Фиаско уголовника

      Трасса летела быстро, Чуя смог поймать один общий ритм и, несмотря на усталость, его держать. Может все дело в многолетней практике вождения сразу после бессонных ночей. А может в адреналине, что, несмотря на усталость и огромные мешки под глазами, не собирался отпускать. А может дело в придурке Дазае, что сидел рядом и требовал внимания.       Чуя надеялся, что горе-похититель заткнется после их разговора, но это возымело противоположный эффект и тот постоянно втягивал рыжего в дискуссии. И Осаму было не заткнуть. Может это его способ избавится от усталости, а может он проверяет выдержит ли Накахара его компанию или уже согласен отдать машину.       — Поищи пачку сигарет, — не попросил, а приказал Накахара. — Одна должна быть рядом с сидением.       — Неужели ты куришь? — пассажир псевдо удивился.       — Только во время стресса, — усмехнулся рыжий и подцепил протянутую сигарету. Желание комментировать милый жест не было.       — Оу, так малыш сейчас испытывает стресс? — усмехнулся Дазай и отправился на поиски зажигалки.       — Только за просраную возможность плюнуть шефу в лицо, — пожал Чуя плечами.       — Разве вы не обговаривали подобные нюансы? — Осаму отрыл предмет и лёгким движением поджёг сигарету, наклонившись к собеседнику. Накахара оставил это без комментариев.       — Думаешь курьеров часто берут в заложники? — приподнял рыжий бровь и выдохнул дым в приоткрытое окно.       — Разве не должны согласовывать любые выплаты компенсации? — спросил Осаму и, подцепив никотиновую палочку, закурил сам.       — Для подработки? — переспросил Чуя и взялся обеими руками за руль, зажимая между пальцами сигарету. — Я работаю по черному пакету. Нахрена кому-то дополнительная морока с неофициалом?       — Тяжко, — выдохнул Осаму дым. — Что, говоришь, у тебя есть? — продолжил Дазай и, отстегнув ремень, отправился на заднее сидение.       — Куда полез?! — выкрикнул Накахара, желая повернуться, но не имея возможности отпустить руль. — Дазай! Положил коробку обратно!       — Да брось, Чуя, я покормлю тебя, не волнуйся, — усмехнулся Осаму и вернулся на место с коробкой давно остывшей пиццы.       — Тц, едешь бесплатно еще и жрешь, — скривился Накахара. — Понятие «совесть» тебе не знакомо?       Рассвет не спеша порезал небо. Они уже проехали кое-какие посёлки, но оба посчитали их малыми для исполнения любого из планов. К тому же им бы пришлось съехать с дороги и потерять время. Накахара ещё не представлял, как будет выпутываться. На словах он дерзок, да вот только не имеет понятия, чем все это обернётся. Но ни свою жизнь, ни тем более машину, рыжий отдавать не желает.       — У-у-у, у тебя еще клецки! — не унимался Осаму, нещадно подъедая чужие заказы, которым никогда не суждено дойти до адресатов.       — Ты угомонишься? — устало поинтересовался Накахара.       — Прекрати бубнить, — Дазай после первой коробки пиццы перетек в бодрое настроение. — Откройте свой милый ротик и кусайте, господин водитель.       Чуя подцепил придурка.       Удивительно, что Дазай действительно именно тот человек, который угрожал ему. Сейчас мужчине сносило крышу, он становился более податливым и игривым. Настолько, что даже кормил рыжего во время дороги и насиловал магнитолу с музыкальной картотекой. А также Чуины уши своим пением.       Шаловливые ручки дошли и до телефона Накахары, разбирая его на составляющие, но это уже был позыв паранойи.       Были и моменты тишины, когда Осаму по всей видимости клонило в сон и он отрубался. В такие моменты Накахара ликовал и желал свернуть в полицейский участок, но мужчина просыпался на каждом повороте и при малейшем замедлении. Так что единственная возможность посидеть в тишине — это ехать прямо и не менять скорость.       — У тебя есть наличка или нет? — вновь спросил Чуя, когда часы показали около четырех. — Как за бензин расплачиваться будешь?       — Ты же говорил, что не возьмёшь денег? — припомнил мужчина.       — За доставку — нет, за бензин — да, — проинформировал Чуя. — Это бизнес, Осаму.       — Это мухлеж, Чуя, — ответил Дазай, но подобно Накахаре заприметил почти пустой бак.       