Ведьмак школы Бикон

- Посмотри! - Цири впилась пронзительным взором в старую ведьму. – Посмотри! - Хорошо, дитя, - мягко согласилась старуха. – Я посмотрю, как скажешь… Обманчиво хрупкая беловолосая женщина хмыкнула, и отошла в сторону, будто бы возражая с тем, что у её собеседницы имелся какой-никакой выбор. Безжалостный взор тёмно-зелёных глаз предостерегал от возможных шуток. Пара мечей за спиной и кинжал за поясом лишь подчеркивали опасность незваной гостьи. Страницы древнего фолианта зашелестели, скрюченные пальцы старухи зазмеились стремительным перебором… Воздух заискрился от эха древнего могущества, тайного знания, сокрытых истин. - Смотри! – просипела провидица. – Скорее! Беловолосая женщина, не колеблясь, протянула руку и, крепко зажмурившись, коснулась ладонью сморщенного лба. Миг, другой, и о диво! Пред ней возникли пейзажи невиданных земель. Чуждых земель. Однажды виденных… Земли, поросшие диким лесом. Белоснежные пустыни, зеленые луга, знойные пески. Города, уносящиеся шпилями в небеса. Участки, будто бы пораженные гнилой порчей. И множество темных, страшных существ, сотканных будто из мрака. Но взор летел дальше. Круговерть видений вновь закружилась и соткалась в очертания неясного лика. Помутневшее видение обрело некую четкость… - Холера, Геральт! – сплюнула в сердцах Цири, вглядевшись в темный силуэт. – Я ведь так и знала! Ну ладно… раз другого пути нет… Скупо поблагодарив провидицу, девушка швырнула на стол тугой объемный кошель. Звякнуло золотом. Выйдя наружу, Цирилла Фиона Элен Рианнон вдохнула тяжелый болотный воздух. Взгляд задержался на закатном светиле. Круговерть последнего года тяжелым грузом сдавливала сердце. Вначале Весемир. Впрочем, это было давно. Но Йеннифер… Сердце пронзило болью. Снова, в который раз нахлынули воспоминанья ужаса и отчаянья. Ногти до боли впились в ладони, воздух вокруг задрожал желейным маревом. Мама… Привычным усилием воли взяв себя в руки, Цири утерла нос, шмыгнула и открыла портал к тому, чью судьбу она была ещё в силах исправить. Не слыша, как в комнате позади раздался зловещий ведьмин хохот… * Тягучие сумерки опускались на бескрайнюю Веленскую степь. Степь шелестела под струнами свежего ветра – безраздельного владыки широких просторов. Ничто не нарушало покой девственной природы, кроме утробного, злобного рыка. Чуть далее, за невысоким холмиком, тройка полусгнивших, уродливых тварей терзала останки неудачливого бедолаги. Крепкие зубы прорвались сквозь Нильфгаардскую кольчугу, а стальные когти содрали металлические пластины в жажде добраться до свежего мяса. Но у мрачного пиршества был ещё один свидетель. Незваный гость, отнюдь не разделявший ликование чудовищ. Он в эту самую секунду неслышно шагал прямо к ужинавшим тварям. Обтянутые удобной обувью ноги ступали стремительно и при этом нечеловечески плавно. Шаг был быстр, но не задевал ни одной веточки, не потревожил ни единой травинки. Чуть согнутые колени амортизировали поступь, а серебряный клинок, плывущий параллельно земле, уже нацелился на врага. Один из терзавших несчастного гулей потянулся, насытившись, и внезапно почуял неладное. Полусгнившая, уродливая голова твари дернулась, угрожающе зарычав, и покатилась по земле, отделенная от тела серебряным клинком. Мститель не ограничился малой кровью. Рывок в сторону оскалившейся парочки. Молниеносный взмах мечом срезает обе протянувшиеся к нему когтистые конечности. Стремительный разворот, для набора инерции, и клинок впивается в шею, проходит грудную клетку, увязнув глубоко в животе бьющейся в конвульсиях твари. - Блядь! – выдохнув ругательство, Геральт свирепым пинком освободил клинок от повисшей туши и, не раздумывая, резко перекатился назад. Вовремя. Третий гуль воспользовался короткой заминкой, и менее искушенный в повадках воин уже бы пал очередной жертвой острых как бритвы когтей. Впрочем, ещё лет десять назад, ведьмак последним ударом прошил бы второго гуля насквозь и нанизал третьего прямо на оскалившуюся злобой пасть, подловив на рывке. Не имея времени предаваться раздумьям о том, что