Цвета жизни

— Би-Хан, нам надо серьезно поговорить.       Звонок оборвался сразу же после напряженной фразы, не успел мужчина и слова вставить. Еле заметная дрожь в голосе жены и категоричное заявление взволновали и Хана, который весь оставшийся день хмурился, стоило только взглянуть на телефон. Безусловно, он перезвонил Ханами, в попытке выяснить, что случилось, и все ли в порядке, но она лишь ответила, что это не телефонный разговор и касается только их двоих.       Ей понадобилось время, чтобы набраться смелости и позвонить. Голова была забита разными мыслями и кружилась так сильно, что Ханами стало плохо. Несколько минут она просто осмысливала ситуацию, пыталась в нее поверить, замечая, как подрагивает рука со стаканом прохладной воды. Через несколько минут она все же связалась с Ханом, но те секунды, когда он снял трубку, оказались для нее мучительными.       Ханами заметила, что в последнее время стала какой-то рассеянной, отметила, что у нее изменился рацион, донимали головные боли и тошнота, которых раньше не было, но больше всего беспокоила задержка. Женщина прекрасно понимала, к чему вели все эти изменения, но, узнав наверняка, не думала, что отреагирует так остро. И теперь, сидя в одинокой квартире, она не могла унять мелкую дрожь в теле и волнение о том, как воспримет эту новость муж, от которого еще получалось скрывать свое состояние.       Он пришел раньше, чем обычно. Ханами встретила его бледная в гостиной, сидя на диване, прижав колени к груди, и что-то крутила в пальцах. Понурый вид супруги встревожил Би-Хана, и он осторожно присел рядом с ней, легким касанием пальцев к щеке обратив на себя внимание. — Привет, — робко начал он. — Ты в порядке? Что случилось, ты сама на себя не похожа.       Волнение плескалось в голубых глазах, но вопреки ожиданиям, когда Ханами подняла взгляд, стало не так страшно. Одной рукой она коснулась мужских пальцев, прижимая их ближе к щеке, и, не отводя глаз, отдала ему то, что не выпускала из рук весь вечер.       Молчание снедало, разыгравшись в воображении женщины ссорой. — Би-Хан, я беременна.       Попыталась она прервать тяжелую тишину, быстрее развеивая озадаченность супруга. Трудно поверить, но четвертый тест с двумя полосками не врал. Наконец-то Би-Хан посмотрел на Ханами, однако понять по его лицу, о чем он думал, было невозможно, и женщина предположила худший вариант: — Ты злишься? — Нет… нет, с чего ты взяла? Просто я, — Хан усмехнулся и провел рукой по волосам, подвигаясь ближе. — Не знаю, что сказать. Ты как? — Ну, гораздо лучше, чем днем. — Почему сразу не сказала мне? — Ты был занят, не хотела мешать. — Ясно, — по-прежнему теряясь в мыслях, он впервые не знал, как поступить. Просто обнял Ханами, успокаивающе поглаживая ее плечи. — Давай обсудим это завтра. Сейчас тебе лучше отдохнуть.       Несмотря на ранний час, после переживаний уснула Ханами достаточно быстро, чего нельзя было сказать о Би-Хане. Он целый час пролежал с закрытыми глазами, но сон все не шел. Тихо поднявшись с постели, он натянул мягкие штаны и вышел на балкон. Холодный ветер трепал черные волосы, в одной руке между пальцами тлела сигарета, в другой Хан крутил телефон, не зная, стоит ли звонить. Однако в этот раз совет ему все же не помешает. На экране высветилось имя, и пошли долгие гудки.

***

— Тогда почему бы вам не поговорить об этом еще раз и не принять окончательное и взвешенное решение? — Все-то у тебя просто. — А что тут сложного? Хан, взгляни на это под другим углом. Эй, ты еще здесь? — Да-да… — блуждая взглядом по мерцающим огням города, Хан выдохнул, устало опершись о стену. — Хорошо. Слушай, не так-то просто, конечно, вырастить и воспитать ребенка, но посмотри на вас с Ханами со стороны. Вы прекрасная пара, что справляется с трудностями вместе. Для начала определитесь: хотите вы оба ребенка или нет, и потом двигайтесь дальше. Страшного ничего нет, вспомни нас с тобой в детстве. — Как раз это меня и пугает, — воспоминания о детстве были далеко не самыми приятными, а единственное, то есть единственный, кто и впрямь не вызывал отвращения, был Лиенг. — Я не хочу оказаться для своего ребенка таким, каким был наш отец. — Так ты не он! И Ханами тоже не такая, как ее родители. А если тебя волнует отсутствие примера достойного отца, то просто не делай того, что делал наш. Это уже неплохо для начала.       На линии повисло молчание. Лиенг терпеливо ожидал, пока его брат скажет хоть что-то. Странно, что тот вообще спрашивает у него ТАКОЙ совет, но никого ближе Куая для обсуждения этого вопроса у него нет. — Из тебя вышел бы неплохой психотерапевт. — Учитывая, что ты разбудил меня посреди ночи, я должен взять с тебя двойную плату. Тебе легче? — Да. Теперь у меня больше уверенности. — Рад, что смог утихомирить тебя, — оба усмехнулись в трубку. –Дети — это еще не конец света.       Всю ночь его мучала бессонница и размышления о будущем втроем, но все же мужчина сделал свой выбор и уснул только ближе к утру, уткнувшись носом в шею любимой.       А само утро встретило их приветливыми лучами солнца. Проснувшись, о не решенном вопросе Ханами вспомнила только когда взяла в руки предложенный мужем чай. Хан казался слишком уж спокойным, но в процессе разговора она поняла, кто этому посодействовал. — Хан, когда последний раз мы говорили о детях? — Именно поэтому говорим сейчас, — Ханами закусила губу, рассматривая в чашке чайную гущу. — Ответь мне честно: ты хочешь этого ребенка?       Она нахмурилась, не решаясь что-то сказать, но начала: — Я не против… — Это не ответ.       Он хотел услышать от нее «да» или «нет», и это почему-то пугало. Голос затих, слова застряли в горле, и женщина призналась, согласно кивнув головой, но пряча подступающие слезы. Ее руки оказались в широких ладонях Би-Хана, который, нежно улыбаясь, несильно сжал аккуратные пальцы. Страх Ханами вновь оказался напрасным.

