***
В школу Эдик забежал почти что со звонком, в очередной раз благодаря своё умение быстро бегать и прося успокоиться бешено колотившееся сердце. Хотя один плюс от такой задержки всё-таки был: в раздевалке почти никого не было, за исключением одного человека. А значит можно было спокойно, не толкаясь, переобуться, повесить куртку на какой-нибудь незанятый крючок и не ждать пока толпа хотя бы немного уменьшится. Влетев в открытую дверь, Эдик с размаху кинул рюкзак на пол, от чего тот громко звякнул. Это заставило парня вздрогнуть и посмотреть вниз: по какой-то причине рюкзак был наполовину расстегнут, а один из баллончиков краски выпал из него и покатился по кафельному полу. Тут же Эдик кинулся подбирать не самую обычную вещь в наборе школьника, чтобы как можно быстрее положить обратно, но тут вдруг почувствовал чей-то взгляд прямо на своей макушке. Через секунду он встретился с тёмными, внимательными глазами, что впились в него, будто пиявки. Парнем, что тоже находился в этот момент в раздевалке, оказался тот самый Мстиша, которого вчера отчитывали на уроке физкультуры. Отчитывали за драку. И сейчас он смотрел на Эдика явно не с намерениями сказать «доброе утро». Пусть на его лице не отразилось почти никаких эмоций, лишь брови еле заметно приподнялись, Эдику почему-то стало не по себе. Возможно, как раз таки потому, насколько каменным было лицо напротив. И зачем так откровенно пялиться — непонятно. Если хочешь что-то сказать, так говори прямо, а не вводи другого человека в ступор своими разглядываниями. Это заставило как можно быстрее снять куртку и, оставляя грязные следы кроссовками, отправиться на урок. Однако, даже отвернувшись и пройдя к лестнице, Эдик всё ещё чувствовал на себе чужие глаза, выражающие заинтересованность и подозрение. Будто бы за спиной стоит кто-то, а только расслабишься — нападёт. Одним словом, жуть. Парень никому бы не пожелал ощутить себя будто бы новой мишенью или поводом поразвлечься. Такое впечатление, словно его подозревали в чём-то, но он и сам не знал в чём. «Этот Мстиша излучает ужас». Подобные мысли крутились в голове Эдика ещё в течении нескольких минут, пока парень не внушил себе, что это просто паранойя после вчерашнего шока. Хотя данная теория пугала не меньше. Он что теперь будет так от любой странности шугаться? Ну нет уж, он не настолько трус. Пустынные коридоры, наполненные приглушённым бормотанием из-за множества тонких дверей классов, казались особенно загадочными во время уроков. Ослепляющие лучи отражались от окон соседних домов и яркими отпечатками падали на потрёпанный временем и ногами школьников линолеум. Эта почти волшебная атмосфера и прохладный воздух были дополнительными причинами для Эдика выйти из невыносимо душного класса во время урока. Парень завернул за угол обрамлённый светло-голубым кафелем и вошёл в уборную, тут же вздрогнув от неожиданности: по полу, пойманная жёлтым квадратом солнца, длинная тень тянулась от его ног до единственного в этом помещении подоконника, над которым возвышался от чего-то знакомый тёмный силуэт. Еле-еле различимые в тёмной фигуре, резко контрастирующей с дневным светом, на парня снова смотрели тёмные-тёмные глазища. Сам их обладатель кажется удивился неожиданной встрече, хотя лично у Эдика сложилось стойкое впечатление, что его преследуют. Однако, почти сразу взяв себя в руки, он проследовал к ближайшей кабинке, делая вид, будто ему всё равно на подобный пристальный взгляд. Связываться с одноклассником никак не хотелось, мало ли что задумал этот нарушитель спокойствия, избивающий любого, кто ему не понравился. Последствия этих драк Эдик вчера видел своими глазами. Так что, надо было быстрее делать свои дела и идти обратно на урок. Выйдя из своеобразного