было и что есть, Геральт вышел из переката и, по наитию, отмахнулся клинком, надеясь спрогнозировать привычный рывок каннибала. Но не тут-то было. Последний выживший гуль, оскалившись, отпрянул, и, вкладывая нечеловеческую, потустороннюю злобу – завыл. Тяжелый злобный вой, который может издать лишь горло нечистой твари, разлился по окрестностям. - Да чтоб тебя! – рявкнул ведьмак, резким движеньем срывая флягу с пояса. Вырвав зубами пробку, Геральт сплюнул, предчувствуя мерзкий вкус, и приложился к горлышку. Пусто. Фляга была пуста! Он совершенно забыл! - А вот это уже херово… - разочарованное бормотание заглушил скребущий душу шелест трав. Слева, справа, сзади - отовсюду доносился мягкий топот, разбавляемый скрежетом вспарываемой когтями земли. Рывок в сторону скликавшей подкрепление твари. Во что бы то ни стало нужно покончить с ней как можно быстрее, уменьшая число возможных противников. Однако не тут-то было! Гуль отпрыгнул назад и оскалился. Когда надо эти бестии способны действовать умнее. - Квен… - произнес Геральт, уходя перекатом от набросившейся справа твари и, не глядя, взмахнул мечом слева. Раздался злобный, преисполненный болью вой. Попал. Хорошо, когда за плечами полувековой опыт сражения с подобными тварями. Часто их тактику раскусываешь с закрытыми глазами. Именно поэтому, не теряя ни мгновенья, ведьмак развернул корпус на сто восемьдесят. - Аард! – ещё одного новоприбывшего гуля, все это время подкрадывающегося со спины, отбросило и проволокло добрый десяток метров. Не теряя время на созерцание дела рук своих, Геральт снова развернулся и мощнейшим ударом сверху вниз располовинил зазывалу, не преминувшего воспользоваться подставившим спину человеком. Удар серебряным клинком, поймавший прыгуна на подлете, прошел насквозь, разделив тушу на две неровные половинки. Поток крови и нечистот, хлынувший следом, был привычен для человека его профессии. Единственное, что глазам было невозможно видеть сквозь гадкую жижу… Ведьмак, не раздумывая, бросился вперед, вслепую. Рывок, перекат – в спину неудачно впилась сраная коряга, затесавшаяся средь высокой травы, и лишь потом вытер глаза рукавом. Без переката подобное действие чревато. Остались шрамы… Оглядывая поле битвы, Геральт пришел к неутешительному выводу. - Падла, как же херово! Гулей было много. Неестественно много, прямо слишком уж дохрена! Войны больше нет, отчего же здесь гулей столько, будто лишь накануне произошла резня?! Трое, пятеро, семеро…. Точно не сосчитать, времени нет. Окружившие твари набросились скопом. Ни шанса на передышку. Вихрь, пируэт, удар, вихрь. Ещё двое отправились в преисподнюю. Угрожающе схлопнулся Квен, ценой ещё двух слетевших голов с плеч. Гули были быстры, хитры, сильны, но предсказуемы. Это и выручало. Опасались серебра. Атаковали сбоку или со спины. Для умелого ведьмака они опасны лишь группами, количеством более трех. Впрочем, поодиночке их и не встретишь. А тварей все прибывало… В какой-то миг Геральт вынужденно пригнулся, практически распластавшись. Двое монстров, набросившиеся одновременно, столкнулись друг с другом в воздухе. Скрежет и злобный скулеж, на который нет времени обращать внимание… Кувырок вперед, почти в средоточие противников… - Игни! – выдохнул ведьмак, касаясь ладонью земли. Выкладываясь почти полностью. Огненный вал разошелся кольцом от ладони, отбрасывая ближайших противников, дальних вынуждая попятиться. Пылающие, визжащие твари вконец обезумели, метаясь туда-сюда, из стороны в сторону. Создавая кишащую кучу малу, состоящую бешеных, будто сорвавшихся с цепи тварей. Ведьмак рванул незримой тенью, огибая средоточие тварей, вырезая отбившихся от общей стаи. Один гуль, третий, седьмой… Дальнейшее отложилось в памяти Геральта смутным калейдоскопом видений. Вот успокоившаяся, и вспомнившая об обидчике пылающая куча набросилась в едином порыве. Тварей восемь, не меньше. - Аард! – могучий взрыв расшвыривает вражин, впрочем, давая лишь секундную передышку. Вот теперь точно все. Удар, поворот, удар. Незримая коряга под ногой, глупая и