***

      Для Ханами и Би-Хана это очень волнительный шаг в новую жизнь, но, несмотря на страхи, они все же на него решились.       Пока видимых изменений не было заметно, женщина продолжала заниматься рестораном и прочими делами, но со временем становилось тяжелее. Ей пришлось оставить на некоторое время работу, и больше заботиться о себе. И, сказать честно, торчать целыми днями одной и без дела оказалось до невозможности скучно, но настроение поднималось, когда муж возвращался, предварительно купив что-то вкусное, о чем просила Ханами еще днем. Кстати о настроении: Хан и не ожидал, что его когда-нибудь не пустят в собственную спальню! — Да с чего ты вообще взяла, что я собираюсь тебя бросить?       Стоя перед закрытой дверью, Би-Хан, кажется, говорил со стеной, но нет. После нескольких минут возмущений Ханами все же рассказала, как ее подруга запудрила ей мозги и чуть ли не весь мир перевернула с ног на голову. — А подруга тоже беременная? — При чем тут это?! — Так, просто спросил. Давай ты сейчас откроешь дверь, а я открою тебе небольшую тайну?       К слову, любопытство жены стало для Би-Хана отличной уловкой, и подобные безобидные трюки срабатывали каждый раз.

***

      Как бы не надоедали четыре стены, а вечера в компании любимого мужчины превращали их в лучшее место на планете. Ханами нравилось лежать в его объятиях и чувствовать, как бьется его сердце. Как-то успокаивающе. И приглушенные на заднем фоне звуки фильма совсем не нарушали идиллию.       Внимание привлек телефон, на котором всплывали сообщения, и почему-то Ханами задумалась над одним вопросом. Они уже на середине срока и до сих пор ничего не сказали родителям. Конечно, после обрыва связей им не хотелось напоминать себе о прошлой жизни и отношениях в кругу столь недружелюбной семьи, но… но все же. — Хан, а когда сообщим родителям? — Так ли сильно ты хочешь им говорить? — Нет, но они же имеют право знать.       Он тяжело вздохнул, вспоминая, какой скандал развязал отец, узнав оскорбительную для него новость. Возможно ли, что после того случая, он не только Би-Хана, но и своего внука или внучку не пустит на порог? Не исключено, хотя оно и к лучшему. Мужчина уже представляет, какие взгляды будут устремлены на него. Да и кому нужны надменные старики, если есть младший брат, который от новости, что точно станет дядей, на радостях готов был уже заказывать билет до Китая. Вот уж кто встретит его ребенка с распростертыми объятиями. — Когда он станет совершеннолетним.       Пошутил он или серьезно ответил — понять трудно, но Ханами понравился ход его мыслей, и она усмехнулась, устраиваясь удобнее в его руках.       Только она положила голову ему на грудь, почувствовала странное ощущение у живота. Так непривычно… Ханами коснулась широкой ладони и положила к себе на живот. — Хан, чувствуешь?       Под нежной кожей он ощутил несильный толчок. Сердце вдруг гулко ухнуло, а рука дрогнула. — Это… — Да.       На лице Би-Хана растянулась улыбка. Супруга накрыла его ладонь своей, а он, не найдя, что сказать, оставил на ее щеке поцелуй и обнял крепче.

***

      Он места себе не находил, ожидая в больничном коридоре. Часы, наполненные тревогой, тянулись мучительно медленно, а телефон разрывался от звонков и сообщений, ответов на которые удостаивался только один контакт. Но в момент, когда врач, наконец-то, вышел к нему и разрешил увидеться с женой, ноги Би-Хана стали будто ватные. Настоящее облегчение он испытал, когда впервые взял на руки крошечного человечка. — Твоя дочка, Би-Хан. Твоя Мей. Вылитая ты.       Он боялся пошевелиться, боялся сделать больно этому хрупкому созданию, но уверенный, хоть и усталый, взгляд Ханами отгонял страхи прочь. Би-Хан улыбнулся и осторожно обнял своих девочек. — Наша Мей.       Чувственный поцелуй разлился теплом в груди обоих, даря легкость и открывая дверь в новую жизнь. У них все будет хорошо, иначе просто невозможно.