Когда его оправдали, Барнс, конечно, выдохнул с облегчением. Да только чувство вины, жравшее его из самого нутра мрачной души Зимнего, и звериный страх за его возвращение, не давали покоя, несмотря на то, что код активации убийцы был выжжен из него навсегда.
Походы к штатному правительственному психотерапевту, являвшиеся условием его помилования, не добавляли ярких красок во всю эту картину.
– Джеймс?.. Я задала вопрос. Кошмары продолжаются? – женщина смотрела на него со свойственной ей непроницаемостью и непреклонностью.
Доктор Кристина Рэйнер. Бывший солдат армии США. Сколько ей? 45? 50? Не разберешь. Уволившись и поборов своих демонов, решила, что может помогать бороться с ними и другим. Глаза жесткие, и до невозможного грустные. Но Баки, глядя на неё, видел лишь циничную стерву, постоянно донимавшую его раздражающими вопросами.
– Нет, – после непродолжительной паузы, сухо ответил Барнс.
– Я с вами слишком долго занимаюсь, чтобы купиться, – не унималась она. – Сегодня вы не в себе. Что-то случилось?
Сидя посередине самого обычного серого дивана, в почти пустом кабинете, одна из стен которого была оклеена безвкусными фотообоями с березовой рощей, он не отводил от женщины безразличного взгляда.
– Нет.
– Теперь вы гражданский, Джеймс. Учитывая вашу историю, государству нужно знать, что вы не станете… – скривив рот в подобии вопроса, она неоднозначно помахала сжатым кулаком в воздухе, лишний раз напоминая Баки, что правительство все еще считает его несдетонировавшей гранатой, готовой рвануть в любом месте и в любое время. – Это было условием помилования. Расскажите про последний кошмар.
– Никаких кошмаров, – четко проговорил он, иронично ухмыляясь одним уголком рта.
Сдайся он и скажи, что сегодня опять вскочил посреди ночь с импровизированной кровати, устроенной прямо на полу посреди его маленькой гостиной перед телевизором, и этот ужас с сессиями не закончится никогда. Эти бессмысленные дебаты и пикировки взглядами с врачом выматывали его похлеще любой тренировки в зале. Ощущение, что он тратит в этом сером кабинете время зря, подкрадывалось к нему прямо в начале сеанса, и обосновывалось там вплоть до выхода из дурацкого кабинета.
– Да бросьте, серьёзно? – всплеснул он руками и мотнул головой, когда Рэйнер, шумно выдохнув, снова взялась за ручку, чтобы сделать какие-то пометки в своём блокноте. – Опять будете записывать? Почему? Вы в курсе, что это пассивная агрессия?
– Вы молчите, я пишу, – лаконично резюмировала та.
– Ладно, ладно, – все больше раздражаясь, обреченно вздохнул он. – Вчера я вычеркнул одно имя из своего списка прощения, – немного посверлив взглядом настырную докторшу, все же выдал он. – Без паники. Я помню про три ваших правила. – В оборонительном жесте приподнял он обе руки. – Сенатор Этвуд. Она годами была пешкою Гидры. Я поспособствовал её продвижению, когда был Зимним солдатом. А после роспуска Гидры, она продолжила злоупотреблять властью, которую я ей дал.
Джеймс вспоминал, как он проник на парковку, где стоял автомобиль сенатора. С помощью небольшого устройства, установленного под крыло её BMW, он подслушал разговор Этвуд с наёмником, которого она просила устранить мешавшего ей человека. После чего он не раздумывая взломал управление автомобилем, заблокировал его и заставил совершить несколько резких маневров по парковке, чтобы напугать пассажиров. Но только лишь напугать. Когда же Джеймс подошел вплотную, то ему пришлось вырубить, прямо через поднятое стекло, доставшего и направившего на него пистолет наёмника. Только об этом психотерапевту знать не обязательно, это лишнее. Напомнив Этвуд с теплой улыбкой кто он такой, Барнс ушел, оставив полиции разбираться с коррумпированной стервой. Что ж, вычеркнуто ещё одно имя из списка в блокноте Стива.
– Правило первое – ничего незаконного, – отчеканила Рэйнер.
– Я просто поделился с прокурором информацией о её преступлениях, больше ничего.
– Второе правило?
