Ведьмак школы Бикон

      -… и в целом на пути к дому Арков мы с ним и распрощались, — завершил Кроу доклад. На всякий случай не став упоминать конфуз с Красной Канарейкой.       Высокие потолки кабинета директора Бикон отблёскивали мерцающим, переменчивым светом. Громадные шестерни крутились в центре комнаты, множество часов, механизмов и прочих диковинных штуковин придавали главному офису уникальный, неповторимый антураж. «На ковре», если можно так выразиться, в данный момент находился Кроу, докладывая начальству последние собранные данные о Гримм, Салем и, что наиболее важное, — о Геральте Ривийском.       — Твое мнение, Кроу? — с непроницаемым лицом поинтересовался Озпин. Директор Бикона сидел прямо, опустив подбородок на сложенные домиком ладони и задумчиво рассматривал столешницу. Видавшая виды древесина пережила не одно поколение директоров, и для самого долгожителя подобные вещи являлись некоторыми якорями, милыми сердцу безделушками, помогающими пробиться сквозь толщину времён.       — Имхо, Геральт — чёткий мужик, — однозначно высказался Охотник. — Да, знаю, есть куча неурядиц и загадок в его поведении. В его резюме есть множество белых пятен… он ведь Белый Сутенёр, не так-ли? — Брэнвен хихикнул собственной шутке.       Однако присутствующие его не поддержали. Справа, за плечом директора, стояла Глинда Гудвич — сногсшибательная блондинка на десять из десяти. Строгая прическа, безупречное лицо, грудь, осанка, спина… с её внешностью мог лишь конкурировать настолько же жесткий и строгий характер. Неумолимость замдиректора вошла в притчу во всех языцех среди студентов. И даже всего на пару лет младше Кроу — не рисковал сталкиваться с ней в открытой конфронтации. Странное дело — с многовековым магом и буквально чудовищем — Озпином, общался по-свойски. Важных ребят из его окружения — непременно подкалывал. А вот вставить слово наперекор Глинде — язык не поворачивался. Впрочем, он не был одинок в столь постыдной слабости — весь учительский состав, включая Озпина — могли подвергуться каре даже от малейшей фривольности.       Слева фыркнула Рэйвен. Отмытая, переодетая, она уже мало чем напоминала то избитое, окровавленное тело, которое Кроу обнаружил в Мистральском лесу. Вернулось привычное чёрное платье, ухоженная прическа и надменный взор. Лишь отсутствие оружия, и собственно говоря — правой руки выбивались из антуража.       Рэйвен теперь была вроде как с ними. Нет, Кроу не стал ей доверять ни в малейшей степени, и был уверен, что Озпин тоже не является дураком. Однако, выслушав историю, можно было заключить только одно. Зная Рэйвен Брэнвен — ты априори знаешь, что больше всего она будет ценить свою собственную шкуру. А теперь, искалеченная, ослабленная, а самое главное — обнаруженная… первые дни после ранения брат не узнавал сестру. Но предложение Озпина та приняла моментально.       Сильно ж её напугал Ривийский, до мокрых штанишек! А уж непреклонная уверенность в его работе на Салем учитывая, что обладатель сил Девы Весны теперь всем известна…       Выбрать самое безопасное место, на максимальном удалении от Салем — это место рядом с Озпином. Под уговор, что последний не будет использовать её в поле и отмажет от прошлых грешков…       В общем, теперь Рэйвен Брэнвен вроде как с ними опять… вот только Кроу ума не мог приложить, куда древний волшебник собрался её пристроить? Не детишкам же преподавать?       — Ты в этом точно уверен, Кроу? — вклинился в его мысли директор.       — Да зуб даю! Поверь, Озпин. Я сражался с этим парнем — он действительно чертовски силен. Понимаю теперь, почему Рэйвен писает мимо юбки…       — Пошел нахер!       -… он странный, он не может нормально пользоваться свитком, что в целом соответствует его истории. Но он — четкий мужик. Я сражался с ним, я бухал с ним. Дерьмо, да будь он хоть вполовину так злонамерен, как вы о нём все думаете — у него была тысяча и одна возможность навредить Таянгу или девочкам, после того, как вот эта, — он указал на сестру. Получив в ответ средний палец. — заслала его к ним на Патч! Последние годы он то и делал, что брал самые опасные, сложные задания, которые выполнял безупречно! Знаю, вы все прикалываетесь, что у меня с этого горит — но поверьте, этот чувак — топ один не на пустом месте. Он знает свое дело, он старше меня и повидал много дерьма. С одного взгляда можно сказать! Наверное, только ты в этом деле мог бы переплюнуть его по тяжести взгляда, Оз. Этот чувак — просто профи из ниоткуда, с нестандартным прошлым, но совершающий благие поступки! Он убивал Гримм пачками, взял на обучение пацана, отмудохал мою сестру…       — Я тебе сейчас кадык вырву, Кроу!       -… а всё прочее, на самом деле — домыслы, и просто недоразумение. Если спрашиваешь меня, Оз — я за него ручаюсь. Таков мой вердикт. Точка.       И закончив тираду, Брэнвен потянулся к фляге, сделал несколько увесистых глотков и смачно отрыгнул.       Глинда поморщилась.       — В конечном итоге, я могу его просто набрать и пригласить на встречу где вы с ним всё проговорите в спокойной обстановке, — заключил с ухмылкой Кроу. — Твой конёк ведь, Оз! Переговоры, всё как ты любишь!       Но постепенно ухмылка сползла с лица. Видя, как морщины на лбу директора не разгладились, а углубились. Видя, как Гудвич, поджав губы, что-то выписывала у себя на свитке. Как Рэйвен, полыхая коктейлем эмоций — от страха до ненависти, смотрела в даль, злостно сжимая кулаки… точнее — кулак.       — Эй, ребята… вы меня вообще воспринимаете?       Но Озпин молчал, и это чертовски не нравилось Кроу. Они что, реально не слышали, как он тут сейчас распинался?!       — Набери его…       — Э-э?       — Набери его здесь, при нас, — повторил Озпин. Откинувшись на кресле, он задумчиво уставился в потолок. — Я конечно привык доверять твоему чутью, Кроу, но ситуация может оказаться сложнее, чем мы думаем. Я бы пока не предпринимал скоропалительных решений…       — Да вы шутите! — схватился за голову Брэнвен. — Вы что, реально…       — Никогда не думала, что такое скажу, но тут я согласна с Озпином, — вставила свои пять копеек Рэйвен. — Кроу, ты чего, реально отбитый? Я тебе скажу по слогам, чтобы до твоего куриного мозга дошло: МА-ГИ-Я!!!       — Э-э?       — Магия, Кроу, черт тебя подери, гребанная МАГИЯ! — взъярилась Рэйвен, подорвавшись с места. Озпин и бровью не повел, а вот Гудвич положила ладонь на рукоять оружия. — Ты что, совсем тупой? Твой Геральт победил меня, Кроу, и да, я не боюсь этого признать, ублюдок! Победил меня — главу клана Брэнвен! Используя при этом магию! Напомнить тебе, сколько человек в Ремнанте её используют?! Только вот он, — палец в Озпина, — и Салем! Ты же сам мне об этом говорил! Я буквально не могу в это поверить! То есть ты тупо взял, побухал с мужиком, подрался, как последний идиот, и теперь готов за него душу положить? Так, что ли? И даже не подумал, что быть может это его способ втереться к нам в доверие?! Замечу, если ещё не говорила, что он даже БРОВЬЮ не повёл, увидев силы Девы Весны! Удивился, да, но как бы слегка. То есть больше от неожиданности, что я использовала эти силы в принципе. Ты можешь представить хоть одного охотника, да возьми вообще любого, кто он самой настоящей магии не впал бы в ступор?! Я думаю, нет, я уверена — его задачей была выйти на Деву Весны! Он скорее всего обладал информацией, что она в лагере, по указке Салем, но не знал кто конкретно… Теперь знает!       Выдохшись, женщина рухнула обратно на место. Взглянув на брата как на последнее насекомое, она демонстративно отвернулась, сложив руки на груди.       — И это открывает перед нами несколько удручающие перспективы, — продолжил Озпин. — Я бы хотел тебе верить Кроу, и уверен, настанет день, когда мы напрямую сделаем ход в отношении Бело… Геральта. Но пока горизонты наши покрыты мраком, пока информации недостаточно, мы не имеем права судить скоропалительно. Не тогда, когда на кону стоят жизни учеников. Или даже судьба всего Ремнанта.       Кроу лишь махнул рукой. Вот как объяснить постороннему, как передать чувство узнавания человека, той связи, которая может образоваться между двумя товарищами? Объяснить и доказать, что Геральт — нормальный малый?       -… его навыки, история в Дредстоуне, досье полиции. Магия, а вот теперь ещё твои снимки…       — Охренеть, ладно! — выпалил Кроу, рванувшись рукой за свитком. — Сейчас я его наберу, как ты и хотел, послушаете!       Вызов, гудки…       — Алло, Геральт?       В ответ донеслось неразборчиво.       — Ривийский, ты тут? Слышишь меня?       Озпин показал жестом, чтобы включил громкую связь. Раздалось шипение — это ССТ — континентальная система связи тянулась к удалённому Анселю из Вейла. Ещё миг, и в кабинете директора Бикон впервые раздался голос Геральта из Ривии. Суровый, низкий мужской баритон, с хрипотцой, разлился вокруг. У Рэйвен от знакомого тона пробежали мурашки по коже. Глинда покрепче ухватилась за стек. Озпин ещё глубже нахмурился.       — Да, Кроу, ты?       — Ага, он самый! Как вообще поживаешь?       — Да вроде бы виделись накануне? Вчера ты довольно шустро умотал по делам. Надеюсь, никаких проблем?       — Да не-е, всё на мази, слушай…       Пару минут разговора ни о чем. Кроу ещё раз выразил соболезнование о сгоревшей хате, заверил о поисках пропавшей Синдер Фолл, после чего намекнул на ещё один бухич…       Нетерпеливый жест директора намекнул, чтобы он переходил к делу.       — А чем вообще занимаешься?       — Хм… не повершишь, но вывожу оружие из борделя.       Рэйвен застыла, Глинда побелела. Сейчас вот ты совсем не помогаешь, Геральт!       — Чего?       — Да тут смешная вышла история. Мне Жон уже все уши прожужжал, как я нас тут опозорил. Снял через свиток номер в гостинице, а это оказался бордель, представляешь? Хохма просто. Лют… один мой давний товарищ просто бы покатился со смеху! Подробности расскажу чуть позже, как-нибудь за кружкой горячего, но поверь — это самый настоящий анекдот.       — Ахах, умора! — неловко ответил Кроу, спиной ощущая, как накалилась атмосфера в комнате. — Так вы там случайно оказались, так ведь?       — Нет, Кроу, я ведь, как ты сам говорил — Белый Сутенер, вернулся на рабочее место… конечно, блять, случайно!       — Хорошо-хорошо, не кипятись… а дальше что делать будешь?       Связь начала барахлить, работать с небольшими перебоями. Все присутствующие невольно склонились ближе к свитку, впитывая каждое слово.       — Ну-у… для начала мне тут нужно разобраться с одной назойливой девицей, — судорожный вздох Глинды. — Набрали молодняк по объявлению, вообще берегов не знают. А дальше у нас с Жоном культурная программа по Анселю, а вот вечером… — помехи связи. — Что? Да-да, Жон, ладно, наведаюсь и к твоим… да, принимаю приглашение… так ей можешь и сказать! Что? — секундные помехи и снова голос Геральта: — Похоже сегодня вечером отправляюсь к… — помехи длительностью секунд десять. Ривийский пояснял что-то, но разобрать было невозможно. -… короче, похоже меня вечером снова будут терзать юные девицы всех возрастов, разбирая на сувениры. Ни дать, ни взять — мечта Лют… — помехи. — А арсенал наш можно будет схоронить у твоих?..       Отчаявшись, Кроу рванулся к окну в надежде поймать более устойчивую связь. Вытянутые лица присутствующих не оставляли другого выбора.       — Геральт? Геральт! Как меня слышно?!       — Да связь ни к черту! Сейчас, выйду на воздух, минуту…       Пока собеседник пробирался наружу, присутствующие могли слышать сквозь помехи лязг, грохот, женский вскрик и оглушающую тишину.       — Кроу? — хриплый голос, полностью лишенный помех, неожиданно громкий, заставил всех вздрогнуть. Лишь Озпин остался непоколебим.       — Геральт? — робко поинтересовался Кроу. — Я слышал женский вскрик…       — А, да это та новенькая, упомянутая мною ранее. Не волнуйся, я с ней разобрался. Больше она не помешает.       Однако, Брэнвен уже прочувствовал соль в общении с Ривийским. К тому же, не стоило отбрасывать вмешательство его треклятого Проявления!       — Ты же имеешь ввиду, что вышел из борделя?       «Наводящий вопрос» — прочитал Брэнвен у Глинды по губам.       — Ну да, а ты что подумал? — раздалось в ответ из трубки. — Кроу, не смеши, твои домыслы — твой злейший враг. Что, по твоему, я изверг какой-то? И к тому же — она совсем не в моем вкусе.       