Две жизни по цене одной

      Боль. Сильная головная боль. Такое чувство, будто бы мне на голову упал мешок с цементом. Грудь горит. Неприятное чувство тошноты, подступающее к горлу и жуткий звон в ушах. Я слышу только его, и ничего больше. Неприятно. Раздражает. Делаю шаг, другой. Ноги не держат, заплетаются, и падаю наземь. В этот момент все японские диковинки, которые я успел попробовать на фестивале, вышли радужным потоком наружу. Но боль, звон и тошнота все равно не ушли, даже после такого «опустошения». В попытках понять, где я и что здесь происходит — осматриваю окрестности: темный переулок, а в дали свет. Много света. Но не такой, что был на фестивале, а словно зарево от пожара, причем огромной силы…       Но продолжить мне не дали — привыкшими к темноте глазами, я заметил силуэт человека, который медленно приближался ко мне. Разделяло нас, примерно, метров пять-шесть. Поднявшись кое-как на ноги с помощью стены, я окликнул человека на японском.       — Извините, пожалуйста, а какая это улица?! — Повысив голос, спросил я, обращаясь во тьму. Ответа не последовало. Лишь силуэт стал двигаться быстрее в мою сторону.       — Простите, уважаемый, а как…       Договорить мне не удалось. Прогремел взрыв и темный-темный переулок осветила вспышка света, а от увиденного мурашки побежали. Мужчина в одежде а-ля европейского крестьянина тринадцатого века, с открытым переломом и сломанной челюстью, у которого в груди торчал меч — в быстром темпе ковылял в мою сторону. По всей его серой одежде была разбрызгана кровь… или кетчуп. Да, в этот самый миг мой мозг отказался адекватно воспринимать происходящее.       — П-п-послушайте, это не смешно! Хватит таких розыгрышей! — Заикаясь прокричал я, все еще на японском, медленно пятясь назад.       Несмотря на всю свою слабость, что еще присутствовала, дезориентацию и тошноту — я быстро начал двигаться назад. Видимо, страх, в данном случае, решил дать мне дополнительную толику сил.       Не желаю разбираться в этом розыгрыше, я, развернувшись, поковылял в противоположную от «пранкера» сторону, держась рукой о стену — в качестве дополнительной опоры. Постоянно оборачиваясь, чтобы удостовериться, что меня не догоняют — во мне все еще жило чувство нереальности происходящего.       — Хватит уже! Прекратите! — Пытался достучаться я до силуэта позади, но безрезультатно.       Возможно, но только возможно, если бы переулок все еще был бы освещен, то мое сознание могло бы принять реальность происходящего, но, увы. Свет, что озарил темный переулок погас также быстро, как и появился.       И вот, в очередной раз повернувшись, чтобы посмотреть на преследователя — закончилась стена, о которую я опирался, и, потеряв точку опоры, мое тело кубарем покатилось вперед. Солидно пропахав землю, мне наконец удалось остановиться. Со стоном, поднявшись на ноги, сквозь шум в ушах, я услышал незнакомую мне человеческую речь. Данный язык был мне незнаком. Быстро обернувшись на голос, я увидел человека, который стоял у того переулка, из которого я только что вывалился. Мужчина что-то кричал мне, но это было не так важно в тот момент. Я был зол. Голова болела и мысли путались. Как вообще можно так разыгрывать людей?!       — Послушайте, ваши шутки совсем не …!       Начал было возмущенный я, как вдруг увидел руку, выходящую аккурат из живота мужчины, а следом кровь, много крови. Она лилась отовсюду. Из раны и рта. Ее было много, очень много. В тот момент меня словно парализовало, и я просто смотрел, как медленно исчезает рука, внезапно появившаяся в животе, и как плашмя падает тело захлебывающегося в собственной крови мужчины на землю. Я смотрел, как «пранкер» со сломанной челюстью навис над телом, пытаясь откусить кусок, но ничего у него не получалось, ибо нижняя челюсть не двигалась. Мне было видно, как мужчина, только стоявший напротив меня, живой и здоровый, захлебываясь собственной кровью, протянул руку в мою сторону. Я смотрел на то, как рука его рухнула вниз, когда жизнь покинула тело.       