а я положила Кэтрин на кровать, сев рядом и сжав её руку. Ей было немного лучше, чем Колу, но всё равно она была мертвенно бледной, а рана начала жутко гноится. — Я скоро умру. — с нотками истерики в голосе сказал Кол, а после издал болезненный стон. — Ты не умрешь. — твердо заверил Клаус, подходя к брату. — Я уже это слышал. Не то же самое ты говорил Финну? — Фрея, Люсьен вывел свой яд из яда семи стай оборотней, может это ключ к лекарству? — Отлично. Первая часть головоломки, которую мы не успеем решить. Я отравлена, Ребекка всё ещё проклята и вообще сейчас в особняке, а наши братья укушены. Нам нужно три лекарства от трёх недугов. На поиски каждого могут уйти годы, а никто из нас не доживёт до рассвета. — скептично хмыкнула девушка, осматривая рану брата. Хоуп сидела возле окна и просто прибывала в шоке, не двигаясь уже долгое время. Деймон сидел рядом с ней и держал за руку, пытаясь привести в чувства. Хейли нервно расхаживала туда-сюда по комнате. Как только Клаус вошёл в номер она ринулась к нему, проверяя на наличие ран, а когда убедилась, что он цел, с облегчением выдохнула и крепко обняла. — Нам нужно вытащить Ребекку. — сказала я. — За неё не волнуйся. Она надёжно скрыта моим заклинанием, так что она сейчас в большей безопасности чем все мы. Но вытащить её и правда нужно, желательно не умерев в процессе. — проговорила Фрея, стирая мокрой тряпкой кровавые подтёки с шеи Кола. — Просто прекрати эти муки!!! Хотя бы усыпи меня. — прокричал Кол, а его тело пронзила судорога. Я всё так же осталась сидеть возле Кэтрин, вытирая с её лба выступившие испарины. Всё её тело горело, у неё был сильный жар. Она лихорадочно сжимала мою руку, крепче стискивая зубы. Было видно, что ей очень больно, но она стойко терпела, стараясь не кричать. — Послушай меня. — проворила Кэтрин осипшим голосом, посмотрев мне в глаза. — Как бы ни закончился этот день, ты должна быть сильной. Ты слышишь? Я кивнула, и повернула голову к окну, стараясь сдержать слёзы. Снова это чувство бессилия перед неизбежным. Я понимаю, что ничем не могу помочь, и от этого осознания становиться ещё больнее. Кэтрин подняла свободную руку и моему лицу и мягко повернула так, чтобы я снова смотрела ей в глаза. — Что бы сегодня не случилось, ты не должна отключать эмоции. Слышишь? Не отключай их. Сделав это, ты потеряешь частичку себя, которую больше никогда не сможешь вернуть. Пообещай мне, что не сделаешь этого. Пообещай мне… Последние слова она проговорила совсем тихо, от усталости проваливаясь в лихорадочный сон. Я подняла наши сплетенные руки и поцеловала костяшки её пальцев, нежно возвращая руку обратно. — Обещаю. — так же тихо сказала я. — Ведь с отключенными эмоциями нельзя будет насладиться местью сполна. Я поднялась с кровати и подошла к остальным. На телефон Клауса пришло сообщение. «Выходи и предстань перед судом. Я всё равно найду тебя, не хотелось бы в процессе спалить этот прекрасный город. У тебя есть час.» — Это не суд, а самоубийство. Забирай Хейли с Хоуп и уходите из города. — уверенно проговорил старший Майклсон. — Нет, мы не уйдём. — твёрдо заявила Хейли. Вдруг Кол стал громко кричать, а его тело содрогалось в конвульсиях. Элайджа и Хейли быстро подошли к нему и стали держать его, чтобы он не упал. Фрея поднялась с дивана и подошла к Клаусу. Я тоже стала возле них, как и Хоуп, которая наконец-то отошла от шока. — Есть способ спаси их. — тихо начала Фрея. — Я готов пойти на что угодно. — Мне нужно время. — Думаешь я должен предстать перед судом этой толпы? — Эта лёгкая часть. Чтобы спасти свою семью, ты должен пережить этот суд. — Это слишком опасно, я пойду с тобой. — заявила Хоуп после небольшого молчания. — Не согласен, к тому же им нужен я. — Я не пущу