убежища и подойдя к умывальникам, юноша старался вести себя как можно непринуждённее, дабы случайно не спровоцировать парня. И у него вроде хорошо получалось до тех пор, пока он не вытер руки и не отправился к выходу из туалета: — Извини. Кажется сердце пропустило удар от звука этого голоса, а плечи предательски дёрнулись. — Тебя ведь Эдик зовут? Эдик обернулся к нежелательному собеседнику, даже не пытаясь скрыть удивление на лице: — Да… Это я. А ты же Мстиша? Из гуманитарного класса? — Ну да, у нас вместе проходят физ-ра, литература, обществознание и математика. — Точно, — Эдик медленно закивал головой и сделал маленький шаг назад, надеясь, что Мстиша этого не заметил, — Слушай, у меня урок вообще-то, давай позже поболтаем? — Подожди, — тот спрыгнул с подоконника и сделал пару шагов вперёд, — Можно спрошу у тебя кое-что? — Что? На это Мстиша сделал жест рукой, дабы Эдик подошёл к нему чуть поближе, и воровато заозирался по сторонам, будто бы в одной из кабинок притаился учитель или завуч, что мог в любой момент выскочить, чтобы застать их делающими самокрутки. Эдик последовал его просьбе и сделал было шаг, как вдруг споткнулся обо что-то, затем оказавшись с силой прижатым к грязной стене. Щека взорвалась болью, а по коже пробежался мёртвый холод кафеля. Руки мгновенно начали затекать. — Какого хера ты!.. — тут же заорал он, но закончить парень не успел, так как рот ему тут же заткнули липкой ладонью. — Не ори так, — раздался громкий шёпот над левым ухом, — Хочешь, чтобы нас засекли? — Отпусти меня, долбоёб! — неразборчиво пробормотал Эдик в гневе, но его прекрасно поняли. — Я не могу тебя отпустить, пока ты не ответишь мне на один вопрос. — У нас что — допрос с пристрастием? — продолжал рычать парень, то и дело дёргаясь и пытаясь вырваться из мёртвой хватки. И откуда у этого придурка столько силы? — Убери руку, иначе я тебе палец откушу! — Да конечно, откусишь, — саркастично фыркнул Мстиша, однако ладонь всё же убрал. — Что тебе, блять, от меня надо? Что я тебе сделал? Бешу? Провоцирую? Как, твою мать?! — Успокойся, ты просто стены красишь, — голос юноши был холоден. Кажется, его эта ситуация нисколько не смущала. Ну конечно, что же ещё можно было ожидать от школьного хулигана. Однако, Эдик, в отличии от него, был просто взбешён. То есть, главная претензия к нему была в том, что он расписывает старые, никому уже не принадлежащие гаражи, которые и так скоро снесут? Хотя, разумеется, этот парень об этом не знает. Всё, что он видел, так это баллончик с краской в вещах своего одноклассника и уже, видимо, успел сделать такие выводы, чтобы можно было спокойно напасть на ни в чём неповинного человека. Что ж, тогда этот Мстиша просто идиот, следующий правилу «сила есть, ума не надо». — Тебя это не касается, ублюдок… — Меня это не касалось бы, если б ты не устраивал переполох в школе. — Да о чём ты говоришь?! — О стене возле мужской раздевалки, — Мстиша вновь довольно грубо пресёк очередную попытку Эдика высвободиться, — Неужели ты до сих пор не понял о чём я? Или прикидываешься? У Эдика будто пазл в голове сложился. Конечно. И как он сразу не заподозрил, почему на него так подозрительно и даже в каком-то смысле осуждающе смотрят. На кого же ещё можно подумать, как не на парня у которого в вещах весомое доказательство. Сам же себя и подставил. Идиот. — Окей, — произнёс он чуть более спокойным тоном, — Я знаю, что это выглядит очень подозрительно, у тебя есть весомое доказательство и всё такое. Но, ты же не знаешь сделал это именно я или нет? Мало ли людей рисующих аэрозольными красками… Стоп, а почему я вообще должен перед тобой оправдываться? Ты у нас кто? Староста? Мстиша на это аж хмыкнул. — Я просто хочу, чтобы всё было по справедливости. — Мультиков