– А что там было?
– Никаких жертв. Это важно, Джеймс, – терпение Кристины явно подходило к концу.
– Тогда почему оно не первое? – ядовито выплюнул он, но все же ответил – Я никого не тронул. Честно.
– А что с третьим правилом? – не желала отставать от него врач. – Вся суть списка – это выполнить правило номер три.
– А вы циничны, док. Конечно же, я не забыл про третье правило, – окинул он её насмешливо-холодным взглядом. – Теперь я Джеймс Баки Барнс. Я больше не Зимний солдат. – Самая добродушная улыбка озарила его лицо.
– Ладно, значит вы все сделали правильно, но кошмары не исчезли.
– Я же сказал – у меня нет кошмаров.
Ему казалось, что этот спор длится уже примерно вечность, но сдаваться на милость психотерапевта он не собирался – не на того напала.
– Джеймс, когда-нибудь, вам придется открыться, – снисходительно-жалостливо вздохнула женщина. – И тогда вы поймете, что некоторые люди, просто пытаются вам помочь и им можно доверять.
– Я доверяю людям, – скривил он рот на одну сторону, еле заметно покачивая головой из стороны в сторону в отрицающем жесте, что конечно же не осталось незамеченным въедливой докторшей.
– Дайте телефон, – жестко приказала она.
Сокрушенно выдохнув, но покорно протянув гаджет женщине, Барнс отвернулся к окну во всю стену, плохо пропускавшему свет из-за длинных офисных жалюзи.
– Тут и десяти контактов нет, – вскинула брови Рэйнер. – И вы не отвечаете на сообщения от Сэма. Нужно заводить друзей, Джеймс. За последнюю неделю вы звонили только мне. Это печально, – бросила она ему телефон обратно. – Вы одиноки. Вам больше сотни лет. У вас ни прошлого, ни собственной семьи…
От этой снисходительной жалости внутри него все закипело. Он поднял глаза в потолок, сжимая кулаки, стискивая челюсть и скрежеща зубами.
– Срываетесь на мне, док? Знаете, что это непрофессионально? И когда вы начали кричать на клиентов? – не смог он больше сдерживать переполняющее его раздражение. – Опять за ручку, славно… Хватит давить на меня. Я пытаюсь. Это не… – он запнулся, переполняемый эмоциями, которых, видимо, психотерапевт и добивалась. – Для меня все новое. У меня не было времени разобраться, понимаете? В Ваканде ко мне пришло успокоение. А до этого я 90 лет провел, сражаясь, то в одном бою, то в другом.
– И теперь, когда вы НЕ сражаетесь, чего вы хотите? – зацепилась она.
В воздухе повисла тягучая пауза.
– Покоя, – не отрывая взгляда от неё, спокойно выдал Джеймс.
Отчасти это была чистая правда. Но в глубине души, стоило признаться, что он понятия не имел, как ему жить эту жизнь, в которой он теперь не был солдатом и в которой у его не было ничего, за что он мог бы зацепиться.
– Абсолютная херня! – выпалила Рэйнер.
– Ужасный из вас мозгоправ, – безнадежно вздохнул он, едко ухмыляясь.
– Я была отличным солдатом, повидала много трупов, и я знаю, как это может повлиять на человека, – перешла она на более спокойный тон. – А в одиночестве это больше похоже на тихий личный ад, Джеймс. Из него очень трудно сбежать. Знаю, вы много пережили, но вы вернули себе разум. Вас помиловали. Вы свободны.
– И что мне делать?..
***
Эми готовила на кухне, когда по новостям передали об очередной стычке властей с
"Флагодробителями". Бросив короткий взгляд на экран, она замерла на месте. Оттуда на неё смотрел её недавний новый знакомый, пытавшийся подкатить к ней в кафе. Девушка быстро прошла в гостиную и, сев на диван, взяла пульт и прибавила громкость:
"– Сегодня, на одной из трасс в пригороде Мюнхена, Германия, произошло столкновение приспешников террористической организации "Флагодробители" с новым капитаном Америка, Джоном Уокером, который пытался пресечь перевозку контрабанды..."
Диктор методично описывала всё происшествие, в то время как внимание Эмилии было приковано к отображенным рядом с ней фотографиям с подписями: Джон Уокер, Лемар Хоскинс, Сэм Уилсон, Джеймс Барнс.