Охотник конечно понял, что собеседник так пошутил. Припомнил, как тот рассказывал по пьяни об одной черноволосой элегантной особе. Сирень и крыжовник, любовь до гроба, все дела… однако, поняли ли это присутствующие?       — Ну а какие твои дальнейшие планы в целом? Учитывая случившееся с домом?       На секунду разлилось молчание.       — Знаешь, — ответил Геральт. — Моя жизнь в последнее время совершила несколько крутых поворотов. Мой ученик, Жон, ведь тоже хочет стать Охотником… совсем как твои племяшки, с которыми я не так давно повстречался.       Рэйвен до боли вцепилась в край юбки. «Янг…» — прошептали её уста. «Это сейчас была угроза?» — просто кричало вытянувшееся лицо Глинды.       — И от своей мечты тот не откажется, — продолжал Ривийски. — Говорит, что хочет быть совсем как я, представляешь? Поэтому, учитывая обстоятельства, я планирую перебраться куда-то поближе к Бикону. Например, в Изумрудный Лес.       Глинда окоченела. Озпин выдохнул. Рэйвен торжествующе ухмыльнулась.       — Геральт, — уже ни на что не надеющийся Кроу обреченно спросил. — Почему Изумрудный Лес?       — Ну так ученик планирует поступать в Бикон, я же сказал. А цены в Вейле ты видел? Чем снимать жилье, мне будет в разы дешевле взять участок в глуши за городом и построить там дом с нуля. Тем более, что у меня планируются особые агрегаты, которые я не хотел бы демонстрировать общественности. Ты же помнишь Мучильню. Планируется что-то в этом же роде, только в пару раз круче. Да и не городской я человек, Кроу. И с учётом стремлений Жона — я предпочту находиться поближе к ученику и заодно — поближе к столице.       — Я понял тебя, Геральт, — убитым голосом подытожил Кроу. — Посмотрю, что смогу сделать со своей стороны. Бикон — это здорово! Видеться будем чаще, — увидев недовольный взгляд директора, осёкся. — Но жилье, даже вблизи столицы, небыстрая штука. Я пробью, короче.       — Отлично, Кроу, спасибо, — раздалось из трубки. Брэнвен выдохнул. — И да, привет Озпину.       Бедолага чуть не упал, словно громом пораженный. Директор выпрямился.       — Ч-что ты сказал?       — Говорю начальнику своему привет передай! За эту всю вашу затею, о которой ты мне рассказывал. Ведь с тобой я уже рассчитался за Белого Сутенёра. А вот с ним — ещё нет.       И на сей зловещей ноте связь прервалась. На всю директорскую, среди оглушительной тишины раздавались монотонные, угрожающие гудки.              *       Внутренне кипя, Кроу молнией вылетел в облике ворона из директорского окна. Кляня всех — Озпина, Глинду, Геральта, и в особенности — Проявление за возникшую неразбериху. Что творилось в кабинете минуту назад — словами не передать! Как итог — Озпин приказал продолжать отстранённое наблюдение. Пока — никаких личных встреч. И уж тем более — держать Ривийского подальше от Бикона. Способствовать тому в обретении жилья поблизости — строжайше запретил. Гудвич, в свою очередь, заявила, что и на пушечный выстрел не подпустит «Белого Сутенёра» к своим ученицам. В общем, театр абсурда, в котором Кроу считал себя единственным, сохранившим разум.       — Мне кажется, что Кроу выжил из ума, — заявила Гудвич, рухнув обратно в кресло.       — Ну что ты, Глинда, его просто ввели в заблуждение, — спокойно отозвался Озпин. Тысячелетнего мага уже сложно было чем-нибудь пронять. Хотя он и резюмировал, с сожалением, что его протеже мог быть и посообразительнее. Не дать себя обвести вокруг пальца настолько легко.       — Кроу — придурок, — вставила свои три копейки Рэйвен.       — Я прошу прощения, но мнение международной преступницы, лишь волею сложившихся обстоятельств ставшей вынужденной союзницей, нас интересует в последнюю очередь, полагаю, — раздался из динамиков совершенно новый, незнакомый голос. Озпин лишь вздохнул, подвинул к себе клавиатуру и нажал несколько клавиш.       Замерцал скрытый проектор. На стену вывелось поначалу рябистое, а затем четкое изображение сурового мужчины среднего возраста. Прямое волевое лицо, широкий подбородок, военная выправка, прямая осанка. Суровый взор неумолимо обежал компанию, сощурившись остановился на Брэнвен. Металлическая рука-протез сжалась в кулак.       — Итак, генерал Айронвуд, каково ваше мнение о сложившейся ситуации? — поинтересовался Озпин.       Оказалось, что у доклада Кроу был ещё один наблюдатель. И даже не один, если учитывать застывшую за плечом генерала беловолосую женщину в форме Атласского специалиста.       — Я думаю, что ещё не слышал разговора, в котором было бы столько завуалированных угроз, — процедил генерал. — Но этот Ривийский многое о себе возомнил, если думает, что добраться до директора Бикона будет настолько просто. Ведь на него имеется дело, и далеко не одно. Учитывая все, сказанное сегодня, я полагаю, что нам стоит дать ход Гордону.       — Действуешь за моей спиной, Джеймс? — прищурился Озпин.       — Совсем нет, старый друг. Я держу тебя в курсе дела на каждой итерации. Но ситуация опасна, и в любой момент может выйти из-под контроля. Она уже вышла, я полагаю. Чтобы кто-то, уровня Ривийского, обладая магией, был профукан у нас под носом? В лёгкую, как на прогулке, брал задачи, и вершины в рейтинге Охотников, занимаясь при этом преступной деятельностью? Чтобы оказался в опасной близости от Девы Весны, и извини меня, Озпин, получил кров и убежище у твоих людей?       — Что ты предлагаешь, Джеймс?       — Я настаиваю на том, чтобы уважить просьбу Гордона. Капитан держит его на крючке с Дредстоуна, и ждал лишь малейшего шанса вцепиться ему в глотку. Я предлагаю взять его. Взять, и поговорить по душам, с позиции силы, как и должно быть. Вызнать про него всё, сбить спесь, вывернуть до самых подштанников. Данных уже предостаточно, а учитывая серьезность ситуации — рисковать безопасностью Ремнанта мы не вправе, — тон Атласского генерала был непреклонен. Логика четка и безукоризненна. Видя сомнения на лице директора, он добавил: — Я понимаю твое желание, Оз. Как обычно, постараться решить всё бескровно. И я бы согласился с тобой, и быть может даже сам пригласил Ривийского на чашечку Атласского черного, если бы не одно единственное «но». Если бы не…       — Если бы не магия, — закончил за генерала Озпин. Директор выпрямился и подошел к окну, сцепив руки за спиной. — Пожалуй, тут я вынужден согласиться, Джеймс. Мы слишком долго растекались мыслью по древу в вопросе, требующем срочных и решительных действий. Всякое может быть, но тут и вправду, лучше перестраховаться. Информация о деве — уже может быть у Салем. Её пешки — уже начали шевелиться. Позволить Ривийскому продолжить шляться, вынюхивать, искать Рэйвен или встречи со мной… или, упаси Братья — основать базу в подбрюшье у Бикона?       — Для юной Девы Осени тоже имеются риски, — добавила Глинда. Озпин согласно кивнул и обернулся к Айронвуду.       — Действуй, Генерал. Постарайся, по возможности, аккуратно. Без жертв и разрушений.       — Если он действительно не связан с Салем, то подобный исход маловероятен, — ответил генерал и улыбнулся. — Я рад, что мы пришли к согласию по этому вопросу. Теперь позвольте откланяться, мне нужно сделать несколько срочных звонков.       — Работаем… — отозвался директор, снова обернувшись к окну. Закатная панорама над Биконом выглядела как никогда прекрасно. Генерал покинул рабочее кресло, а специалист Винтер Шни, не проронившая доселе ни слова, склонилась над передатчиком.       — По вопросу импланта конечности для Рэйвен Брэнвен был достигнут решающий прогресс. Наш ведущий специалист — Пьеро Полендина вышел на завершающую стадию разработки и будет готов осуществить операцию на следующей неделе. Ожидаем Рэйвен Брэнвен, с сопровождением, — тут она выдержала многозначительную паузу, — в следующий четверг на площади академии Атласа в десять-ноль-ноль утра. За сим — откланяюсь, — и, отдав директору честь, отключилась.       Озпин безмолвно созерцал закатный свет, переливающийся на кронах деревьев Изумрудного Леса. Сзади неслышно приблизилась Глинда.       — Директор… вы думаете, это верное решение? Позволить Айронвуду, с его методами…       — Ты же всё слышала сама, Глинда, — негромко отозвался Озпин. — Магия… я должен на это взглянуть. И мы должны понять, откуда она у него. Версия Кроу, которую скормил ему Ривийский, не выдерживает никакой критики.       — Вы полагаете он не из Вакуо?       — Какой нахрен Вакуо? — брякнула позади Рэйвен. — Он грёбанный маг! Ма-аг!       На неё никто не обратил внимания.       — Понимаешь, дорогая Глинда, — директор вернулся за излюбленное кресло и отхлебнул из кружки безнадежно остывший кофе. — Всё бы хорошо, вот только я был первым правителем Вакуо около девяноста лет назад. Не могу сказать, что излазил его вдоль и поперёк, но поверь, ни о каких племенах, тренирующих Охотников-магов я и слыхом не слыхивал.       — Погодите… директор, вы были Освальдом Первым? Первым вождём, объединившим большинство кочевых пустынных племён под единым началом?! — заместительница опешила. Нет, она конечно была проинформирована о природе начальника. Но одно дело, понимать это умом, а вот так узнавать, что твой собеседник — одна из величайших политических фигур прошлого — совсем другое. Да о нем ведь преподают на первом же уроке истории, как о примере исключительного правителя!       — Да-а, — печально подтвердил Озпин. — Остальные Королевства были уже неплохо развиты, и я намеревался усилить последний, отстающий конгломерат. Подумать только, два поколения. Одно, чтобы нарастить связи и возвыситься, и второе — чтобы посадить мою следующую реинкарнацию на трон. Два поколения потребовалось, чтобы стать правителем, объединить племена и сделать Вакуо тем государством, которым мы знаем его сейчас. И всего лишь два поколения потребовалось, чтобы остальные королевства, оставленные без присмотра, вверглись в пучину Великой Войны.       Разлилось угнетённое молчание.       — Не вините себя, — выдавила Глинда.       — А я и не могу отвечать за всё, дорогая. Думай я иначе — давно бы провалился в пучины отчаяния. Всё, что я могу — это удерживать островки влияния под прямым контролем, и пытаться дергать за ниточки. Но уж больно часто эти ниточки рвутся.       Озпин отхлебнул остывший кофе.       — А возвращаясь к Ривийскому — да, быть может, действительно, согласно его истории, он прибыл из юго-востока — самой удалённой части Вакуо. Пустыня, горный массив, снова пустыня… быть может именно там затесалось его племя. Вот только если бы я посмотрел на глобус, — директор щелчком пальцев вывел на экран карту Ремнанта, — и искал самое удалённое от цивилизации место для неопровержимого, поскольку недоказуемого алиби… я бы выбрал именно Вакуо. Именно, — он щелкнул пальцем по карте. — самую неизведанную его часть. Да и в конце концов, Глинда, он же бел как мел!       И действительно. Все студенты, прибывающие из Вакуо отличались глубоким, золотистым загаром. И это как минимум.       — Ну, а Мучильня, — продолжил Озпин, поморщившись на последнем слове. — Ты только взгляни на это, Глинда, — на экране появились новые снимки. — Я конечно всё понимаю, но… тренировочный комплекс, серьезно? Все эти колья, шипы, цепи… я помню буквально четыре века назад видел нечто очень похожее в пыточных Мантла, ныне более известного как Атлас. Вот это, — он пролистнул пальцем фотку, — бревно использовалось чтобы монотонно выбивать дух из жертвы. Круша и надламывая ребра, раз за разом, по чуть-чуть. А это, — следующий снимок, два параллельных столба с обрывками обгоревших веревок, — классическая дыба.       Глинду слегка замутило. Даже притихшей Рэйвен стало не по себе. Быть может, она ещё легко отделалась с этим Ривийским?       — Я уж не говорю про ров с кольями. Тот самый, на котором Кроу обнаружил остатки запёкшейся крови. Ведь Сутенёр сам проговорился, что так называемый ученик его — без Ауры, по крайней мере был раньше. Ты можешь себе представить тренировки без Ауры на вот этом?       — Н-нет, — судорожно сглотнула блондинка. — Н-но зачем тогда?       — Я скажу тебе зачем, — мрачно ответил Озпин. — Скорее всего, мы имеем дело с классическим, закоренелым садистом. Особенно, если улики в деле Гордона найдут свое подтверждение. Я полагаю, что он заставлял бедняжек преодолевать этот ров. Такая вот извращенная игра.       — Хватит, достаточно… — выдавила позеленевшая Гудвич.       — Я бы очень хотел ошибаться, и совершил множество ошибок в своей жизни, но улики… улики — вещь неумолимая. И более того, звонок Кроу не прошел напрасно.       — Правда?       — Угу, — кивнул Озпин. — Помимо угроз лично мне, Ривийский в очередной раз проговорился. Все же как полезно иметь связи и время от времени пить виски в компании с комиссаром полиции! Ныне покойным, к сожалению.       — Нарыл что-то, старик? — Брэнвен жадно придвинулась к монитору. Древний волшебник некоторое время что-то набирал усиленно, а затем торжественно нажал Enter.       — Наш общий знакомый совершил критическую ошибку, дважды в разговоре упомянув некоего товарища, давнего друга, по его словам. Дважды он обрывал себя от упоминания его имени, но и оброненных данных достаточно. «Л ю т…» — достаточно вбить эти символы с криминальную базу Вейла, и мы получаем одно лишь единственное, стопроцентное совпадение!       Директор довернул монитор и перед лицом ошарашенных женщин выскочило криминальное досье:       «Декстер Лютер» — сорок шесть лет, арестован четыре года назад, осужден на две тысячи, триста сорок шесть лет заключения.       — Лют… — прошептала инициалы Рэйвен.       — Озпин, это же…       — Именно, — кивнул маг, и пролистнул досье.       Декстер Лютер… осужден пожизненно. Лысое, бритое, татуированное лицо наводило ужас и внутренне неприятие одним своим видом. Прищуренные, злые глазки жгли насквозь с экрана монитора. Женщины синхронно сглотнули, и принялись читать дальше:       «Сутенерство, или вовлечение лиц в занятие проституцией»… «Совращение малолетних»… «Пытки, побои, насилие». «Торговля людьми».       — Невероятно, просто чудовищно, — замдиректора с трудом унимала дрожь.       — Так что выходит, сообщник? — помрачнела Рэйвен. — Напарник, содельник, последователь?       — Нужно копать, — директор снял очки и устало протёр глаза. — Всё, что мы знаем, так это то, что четыре года назад был упрятан за решетку Декстер Лютер, этот самый «давний друг». И примерно четыре года назад показался на радарах впервые Белый Сутенер, — мертвая тишина. — И наконец, угадайте, откуда родом этот самый Лютер?       — Дредстоун, — в один голос ответили женщины.       — В точку. Удивительные совпадения, правда? Но дальше — больше. Уже скрываясь от преследования, преступник сбежал в окраины удалённого поселка близ границ Вейла — Анселя.       — Не может быть!       — Может, — беспощадно продолжил Озпин, щелкнул мышкой и открыл карту. — Решающая облава состоялась одиннадцатого марта, четыре года назад, в удаленном, сокрытом от людей домишке в паре километров от Анселя…       — Это же? — у Глинды, казалось, сейчас глаза на лоб полезут.       — Именно, — подвел заключительную черту Озпин. — Это тот самый дом, который только вот накануне посетил Кроу. Дом, в котором последние годы жил Ривийский. Дом, который так удачно загорелся незадолго перед визитом Биконского Охотника. Дом, где обитала похищенная Синдер Фолл, исчезнувшая накануне бесследно, где обнаружена гора оружия, следы крови и остатки пыточных устройств. Дом Белого Сутенера.              *       Ансель импонировал Геральту. Нет, он сам за прошедшие годы неплохо исследовал городишко, подле которого ему довелось обитать. Но ученик каждый раз демонстрировал ему всё новые уголки — небольшой парк аттракционов, кино или зал игровых приставок. Экскурсия была интересной, но являлась лишь прелюдией к главному событию вечера — визиту к семье Жона.       — Итак, вот час и настал, — нервно отозвался Жон, подведя ведьмака к солидному двухэтажному дому. С первого взгляда можно было сказать, что это уютное семейное гнездышко. Веранда была устлана цветами, на которые страдальчески покосился ученик. Ведь именно ему с сестрами приходилось за ними ухаживать.       «Это настоящий мамин бзик» — пожаловался ему когда-то ученик. «Она целыми днями дома, и эта клумба для неё стала каким-то культом. Я конечно всё понимаю — домохозяйка, хобби, похвастаться перед соседями. Но ведь ухаживать-то приходиться нам с сёстрами!»       — Вон, взгляни на её прелесть, — кивнул Жон на роскошный цветочный сад. Геральт был приятно поражен и восхищен — такое за пару лет не вырастить. Роскошные клумбы с самыми вычурными цветками — грядки, кусты деревья. Всё переливалось и радовало взор. — Особенно над вот этой орхидеей она носится, как угорелая, привезли откуда-то с островов, — роскошный куст возвышался над соседками горделиво. — Отвалила за неё как-то треть семейного бюджета, никому ничего не сказав. Пафиопедилюм Ротшильда называется, или как-то так. Мы с отцом в этом нихрена не разбираемся, но ссора тогда была что надо.       Двое путников аккуратно, стараясь не наследить, проследовали по сверкающей брусчатой дороге. Домочадцы явно приготовились к визиту.       Не сказать, что ведьмак чувствовал себя в своей тарелке. Опытному воину, привыкшему слоняться в одиночестве по большаку все ещё не было уютно на подобных собраниях. Званый ужин, где его будут пристально рассматривать родители ученика? Им явно было, что высказать незваному вторженцу, взявшего их сынишку под крыло без их ведома.       Жон, помявшись немного, неуверенно постучал в дверь. Юноша приоделся к случаю — солидное кожаное обмундирование охотника, подогнанное под него, за спиной сверкающий Кроцеа Морс в ножнах. За ним, как более совершенная версия — Геральт. Ученик нудно упрашивал того приодеться к встрече с родителями, а не надевать привычные изношенные вещи. Ведьмак, конечно, ценил хорошее обмундирование, но решительно не понимал, зачем его менять, если оно все ещё служит хорошо. Жон же что-то поворчал касаемо матери и её бзике на одёжке и прилично одетых людях.       Геральт не спорил. Он уже согласился на эту встречу, а снявши голову — по волосам не плачут. Лишь со вздохом вспомнил о Йен — и как она буквально душу из него выдирала перед любым званым ужином.       