насмотрелся? — Пошёл нахуй. — Сам пошёл! — тут Эдик вновь дёрнулся и со всей силы наступил парню на ногу, от чего тот коротко вскрикнул и тут же зашипел, пытаясь не навести ещё больше шума. Эдику же было абсолютно всё равно на такие вещи, ведь главное, что схватка Мстиши немного ослабла, после чего он смог оттолкнуть его от себя и как можно скорее ринуться к выходу из туалета. После чего опять споткнулся из-за цепких пальцев на запястье, что резко потянули его обратно. Это Мстиша подался вперёд, снова схватив парня, и с силой надавил локтём его на шею, да так, что тот даже закашлялся. — Ладно, я скажу, почему ещё захотел с тобой поговорить, — прорычал он сквозь зубы, — Что с тобой вчера было после физкультуры? Будто окатили ледяной водой, хоть ты и пытался скрыть, что что-то произошло. Когда тебе задали вопрос на уроке, я обратил на тебя внимание и сразу понял, что что-то не так. Говорю, чтоб заранее пресечь глупые вопросы зачем я за тобой следил, — уточнил он, увидев, как Эдик раскрыл было рот, и продолжил, — Я не следил, это было заметно. А ещё… Почему ты не отрицаешь, что на стене было что-то нарисовано, а? Все очевидцы говорят, что ничего там не было, что могло бы так испугать охранника, однако, тебя тоже что-то напугало. Отвечай! — Слушай, Шерлок Холмс хренов, я тебе повторяю… — Это ещё что такое! Оба парня одновременно вздрогнули и обернулись на дверь. В проёме стояла молодая женщина в строгом пиджаке и невысокого роста, имя которой Эдик не знал, но похоже Мстише оно было хорошо известно: — Добрый день, Елена Артемьевна, — поздоровался было он, но его тут же перебили. — Добрый, как же! — она тяжело вздохнула, — Мстислав, ну сколько можно? — Вы не поняли… — В мой кабинет, — пресекая возражения холодным тоном сказала она, а затем бросила внимательный взгляд на Эдика и добавила, — Оба. Парни тут же притихли и расслабили хватки. На выходе из туалета Эдик не удержался от язвительного комментария и зашипел Мстише, что шёл чуть впереди: — Доволен? Тот, кажется, даже внимания не обратил, только помрачнел ещё больше. Ну сам виноват, думать раньше надо было. Они спустились на второй этаж по пустынной лестнице и прошли к одной из дверей, на которой красовалась табличка «Кабинет русского языка и литературы». Эдик подумал, что, скорее всего, эта женщина была учительницей русского у гуманитарных классов, так как им требовалась более тщательная подготовка по этому предмету, чем остальным. Собственно, поэтому он и не был с ней особо знаком, ведь у них этот предмет вела их классная руководительница, которая у них же вела и литературу. Непонятно только было, почему литература была вместе с «гумами», но данные размышления парень оставил на потом. Прошли через класс к первой парте, чтобы сесть напротив учительского стола. Обычное помещение для занятий могучим и прекрасным нашим: серые портреты русских классиков, от деревянных рамок пахнет пылью, что заполняет весь душный воздух, в самом дальнем углу целые небольшие джунгли комнатных растений, из которых то там, то тут выглядывают разорванные листья монстеры, на стене над доской подмигивающая лампа, что освещает аккуратно выведенный белый текст. Сама Елена Артемьевна с виду женщина строгая, кажется, за любое замечание может два влепить и даже не моргнуть. Высокая причёска из пышных тёмных волос и идеально выглаженный костюм делали ей ещё более суровый вид. Будто большая ворона нахохлилась и смотрит на них своими пронзающими блестящими глазами, ждёт момента, чтобы напасть. И если б не её молодые годы, Эдику бы было ещё некомфортнее тут сидеть, учитывая, что даже его новый приятель так притих. — Ну, — наконец, сказала она выжидающе, — Рассказывайте, что между вами произошло в туалете прямо посреди урока? Мстислав, в