Цвета жизни

      Ни одна новогодняя ночь не проходит бесследно – один из тех фактов, который Би-Хан проверяет на себе каждый новый год. На прошлый год они так загуляли, что умудрились потерять в сугробах ключи от квартиры Кенши; на позапрошлый – чуть не спалили баню и машину, потому что какой-то гений не додумался вытащить коробку с фейерверками из багажника; тремя годами ранее пришлось вызывать скорую, ведь веселящийся придурок Джонни в ритме буйного танца поскользнулся и ударился хмельной головой об камин; а драка в баре вообще отдельная история, эффектно отпечатавшаяся у Лиенга на физиономии. Сами братья с некоторых пор зареклись пить больше трех праздничных бокалов, потому что ни один, ни второй толком пить и не умеют – это они выяснили еще раньше, когда родителям на утро пришлось вытаскивать их из полицейского участка. А ведь они специально оставили братьев там до утра, чтоб подобных случаев больше не повторялось, хотя и дома им потом досталось не мало.       Би-Хан нутром чуял, что что-то приключится и на этот год. Не прогадал. Только и представить не мог, как трудно будет справиться с пьяной женщиной.       С Хасаши они познакомились недавно, но она так гармонично влилась в их мужскую компанию, что буквально за пару месяцев стала неотъемлемой ее частью. Частью, которую Би-Хан уже как минут сорок пытается в целости и сохранности провести до дома. Знал бы, что его ждет столь увлекательная прогулка, сам бы вызвался без жеребьевки с братом и Кенши проследить, доберется ли пьяный в дрова Кейдж до своего дома, но нет. Он посчитал, что веселая до чертиков Ханами куда смиреннее их главной головной боли. Как бы ни так.       Начало пути было вполне сносным. Что Ханами, что Би-Хан припоминали друг другу разные косяки и, чуть ли не пританцовывая, шли по пустынным ночным улочкам. Да только Би-Хан вскоре устал от веселья, и все, чего хотелось, это добраться до теплой кровати и поскорее уснуть, но тянущая за рукав Ханами и долбанный гололед делали свое дело. Оставшуюся половину пути они преодолевали либо на четвереньках, вылезая из сугробов, либо на пятых точках, удачно скользящих по обледеневшей дорожке, что в конечном итоге парню надоело. — Все, хватит! Либо ты сама идешь домой, либо я тебя силком дотащу — выбирай! — Пф, валяй, большой парень.       Она растянула довольную улыбку, не настроенная возвращаться без приключений, но тут же вскрикнула, не ожидая такой серьезности от друга. Би-Хан схватил Ханами и одним рывком взгромоздил к себе на плечо, одной рукой обхватывая ее ноги, а второй придерживая за талию. — Аккуратнее, я тебе не мешок с песком! — Тихо, не копошись, а то по земле поволоку. — Какой ты джентльмен, Хан. — Ну, мешок с песком большего не заслуживает.       Ханами вновь возмутилась, но ни единого слова не слетело с ее языка, только брови взметнулись, после чего на лице расплылась довольная гримаса. — Ну и ладно. У меня тут, между прочим, неплохой вид открывается. Надеюсь у тебя тоже.       Би-Хан лишь закатил глаза и дернул плечом, удобнее перехватывая девушку и догадываясь, какой такой неплохой вид мелькает перед ее глазами. Оставшиеся минут пятнадцать, за которые можно было бы дойти до квартиры, растянулись на полчаса, и сопровождались встречными вопросами двух полуночников, иногда разбавляемыми угрюмыми ответами Би-Хана. Он уже в десятый раз пожалел, что связался с этой неугомонной женщиной. Неужели они с Лиенгом были такими же, когда напивались?..       