тебя туда одного! — А он будет не один. — сказала я и все перевели взгляд на меня. Как только гибрид хотел что-то сказать, я подняла вверх ладонь, призывая его замолчать, а потом продолжила. — Это не обсуждается. Кто-то должен вытащить Ребекку. Я единственная кто сможет это сделать, не привлекая лишнего внимания. К тому же, тебе нужна подстраховка в случае чего. — Я согласна с Эвелин. Чтобы всё сработало, нам нужна Ребекка. — голос Фреи был слабым, ей становилось хуже с каждым часом. — Я тоже пойду. Я не могу потерять тебя. — по щекам Хоуп потекли слёзы. Клаус сделал шаг к дочери и крепко обнял её, проводя по спине в успокаивающем жесте. — Всё будет хорошо, милая, я не умру. Знай, я люблю тебя больше всего на свете. Всегда помни об этом. Будь сильной, береги мать. — по его щеке скатилась одинокая слеза, и он ещё крепче обнял её. — Я буду сильной. Не оставляй меня. — её голос срывался из-за рыданий и безысходности, которая захлёстывала волной, затягивая на дно и погружая в отчаяние. — Прости… А после послышался хруст шеи. Клаус взял дочь на руки и положил её на диван, заправляя выбившуюся прядь волос за ушко и нежно поцеловал в лоб. Он подошёл к Хейли, которая наблюдала за всем этим и тоже тихо плакала. Клаус крепко обнял её, а после положил ладонь ей на щёку и большим пальцем вытер мокрые дорожки. — Береги себя. Помни, ты не одна. — он положил ладонь ей на живот, и оставив короткий поцелуй на губах отстранился. — Я люблю тебя, волчонок. Клаус быстрым шагом отправилась на выход из номера, а я молча последовала за ним. До нужного места мы добрались быстро и всё также в гнетущей тишине. Пройдя через ворота, мы остановились в проходе. — Ты готов? — спросила я, смотря ему в глаза. — А ты? — Чтобы план Фреи сработал мне нужно вытащить Ребекку, а тебе нельзя умирать. Каковы же наши шансы? — Разве не ты говорила, что я даже с дьяволом договорюсь? — Клаус усмехнулся, немного разряжая обстановку. — Нет, кажется, это была Ребекка. Я тоже усмехнулась, а потом гибрид крепко меня обнял. Я ответила тем же, утыкаясь носом в изгиб его шеи. — Спасибо тебе за всё. Мы кивнули друг другу и прошли вглубь помещения. Он пошёл в центр комнаты, становясь в кругу, который образовала толпа. Я же затерялась в толпе и стала ждать и наблюдать. Во дворе была полная разруха. Некоторые вещи были сломаны, некоторые даже горели. А во главе всего этого на «троне» восседал Люсьен. — Тишина! — он поднял руку, призывая толпу замолчать, и она послушно повиновалась, замолкая. — Великий Клаус Майклсон великодушно решил одарить нас своим присутствием. — протянул он, медленно поднимаясь. — Мне нечего скрывать, Люсьен. Ты хотел судить меня за мои многочисленные грехи? Давай, приступай. Толпа ликующе закричала. Один из толпы опрокинул какой-то ящик, а второй грубо схватил Клауса за руку и затянул его на этот «постамент», чтобы он возвышался над толпой. — Клаус Майклсон, тот, кто за тысячу лет породил тысячу врагов. Скажи, какого это, быть столь ненавистным? Давай, посмотри на них. Я сказал, смотри на них!!! Клаус нехотя повиновался, так как понимал, что нужно тянуть время как можно больше. Он обвел ленивым взглядом толпу, а потом вернул свой взор на Люсьена. — В конце концов они твои дети. Помнишь его? — он указал рукой на мужчину лет 35 с длинными волосами. — 1694. Его жена обвинила Ребекку в колдовстве. Ты обратил его, и заставил выпить кровь жены без остатка. Вампир замолчал, всматриваясь в лицо Клауса и пытаясь найти там хоть каплю раскаяния или чувства вины. Так ничего из этого не заметив, он продолжил дальше, указав рукой в другую сторону. Там стоял мужчина в очках. На вид ему было около 40 лет. — Или его? Он был фермером. В 1745 он владел землей, что приглянулась тебе. Ты