первую очередь жду объяснений от тебя. — Елена Артемьевна, вы помните вчерашнюю историю про стену возле мужской раздевалки? — Эти слухи про призрака? — женщина открыто усмехнулась, так, что на секунду показалось будто она звонко засмеётся и вся её каменная маска слетит, оставив добродушное красивое лицо. Однако, потом её брови вновь сползли к переносице и вернулся прежний деловой тон, — Конечно, ученики ведь вчера только об этом и говорили. Бедный Борис Александрович… Но, как вам известно, ничего в итоге на той стене не было. — Я так не думаю. — Почему же ты так не думаешь, если все это знают? — Потому что у меня есть доказательство, — твёрдо произнёс Мстиша и указал на Эдика, — Я сегодня случайно увидел, как он прячет у себя в рюкзаке баллончик с краской… — Так, так — Елена Артемьевна перевела взгляд на Эдика и вежливо спросила, — Как тебя зовут? Из какого класса? — Эдик Тагиров из 10 «А», — угрюмо произнёс тот, — Вы же ему не верите? Он накинулся на меня, когда я просто вышел в туалет и безосновательно обвинил. — Что ж, может основания у него и были, — сказала вдруг учительница, но затем, заметив возмущённый взгляд Эдика, подняла вверх левую ладонь, чтобы парень помолчал, — Но это вовсе не значит, что я верю, что ты разрисовал стену, потому что на ней никто ничего не увидел сразу после того, как Борис Александрович убежал из подвала с испуганным лицом. Можете спросить у одиннадцатиклассников. Последние предложения она произнесла с нажимом в интонации и вновь уставилась на Мстишу, видимо выжидая, что он на это возразит. Однако, никаких упрямых реплик не последовало, и Эдик скосил глаза на сидящего рядом парня, который сейчас особенно походил на вытащенную из воды рыбу: открывал и закрывал рот в попытке что-либо сказать. Его взгляд теперь уже не был таким уверенным и упрямым, как минуту назад, а глаза растеряно бегали то по по парте, то по своим же сжатым кулакам, то по лицу Елены Артемьевны. Эдику показалось, будто Мстишу что-то сдерживает помимо такого недоверия со стороны учительницы, что-то, что не даёт ему выдать себя, а иначе он непременно бы ответил хоть что-нибудь. Вот только что ему было терять? — Ну и отлично, — победно выдохнула Елена Артемьевна, — Тогда, ты останься, пожалуйста, на пару минут, я с тобой поговорю, а Эдик пусть идёт обратно на урок. Я потом спрошу у его классной руководительницы телефон его родителей и попрошу поинтересоваться знают ли они о хобби своего сына. От такого заявления Эдик на секунду даже опешил, но уже через мгновение почувствовал, как злоба снова закипает в нём. Действительно, как учитель может упустить такую возможность, как не нажаловаться родне ребёнка. И даже ведь не проверила есть у него в рюкзаке баллончики или нет. Что ж, больше он подобного в школу брать точно не будет. Если у него вообще не отберут их сегодня же вечером. Состроив обиженную мину и сжимая кулаки, Эдик еле заставил себя вежливо попрощаться и быстро вышел из кабинета, направившись к лестнице.***
— Ты же говорил, что больше никаких драк без веской причины! Мстиша виновато смотрел на расстроенного лучшего друга, пока тот, вот уже какой раз, отчитывал его за очередную проделку, которая, конечно же, закончилась плохо. Обвинительные реплики сыпались и сыпались на голову похуже крепких ударов кулаком, а в, и без того не выспавшихся глазах, плескалась ещё большая усталость. Юра Окулов вообще-то был довольно тихим и послушным парнем. Многое делал не по своему хотению, а по установленным правилам, никогда не дрался и выполнял все школьные задания в срок, пусть и не спал каждый раз несколько ночей подряд для их выполнения. За всё это Мстиша его очень уважал и в какой-то степени даже восхищался прилежностью друга, единственного, ну, пожалуй, за