В любом случае, сквозь лед и снег они добрались до квартиры Ханами, только веселье на этом не закончилось. — Да стой ты спокойно! — ленивый смех медом обволакивал слух Би-Хана, пока он пытался поставить на подкашивающиеся ноги девушку, но та ни в какую не хотела сотрудничать. Цеплялась за его куртку и капюшон, растормошила ему всю шевелюру, в итоге пришлось зажать Ханами у стены, чтобы хоть немного ее ограничить. Би-Хан подпер коленкой и ладонью стену возле девушки, чтобы она не упала, и, нависнув над довольным лицом, грозно спросил: — Где твои ключи? — Не помню. Либо в куртке, либо в джинсах. — Ханами. — М? — она состроила невинную гримасу, смотря на парня исподлобья и виновато улыбаясь, а после прижалась к нему, обнимая, словно огромного медведя. — Ты такой теплый. — Куртку-то он расстегнул еще на улице, а сейчас чувствовал, как ледяные ладони пробираются под свитер и крадутся по животу, бокам к спине. От резкого контраста температур по коже пробежали мурашки, а Хан от досады уныло простонал что-то и уперся лбом в стену под еле слышный смех. А затем объятия стали еще крепче, будто девушка нарочно сжимала его в своих руках, не позволяя даже поднять голову. Откуда только взялось столько сил? — Тшш, тихо.       Этажом выше послышался хлопок двери, и Ханами сильнее прижалась к Би-Хану, выглядывая из-за его плеча и щекотя тому нос мехом своего капюшона. Свет на их этаже не горел, оттого и заметить их было почти нельзя, но лишний раз лучше не шевелиться. Угрюмые шаги застыли на лестничной клетке, и после нескольких секунд пристального наблюдения (Ханами в этом не сомневалась) все-таки потопали обратно к двери, с очередным хлопком которой и затихли совсем. — Кто я, по-твоему, пятнадцатилетний мальчик, чтобы жаться по углам? — Уж лучше жаться по углам, чем стать жертвой сплетен этой вездесущей старухи. Поверь, она с нас обоих по десять шкур спустит, если увидит возле одного подъезда. Так что я тебе жизнь спасаю.       Чудом нашедшийся в кармане — все-таки джинсов — ключ отпер замок, и Би-Хан открыл дверь квартиры, не упуская из виду Хасаши. — В должники меня записываешь? Вижу, ты протрезвела. — У меня еще припасен виски! — Спать!       Он вновь перекинул ее через плечо и тут же отхватил звонкий шлепок по заднице, но наглость сразу возымела обратный эффект, и Ханами возмущенно ахнула, уткнувшись ладонями в поясницу, мелькающую перед глазами уже полночи. — Вот поэтому ты мне и нравишься. — Я готов поспорить, что тебе больше нравится мой зад. Он уже весь в синяках от тебя. — Все от того, что ты напряжен. Расслабься.       Очередной рывок – тело Ханами плюхнулось на постель, после чего с девушки начали стягивать куртку, а затем и ботинки. — Так мило с твоей стороны. — Обращайся.       Игривое настроение все не унималось, и Ханами ухватилась за рукав Би-Хана, когда он собирался выйти из ее комнаты. Он обернулся, вымученно заглядывая в прищуренные глаза и ожидая еще одну идею, которая уже родилась в пьяной голове. — А ложись рядом. — Нет уж. Сегодня утром у кого-то очень веселого будет о-очень сильно болеть голова. Ты уже достаточно выпила, навеселилась и выговорилась, теперь пора баиньки. Спокойной ночи. — Ты такой заботливый. Ладно.

***

— Примерно так.       Воспоминания о прошлой ночи мелькали мутными картинками, в основном сбивающимися от головной боли. Хан все же остался у Ханами, ему даже удалось уснуть на гостином диване, да только ближе к полудню его чуть не забили битой, думая, что в дом кто-то пробрался. А теперь они оба сидят на кухне и обсуждают все, что приключилось за последние сутки, и... и лучше бы Хасаши ничего не вспоминала, потому что красные щеки и уши явный признак стремительно нарастающего чувства стыда и смущения, которые никак не получается скрыть от ухмыляющегося парня. Да и самой хочется сквозь землю провалиться. — Ну, ладно, не так уж все и плохо. Иди сюда.       Би-Хан обернулся к девушке, прячущей лицо за ладонями, и развел руки, приглашая сесть к нему на колени. Сомнения во взгляде не заставили себя ждать, и Хан только закатил глаза. — Ты облапала меня везде, докуда дотянулась. Уже нечего смущаться.       Действительно. Скорчив виноватую улыбку, Ханами перебралась к нему на колени и обняла, понимая, что ее ночное признание не то чтобы невзаимное. Неплохое начало нового года.