Как результат — ведьмак щеголял в особо продвинутом обмундировании. Плотные, кожаные штаны с защитными нашлепками. Дорогущие ботинки — плотные и качественные, в цвет. Темная кожаная куртка — многофункциональная и удобная. Всё крепкое, тянущееся, не сковывающее движений. Через грудь — серебристая перевязь с ножнами — выгодно сочетающаяся с цветом волос. Взглянув на себя в зеркало, Геральт подумал, что, наверное, примерно вот так его и нарядила бы Йеннифер. Темные цвета, темно-коричневый и черный, разбавленные серебром. Омолодившееся после открытия Ауры лицо немного недовольно смотрело в ответ. Ведь они с Жоном потратили на всё это более двух часов после экскурсии, и лишь когда тот захотел потащить его в салон понял, что пора ставить точку.       До уровня Лютика он ещё не докатился. Того было бы не вытащить из подобных заведений. Ведьмак с содроганием представил масштабы катастрофы — доберись его друг до Ремнанских журналов, салонов красоты и магазинов одежды.       Тьху-тьху! — сплюнув через плечо, от греха подальше, ведьмак с неким сожалением отметил, что увесистый харьпок попал точно в цент роскошного бутона поблизости. Оглянувшись на Жона, все ещё нерво покачивающегося на ногах лицом к двери, мужчина постарался пальцами смахнуть непотребство.       Нежный росток, как некая пушинка сорвался со стёбля и оказался зажатым в кулаке.       Проклятье.       Смерив взором уродливый надорванный стебель, Геральт украдкой отшвырнул бутон подальше, за листву.       Цветок развалился в руках и лепестки кружащим маревом начали носиться вокруг, подхваченные ветром. Неужто Кроу ошивается где-то поблизости?       — Ой мой дорогой сыночек! Наконец-то вы пришли-и! — завопил счастливый женский голос со стороны входа.       — Ну ма-аам! — заканючил Жон, стиснутый в стальных материнских объятьях. Хватка у матроны семейства Арк была железной, и никакие тренировки не могли уберечь любимого сына от неминуемых обнимашек.       Джунипер Арк обнимала сына, крепко прижимая к груди. Но пронзительные глаза впились изучающим взором в незнакомца. Геральт придал лицу серьезный, независимый вид, пытаясь незаметно, за спиной оттереть остатки лепестков от ладони.       — Ну что вы встали, как неродные? Проходите-проходите!       И наконец, они оказались внутри.       — Жо-он! Братишка! — как вихрь налетели на того сёстры. Трое из них, точнее.       Та, что постарше на вид, осталась чуть в стороне, чтобы тотчас вскрикнуть через секунду.       — Жо-он! Нихрена себе! Ты почему не говорил, что твой учитель настолько горячий!       Мужчина споткнулся.       — Та-ак! — ноздри Джунипер гневно раздулись. Женщина снова смерила гостя взором. — следите за языком, юная леди!       Шум и гам доносились изо всех уголков живого, наполненного жизнью и юностью дома. Ведьмаку было несколько не по себе — на Ремнанте бывали многодетные семьи в деревнях, но как же отличался Ремнант от его прошлого! Эта семья, живя в достатке, и ни капли не походила на стайки полуодетых оборвышей, смотрящих на тебя со стогов сена голодными глазами.       Дом чист и опрятен, детишки одеты и обуты. Веселый смех доноситься ото всех уголков. Мать Джунипер — все ещё красивая и стройная женщина чуть за сорок с любовью осматривает детское воинство. На миг защемило в груди. Эх, а могли бы они с Йен создать нечто похожее?..       Ото всех уголков сбегались детишки. Хотя младшеньких было всего двое, остальные же — прекрасные беловолосые девушки, сёстры Жона самых различных возрастов. Обитатели резво собирались рядом с матерью, и наконец показался мужчина — глава дома, с младшенькой, Амбер на руках.       — Дорогая, гости уже… — спросил жену Николас Арк, наткнулся взглядом на Геральта и застыл.       — Дорогой? — забеспокоилась Джунипер, — всё хорошо?       — Жон… ты почему не говорил, что твой учитель — Геральт Ривийский?       Мужчина споро опустил малышку на пол, погладив по головке, и ринулся навстречу, протягивая руку.       Гость поздоровался с хозяином, невольно обескураженный реакцией.       — Дорогой?..       — Джун, это же тот самый Ривийский, помнишь? О котором я тебе рассказывал? — Николас обернулся к семье, на лице — широкая улыбка. — Среди охотников о нём какие только легенды не ходят. Неуловимая гроза Вейла! Истребитель гримм. Ну тот самый, номер один в рейтинге, помнишь?       Джунипер ахнула.       — Жон, так что же ты стоишь? Представь нас поскорее дорогому гостю! Гримм, да мы как-то не были готовы встречать гостя такого калибра! Жон, ты почему нас не предупредил?! — запричитала она, заламывая руки.       Девицы, сгрудившиеся вокруг, потупились. Младшенькая потопала к ведьмаку и смело подёргала того за край куртки. Остальные не были столь же уверены, хотя старшие и пытались вести себя непринужденно. Одна из сестер — Корал кажется, та самая которую ранее оборвала мать, плотоядно облизнулась.       — Ну это… в общем, — начал Жон. — Позвольте представить того самого Охотника и тренера, о котором я вам рассказывал — Геральт Ривийский! Охотник, и очень крутой охотник! Я кстати веду его онлайн страничку! — парень некстати хихикнул. — Геральт, познакомься, это мой отец — Николас Арк. Мать — Джунипер Арк и мои сёстры. Старшая — Сапфир, — уверенный кивок уже от совсем взрослой женщины. Дальше Сейбл и Корал — воздушный поцелуй от последней и пронзительный взор от матери. — Джейд и Хазел — близняшки, но совершенно разные по характеру. Со мной ты знаком, и дальше младшие — Лавендер Арк и кроха Амбер.       — Я не клоха! — заявила младшенькая и снова задёргала ведьмака за штанину. — Я уже большая!       Повинуясь некоему наитию, Геральт медленно и осторожно подхватил кроху на руки и уставившись на неё янтарным взором, попытался улыбнуться. Чистые, невинные глазки уставились на него в ответ, пытливо изучая каждую его черточку. Внезапно, две крохотные ладошки ухватились за его щеки и принялись тащить их в разные стороны!       — Амбер! — выдохнула Джунипер, рванулась к дочери и выхватила ту из рук. — Я дико извиняюсь, она у нас такая…       — Да всё в порядке! — заверил её ведьмак, давя поднявшуюся бурю эмоций. — Как и представил Жон, я — Геральт, Охотник, зарабатываю на жизнь убивая Гримм… Прошу обращаться ко мне на «ты», и мне очень приятно со всеми вами познакомиться, — неловкая пауза. И закончил, мягким голосом: — Жон, твоя семья ещё более восхитительна, чем ты о ней рассказывал.       — Интересно, что же о нас рассказывал Жонни? — протянула Корал. — Надеюсь, все в рамках приличий, братец? А ведь я могу показать твои детские фотки…       Жон отчаянно покраснел.       — Никаких детских фотографий! — отрезала мать. — По крайней мере, пока…       Вот очень обнадеживающе прозвучало!       Наконец, все уселись за стол. Заявление Николаса о статусе гостя повлияло на домашних. Джунипер ахала и охала, сокрушаясь по поводу стола и угощений. Его что, сочли какой-то важной шишкой, или миллионером? Хотя нет, наверное, все же сыграло роль то, что отец семейства тоже является охотником, причем довольно известным. И для подобных семей иерархия мира выглядела слегка иначе. Чего только стоила фраза хозяина о том, что Геральт за четыре года выполнил больше миссий класса S, чем он сам за всю его жизнь.       Не привык Белый Волк к подобному признанию. Всё ещё ярки оставались в памяти плевки, броски грязью и камнями, прозвища «мутант» и «ублюдок», холод и нищета. Напротив, в Ремнанте же, Охотники возводились в ранг чуть ли не супергероев. Культура и средства массовой информации создавали образ неких сверхчеловеков, светочей среди тьмы, защитников рода людского. Не удивительно, что сильнейшие охотники были известны многим — тот же Брэнвен, типичный пример. Кого ни спроси, его каждая собака знает, особенно в местах злачных.       Беседа за столом шла своим чередом. Девицы помладше шушукались, Жон сидел рядом с Геральтом, молча поглощая пищу. Старшая о чем-то степенно говорила с матерью. Корал, кушая грациозно, не отрывала пламенного взора от ведьмака. Временами медленно облизывая ложку, погружая ту в рот чуть глубже чем следовало. На пятой итерации ойкнула, видимо мать отдавила ногу под столом.       Спустя час, как все наелись и разошлись по углам гостиной: кто уселся читать, кто уставился в телевидение. Жон с младшими сёстрами окупировал игровую приставку.       Николас же позвал ведьмака выйти подышать на балкон, пока Джунипер намывала посуду.       Геральт принял приглашение, как и угощение — солидно выглядящую сигару. Мужчины закурили. Белый Волк, хоть и не любитель табачных дел, не счёл уместным отказываться. Особенно, после нескольких бокалов прекрасного виски.       Вечер был хорош. И, на удивление, от родителей Жона не последовало ни единого упрёка.       — Знаешь, я хотел бы тебя поблагодарить, — признался Николас. — Вначале мы с Джун дико беспокоились, но… иногда, как мне кажется, судьбу не изменить. Видя, насколько сильно желание Жона быть охотником, я ежедневно терзался, и спрашивал себя — не загубил ли мечту и предназначение своему сыну? Всё же мы — Арки, и путь воина у нас в крови, можно сказать, — он горько хмыкнул. — Но ты ведь тоже Охотник, и знаешь, сколько дерьма нам встречается на пути!       — Знаю.       — Больше всего мне хотелось уберечь его от крови, вида разоренных деревень, несчастных, рыдающих лиц, искалеченных тел, и трупов тех, кого не удалось спасти вовремя. Ведь охотники — совсем не герои, что бы там не говорили в новостях. Но нам с Джун, как родителям, пришлось признать, что иногда нужно отступить перед желанием ребёнка и позволить ему жить своей жизнью. Идти по его собственному пути, за который он сам возьмет полную ответственность. Помочь, чем сможем, и дальше лишь наблюдать. Спасибо тебе за тренировки, Геральт… то как ты его подготовил — просто невероятно. Сын описал некоторые из твоих методов, и несмотря на их жесткость я бы, наверное, хотел, чтобы кто-то вроде тебя учил наших детей сражаться. Если это то, что ты смог сделать с моим сыном за три года… мне не терпится увидеть результат через десяток.       — Жон очень талантлив, — отозвался ведьмак. — Трудолюбив, усидчив и не боится боли. Ты прав, Николас, это — его мечта. Истинная. Будь это иначе — он бы сломался. Просто не захотел бы справляться с теми испытаниями, которые доводилось преодолевать ежедневно. И я бы не стал брать в ученики неженку, или лентяя. Он действительно прирожденный воин и талантливый ученик. Ты, как отец — можешь им гордиться, Николас. Я бы гордился таким сыном. Он справится, и всё с ним будет хорошо.       Отец невольно расправил плечи. Лицо тронула улыбка.       — Да-а… прирожденный говоришь. Наверное, это так, если даже после того, как мы с Джин решили уйти в отказ, он наткнулся ни на кого другого, а на самого Ривийского — охотника номер один. И тот взял его в личные ученики. Спасибо, Геральт, мы — твои должники.       — Да ничего вы мне не должны.       Ведьмак втянул горьковатый сигарный дым и расслабился. Какой же прекрасный вечер. Ночь вступала в свои права, и вокруг ореола расколотой луны засверкали редкие звёздочки. Ведьмак опустил взор ниже, на крыши домов, на поблескивающий в лунном свете забор, на роскошные цветочне клумбы, на Плотву…       И застыл.       Его дражайшая лошадь, которую, он как думал, позабыл где-то в Мистрале, сейчас паслась себе мирно во дворике Арков. И ключевое слово — паслась. Её морда нырнула с головой в какой-то особо роскошный цветник и сейчас с довольным урчаньем чавкала. Стоящий к ней спиной и находящийся в блаженном неведении Николас, сделал очередную затяжку. Эх, не был бы ты так спокоен, подумал Геральт, если бы оглянулся. Джунипер, наверное, удар бы хватил.       Ситуацию нужно было спасать.       — Николас… — начал было он.       ЧАВК-ЧАВК — донеслось от клумбы. Собеседник было нахмурился, и начал оборачиваться на звук, как был тотчас стиснут в объятьях.       — Поверь, Николас, я понимаю, что ты чувствуешь! — Геральт наскоро проговорил, пытаясь взглядом прожечь дыру в спине непарнокопытного. — У самого есть дочь, и я тоже чувствую эту боль и тревогу, когда самый родной человек на земле уходит в большую жизнь, и особенно — жизнь охотника. Я подготовлю его, обещаю, — беловолосый отстранился и, удерживая собеседника за плечи, и проникновенно заглянул в лицо. — Всё с ним будет хорошо.       Мужчина опешил от столь внезапного проявления чувств. Но затем обмяк и расчувствовавшись кивнул. Хлопнул по плечу в ответ.       — Спасибо, Геральт! Я очень это ценю… — он шмыгнул носом, и закончил шепотом. — Мы с Джун так сильно боимся, что нам придётся его хоронить…       — Все будет хорошо, — заверил Геральт, потихоньку толкая того к двери. — Мы его подготовим, сделаем из него настоящую машину! Гримм будут ссаться от одного его вида, — Плотва, тем временем, перебралась на соседнюю, самую роскошную грядку. Взобравшись всеми четырьмя копытами на цветы снизу, она мордой дотянулась до той самой «Пафиопедилюм Ротшильда», которую в данный момент беспощадно терзала.       Хрусь!       Николас снова было начал оборачиваться, но Геральт ненавязчиво дёрнул того на себя.       — У меня что-то в горле пересохло, — протянул он, вымученно улыбаясь. — Твой виски просто восхитителен, Николас.       — Ещё по бокальчику? — улыбнулся хозяин, и придерживаемый ведьмаком за плечо, направился в дом. — На улице и вправду холодает. Пошли, у меня ещё где-то бутылка припрятана. И к тому же повод имеется!       Завтра тебе будет не до улыбок, — подумал Геральт с облегчением выдыхая. — Сработало! — и, всякий случай перекрывая периферию обзора до самой двери, оглянулся напоследок.       Ведьмачьи зрачки расширились в ужасе.       С сочным «ХЛЮП» из-под лошадиного хвоста, на сверкающую брусчатку упала здоровенная, коричневая лепёха.       На захлопнувшего с грохотом дверь ведьмака обернулись взоры всех Арков.       — Всё ли в порядке? — обеспокоенно подскочила мать семейства.       — Д-да, все восхитительно! — быстро ответил Геральт. — Каюсь, не рассчитал силу…       — Понимаю, вы же Охотник, Аура, все дела, — улыбнулась женщина. — О-о! Кстати, дорогой гость, успели ли вы оценить мою любимую клумбу? Признаюсь, для меня, как домохозяйки — эти цветы уже даже не сколько хобби, сколько основная деятельность — дело всей моей жизни! — женщина скромно хихикнула. По ведьмаку пот катился градом. — Не желаете ли взглянуть? Сейчас, правда, стемнело, но поверьте, бутоны Пафиопедилюм Ротшильды — моей восхитительной орхидеи вот-вот должны будут распуститься — незабываемое зрелище!       «Не расцвести тому цветку» — обреченно подумал ведьмак в стиле Лютика. — «Растоптан он копытом бравым…»       — Ма-ам! — простонал Жон с дивана. — Ну ты всем гостям уши сверлишь своими растениями! Геральту очень понравились твои драгоценные цветы, я ему показал их на входе!       «Жон — ты мой спаситель!» — расчувствовался мысленно охотник и пообещал себе мысленно тренировать ученика ещё усерднее — как собственное дите. «Я знал, что в тебе не ошибся!»       — Да? Ну, наверное… — протянула разочарованно Джунипер.       — Бесспорно, цветы ваши просто восхитительны! — поспешил заверить ту Геральт. — Не побоюсь сказать, что за все годы, за все мои странствия я не видел столь роскошного сада! И поверьте, попутешествовать довелось немало!       — Ой правда? Ну спасибо! — женщина покраснела. Ведьмак утверждающе улыбнулся. — Так вы все же хотите взглянуть? — он больше не улыбался. — Поверьте, история у них просто…       — Только вот боюсь я испортить вечер… понимаете, у меня аллергия.       — Да что вы!       — Да, причем довольно жестокая. Бывает по-разному, но иногда стоит лишь оказаться поблизости малёхонькому цветку, и я превращаюсь в слезящееся и чихающее чудовище. И не отпускает по нескольку часов! Представляете, как колошматит?       — Да, конечно, понимаю тогда… поберегите себя в таком случае, Геральт.       Увернувшись от пули, ведьмак размяк и умиротворённо потягивал виски с Николасом у камина. Буря миновала, и все, что осталось — незаметно улизнуть. Часы показывали полдесятого, и пора бы уже и честь знать. Тихо выразив свое намерение хозяину, он получил в ответ кивок и улыбку.       — Ну что ж, прошу внимания! — Джунипер шустро собрала дочерей, ученик поставил на паузу какую-то стрелялку. Все семья в последний раз сгрудилась вокруг гостя, Сапфир с Николасом оперативно наполнили бокалы. Взрослым — алкоголь, а детям сок или же газировку.       — Давайте завершающий тост! — провозгласил Николас, поднимая бокал. Джунипер согласно кивнула. Сестры заулыбались. Геральт мысленно молился, чтобы хозяева не вышли провожать во двор. — За нашего гостя — Геральта Ривийского! За то, что нашей семье посчастливилось иметь в наставниках нашего сына столь прославленного Охотника и воистину замечательного человека! Мой сын, Жон — не отступил от мечты учиться в Биконе и преодолел воистину сложный путь. Я лично, как отец, и глава семьи Арк — признал его наследником семейного ремесла и вручил Кроцеа Морс — наш семейный клинок. На этом пути тебя ждет ещё множество трудностей, Жон, но мы с Геральтом сделаем всё, что в наших силах, чтобы ты преуспел! И выпьем же за Геральта! За то, что он позаботился о нашем сыне! Спасибо тебе, человек, отныне ты желанный гость в нашем доме!       — Спасибо, Геральт, — расчувствовалась мать, и утёрла глаза. — Жон, он такой… Спасибо, что позаботился о нашем сыне! Мы у тебя в долгу.       — Спасибо, учитель!       Николас утвердительно кивнул.       — Воистину так! За Геральта Ривийского! — и поднял бокал. Вся семья повторила за ним. — За нашего дорого друга. Это настоящее благословение, что небеса свели наши пути вместе! До дна!       Резкий грохот с улицы вынудил трапезничающих прерваться. Ведьмак начал было оборачиваться, матерясь, суля всевозможные кары на голову проклятой лошади, но…       Взрыв, хлопок, визг тормозов. Грохот. Топот множества ног.       Погас свет.       Звон разбитого стекла. В комнату влетели несколько металлических цилиндров, источающие густой едкий туман. Дымовые гранаты?       Резкий свет прожекторов в окна. И громогласный, слышимый на полгорода, усиленный рупором голос:       — ВНИМАНИЕ!!! Происходит захват особо опасного преступника! Всем лечь на пол! Всем гражданским, повторяю, лечь на пол! Белый Сутенёр — не оказывайте сопротивления!       — В пол, В ПОЛ! — пронзительный крик ворвавшихся людей в масках. — РУКИ ЗА ГОЛОВУ! ЛЕЖАТЬ!       — Ложись! — проревел Николас, падая на землю. — Не сопротивляйтесь! Не шевелитесь! Руки за голову и лежите! Не двигайтесь!       — Сутенёр здесь!!! — доложил голос из-под шлема. — Производим захват!       — Лежать, лежать! Руки за голову!       Скорее, окрик Николаса подействовал, вкупе с уже выпитым алкоголем. У ведьмака и мысли не было сопротивляться. Все обитатели дома безропотно лежали, сведя руки за головой, пока всё новые и новые волны спецназа наводняли здание.