неуместная. Ведьмак со стажем даже с кровати ночью свалится, сгруппировавшись, но… Секунды, истраченные на незапланированный кувырок, секундная дезориентация... Вот он разрубил очередную хитрую бестию, бросившуюся со спины, но так и не понял, когда проворонил ещё одну. Клыки сомкнулись на левом запястье, стремясь прокусить металлические наручи. Лезвие меча пронзило гуля, выйдя из черепа, но новая пасть ухватила правую руку, повыше локтя, защищённую лишь плотной кожаной курткой. Геральт было дернулся, но понял – некуда. Только уж если с рукой… Миг и он сваливается оземь, а откуда-то сверху, издали, доноситься грохочущий скрежет ликующих тварей. «Вот так и умирают старые ведьмаки», - устало подумалось Геральту. Мысль пришла без злости и сожалений, лишь легкая грусть и спокойное принятие. Ряд ошибок, за которые Весемир надрал бы уши. Отсутствие должных приготовлений. Нехватка критических ресурсов. Недооценка противника, вернее, его количества. Отсутствие важнейших для боя с чудовищами снадобий. Перечислять можно бесконечно… Впрочем, именно такая судьба и предназначалась старым ведьмакам. Уже сквозь предсмертную темень он различил звуки, которых по идее, здесь быть не должно… * Пламя походного костра пожирало хворост с громким треском. Глубокая, непроглядная ночь царствовала вокруг. Степь распростерла свои объятья для двух незваных путников, отважившихся найти приют вдали от цивилизации. С хриплым выдохом Геральт очнулся, исступленно закашлявшись. В горле и легких скопилась какая-то гадость вкупе с засохшей кровью. Дернувшись было подняться, он понял, что почти полностью раздет, укрыт, и плотно перебинтован. Нежная ладошка коснулась лба, прошлась по волосам. - Ц-цири… - родной аромат он не спутал бы ни с чем. - Здравствуй, Геральт, - тепло улыбнулась ему дочь. Зеленые глаза смотрели с любовью, усталостью, и молчаливым укором. - Снова спасаешь мою старую задницу… - попытался выдавить из себя ведьмак, но веселья не ощущал никто. - Да, отец. Уже второй раз за два месяца. У них уже был этот разговор. Уговоры, крики, упрёки Цири. Почему он не отправился зимовать в Каер-Морхен или Оксенфурт? Почему подвергал себя напрасному риску? И Геральт уже объяснял, что просто не вынесет одиночества наедине с собой. Мысли, воспоминания, образы. Её больше нет. Йеннифер умерла. А с ней, и частичка его самого. Весемир, Йеннифер, Ламберт… И глядеть на голые каменные стены разваливающегося замка, некогда бывшим твердыней и опорой величия ведьмаков Школы Волка. Проводить длинные и пустые часы под гнетом давящих камней вокруг… Нет. Странствуя по деревням, оказывая посильную помощь – он хоть как-то справлялся. Польза другим людям осталась единственной струйкой жизни, текущей из внешнего мира в его душу. Если она иссякнет – иссякнет и он сам. Цири это тоже понимала, с любовью и жалостью глядя на осунувшегося отца. И в этот раз она уже не кричала, не упрекала, не уговаривала. Она приняла решение. И Геральту придется ему последовать. Хочет он того или нет? Почему? Ну, потому что из них двоих она здесь – Цирилла Фиона Элен Рианнон - могущественная магичка, принцесса, Львёнок из Цинтры, Владычица Озера, Фалька, Ласточка, Зираэль, Исток, Дитя Предназначения – и нынче наверняка самое могущественное существо от Скеллиге до Нильфгаарда. И вообще просто самая крутая. * - Так ты скажешь, куда мы направляемся, или нет? – ворчливо спросил Геральт, следуя за пробирающейся по обломкам камней дочерью. Прошла неделя, или чуть больше. Раны зажили, как на собаке, впрочем, когда оно было иначе? Дочь не отходила от него ни на шаг, выходила его потрепанную тушку. И теперь её нужно было сопроводить… Беловолосый ведьмак никогда терпеть не мог руины, а тем более эльфийские древние руины загадочных магов, сгинувших от собственной ошибки. Последствий ошибок волшебников на своей шкуре Геральт испытал столько, что от некоторых знаковых слов, таких как «трансформация», «портал» или «ковен» у него начинал подергиваться глаз. - Почти уже пришли! – весело отозвалась Цири. Ему ничего не оставалось, как тяжело