Freedom of choice

Теодор Нотт пребывал совершенно один в этом мрачном уголке семейного поместья на первом этаже, оформленном в стиле ренессанса, лицом к лицу прямо со своим отражением. Он остановился перед большим позолоченным зеркалом, которое стояло в особняке, и был в очередной раз потрясен своим видом, что отобразился на зеркальной поверхности. Он был высок, очень высок для своего возраста, у него были серо-голубые глаза и блеклые волосы тусклого оттенка. Хотя он коротко подстригал их и использовал заклинания для укладки волос, ничего не помогало. Но самым худшим, несомненно, был цвет: очень бледный черный, практически серый. Это придавало ему небрежный вид, и, хотя он мыл голову практически каждый день, волосы все время выглядели грязными. Теодор вздохнул. По крайней мере, он немного прибавил в весе во время каникул и больше не походил на ходячий скелет, как в прошлом году. Действительно, после сильного всплеска роста, с которым у него все было очень даже хорошо, он стал самым высоким учеником на своем курсе, но также и самым худым. Теперь, по крайней мере, он достиг веса в соответствии со своим ростом. — Господин Теодор, ваш галстук очень плохо надет, — раздался голос из ниоткуда. В этот момент в зеркале материализовалась человеческая фигура худой женщины с острым носом. Теодор мысленно проклял себя всеми возможными ругательствами и чуть было не издал раздраженное фырканье, которое уж точно не надлежит использовать наследнику древнего чистокровного рода: он совершенно забыл, что стоит перед большим зеркалом на первом этаже, тем самым, которое преследует призрак его прапрабабушки Люси Нотт, которая не упускала случая высказать замечания по поводу любого живого существа, проходящего мимо этого зеркала. Даже домашние эльфы не могли избежать ее хмурого взгляда и очередного подкола, насчет их, по ее мнению, весьма скверной работы. Она даже однажды поймала его любимого питомца, пытаясь заставить черную кошку семьи по имени Никс понять, что ее желтые глаза были бы гораздо более подходящими, чтобы напугать маглов, и что это соответствовало бы убранству особняка. После этой ситуации Теодор сразу же взял в охапку кошку и отвел ее как можно дальше от зеркала, молясь, чтобы его отцу не пришло в голову последовать совету Люси и изменить цвет ее глаз. Словно почувствовав, что он думает о ней, Никс подошла, чтобы ласково потрепать лодыжки своего хозяина. Теодор обнял ее и посмотрел ей прямо в глаза, цвет которых колебался между голубым и серым, как и у него самого. — Я продолжаю утверждать, что желтый цвет будет намного лучше для этого наглого комка шерсти, — произнесла Люси. — Это кошка, — в тысячный раз уточнил Теодор. — Неважно, — возразила Люси. — А теперь позвольте мне поправить ваш галстук, молодой человек. Теодор казнил себя, потому что, хотя Люси и была обречена оставаться пленницей зеркала (что вся семья согласилась считать настоящим благословением), ее гневные крики были слышны по всему особняку. Как только он закончил с галстуком, призрак зеркала осталась довольна, и, поскольку она больше не давала никаких комментариев, Теодор решил, что он может уйти спокойно и без риска получить еще одну порцию замечаний на свою голову. Он положил Никс в дорожную коробку, взял ее чемодан и собрался покинуть семейное поместье, чтобы провести Новый год в Школе Чародейства и волшебства «Хогвартс». — Теодор, дорогой? Теодор повернулся и снова посмотрел в зеркало. — Что случилось? — Я хотела бы знать, почему ты надеваешь форму Хогвартса перед тем, как добраться до самой школы? — Я не люблю переодеваться в поезде, — откровенно ответил Теодор. — А… Хорошо. И еще один вопрос: когда вернется Фриззи? Если ты останешься на год в Хогвартсе, и никто не будет заниматься уборкой, слой пыли может стать, скажем так, значительным… Теодор сглотнул. Он предпочел бы, чтобы Люси забыла указать ему на отсутствие домашнего эльфа, но теперь, когда она затронула эту тему, он должен был ответить ей. — Фриззи не вернется. К сожалению. Я ее продал. — Что?! — Мы обременены долгами, — объяснил наследник Ноттов. — И теперь, когда отец находится в тюрьме, мы должны, кроме того, отдать значительную часть нашего имущества обществу, особенно семьям, которые пострадали из-за него. — И ты не нашел ничего лучше, чем продать домового эльфа, который служит нашей семье уже более пятидесяти лет?! Позор! Унижение! Чистое предательство по крови! Что еще ты собираешься продать в следующий раз? Фамильные драгоценности? Может дом?!  — Возможно, да, — объявил Теодор. С этими словами он быстро покинул дом под ревущий концерт, секрет которого был известен только Люси. Находясь более чем в двадцати метрах от родного дома, он все еще мог очень отчетливо слышать каждое произнесенное оскорбление. Через четверть часа он наконец добрался до дороги, которая граничила с поместьем Ноттов. Он повернулся и издали посмотрел на особняк, который на протяжении веков служил обителью его семьи. Затем он почувствовал, как сжалось внутри его сердце. Он не лгал Люси, ситуация была критической. С тех пор как отца отправили в Азкабан, все изменилось. Начиная с того, что его отец взял взаймы у Гринготтса, и когда в банке узнали, что он кормилец семьи и имеет также другие внушительные финансы, скрытые от любопытных глаз, они потребовали, чтобы им выплатили проценты. Поскольку Ричард Нотт находился в тюрьме и, следовательно, не мог больше работать и в то же время приносить деньги домой, Теодору пришлось опустошить свою гордость и воспользоваться множеством других семейных ячеек, которые и без того были наполовину пусты, Поскольку Ричард использовал большую часть своего состояния, чтобы помочь Темному Лорду. Если бы все закончилось на этом, ситуация была бы терпимой, но худшее было только впереди. Позже Министерство Магии пришло к ним, чтобы потребовать, помимо компенсации, требуемой для семей людей, которых пытали или даже убили Пожиратели Смерти, абсурдную сумму средств для финансирования борьбы с тем, Чьё-Имя-Нельзя-Называть. Результат был таков, что казна семьи теперь была пуста, и оставалось еще много денег. Тогда у Теодора не осталось другого выбора, кроме как продать мебель, украшения и даже домового эльфа. К сожалению, всего этого было недостаточно, и если Теодору удастся получить дополнительное время, чтобы он мог продолжить учебу, то возможно он сможет об этом подумать. А если он не сможет быстро найти решение, ему, несомненно, придется продать особняк и оказаться на улице, потому что никто не захочет его где-либо размещать, не говоря уже о том, чтобы приютить. Возмущенный этим печальным заключением, молодой человек повернулся к дороге и взмахнул своей волшебной палочкой, молясь, чтобы магический автобус «Ночной Рыцарь» принял на свой борт сына Пожирателя Смерти.