исключением своей старшей сестры. Однако, как известно, в тихом омуте черти водятся, а потому те, кто хорошо знал Юру, вовсе не считали его тихоней. Ещё бы! Этот парень спокойно мог отчитать главного в школе хулигана, так ещё и умудрялся как-то быть с ним лучшими друзьями. К тому же, у паренька было неплохое чувство юмора, много друзей и приятелей, а также невероятно громкий голос, который теперь разлетался по и без того наполненному шумом во время перемены классу. — Нет, ну ты посмотри… Я даже не вижу в твоих глазах раскаяния! — Эй, я раскаиваюсь! Просто… — Мстиша немного замешкался, боясь вызвать очередную волну гнева, — Ты говоришь ровно как моя сестра. — О, не сомневаюсь, она скажет тебе то же самое, — на удивление Мстиши, Юра лишь тяжело вздохнул, видимо израсходовав всю злость, которая у него имелась на сегодня. Он устало опустился на стул и посмотрел на друга снизу вверх, — Вот скажи: какой повод? — Ладно, — виновный развернул стул и сел напротив него, — Это всё из-за вчерашних слухов про призрака. Ты мне, конечно, как и большинство, не поверишь, но я думаю, что на той стене и правда что-то было написано. Просто не многие могли видеть это. И я думаю, что это сделал тот парень из 10 «А», на которого я напал. И я ведь его почти расколол и… — Мстиш, — большие карие глаза смотрели на него очень внимательно, — Это ты на ходу придумал? Тот от такого вопроса немного опешил. Выражение в глазах мигом сменилось на угрозу, а на лицо набежала еле заметная тень. И потому, посмотрев на сжатые челюсти друга, Женя был вынужден пересмотреть свою скептическую позицию: — Так, спокойно, — сказал он, чуть отодвинувшись и подняв руки в примирительном жесте, — Я вовсе не думаю, что ты глупый, наоборот, у тебя бы хватило остроумия это придумать… — Ты понимаешь, что это звучит ещё обиднее? — Ну прости-прости. Просто я честно тебя не понял. Почему ты думаешь, что не многие могли видеть эту надпись, если она была? Мстиша замешкался. Уже в который раз за этот трудный диалог. Вообще, с ним это случалось довольно редко. Он был таким типом людей, которым всегда было, что ответить, даже если совершенно односложно, даже если грубо, даже если одним взглядом. Возможно, именно поэтому у таких людей, как он, редко хотелось что-то спрашивать. Что ж, такая у него была репутация, которой парень был вполне доволен. Он сам её выстроил за много лет в школе, так ему было легче всего общаться с людьми, пусть «общаться» было слишком громким словом. Ребёнком он хотел найти друзей, но не умел этого делать, а когда подрос, задумался почему. Кто-то его учил, как это делать? Точно не отец. Тот научил его только защищаться и уметь постоять за себя. И, возможно, Мстиша не превратился в совсем социопата только благодаря своей старшей сестре. А ещё благодаря ей он познакомился с Юрой. Его то уж точно кто-то научил заводить друзей, ведь ощущение, что тот сразу начинал ладить, с кем бы не говорил, не покидало Мстишу с их самой первой встречи. Возможно, друг часто был слишком добр к людям, возможно дело было в его огромных тёплых глазах, обрамлённых тяжёлыми тёмными мешками, которые невольно вызывали жалость, а возможно он просто имел довольно мягкий характер. Хотя все эти суждения, сделанные самим Мстишей, мгновенно меркли, когда Юра вдруг начинать орать на него самым приказным тоном, на который был способен, и превращался в такого монстра, что бросало в холодный пот. Именно поэтому в последнее время в голове у парня начали появляться мысли о том, что он Юру конкретно достал, раз только ему достаётся такая честь, как быть обруганным и отчитанным этим «божьим одуванчиком». И именно поэтому сейчас Мстиша так старался, чтобы единственный лучший друг не бросил его, посчитав за сумасшедшего. Потому решил сказать прямо и сразу с самого тяжёлого: — Я думаю, он может как-то помочь мне с моей мамой.***