Если бы он тупо угнал машину, то все равно не уехал бы далеко. Очевидно, что канистры в машине не было.       Заправка обозначила себя через несколько километров на отшибе. Только когда рыжий встал на ручник ощутил себя измученным. А что вы от него хотите? Трёх часов сна за последние два дня не хватает. Рыжий растекся на сидении и закинул руку за спину, пытаясь найти сумку.       — Ты пытаешься избавится от меня? — скептически приподнял шатен тонкую бровь.       Он еще спрашивает?       — Лично я не горю желанием находиться с тобой рядом лишние минуты. - Осаму, на что ты надеешься? - Да и для тебя, полагаю, время довольно дорогой ресурс, не так ли?       Пускай для Дазая это и был риск подставы, поспорить было сложно. Будет лучше если один оплатит пока второй заправляется.       — Тогда ты и иди, — по-детски ответил Осаму.       — Ты мне ещё условия диктуешь? — так он и оставил машину, пускай и с пустым баком, Дазаю. —Пиздуй, скумбрия! Это моя машина!       — А это мой пистолет, — парировал Осаму, и Чуя не мог придраться, но отступать отказывался.       По итогу Дазаю пришлось сдаться. Кинув пару угроз, он вышел из машины оплачивать литры. Чуя не остался в долгу и выругавшись в ответ, подъехал к заправке.       Да, он мог уехать. Легко. Но недалеко с таким количеством капель. Только это не главная проблема, кто знает, что учинит Осаму с кассиром или дежурным?       Лучше пусть их схватит полиция или он поможет шатену сбежать, чем подставит человека. Чуя рассуждал скупо, возможно тому виной усталость. Потому остановившись Накахара положил лоб на руль и устало выдохнул. Сейчас его чокнутый пассажир оплатит и можно будет заправляться. Хорошо, что неприятная ситуация не застала рыжего на работе или в случае ЧП. Хотя, сейчас тоже своеобразное ЧП, разве нет?       Чуя в одной машине с психом, у которого есть оружие, а сам Накахара не может поднять рук от усталости. Может только держаться за руль чтобы не упасть.       Сейчас думать об этом тяжело, слишком спорно и даже глупо. Потому Чуя падает куда-то в сознание. Не стоило останавливаться, лучше было так же сидеть прямо, а потом вдавить газ. Так бы он не пытался растрясти себя извне…       — Чуя, — только сейчас Накахара осознал, что трясут его по-настоящему.       — Чего тебе? — сонно отозвался Накахара, желая дабы Осаму поскорее сгинул и дал ему поспать.       — Я, — Дазай признаться даже растерялся при виде такого водителя. Сейчас при свете дня угадывались мешки под глазами и сильная утомленность. — уже оплатил.       — Так залей, — пожал Чуя плечами. — Так сложно что ли?       И даже в таком состоянии Чуя оставался грубым. Милый образ, что увидел Осаму всё-таки разбился о скалу реальности.       Да, милый. Дазай считал своего водителя милым.       Шатен отряхнул руки, как только наполнил бак и глянул на Накахару, что не подавал признаков жизни.       — Чуя, — снова позвал Осаму и потряс за плечо. — Чуя — и вновь никакой реакции. — Малыш Чу?       — Хлеборезку заткни, я не глухой, — ответил Чуя и сдулся на половине фразы.       Дазай выпрямился и посмотрел по сторонам, вдыхая. Так, этого точно в плане не было. То есть это было ожидаемо, но всё-таки непредвиденно. Осаму вновь опустил взгляд на мирно спящего водителя, который уже начал заваливаться набок.       — Так-так-так-так, — протянул шатен и придержал тело Накахары. — Тц, вот возьму и выкину тебя из машины, — пригрозил Дазай, но вопреки своим словам вернул человека в прежнее положение. — Угоню и нарочно оставлю царапины.       Осаму думал недолго и наклонившись, снова встряхнул водителя.       — Чуя, ты хотя бы на соседнее кресло переползи, — сказал Дазай, поглядывая на подъезжающую машину. Они будут привлекать внимание, если задержатся здесь. — Я не собираюсь тебя тащить.       Увы, но угроза сработала наполовину. Но и это уже удивило шатена, ведь рыжий действительно приподнялся и упал головой на соседнее сидение, перекинувшись через ручник.       — Прекрасно, — выплюнул Осаму. Нет он понимает, что жизнь студентов такова, что спать приходится в любом состоянии, где попало, но не до такой же степени.       