– Вот это поворот... – выдохнула Эм.
***
Джеймс сидел на высоком ящике с грузом, невидящим взглядом уставившись перед собой.
– Ты в порядке? – спросил Сэм, устроившийся лежа, на пассажирских сиденьях военного самолета, недовольно скрестив руки.
Миссия провалена. Анархисты оказались не простыми наёмниками-террористами, а суперсолдатами, которые уделали не только его с Баки, но и нового Кэпа с его напарником, которые так удачно оказались в том же месте и в то же время, выследив их через Редвинга.
Баки еле заметно покачивал головой.
– Сэм, давай заберем щит. Оставим его себе и сами все сделаем.
Уилсон бросил на него хмурый взгляд, сдвинув брови.
– Нельзя просто так заявиться к ним, избить и забрать его. Помнишь, как все вышло в прошлый раз?
– Возможно… – не глядя на напарника, пробормотал Джеймс.
– Напомню, вдруг ты забыл, – приняв сидячее положение, он уставился на Барнса в упор. – Шэрон объявили врагом государства, а Стив и я были два года в бегах. Не знаю как ты, но я не горю желанием до конца жизни быть на грани. Нас только что победили суперсолдаты. И у нас ничего.
Джеймс бросил взгляд на Сэма и тут же отвел, опустив голову.
– Не совсем так... – процедил он, сквозь сжатые челюсти.
***
– Слушай. Дело есть, – замялся Барнс, не решаясь продолжить.
Стоя в ангаре рядом с напарником, он переминался с ноги на ногу уже несколько минут, пытаясь решить, как изложить просьбу.
– Что такое, приятель? – немного отстранено спросил Уилсон, не отрываясь от планшета, в который вносил последние данные по миссии. – Излагай уже, не буравь меня своим этим взглядом! – Сэм многозначительно помахал рукой практически перед носом Джеймса.
– Нужно пробить человека, – выдавил тот нехотя.
– В смысле? – откровенно изумившись, изогнул бровь Уилсон, оторвав взгляд от дисплея. – Я думал ты и сам в состоянии с таким справиться.
Баки напряженно выдохнул, уже предугадывая поток едких шуточек после своей просьбы и заранее сожалея, что вообще подумал обратиться с этим к Сэму.
– Да. Но по моим каналам пусто.
– Ого! – ирония слетела с лица Уилсона, вместо неё на нем отразилась недовольная строгость. – Куда ты опять влез?
– Угомонись, Сэм, никакого криминала, – поморщился в ответ мужчина. – Ну, я надеюсь.
Его неуверенность в правдивости своего утверждения была действительно обоснованной. Доступные ему источники не дали абсолютно никакого результата при поиске, заинтересовавшей его личности. С тем скудным запасом информации, что был у него в наличии – имя, пусть и не самое распространенное, примерный возрастной диапазон и фото, не очень четкое, так как сделано было украдкой и достаточно издалека – сильно не разгуляешься.
– Ты меня пугаешь, – скептически глядя на Баки пробубнел Уилсон, но отказывать напарнику и так никогда ни о чем не просившего, он ужасно не хотел. – Скинь параметры, посмотрю, что смогу сделать.
– Спасибо.
Джеймс поспешил удалиться, расценив вариант отправки Сэму информации уже из дома, единственно верным.
"Слушай, приятель, я не знаю, что за игры ты затеял, но девушка явно темная лошадка. Её нет ни в одной нашей базе. Но я попросил Торреса отследить её по камерам. Проверь почту, он должен был скинуть тебе метки, где она чаще всего засветилась. Прости, но для большего мне или нужно больше информации, или другие полномочия."
Баки тут же проверил е-мэйл и обнаружил, что Хоакин действительно уже переслал ему все, что смог найти. Окинув данные быстрым взглядом, он составил у себя в голове примерную карту. Во временных метках, правда не было никакой закономерности. Он тяжело вздохнул, решив, что не такая уж большая это проблема. Ему приходилось отыскивать людей и с меньшими данными на руках. Быстро отблагодарив Уилсона в сообщении и попросив передать спасибо и Торресу, он взял свою куртку, перчатки и, хлопнув дверью, уверенно вымелся прочь из квартиры.