Эдик проклинал сегодняшний день всеми силами, пусть и понимая, что лучше от этого совсем не станет. Мало того, что ночь была неспокойной, так ещё и день абсолютно бешеный. А ведь он почти что начал забывать про эту чёртову надпись на стене, которая до сих пор мозолила глаза, и теперь ещё пуще прежнего. Ещё с понедельника он не переставал думать обо всей ситуации, что с ним произошла: о зловещих красных буквах, неровными линиями пересекающими мыслительный процесс, о тёмных, как бездна, глазах, которые утягивали за собой в тревогу и смятение, о брошенной в порыве фразе «но ты же не отрицаешь, что что-то видел!». И последнее, кажется, напрягало больше всего. Ощущение, будто бы именно этот странный и до чёртиков порой пугающий парень поверил бы ему, а не посчитал сумасшедшим. Конечно, спрашивать Эдик у него не станет. Зачем связываться с этим типом ещё раз, если он с трудом отделался парой синяков в их первую и последнюю встречу. Так думал Эдик, пока не пришёл в школу. Интересно, какую такую воспитательную беседу провела с ним та женщина, если теперь Мстиша постоянно оказывается в тех же самых местах, что и он, сверлит взглядом ещё хуже вчерашнего и словно хочет опять заломить руки за спину и прижать к стене. Эдик поёжился: если б, кто-то умел читать его мысли, то точно подумал бы совсем не о том. Видимо, всё же ещё раз поговорить с хулиганом придётся, иначе ведь не отвяжется. И поговорить посерьёзнее, уже будучи начеку с этим мальчишкой. Поэтому после занятий парень намерено задержался в раздевалке и сказал Наташе не ждать его, а отправляться домой вместе с Марией. А сам дождался пока «гумы» спустятся вниз и переоденутся, чтобы выйти на улицу. Сам же объект наблюдения вскоре объявился, мелькая лохматой макушкой среди одноклассников, и почти самый первый вышел на улицу, сказав «пока» Юре Окулову. Эдик последовал за ним, смешавшись с толпой. Выйдя на улицу, парень постарался идти как можно ближе к стене школы, чтобы незаметно завернуть за угол, за которым пару секунд назад скрылась знакомая шевелюра. Однако, только он свернул направо, как тут же столкнулся с кем-то лоб в лоб и вскрикнул от неожиданности, когда ушибленное место отдалось болью. — Смотреть надо куда… Снова этот голос. Да что ж такое, неужели его преследование таки увенчалось успехом? Подняв глаза, Эдик наткнулся на знакомые, слегка удивлённые черты лица. — Ты чего тут стоишь? — спросил он и мгновенно насторожился. — Вообще-то, я тебя тут жду, — прямо сказал Мстиша, даже не пытаясь быть менее прямолинейным и более тактичным. Как будто они друзья уже сто лет, чёрт возьми! — Я так и знал, — Эдик ткнул в одноклассника пальцем, — Быстро сказал, что тебе от меня нужно, иначе, поверь, в этот раз я церемониться не буду и хорошенько начищу тебе морду. Мстишка отреагировал на такое смелое заявление приподнятой бровью, но всё же, к превеликому удивлению парня, ответил на вопрос: — Я хочу, чтобы ты оказал мне кое-какую услугу… — И с чего бы мне это делать? — Ну, например, с того, что я пока что отговорил Елену Артемьеву звонить твоим родителям по поводу твоего… хобби, — Мстиша, наконец, поднял на одноклассника взгляд, который до этого был направлен на внимательное изучение белой стены здания. Тот завис на пару секунд, осознавая услышанное. — А я то думал, почему дед мне не всыпал за такое… — Вот видишь. — Да, но опять же, если б не ты, то никто бы вообще про это не узнал, — Эдик возмущённо скрестил руки на груди, не собираясь так просто сдаваться. — Ну извини, — в голосе Мстиши не слышалось ни капли раскаяния, только, как обычно, холодный деловой тон. Из-за такого отношения только сильнее