вздохнуть. За ним действительно должок – он снова подставился, ещё хуже, чем в прошлый раз. И снова его дочери довелось переживать и вытаскивать его с того света. С чем, благодаря имеющимся в наличии зельям и целебной магии, которую Цири освоила на приличном уровне – она справилась на отлично. Да и без того – какой отец откажет дочери в просьбе сопроводить её в опасное, загадочное место? Последние годы все больше сама да сама, совсем взрослой стала, уже и не вспомнить, когда последний раз они вместе вот так куда-то выбирались или охотились. А ведь, казалось, ещё совсем недавно… - Пап, ты что, совсем в облаках потерялся? Девичий голосок вырвал его из раздумий. Да уж! Такого с ним давненько не случалось! Он действительно потерялся в ностальгии и воспоминаньях, как какой-то старик! Будто он – Весемир… - сердце мгновенно сжалось. И это – в боевой обстановке, в опасных руинах! Когда он – предполагалось, должен прикрывать дочь! - Да уж, Цири, что-то совсем твой старик расклеился, - расхохотался Геральт, и улыбнулся. – Давненько мы так с тобой не выбирались никуда, вот и накатило. Взгляд Цири смягчился, от неё повеяло теплом и грустью. Она смотрела на него, будто пыталась вобрать в себя каждую частичку, рассмотреть его глаза, его душу. Запомнить его, будто перед долгой разлукой. - Да, Геральт, - улыбнулась в ответ дочка. – Прямо как в старые добрые… - Все-все, я весь на страже! И действительно, больше себе ведьмак не позволил отвлечься. Он ступал на небольшом отдалении от Цириллы, попутно наблюдая за окружающей обстановкой. Они продолжали продвигаться сквозь древний, полуразваленный амфитеатр. Цири вела его чётко, железно зная пункт назначения. Геральту местность была незнакома, но он ступал без треволнений, всецело доверяя дочери. Наконец, они оказались рядом с чудной уцелевшей аркой – большим дугообразным навесом, образующим полукольцо посередине. - Почти пришли, - проронила Цири. Не поворачиваясь к ведьмаку, она начала рыться в сумке, выудив на свет котомку с едой и объемную бутыль. - По какому поводу праздник? – приподнял бровь Геральт. Пикник среди древних развалин? Не похоже это на Цири. - Почему бы и нет? Я думаю, нам стоит продолжить завтра утром, а сегодня я бы хотела поужинать с тобой. Геральт был последним, кто стал бы спорить со столь заманчивым предложением, тем более в такой приятной компании. Они пили терпкое, ароматное вино. Цири взахлеб вспоминала детство в Каэр Морхене. Геральт, впервые за долгое время, умиротворенно опершись спиной об валун, слушал милый сердцу щебет. И хотя полностью развеять мрачные думы не удалось, он ощутил прилив жизни, которая, после смерти Йеннифер, последний год, казалось, все выскальзывала из ладоней. - Что гнетет тебя, Цири? – внезапно спросил Белый Волк. Цири умолкла. Все-таки не удалось полностью скрыть свое состояние. Больно уж хорошо он её знает. - Все в порядке, Геральт. - Я же чувствую, что тебя что-то да грызет. Колись уже, Ласточка! - Да, ничего от тебя не утаить, - вздохнула Цири. – Но давай не будем об этом, ладно? Есть одно дело, но обсудим его на свежую голову. Пусть этот вечер будет прекрасным вечером воспоминаний. Под треск костра и хорошее вино, идет? - Ладно, Цири, - откинулся назад, запрокинув голову и закрыв в умиротворении глаза. Вечер действительно был восхитительным. * Утром окружающая обстановка ничем не отличалась от вечерней. Внутри подземных руин не видно света солнца. Лишь ведьмачий организм, привыкший просыпаться рано на заре безошибочно указывал на наступивший рассвет. Цири спалось плохо. Ей давно уже не давала покоя совесть. Из-за того, что она собиралась сделать. И из-за того, что она сделала… - Подъем, старик! – она легоньким пинком поторопила зевающего Геральта. Тот деланно-обиженно уставился на нее. - Нечего холодить старые кости! - Ну вот, - проворчал ведьмак. – То ты меня убеждала, что я ещё совсем не старый. То уже на пенсию отправляешь. - Не-ет, до пенсии тебе ещё нужно попотеть! - весело хихикнула Цири одной ей известной шутке. - То-то я не натаскался ещё, - хмыкнул Геральт. – На