Дазай приподнял чужие ноги и положив их на свои колени, сел на водительское кресло. Не самое безопасное движение, но шатен начал его, удивляясь, почему близкий контакт даже приятен. Осаму так и вел, держась за баранку одной рукой пока второй неосознанно придерживал ноги рыжего, игнорируя желание включить музыку.       Спустя несколько часов Чуя отказался комментировать свое положение в салоне. Это был один из тех пунктов, которые стоило пропустить мимо, как, например, инцидент с сигаретами и булочками. Потому Накахара просто зыркнул на уголовника, что был настолько мил, что даже стянул кроссовки и любезно удерживал нижнюю часть тела в адекватном состоянии.       Дазаю не нужно было говорить, что им обоим будет лучше не грызться, а поспать, вот Накахара и дал волю агрессии и желанию пнуть водителя.       Осаму зашипел.       — Чуя, лучше бы ты и дальше лежал смирно, — протянул шатен, когда Накахара не запариваясь перелез на пассажирское сидение, нарочно задевая Осаму.       — Я думал, что ты прикончишь меня, — между делом бросил Чуя и повернулся к заднему сидению, дабы добраться до бутылки с водой. — Чего не выкинул из тачки?       Рыжий сложил ноги по-турецки, понимая, что обувь все ещё лежит под ногами у похитителя и тот явно не горел желанием её передавать.       — На твоём корыте далеко не уедешь, — совершенно не стесняясь врёт Осаму. Машина у студента не идеал, но весьма хороша. — Ты бы меня и пешком догнал.       — Не смей оскорблять мою машину, мудила, — возник Накахара, что привык защищать свое. — иначе сам пешком пойдёшь.       — Рад, что ты выспался, — усмехнулся Осаму. Чуя действительно выглядел пободрее, но все ещё довольно помято. Особенно с мешками под глазами. — Чеши за руль, Чиби!       — С превеликим удовольствием освобожу свою малышку от твоих противных грабель.       — Эти противные грабли не давали тебе упасть несколько часов.       — Не напоминай, хочу стереть ощущение твоих пальцев на своих ногах.       — Как грубо, — подметил Осаму и растянул противную улыбку. — Чуя, эти пальчики могут сделать много приятного и между твоих ног.       — Избавь меня от своих извращенных мыслей, — Накахара отправил бутылку с водой снова на заднее сидение, а затем задумался. — А ведь и правда.       — Уже передумал? — хихикнул Осаму.       — Я о том, что ты давно мог меня расчленить, — Чуя приложил к подбородку руку. — убить или выкинуть, а я все ещё не вижу полицейских машин.       — Неужели малыш надеялся, что дяденьки в форме его спасут? — как-то обиженно спросил Осаму. — Это невежливо, Чуя, я думал, что мы подружились.       — Я о том, что правоохранение в полной заднице, — прокомментировал рыжий.       — А что ты хотел? Сам ведь сказал, что по-черному работаешь, — усмехнулся Осаму. — Считай, что встал на одну тропу с проституткой.       — Ты отвратителен, Дазай, — скривился Накахара и приказал. — Съезжай на обочину и оторвись от баранки.       — С удовольствием, терпеть не могу водить!       — Ты нахуя руль отпустил?!       Накахара связался с пришибленным. Это он понял, когда Осаму поставил машину на ручник и выжидающе уставился на него.       — Пиздуй, Дазай, чего пялишься?       Когда они поменялись ролями в прошлый раз рыжий был в ином состоянии, да и Осаму был намного спокойнее. Сейчас их обоих обуревало странное соперничество возможностей. Любой из них мог подставить второго.       — Крошка Чу выйдет первым, — усмехнулся шатен, не отводя острый взгляд от собеседника.       — Собираешься выпереть меня из собственной машины? — Чуя полностью повернулся к собеседнику и показал средний палец. — Соси.       — Что, прямо здесь? — не унимался Осаму, чем заставлял Накахару хотеть проехаться по его роже сильнее.       — В твоих влажных мечтах, — выплюнул рыжий, но не успокоился. — Это моя машина, придурок. Поднимай свою костлявую задницу.       — А откуда малыш знает, что она костлявая? — не унимался и Дазай.       — Неужели тебе так редко дают? Подростковые годы прошли, Сосаму, дрочить на всё и вся уже нездорово. Ты, по крайней мере, можешь заказать себе эскортницу.       — Я сейчас как раз сижу с одним, — Осаму пришлось увернуться от бутылки, что полетела в его рожу. Пустая пластмассовая упаковка чудом не попала в него, но вот от самого рыжего это не спасло. Накахара все равно заехал ему по роже и даже навалился сверху, прижав к стеклу.       — Прибить бы тебя, гнида, — выплюнул рыжий в лицо, сжимая ворот рубашки. — но у меня нет лопаты, а до ближайшего водоёма ещё ехать.       — Напомни, кто кому тут угрожает? — Дазаю определённо стал веселее, что он активно демонстрировал.       — Напомни, кто кого может избить? — не унимался Накахара.       — Выпереть из машины? — остро глянул шатен.       — Сдать ментам? — парировал Чуя, когда Осаму усмехнулся.       — Трахнуть? — Накахара открыл было рот, дабы продолжить, но слов продолжения подобрать не мог.       — Я с удовольствием возьму твой ствол и отстрелю тебе твоё мужское достоинство, — если это вообще можно так обозвать. — Поверь мне, Дазай, меня оправдают. А вот тебе придётся рассказывать сокамернику, как ты так позорно вляпался.       — Ты прав, секс не оправдывает риск, — Осаму состроил грустную мордочку. — На зоне педофилия не в почёте.       У Чуи задергался глаз. Он был разозлен, но ещё в своём уме, дабы понимать, что противник его просто провоцирует. Ну, или же жаждет потерять пару зубов за неимением денег на стоматолога.       — Вышел вон, — проговорил Чуя и дёрнул ручку двери.       Та с приятным щелчком открылась, и мужчина начал вываливаться на обочину под рукоприкладство рыжего.       — Чуя, это не честно, — запротестовал Осаму, пока Накахара гремел о том, как выжмет педаль газа и уедет далеко, оставляя этого придурка на дороге. — Чуя, Чуя, Чуя, Чуя, — закричал Осаму, когда машина и правда начала движение.       Но он был довольно быстр, дабы нагнать её и попытаться открыть дверь. Вот только Чуя "случайно" заблокировал ее на добрых сто метров. * * *       Спустя несколько часов, когда календарь настойчиво уверял Чую, что он вот уже как третий день является заложником придурка, Дазай снова заснул. Накахара не удивлён, эта шпала умяла все запасы, что были на заднем сидении и набесилась, как малое дитя. Музыка и караоке было не единственным развлечением.       Несмотря на раздражение, рыжий не может сказать, что подпевал с неохотой.       Последние три дня комичной ситуации стали чем-то положительным в ворохе постоянных забот. Чуя не знал продыху на работе, трудился на практике и не оставлял и часа без подготовки к диплому. Все это сливалось в один бесконечный цикл и рыжий уверен, что, когда бы в его крови закончится сахар, что мило поставляет энергетик, он бы тут же упал в беспамятство.       И он упал.       Упал, когда Осаму сел за руль на заправке.       Вот только Осаму не сосед по комнате, что может стащить его со стула и донести до кровати. Не однокурсник и не коллега, который учтиво накроет брезентом, пряча от чужих глаз, и отмазывая от вышестоящих. Дазай психопат, который схватил его за шкирку и, под дулом пистолета, заставил вывезти из города.       Чуя не станет говорить, а-ля он мог меня выкинуть, но не выкинул. Ибо это попахивает стокгольмским синдромом, а этого Накахаре в жизни точно не нужно. Да о каком синдроме может идти речь, когда он не оправдывает поведение Дазая и оно ни в коем разе не очаровывает. Накахара все ещё без понятия, что натворил мужчина и, кажется, не узнает. Курьер просто не хочет возвращаться назад и готов сбежать с любым уголовником.       Встряхнув головой, рыжий затормозил. Усталость потихоньку наступает, но, кажется, что если Накахара остановится, то подобно наркоману выпадет из цикла жизни. Сейчас у него нет ни кофе, ни энергетика. Только одна пачка сигарет, что опустела с новым пассажиром.       На свет фар уже стали слетаться разные твари и Чуя ни грамма не думая вышел из машины. Слегка потянувшись и похрустев всеми позвонками, отправился на поиски кустов, которых было в избытке на лесной дороге. Да, о каком побеге идёт речь, когда единственная вещь, о которой ты можешь думать — это как же хочется в туалет.       Счастье в мелочах.       — Ты чего? — когда Чуя с искренней, но сонной радостью вернулся, его застал такой же коматозный шатен, что спустил ноги на землю, но не покинул салона. Он устало тёр лицо, пытаясь собраться в воедино.       — Ты сам-то в туалет не жаждешь попасть? — беззлобно, но устало спросил Накахара, подходя ближе.       — М-м-м, — много значительно протянул шатен, а после уставился на рыжего что-то обдумывая.       — Ляг на заднее сиденье, — со вздохом выдаёт рыжий и, открыв дверь, принимается избавляться от вещей.       — Мгу, — выдаёт Осаму и поднимается с места. Вот только курс его направлен к тёмным деревьям.       Чуя скидывает хлам вниз, забирает сумки и кое-какие вещи вперёд, освобождая закиданные сиденья.       Ночная езда даже освежает, потому Накахаре кажется, что через полчаса он будет в порядке. Главное перетерпеть.       Когда Осаму возвращается, то без вопросов падает назад, подгибая ноги из-за маленького полигона сидения. Но это всяко лучше сидячего положения.       — Закинь руку наверх, — вспоминает Чуя и начинает движение. — там плед или что-то в этом роде. Используй по назначению.       Шатен уже не откликается. Он лежит смирно, явно балансируя на грани, готовый в любую минуту упасть в объятья сна. Но его рука все же закидывается наверх и, схватившись за край, медленно тянет одеяло.       Детское и немощное поведение почему-то немного согревает сердце водителя.       Чуя гнал, неясно осознавая почему именно старается держать машину ровно и избегать кочек или резких торможений. Изредка дотягиваясь до бутылки с кисло-сладким чаем, незаметно для себя снова пережил день в машине. * * *       На этот раз солнце не резало глаза так противно, утренняя прохлада заставляла ощутить себя живым. Усталым, замученным, но свободным.       Иногда ты просто забываешь, каково это, бежать, несмотря ни на что.       Машина тормозит далеко не сразу и закинув ноги на панель, Чуя стреляет глазами в белые листы, что торчат из сумки. Какой бы радости не приносило вождение, но от него все же можно устать. Да и пассажир спокойней выспится, если кровать не будет ерзать в разные стороны. Ответственность не позволяет рыжему забыться и раз он подписался на эту авантюру значит не должен забывать о важных вещах, что произойдут, когда Накахара вернется. Даже если рыжий еще не придумал как именно вернется.       Об этом не хочется думать, но события не исчезнут, если ты сбежишь от них. Да, именно сбежишь. Чуя всегда мог отдать Осаму машину и мог сам выкинуть из нее, воспользовавшись любым удобным случаем. Но он по-прежнему здесь. Едет, понятия не имея куда, уничтожая чужие заказы.       Потому рыжий и достает листы своего диплома, принимаясь разглядывать письмена. На удивление, несмотря на усталый разум, работает усердно и плодотворно, вырывая и компонуя информацию. Накахара бы даже сказал, что делает это с удовольствием в отличие от прошедших дней.       Некая пауза, во время которой Чуя весьма продуктивно пишет на коленке. Может давно нужно было махнуть за город?       Спустя несколько часов Осаму тоже открывает свои глаза в пьяном беспамятстве, шарясь ими по салону. Припомнить события удается не сразу и далеко не полностью. Дазай все еще не уверен сам ли он стянул одеяло или им в него кинул Чуя. Или и то и другое.       Шатен долго молчит, наблюдая за неспешной, но сконцентрированной работой водителя. Не зная необходимы ли слова, Осаму поднимается и садится, растирая лицо. Голубоглазый мельком взглянул на него и вернулся к работе, кинув пассажиру бутылку с чаем.       — Тебе все же придется сходить за продуктами, — спустя долгое время молчания выдает Накахара. — Ты сожрал все чужие заказы, халявщик.       Осаму долго смотрит на собеседника, только для того чтобы подняться и попытаться перелезть на переднее сиденье.       — Отвратительно выглядишь, — выдает Дазай и, словно невзначай, касается чужого плеча. — Иди поспи.       — Серьезно? — рыжий закидывает голову набок, усмехаясь. — Не застрелишь меня?       Коньячные глаза были весьма красноречивы, отчего Накахара складывает листы и перелезает назад. Подхватывает пустую термосумку и сует себе под голову.       — На твоей совести, Осаму, — выдает Чуя и, обняв плед, утыкается в изгиб локтя.       Дазай еще долго смотрел на расслабленное спящее лицо.