хотелось дать ему по лицу. К тому же, злость со вчерашнего дня так и не ушла, только притаилась где-то внутри и сейчас закипала вновь: — Это я уже слышал. И чего? Синяки и испорченное настроение, спасибо огромное… — Неужели тебе самому не хочется узнать что это было? Этот вопрос мгновенно остановил грозящуюся вырваться наружу гневную тираду. Эдик внимательно взглянул на парня, лицо которого пусть и не внушало доверия, но почему-то было до странности убедительным. С одной стороны, расколоться и поверить ему было крайне глупо, ведь они не знали друг о друге практически ничего, а их первая встреча закончилась дракой. С другой, ему хотелось рассказать о случившемся. Не потому что Эдик думал, что именно он сможет как-то ему помочь, а потому что необходимо было высказаться хоть кому-нибудь. Такая возможность могла и не представиться вообще, но теперь ему просто вот так вот открыто предлагают это. Не хотелось бы отказываться, учитывая то, что треклятая красная надпись уже конкретно так заполонила его мысли за последние сутки. — Уж поверь, я не посчитаю тебя сумасшедшим или кем-то ещё. Что ты видел? Да, верно. Принять за сумасшедшего. Вряд ли, он скажет так после услышанного, только вот на мнение этого парня о себе Эдику было совершенно плевать. Он не мог рассказать той же Наташе, брату или дедушке, потому что и так доставлял им слишком много хлопот и дополнительно волновать не собирался. Юноша вдруг почувствовал странную мимолётную благодарность по отношению к однокласснику, который терпеливо выжидал пока он скажет что-нибудь, и, наконец, ответил: — Я видел надпись. В тёмных глазах напротив появилось ярко выраженное понимание, что заставило Эдика продолжить: — Она была красной, большой и неровной. Я заметил её краем глаза и смотрел, пока меня не окликнула моя подруга. Она ничего не увидела, даже когда я начал убеждать её в том, что там что-то написано. А когда мы уже выходили из подвала, то надпись просто исчезла, — всё это он произнёс на одном дыхании, но потом замешкался, — Однако… самое главное, что эта надпись, она… как бы… будто бы становилась больше и… — Как будто бы она заполняла собой всё пространство вокруг, — уточнил Мстиша, вызывая у Эдика судорожный вздох. Это был не вопрос. Это точно было утверждение. Значит ли это, что Мстиша тоже что-то видел? Или уже сталкивался с подобным? Ответ на эти вопросы, вихрем завертевшиеся в голове, не заставил себя ждать: — Я видел то же самое, — медленно закивал парень, — Всего на несколько секунд, но мне показалось будто несколько минут. Это очень странно, согласись? — Д-да, ты прав, — Эдик не был уверен в реальности происходящего, поэтому решил кое-что проверить: — А что у тебя было написано? — Твоя голова. Эти слова холодом достали через кожу до внутренностей, заставляя обоих парней почувствовать мурашки на своей коже. — Но ты же ни обо что головой не бился? — Нет. — Странно, — Эдик уже переставал что-либо понимать, — Я думал, что увидел именно эту надпись, потому что перед этим на физре мне в голову сильно так прилетел мяч. А теперь выясняется, что ты видел то же самое… Слушай, а как ты понял, что я тоже? Мстиша ответил не сразу, немного раздумывая над ответом. Его взгляд снова блуждал по школьной стене. — Я увидел, что ты странноватый, а мои подозрения подтвердились, когда я поймал тебя вчера в туалете. Ну и, — он снова замолчал на пару секунд, почёсывая затылок, — Слушай, я просто чувствую, что ты можешь мне помочь, окей? К тому же ты не можешь упускать из внимания тот факт, что только мы вдвоём верим друг другу. — Ладно-ладно, — Эдик закатил глаза, — Ты, конечно, странноватый парень, но я тебе помогу. Что за услуга? На лице Мстиши появилась едва заметная улыбка: — Исследование паранормальных явлений.