три жизни хватит… Они неспешно собрали лагерь, но, как оказалось, идти никуда было не нужно. Цири, попросив обождать, склонилась над письменами обелиска, нашептывая под нос какую-то белиберду. Ведьмак осмотрел штуковину ещё раз: непонятная, исписанная письменами здоровенная дуга, напоминающая огромную арку или причудливые врата. - Так тебе нужна была эта… хреновина? Дочь не ответила, продолжая сосредоточенные манипуляции. Белый Волк, прекрасно осознавая, что подобные чародейские штуковины могут занимать чертовски много времени – освободил меч из ножен и приступил к привычной разминке. Суставы нужно размять, а кровь – разогнать по жилам. Начав с простого разогрева, он ускорял темп, усложняя рисунок. Минута, другая, третья, и вот его движения напоминают стремительный вихрь из стали – неуловимый для глаза обывателя изящный смертоносный танец – где одно движение естественно перетекает в следующее. Также плавно как разогнавшись, он неспешно замедлился, а затем и остановился. Силы ещё могут понадобиться – неизвестно какие-там планы у Цири на него – что-то она темнит. К слову, она завершила свое занятие и стояла наблюдала за ним с нечитаемым выражением. Затем подошла и крепко-крепко обняла его. - Цири, что?.. - Позволь сказать, Геральт, - она ухватила его за плечи, развернув к себе. Её изумрудно-зеленые глаза были полны слёз. – Во-первых – я очень, очень виновата перед тобой. Я совершила нечто ужасное и, по сути, предала тебя. - О чем ты, Ласточка? - О Йеннифер – выдавила она из себя. – Я, можно так сказать, приняла непосредственное участие в её… - Нет Цири! – жестко оборвал ведьмак. – Как ты и говорила ранее – пусть и без твоего участия эксперимент бы не состоялся вообще, но ты знаешь Йен! Если ей взбрело что-то в голову – бесполезно отговаривать. Не смей винить себя! - Ты не понимаешь… - Не хочу больше этого слышать! - Все равно ты узнаешь… - она прошептала про себя. – И ещё одно, отец. - Да, Ласточка? - Я была у одной провидицы. Последний год ты был сам не свой. Совсем не берегся… Ведьмак фыркнул, возведя очи ввысь. Цири взъярилась. - Нет, Геральт! Посмотри на себя! Ты берешь заказы без оплаты, один за другим, всё лето, осень и зиму подряд! Мне уже трижды пришлось вытаскивать тебя с того света! У нас уже был этот разговор, если помнишь! Но ты не унимаешься! И кодексом ведьмаков подтерся, наплевал на все то, о чем сам рассказывал годами. И, как я поняла, не остановишься, пока не сгонишь себя в могилу! Я виновата в том, что потеряла мать! И провидица указала мне один и единственный способ исправить содеянное. Ты должен вновь найти свою судьбу, чтобы обрести того Белого Волка – Геральта из Ривии, которым ты однажды был! - Прости меня Цири, - вздохнул ведьмак. Он прекрасно осознавал, о чём говорила дочь. И в её словах не было лжи. Но работа – помощь людям и привычное ремесло было единственным, что удерживало его в здравом рассудке. Находя отвлечение в постоянном труде, и утешение в принесении пользы другим, он смягчал боль, которая с самой весны поселилась в его сердце. Да уж, размяк старина Геральт на старости лет… - Нет, это ты меня прости, отец! – Цири ухватила его ладошками за лицо и впилась смертельно-серьезным взором. – На мне вина, и единственный способ исправить все – спасти тебя. Но самое ужасненькое, что тут от меня ничего не зависит! Только от тебя, - она снова прижалась к нему, - как было и всегда. - И какие же подвиги мне вновь предстоят? – хмыкнул ведьмак. В ответ Цири указала рукой куда-то ему за спину. Геральт проследовал взором, развернулся и остолбенел. Прямо перед ним сверкало ослепительное красное марево. Арка будто бы ожила, письмена засверкали таинственным светом. Оказывается, все это время повисшая на нем дочь потихоньку подталкивала его к древним воротам, шажок за шажком приближая к порогу. Мужчина внезапно ощутил тяжесть на плече. Из-за спины, одним движеньем дочь накинула ему на спину обе походных сумки – его и свою собственную. И Геральт отчётливо понял, что сейчас произойдет. - Прости меня папа! Я верю в тебя! Ты должен найти