Фиаско уголовника

      — Откуда это? — на этот раз Чуя потер свои глаза ближе к ночи. — Только не говори мне, что ты стащил мой кошелек.       Дазай ничего не ответил на пакет с нескоропортящимися продуктами.       — Я кое-что подправил, — выдает Осаму и складывает листы черновика чужого диплома.       — Погоди, — рыжему требуется время чтобы переключить тему. — Ты шаришь?       — Я адвокат, — сознается Дазай, поедая чипсы с крабовым вкусом, пока Чуя листает страницы с красными пометками.       — Да ты гонишь, — выдает Накахара пробегаясь по пометкам, которые сделал его похититель. — Нет, ты прикалываешься, Осаму, — правки, что внес шатен, действительно годные.       — Смысл мне пиздеть?       Резонно.       Но. Это насколько вселенная должна быть ленива на такое совпадение? Осаму мог оказаться кем угодно. Чуя мог учиться на кого угодно. Но у Осаму в графе «род деятельности» указано тоже самое, что скоро будет и у Накахары. Это ж пиздец.       Шатен и сам был в прошедшем шоке. Он успел порядком успокоиться за то время, что смотрел диплом рыжего, но такое совпаденьице порядком удивило.       — У тебя хромает вводная часть, — прокомментировал Осаму. — Концовки хороши, но начало во всех частях хромает на обе ноги. Плюс в теоретической выделил несколько моментов, а вот на практической части можешь нехило взлететь. Даже что-нибудь получить.       — Вау, — проговорил Чуя и глянул на Осаму. — Скумбрия, ты где учился-то? — усмехнулся рыжий и тут выплюнул воду, чуть не подавившись, заслышав ответ. — Да ты меня наебываешь!       С профессией ещё худо-бедно понятно. Совпадение, но не критичное. Но что б Осаму закончил тот же институт, что сейчас заканчивает рыжий — это нужно упороться дабы поверить.       — Погоди, — до Дазая смысл реакции дошёл не сразу. — только не говори, что ты оттуда же?! — он с искрением возбуждением, от приятного сюрприза, уставился на Накахару, который решил перелезть вперёд. — Ахренеть, каков вообще шанс на такое совпадение?       — Когда ты закончил?       Чуя реально интересовался всем этим все больше и больше. Нет, Дазай и до этого был довольно загадочной и интересной личностью, беря в расчёт их знакомство и профессию рыжего. Теперь же стало любопытно, почему Осаму с таким «справедливым» родом деятельности выкинул подобное. Нет, все ещё возможно, что мужчина был адвокатом дьявола и кайфовал от работы с уголовниками, вымаливая прощение их грехов. Все возможно.       — Блять, Дазай, — рассмеялся Чуя, принимаясь рыться в пакете со снеками. — я поступил в том же году.       — Теперь понятно, где ты был всю мою жизнь, — рассмеялся собеседник. — я как раз выпускался.       — У кого ты писал? — спросил Чуя.       — У Огая, — ответил Дазай и неверяще уставился на Накахару. — Только не говори, что он тоже курирует твой диплом?!       — Да! — выпалил Чуя.       — Блять, теперь я понимаю, — рассмеялся Осаму. — он же вправду не перенесет дату сдачи даже, если ты помрешь. — на минуту на лице шатена пробежалась печальная тень осознания и совестливости. Но он глянул на Накахару и спросил. — Каким чудом тебя к нему занесло?       — Я начал писать с Коё Озаки, — сознался Чуя, игнорируя неприятную тему их общего конца. — но она вновь отбыла во Францию с какой-то лекцией или семинаром. Пришлось сменить и направление, и тему.       — Озаки перенаправила тебя к Мори. — Дазай понятливо кивнул головой. — К нему тяжело попасть, обычно он сам выбирает себе дипломников.       — В этом-то и дело, я единственный на потоке, кто пишет у него! — даже пожаловаться некому.       — Понимаю, — шатен сочувственно кивнул головой. — Моя группа ненавидела меня за то, что он выделил только меня, — рассмеялся Осаму и более расслабленно растекся по сидению. — Но что поделать.       — Ты был явно хорош, — рыжий пожал плечами и вскрыл пачку крекеров. — Все же Мори-сан очень требователен к студентам. Люди либо бегут от него, либо он сам их вышвыривает.       Последующие часы перетекли в обсуждение общих педагогов, звёзд института и самого здания в целом. Проблемы общепита, общежития или туалета. За последние несколько лет, что их разделяли, мало что поменялось.       — Погоди, так это был ты? — Чуя к тому моменту вернулся за руль. — Блять, знал бы ты, какие теории ходят про те рукописи из библиотеки. У тебя была весьма плодотворная учёба.       — К сожалению, я тратил все свое время только и лишь на нее.       Оказалось, что разница в возрасте не так уж и велика. Дазай год обучался в Токио, а потом переехал и тут же перелетел на следующий курс.       — Вау, — не сдержался Чуя. Мужчина, что сидел рядом с ним был невероятно умен, раз смог перескочить один год и грамотно разыграть карты. — Наверное, твой поток считал тебя чёртовым гением.       — Не без этого, — Осаму пожал плечами, словно скромничал. — Но я явно действовал им всем на нервы.       — Я их понимаю, — усмехнулся Накахара, а после добавил. — до сего момента я подумывал выкинуть тебя из машины. Так бесить народ нужно уметь.       — Но Чуя ничего подобного все еще не сделал, — подметил Дазай.       — Но у меня ещё есть время, а значит и возможность, — согласился рыжий, а после, словно придумал гениальный план, выдал. — Я на улице чипсы с крабом рассыплю!       — Чуя, это детская ловушка.       — А кто полез под сидение, когда одна штучка упала?       — Туше, — Осаму не стал отрицать этот момент.       Теперь никто не знал, к чему все идет. Никто не хотел поднимать тему конца, ведь рано или поздно дорога закончится. Но оба негласно продолжали развлекаться в своем мирке. В машине.       За разговорами день прошел быстро. Даже очень. Беседы о работе, нюансах, общих вопросах или просто о жизни. Их отношения хоть и напоминали американские горки, что понятно при условии их совместного времяпрепровождения, но эти горки были довольно спокойными. Ну, а теперь, будучи объединенные общей темой — половина стен просто рухнула. Накахара, порядком устав от вождения, снова передал бразды правления собеседнику.       — Я слышал о них, — Накахара кивнул головой, доставая из пакета запечатанные онигири. — Ты там работал?       — Да, — Чуя узнал не только о политических взглядах, рабочих вопросах своего пассажира, но и о некоторых элементах прошлого Осаму. — Работал, — собеседник кивнул головой, а после изменился в лице и сжал руль. — Пока не связался с этой русской крысой.       Рыжий внимательно уставился на собеседника. Осаму был довольно весел и спокоен в течение всего времени, потому смена настроя заинтриговала Накахару. Он предложил онигири и спросил.       — Это как-то связано с …       «С тем, как мы познакомились» — не слетело с губ, но было благополучно понято.       — Меня подставили, Чуя, — отвечает шатен, поняв суть невысказанного вопроса. — Я связался не с теми людьми и попал не то, что на большие деньги, но и по статье, — продолжил мужчина и с благодарностью откусил протянутый рисовый треугольник. — Купился на лесть и наглую ложь про семью. Подписал не то и сказал не так, — продолжил Осаму. — И вот я стою с лезвием в руках и рассуждаю: принять ли мне позор или покончить со всем этим.       Накахара слушал, не понимая, как реагировать, не зная истории целиком. Будучи адвокатом, Чуя не привык верить одному лицу, хоть и такому миловидному. Но сказанное Дазаем настораживает и заставляет сочувствовать. Что бы на самом деле не произошло.       — Но, — Осаму весело выдохнул. — я решил заказать ужин перед тем, как воспользоваться пистолетом, — мужчина усмехнулся. — да, пули были предназначены для меня. К тому моменту я знал, что эта тварь натравит на меня копов для ареста. Так что я хотел уйти красиво, — шатен пожал плечами. — А потом я заказал пиццу, повелся на бредовую идею побега и познакомился с тобой.       Рыжий внимательно смотрел на невозмутимого мужчину. В его голосе промелькнула ярость только при упоминании конкретного субъекта, тогда как в остальном — спокойствие. Словно он перегорел от эмоций и просто принял все. Или хотя бы часть.       — Сочувствую, — Чуя кивнул головой и распечатал шоколад. — тебе явно пришлось несладко. — рыжий не знал стоит ли продолжать тему. — действительно ничего нельзя было сделать?       — Я растерялся, — выдохнул Осаму и принял кусочек. — Понимаешь. Я пробился в институт по социальной программе.       — Социальной программе? — переспросил Накахара.       — Я детдомовский и попал под реновацию равных возможностей, — Осаму рассмеялся. — Можно сказать — вытянул счастливый билет. — ухватился за возможность. — Приходилось много работать, на моё место многие претендовали и малейший шаг в сторону мог стать фатальным. Когда на горизонте замаячила возможность перевода, я тут же за неё ухватился. Программа Йокогамы подходила мне лучше, да и на расстоянии сложнее сместить человека с места.       — Тем более, если он хорошо себя зарекомендовал и перескочил один курс, — кивнул головой Чуя.       — Именно, — согласился шатен. — после выпуска мне предлагали поспособствовать в устройстве, Мори был настолько мил, что был готов накатать мне рекомендации, — Осаму тихо посмеялся. — Я тогда был гордым. Считал, что смогу сам со всем справиться раз выдержал подобное.       Накахара понимает. Когда ты поднимаешься из грязи, успех может вскружить голову и увеличить уверенность в себе десятикратно. Это неплохо, но с подобным ощущением не стоит заигрывать.       — Такого меня и нагнули. Слышал бы ты какие дифирамбы мне пели. И о нашей схожести, и об общем деле, и о дружной семье, — Осаму словно выплевывал предложение. — Сейчас-то я понимаю, что мною в то время было чертовски легко манипулировать. — Дазай потратил всю жизнь на выживание и защиту своего места под солнцем, а когда добился успеха, стал засматриваться на обычные человеческие отношения. Дружба. Семья. Любовь. — Я кинул неплохую контору и полностью передал свою клиентуру. Сбавлял все что мог. А когда стал не нужен, мною неплохо прикрыли одно дело. Громкое.       — Жизнь, похоже, сильно тебя наебала, — сочувственно произнес Чуя. Дерьмо случается.       Растерялся.       Накахара в каком-то смысле понимал. Когда тебя предают люди, которых ты считаешь своей семьёй, ты просто теряешься. Падаешь в пучину копания и паники, не зная, что ты вообще из себя представляешь. Что ты можешь сделать. Кому верить. Как не допустить повтора.       — Да, но погляди, — Дазай слишком быстро приободрился, не желая размышлять о том, куда все идет. — я все еще жив, — и скоро могу надолго сесть. — только что съел шоколад и веду веселые беседы.       — Звучит банально, но не тяни на лице лыбу, если на душе хуево, — перебивает Накахара. — Обычно говорят, что нужно улыбаться что бы не происходило, но держу пари, что эти умники не ночевали на улице в свои десять для таких выводов, — рыжий пожал плечами. — Хотя, кто их знает. Жизнь и правда странная, — чертовски. — но ты прав: зато мы едим шоколад.       Накахара принял одно важное правило: когда на душе хуево — нужно есть шоколад.       Осаму спокойно рассмеялся и нечитаемым взглядом, с долей нежности и любопытства, поглядел на собеседника.       — А что насчет тебя? — Дазай нехотя вернул взор на дорогу.       — Ждешь, что я подхвачу нашу тоскливую ноту и так растрогаюсь, что захочу поговорить о своем прошлом? — грубо усмехнулся Накахара, но все же спросил. — Что ты хочешь узнать?       — Что ты готов рассказать? — парировал шатен, не желая давить, но желая узнать. — Может, какой-нибудь грязный секретик? — а после глупо предложил. — Можешь сказать, что, к примеру, ты носишь только черное нижнее белье с кружевом.       — Tes intérêts me font peur. — на чистом французском уколол Чуя. — Fortement.       — Это французский?! , — выпалил Дазай и чуть дернул руль.       — Осторожно!       — Звучишь, как один из тех дикторов, — прокомментировал Осаму. — Ты хорош или просто заучил фразу? Что ты вообще сказал?!       — Что ты ебнутый со своими интересами.       — Грубо, — выдал Осаму. — Так что?       — Я хафу, — ответил Чуя. — Мать француженка.       — У-у-у, — протянул Осаму. — так ты приезжий европеец? — его глаза заблестели. — Дай угадаю, твои родители познакомились чисто случайно, на, скажем, тусовке по случаю приезжей иностранки. Полюбили друг друга, но еще долго оставались друзьями, боясь разницы в странах и культуре. — рыжий усмехнулся, пока собеседник уверено продолжил. — Но любовь штука сложная, потому спустя несколько лет они вновь встретились, где-нибудь в Париже. Потом у них появился ты и вы купили небольшой домик на окраине. Но Япония глубоко засела в ваших сердцах, потому спустя пятнадцать лет вы вернулись и начали новую жизнь в любви и согласии!       — Совсем не так, — рассмеялся Чуя. — Ни одного попадания!       — Что?! У меня есть шанс на вторую попытку?       — Они познакомились на какой-то конференции, молодость время амбициозных и пылких, — пояснил Накахара. — А разбежались довольно рано. Их роман был недолгим, мать вернулась на родину. Я остался с отцом в Японии, — Чуя пожал плечами. — Из-за своей любви к французской культуре, но за неимением возможности туда поехать, по вине непонятных чувств к бывшей супруге, отец постоянно пиздел на французском, — Накахара стек по сидению и прикрыл глаза. — Все время. От него тяжеловато было вытянуть японское слово! Он даже не держал в своем доме книг или газет, да что там, даже телевизор перенастроил!       — Ох-хо-хо, — посмеялся Осаму. — так радикально? — а потом, словно уловив деталь, спросил. — Погоди, не держал в своем доме? — Осаму не понравилась отстранённая интонация.       — Мой отец достаточно много работал, я почти не видел его и жил то дома, то кантовался у соседей, — Чуя пожал плечами, словно это все его не касалось. — был предоставлен сам себе.       — Ты был беспризорником? — поинтересовался Дазай и попал в цель.       — Мы жили не так далеко от, — Накахара прикусил язык, а после пространственно ответил. — не так далеко от не самых безопасных районов. — шатен принял такой ответ. — Знаешь, я тут подумал, что моя привычка привлекать к себе странных и сомнительных типов — осталась и не собирается мне изменять.       — Это намек? — усмехнулся Осаму.       — Понимай, как знаешь, — рыжий пожал плечами и продолжил. — Сейчас-то я понимаю, что был мелким идиотом, чудом не ввязавшимся во что-нибудь этакое. Неприятностей от меня и для меня не было. Ну разве что парочку. Мелких. — Чуя просто не ставил родителя в известность своих похождений. Тому было не до него. Главное, что дом на месте, а оценки не хромают. — Зато с возрастом учишься выпутываться из разных ситуаций самостоятельно.       — Звучит впечатляюще, но все еще довольно грустно.       — Не скажу, — рыжий пожал плечами. — У меня была еда и какая-никакая крыша над головой. — это чего-то да стоит. — Я даже некоторое время жил во Франции с матерью, но там как-то не срослось. — заметив заинтересованный взгляд, Чуя сразу же ответил. — Там пугающие гимназии, Осаму. Поверь мне. Пугающие.       Шатену нравилось проводить своеобразный разговор-допрос. Может дело было в том, с кем он его ведет? Обычно, Осаму плевал на истории других людей, если за их пересказ ему хорошенько не заплатят. Но Чую хотелось слушать. Даже несмотря на то, что тот увиливал.       — Наверное, не удобно было бегать по двум странам. — поинтересовался Осаму. — Неужели гимназия была настолько пугающей?       — Не то слово, Дазай, — Чуя закивал головой. — Да и я просто не хотел мешать матери, — рыжий спокойно пожал плечами. — И отцу тоже. Потому и съехал около пятнадцати.       — Мешать?       — У матери была карьера, а отец спустя какое-то время решил обзавестись семьей — жизнь-то идет. — Я не особо смог куда-либо вписаться, потому и переехал.       — Не ладил с мачехой? — предположил Осаму.       — Нет, напротив, — рыжий помахал головой в отрицании. — она довольно милая. Мы созваниваемся с ней каждый весенний праздник, не говоря уже о переписках. Пару месяцев назад я навещал их на день рождения дочери. — а после добавил. — Моя мать же год назад обвенчалась с приятной женщиной. Кажется, они счастливы.       — А ты?       — А у меня есть шоколад, — усмехнулся Чуя, а после добавил. — Ладно-ладно, я не состою в отношениях. — Накахара снова глухо рассмеялся. — Ты это и ожидал услышать, когда завел подобную тему?       — Конечно, — Осаму посмеялся. — Ты раскусил мой план, но уже дал ответ, Чуя! Это значит, что мы едем в ЗАГС.       — Тебя повяжут раньше, чем я успею сказать «да».       — Зато повяжут со штампом, — шатен пожал плечами. — Погоди, ты бы сказал «да»? — Дазай рассмеялся сильнее. — Чуя, я польщен! Это самый счастливый день в моей жизни! Извини, я без кольца, но … хватит смеяться, это важный момент в нашей с тобой жизни! — закономерно, но Чуя не остановился. — Чиби, хватит угорать, я немедленно подам на развод!