В этот момент в голове что-то перемкнуло. Дико закричав, я бросился бежать на свет. Туда, где возможно было куда больше этих тварей. Но что двигало мной в тот раз — не могу сказать. Оббежав «монстра», который тут же бросился за мной, бросив попытки полакомиться «свежатиной», я, петляя в переулках, выбежал на улицу, озаренную светом от пожара, который застилал весь горизонт. Горели дома, много домов. В центре, где сталкивались улицы охваченный пожаром, и на которые пожар еще не смог перекинуться — группа людей с вилами пыталась защититься от чудовищ. Увидев картину, что предстала предо мной, я замер в ступоре, лишь тихо продолжая кричать. Мой разум словно был перегружен, и информация не хотела обрабатываться. Я отказывался верить в происходящее.       Несколько людей, что образовывали неладный двойной полукруг, заметили меня, и, что-то прокричали мне. Я их почти не слышал, а обрывки фраз, что долетали до меня — были непонятны мне. Видя, что от меня не последовало никакой реакции, два озлобленных мужа бросились в мою сторону с вилами наперевес. Заметив их недоброжелательную реакцию, я начал пятиться, но запутался в ногах и плюхнулся на пятую точку.       Видя, что они были уже передо мной, и сбежать не было времени — я закричал. Просто закрыл лицо руками и закричал. Было обидно и страшно. Я ничего не понимал. Хотелось плакать. Но вот, прошло какое-то время, и ничего так и не случилось. Я был жив. Наверное. Открыв сначала один глаз, а после второй — все было в порядке. Те мужчины уже вернулись в круг, продолжая держать оборону, и медленно пятясь назад, в мою сторону. Покрутив головой, я обнаружил древко вил, и, проследив до основания, увидел, что они были воткнуты в голову уже знакомого мне «Хромого».       — А-а, как же я устал…. — Тихо пожаловался сам себе.       Наверное, в этот момент щёлкнул еще один переключатель. Или же я просто-напросто устал от всего. Но, как бы то ни было — это сейчас не было важно. Поднявшись, на все еще дрожащих ногах, я, не без труда, вытащил вилы из «своего знакомого» и бросился на помощь тем, кто помог мне. Приблизившись к ним и встав рядом — мне что-то прокричали снова на незнакомом языке. И все, что мне оставалось — лишь кивнуть головой. Больше я ничего не смог придумать. Но, видимо, мой ответ их полностью удовлетворил.       Я не сразу пошел в бой. Сначала посмотрел, как сражаются люди с вилами. Ведь опыта в таком деле у меня, как ни крути, не было. Стараясь подпустить монстров максимально близко, впереди стоящие люди старались вонзить вилы в голову неприятелю. Если у них не получалось или получалось, но была вероятность того, что другой монстр набросится на первого человека, то человек из второго ряда приходил на помощь. Таким образом, то, что изначально показалось мне странным и неладным — было хорошо продуманной обороной, настолько, насколько ее можно организовать в таких условиях.       Стоя во-втором ряду, мне не довелось долго ждать. Мужчина, в котором я опознал одного из двух, бросившихся мне на выручку, после очередного попадания, не успел сразу вытащить вилы, что застряли в трупе одного из «этих», и в этот момент еще один монстр бросился на него.       Не обладая никаким боевым опытом, я просто сделал выпад вперед и закричал что есть мощи, словно выплескивая всю скопившуюся обиду и эмоции. И мне повезло. Вилы воткнулись прямо в голову монстра, но из-за жесткости и отдачи — я просто выронил оружие. Но ситуация была нормализована, а мужчина из первого ряда, быстро достав свои и мои вилы, что-то сказал с нежной, словно отеческой улыбкой, и протянул оружие мне назад.       Смотря на него, мое тело отреагировало рефлекторно, и я тоже улыбнулся, собираясь забрать свои вилы назад, как вдруг раздался неимоверный шум, который был слышен даже сквозь раздражающий звон в ушах, и ближайшие дома были просто-напросто сметены чем-то, а бревна полетели в защищающихся людей, сметая их в разные стороны.       В этой ситуации мне не удалось что-то даже толком осознать, как человек, который только что улыбался мне такой нежной улыбкой, обнял крепко меня, а после я увидел небо, сгоревшие балки и резко наступила темнота…