мог просто забрать её, вместо этого ты обратил его и заставил сжечь родную деревню дотла. Или эту женщину? — он указал гибриду за спину, и он повернул голову, чтобы посмотреть. — 1891. У её матери была пневмония. Она кашляла всю ночь. Это досаждало тебе. Ты обратил их обеих, и заставил наблюдать, как живьем сжигаешь её мать. — Да, да, да. Мои грехи и правда ужасные. Но они заставили мир страшиться меня, и этот страх защищал мою семью. — воскликнул Клаус, разводя руки в сторону. — И это твой довод? «Ради защиты семьи допустимо всё.» На мой телефон пришло сообщение, что заставило меня оторваться от созерцания этого представления. «Заклинание снято. Иди.» Я спрятала телефон в карман джинс и медленно, чтобы не привлекать внимания, направилась в нужную сторону. Когда я дошла до нужной двери, оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, что я осталась незамеченной. Это оказалось проще, чем я думала. Все были настолько увлечены происходящим, что никому не было до меня дела. Всё идёт как мы и рассчитывали. Спустившись вниз, я уверенным шагом подошла к одной из стен, и пошарив по ней руками, нащупала небольшую кнопку. После её нажатия кусочек стены немного отодвинулся, образовывая узкий проход в ещё одну просторную комнату, в которой как раз и стоял гроб Ребекки. Быстро открыв крышку гроба, я вытащила кинжал из её груди и засунула его себе в карман куртки. Потом я прокусила своё запястье и пару капель крови упали на её губы. Как только кровь попала на губы, они немного разомкнулись, давая мне возможность дать ей ещё крови. Я довольно улыбнулась и проложила раненую руку к её рту. Сначала ничего не происходило, но спустя десять секунд я почувствовала, как Ребекка прокусила клыками уже зажившую плоть, начиная активней пить кровь. — Вот так, пей. Тебе нужны силы. Когда у неё появилось достаточно сил, чтобы открыть глаза и встать, она оторвалась от моего запястья. Ребекка была очень рада меня видеть и уже хотела начать задавать вопросы, но я приложила палец к её губам, призывая к молчанию. — Ответы на все вопросы ты получишь потом, а сейчас слушай внимательно и делай так, как я скажу. — после того как она утвердительно кивнула, я убрала палец. — В нашей семьи большие проблемы. Ты должна как можно быстрее и незаметнее выйти из дома, и идти по этому адресу. Там тебе всё объяснят. Главное остаться незаметной. Ты поняла меня? Она медленно кивнула, после чего я вручила ей бумажку с адресом, а потом быстрым шагом отправилась обратно наверх. Надеюсь, я ничего важного не пропустила. Так же незамеченной я вернулась на своё место. Клаус всё ещё жив, Люсьен взбешён, а толпа ликует и требует ещё хлеба и зрелищ. Ну, вроде, пока всё идёт как надо. Но один звонкий голос, который эхом отдавался от стен, рушит всю надежду на то, что всё пройдёт по плану. — И этот фарс ты называешь судом? — насмешливый голос Хоуп заставив шумную толпу замолчать и перевести взгляды на неё. Она стояла, опиравшись спиной на одну из колонн, а после оттолкнулась от неё и прошла в центр, обошла Клауса и остановилась перед ним. — Неужели вынесешь приговор, не дав мне сперва замолвить слово за отца? — Хоуп, что ты делаешь? — тихо проговорил Клаус, но она подняла руку, заставляя его замолчать. — Мне нравиться твоя смелость. — усмехнулся Люсьен, проигнорировав вопрос. — Хочешь слова? Ладно, говори. Он резко развернулся, и в несколько шагов преодолел расстояние к своему трону, и сел на него, а потом махнул рукой, давая знак, чтобы она начинала. — Вы обвиняете моего отца в неоправданной жестокости, в убийстве ваших близких. Но чем он отличается от каждого из вас? Сильные сражаются, чтобы определить сильнейшего, а мой отец силён. Да, он борется за власть, как и каждый из вас. Но