себя и цель в жизни, слышишь! Я люблю тебя! Этим словам сопутствовал крепкий пинок пониже спины, отправивший не успевшего и пикнуть Геральта навстречу неизвестному. Последней воплем Белого Волка перед столкновением лица с красным маревом, было: - Холера тебя дери, Цири! Почему это всегда должны быть порталы!!! * Первым звуком, пробившимся сквозь пелену тьмы было рычание. Ещё не вполне оправившись от пространственного перехода, Геральт сжал руки – между пальцами захрустели сухие колосья. Поля Темерии? Необходимость подниматься казалось ещё более грешной, чем рассвет после гулянок с Лютиком, или тем более ведьмаками Каэр Морхена. Однако доносившийся издали утробный рокот вынуждал двигаться поживее. Делать было нечего – ведьмак выпрямился, одним плавным движеньем освобождая клинок, и янтарным кошачьим взором обозревая окрестности. Глубокая ночь, сомкнувшая мрак над окрестностями, озаряемая потусторонним лунным светом. Заросшее поле вокруг – вдали виднеются кроны деревьев незнакомого леса. Где он оказался? Куда его закинула Цири? Ответы на эти вопросы предстояло найти позже, вначале разобравшись с источником столь недружелюбных звуков. Что-то недоброе таилось в чаще и чутье Геральта подсказывало: с таким врагом он ещё не встречался. Внезапно массивная черная тень возникла прямо перед ним. Ведьмак ушел перекатом в сторону – и вовремя. Удар, переломавший бы ему все кости, ушел в молоко. Ночное зрение позволяло рассмотреть неизвестного противника, и увиденное не прибавляло оптимизма. Черная как смоль туша, некая смесь волка и медведя – могучие длинные лапы – массивный корпус и защищенная белой костяной маской морда. - Что ты ещё за холера? – выдохнул Геральт, уходя в сторону от яростного рывка. Впрочем, довольно предсказуемого. Уклонившись от когтистой лапы, он направил клинок вверх, вонзая серебряное лезвие глубоко в тушу. Ведьмачий клинок начал свой путь сквозь внутренности невиданного ранее чудища, и внезапно давление исчезло. Настолько внезапно, что Геральт лишь чудом не распластался на земле от неожиданной инерции. Отпрыгнув на всякий случай подальше, он снова встал на изготовку, ожидая от неизвестной твари любой пакости – от регенерации высшего вампира до телепортов Цириллы. Но все оказалось гораздо проще. Исчадие мрака буквально растворялось, плавно тая и развеиваясь прахом по ветру. Что ж, это что-то новенькое, как и обещала Цири. Геральт придирчиво осмотрел освещенные тусклым лунным светом окрестности. Что-то не давало ему покоя, что-то было не так. На первый взгляд – чисто. Но на душе скребли кошки. Явная чуждость неуловимым комариком скреблась в стенки сознанья – давая понять: Цири снова его во что-то втравила. Что же не так? Слишком расплывчатые тени деревьев? Неестественно много света ночью?.. И лишь затем он бросил взор ввысь – на ночное светило, неплохо подсобившее в бою. И обомлел. Огромная, заметно больше привычной, луна сверкала во всем своем великолепии. И маленькая загвоздка заключалась в том, что добрая треть ночного светила развеивалась обломками по небу. Ведьмак, Геральт из Ривии, долго простоял, бездумно пялясь в ночное небо. Постепенно осознавая, что сотворила с ним Цири. Не просто закинула телепортом к черту на куличики. А отправила его прямиком в одну из своих многочисленных, невероятных историй. В другой мир. Он не помнил, сколько он так простоял. В какой-то момент ему отчаянно захотелось воздеть руки к небу и вцепиться в треклятые белые волосы. И если левая рука успешно проделала этот путь, стиснув многострадальную шевелюру, то правая зацепила что-то большое и теплое. Чуть волосатое. Сердце ушло в пятки. Что за тварь способна подкрасться к нему столь незаметно?! Взгляд янтарных кошачьих глаз впился шокировано в одну точку. И медленно-медленно, не поворачивая головы, переместился вправо. Впрочем, незваный вторженец и ухом не повел. Точнее, не повела. Лукавый лошадиный глаз сощурился, встретившись с ведьмачьим. Секунда, другая, и Плотва, презрительно фыркнув, склонилась к траве, чем-то там захрустев. Геральт отчаянно завопил.