в первую очередь он стремиться защитить родную кровь, как и вы отомстить за свою. Я тому яркий пример. — Хоуп показала на себя руками. — Если бы он был таким ужасным, как вы говорите, то я бы умерла ещё не родившись. Меня пытались убить бесчисленной количество раз даже до моего рождения, но он сделал всё, чтобы я родилась, и росла в любви и заботе. — девушка ненадолго замолчала, переводя дыхание и пытаясь собраться с мыслями. — Вы обвиняете его, но скажите, кто из вас поступил бы иначе? Она замолчала, и повернулась лицом к Люсьену. Он пару секунд ничего не делал, а потом на вампирской скорости переместился к Хоуп и вырвал ей сердце. — Думаю, мы услышали достаточно. — с этими словами ещё тёплый орган с мокрым чавканьем упал на пол прямо в лужу крови. Клаус с шоком смотрел на это, не веря своим глазам. Хоть он и хорошо знал, что для Хоуп это не смертельно, на секунду он подумал, что потерял её, и от этой мысли его лицо побледнело, а сердце пропустило удар. Я с таким же шоком наблюдала за этим, ведь это не входило в наш план. — Вы приняли решение? — Убить. — прокричала толпа, а после стали повторять это слово снова и снова. Клаус стиснул кулаки и стал судорожно придумывать как исправить ситуацию, а то если так пойдёт и дальше, он не переживёт этот суд. — Хватит!!! — он громко покричал, и скандирующая толпа затихла. — Ты меня разочаровал, Люсьен. Посмотри на себя: ты в гневе. Ты всю жизнь пробыл в моей тени, и даже заполучив силу, ты тратишь ею в пустую. — он прошёлся к Люсьену, а потом вернулся на своё место, обводя руками толпу. — А что насчёт вас… Да, я убил ваших близких. Я убил твою девку, я избавил мир от твоих трущоб, и освободил тебя от одряхлевшей матери. И что с того? Каждый из вас сегодня оказался здесь, потому что я того пожелал. Это потешное судилище случилось лишь благодаря мне. Само ваше бессмертие — это дар, от меня. Вы передо мной в неоплатном долгу, и он перевешивает всё, что вы смеете звать преступлениями. Пока Клаус распинался перед кучкой обезумевшей толпы, я смогла незаметно оттащить тело Хоуп к воротам, чтобы, когда пришло время уходить отсюда, не было проблем забрать её. — Я. Ничего. Вам. Не должен. — по слогам проговорил гибрид, снова взобравшись на возвышение. — Так вперёд, убейте меня. Я буду только рад, ведь смерть освободит меня от этой скуки. Я погибну, испытав лишь кроху той агонии, что принёс всем вам. — на его лице появилась безумная улыбка, и он покрутился вокруг своей оси, ещё раз осматривая толпу. — Счёт останется в мою пользу, и вы всегда будете помнить, что победил я. Будете помнить меня — Клауса Майклсона, своего создателя. Толпа загудела, и кто-то выкрикнул: — Убить его милосердно! Ты можешь заставить его страдать, пусть он расплачивается вечность!!! И остальные поддержали эту идею одобрительным гулом и выкрикиванием слов «пытать его». Люсьен подумал несколько мгновений, а после в очередной раз поднял руку, успокаивая разбушевавшуюся толпу. — Приговором Клаусу Майклсону станет судьба хуже смерти. — он достал из-за пояса клинок и показательно поднял его. — Этот клинок наполнен тёмной магией, он принесёт вечную агонию. Вся боль, которую причинил нам этот человек померкнет перед теми страданиями, что он будет ощущать столько, сколько я решу продержать его в живых. Толпа ликующе закричала и подбежав к Клаусу, схватили его за руки и ноги и поднесли к Люсьену, который со злорадной улыбкой крутил клинок в руке. Он рассмеялся гибриду в лицо, и, замахнувшись, вонзил нож в сердце Клауса. Клинок тут же скрылся у него в груди, а сам он издал душераздирающий крик. Я зажмурилась, стараясь думать только о том, что окончательная цель плана достигнута. Остался последний штрих, и можно уезжать из этого города.