Фиаско уголовника

       — Чуя.        Чуя спокойно сманеврировал между стеллажей, не глядя подцепил упаковку сладких булочек и протянул ее Осаму.        — Чуя.       Накахара, не меняя скорости, завернул в другой отдел, пробегаясь кончиками пальцев по коробкам.        — Чуя.        — С тебя, — рыжий выудил одну из коробок и вновь вернул на место. — хватит и двух пачек чипсов, Осаму.       Мужчина пробубнил что-то о непонимании, пока собеседник вновь двинулся дальше, незаинтересованно цепляясь взглядом за полки магазина.        Тихая музыка из динамика и довольно поздний час для завтрака делали рыжего немного нервным. Всему виной отсутствие запасов продовольствия, в лице: шоколада, булочек, печенья и прочей дряни.       Накахара скучает по более-менее сносной еде, но уперто молчит об этом, зная, что шатен поддержит его тоску десятикратно. Только и остаётся, что остановится у холодильника, стреляя глазами в некое подобие суши. Герметичная упаковка обещает приятный ужин, пока мозг напоминает об опасности поедания рыбы в таких вещах. Можно было бы взять консервы, но они разъебали открывашку с последней банкой форели.        — Чуя, — вновь позвал Осаму, пока рыжий внимательно изучал упаковку с суши. — Можно, — шатен без интереса разглядывал убранство холодного шкафа с тусклым освещением. — Можно я тебя поцелую?       Накахара оторвался от лицезрения коробки и поднял взгляд на шатена. Уголки губ Дазая были приподняты вверх, он выглядел невинно, особенно с горой продуктов на руках.        Забавно, но приятно слышать нечто подобное после недавнего инцидента.        Чуя забывает о негодовании насчёт пустого желудка и неправильного питания, наблюдая за какой-то детской радостью в карих глазах спутника. Кончики ушей все же с непривычки краснеют, хотя должны были перестать думать об этом после секса. Но притоку крови не объяснишь, что некоторые вещи уже не должны смущать.       Они, блять, трахались день назад, а Чуя ощущает себя гребанной ученицей средней школы. Но, кажется, не он один. Осаму сам выглядит смущенным, когда Накахара мягко отвечает на не долгий, трепетный поцелуй и тихо отстраняется. Словно так и должно быть. Привычно. Это даже страшно.       Продавец неодобрительно смотрит в их сторону, когда Дазай наклоняется снова, прижимаясь губами чуть уверенней и слегка прикрывает глаза.        — Если, — Чуя облизывает губы и неуверенно открывает холодильник, стараясь чем-то себя занять. — найдёшь в морозильной камере небольшую упаковку крабовых палочек, то…       Намёк очевидней некуда, а улыбкой шатена можно заменить солнце.        — Кассир сказал, что твоя рожа выглядит знакомо, — Чуя подошёл к послушно ожидавшему у выхода Осаму. — Придётся сменить маршрут, если он захочет доложить.        — И что ты ему сказал? — интересуется Дазай, выхватывая один из пакетов.        — Благодари не меня, а свою футболку, — усмехнулся Накахара, распечатывая упаковку сока. — Теперь, минимум один человек искренне верит, что ты трахаешься на камеру.        — Это подло с твоей стороны, — Осаму пытается учинить собеседника, но тому хоть бы хны. Спокойно отпивает из бумажного пакета и протягивает его шатену. — Трахаюсь то хоть с тобой?        — А у тебя богатый выбор?        — Боюсь, — Дазай пожимает плечами. — что если бы был, то малыш Чу задавил бы своих конкурентов на машине.        — Ты себя переоцениваешь, — не всерьёз подметил Чуя.        Накахара не стал опускать глаза, когда ощутил, как мужчина невинно взял его за руку. Чуя просто переплел пальцы и сжал в ответ, шагая в сторону машины. * * *        — Фу, блять, — Накахара морщиться, как ребенок, но не перестает скрести ложкой по дну контейнера. — Брать мороженое было дерьмовой идеей.        — Не скажу, — возникает мужчина, перехватывая ложку. — люблю, когда оно талое.        — Ты чертов извращенец, — несерьезно и чертовски гипертрофировано восклицает Чуя. — Отсядь от меня, брысь.        — Чуя, капот твоей машины слишком маленький, — смеется Осаму на несерьезные толчки. — Я же упаду и потяну тебя за собой, — угрожает шатен, беря собеседника под руку. — Или это твой грандиозный план оказаться на мне?        — «Грандиозный»? — захихикал Накахара. — Я не ты, Дазай, мне не нужна ахуенно сложная стратегия для того, чтобы потрахаться.        Осаму снова забросил свою руку, приобнимая собеседника, который вновь занял свой рот шоколадным мороженным. Жаль, что из-за темноты тяжело разглядеть выражение чужого лица. Но зато прекрасно видно звезды. * * *       Рыжий неуверенно последовал примеру Дазая и вышел следом из машины.       — Твоя жажда «нормальной» еды нас похоронит, — не то что бы Накахара был против в кои-то веки нормально поесть, просто… это сейчас непозволительная роскошь.       — Чуя, не воспринимай это как бунт моего желудка, — Дазай радостно открыл дверь, пропуская спутника вперед. — Относись к этому, как к свиданию с самым очаровательным мужчиной в твоей жизни!       — Погоди, ты связался с кем-то? — Накахара округлил глаза. — Дазай, только не говори, что ты все это время мог пересесть в машину к другой жертве, но вместо этого решил меня с ней свести.       — Грубо, Чуя, — шатен указал на один из столиков.       — Ты только губу закатай, — резко осознал Накахара, падая на мягкую обивку дивана. — Мои сбережения не резиновые.       Осаму лишь усмехнулся, но ничего не ответил, пододвигая меню к собеседнику. Чуя лишь закинул ногу на ногу, стараясь не ерзать на диване и не смотреть по сторонам, как идиот. Или беглец.       В помещении чёртового заведения не сильно многолюдно, но все еще шумно. Виной тому радио, кондиционер или большая семья за соседним столиком рыжий не разобрал.       Глаза быстро пробегаются по скудным пунктам, цепляясь за меньшую цену. Но, боже мой, как сердце трепещет от выбора, а живот предательски сжимается от сладостного ожидания. Когда к столику подходит миловидная девушка Накахара слегка волнуется произнося заказ.       Осаму как-то радостно опрокидывается корпусом на диван, буквально растекается по нему и прикрывая глаза.       — Вау, у меня чудный шанс оставить тебя здесь, — подмечает Накахара, но вопреки своим же словам так же прикрывает глаза.       — Как и много раз до этого, — мужчина скептически приподнял бровь. — Но малыш Чу все еще не сделал ничего такого.       Обычно, рыжий бы ответил, а-ля хочу лично понаблюдать, как тебя запихают в полицейскую машину, но…       Сейчас это было бы не грубо, а жестоко.       Может, стоило разорвать все в самом начале?       — Спасибо, — тихо говорит Осаму, когда Чуя уложил голову на сложенные руки и вытянул под столом ноги. — Давай, — Накахара ощутил, как чужие ноги слегка коснулись его, не отстраняясь. — попоем сегодня караоке.       — Мало тебе было моей задницы, ты еще и мои уши решил выебать, — проворчал Чуя хоть был и не против.       — Что поделать? — Осаму тихо усмехнулся. — Я хочу всего тебя, Чуя. Ты не можешь винить никого, кроме себя.       — Манипуляция, — рыжий указал на Осаму пальцем. — Некрасиво, ты можешь изящней.       — Это комплимент?       — Пинок к развитию.       Разговор ни о чем прервался подошедшей девушкой с несколькими дымящимися чашками. Рыжий неспешно оторвался от столешницы и поблагодарив, взялся за палочки, когда Осаму, проводив работницу взглядом, поднялся.       — Не бойся, я не оставлю тебя тут, как ребенка, — Чуя быстро проглотил уже набранную в рот лапшу.       — Это я должен говорить, не думаешь? — но шатен ничего не ответил.       Накахара подперев щеку рукой, принялся помешивать бульон. Внутри уже растекается удовлетворение от горячей пищи.       А если, Осаму сейчас действительно его оставит?       Речь не о том, что Накахара не доверяет или, боится, а о том, что, если… Осаму правда лучше выбрать иную стратегию? Если, к примеру, угнать другую машину или влезть в один из этих грузовиков, которых в избытке на парковке?       Рыжий покачал головой. Последнее время он слишком много думает, это не плохо, а даже очень хорошо. Но мысли все настолько бесполезны, что просто скатываются в омерзительный клубок, что разрастается беспокойством.       Боже, как все тупо и сложно.       У них словно курортный роман. Только никто не находится в отпуске или командировке. Да и солнечного пляжа или чудной архитектуры тоже не видно. Как и отелей. Развлечений.       Признаться, сравнение работает только в том, что они оба добровольно сидят в машине, а оказались в ней из-за череды обстоятельств. Весьма плачевных. Особенно для Дазая.       Чуя чуть запрокинул голову и чуть не выругался.       — И давно у тебя есть деньги?!       Осаму только что сунул в карман брюк кошелек, расплатившись, чем слегка удивил рыжего. Нет, ясень-пень, что у уголовника скорее всего есть деньги. Не для оплаты пиццы, а для побега. Собственно, это логичное предположение.       Накахара уже смирился с мыслью, что покупки, которые поставляет Осаму, куплены на его деньги, любезно стащенные из заначки.       Если бы Чуя знал, что платит Осаму, то не остановился бы на собе! С этой претензией, рыжий и повернулся к Дазаю, что с лисьей ухмылкой, остановился и облокотился на спинку диванчика.       — И что за повод? — Чуя закинул ногу на ногу, устремив взгляд на собеседника, не зная, чего именно ожидая.       — Как? Разве, Чуя не понял? — Дазай наклонился слишком близко, явно заигрывая. — Сегодня у нас свидание.       — Как-то по-дерьмовому предупреждать меня сейчас, я бы одел что-нибудь поприличнее, — Чуя растянул такую же острую ухмылку. — А возможно, если бы ты мне понравился, то даже красивое нижнее белье твоего любимого черного цвета с гребанными кружевами.       Чуя тихо смял чужие губы, когда мужчина наклонился ниже, осторожно, но уверенно целуя. * * *       Рыжий не может сказать, что их отношения изменились после секса. Но в них определенно стало больше некой нежности. Контакта. Речь не только о глубоких поцелуях и двусмысленных жестах, но и о простых объятиях и совершенно невинных ощущениях. Вроде, простого тыканья в щеку или щелчку по носу.       Чуя тихо запер входную дверь. На «свидании» что принесло в их жизнь толику нормальности как для пищеварения, так и для психики, они не остановились. Рыжий уже не знает, где они находятся в плане территории, постоянно меняя маршрут. После первой остановки у кафетерия, последовала и вторая, а за ней и третья. Не заметил, как его уговорили на придорожную гостиницу. На чертовый мотель.       Признаться, Накахара и сам скучает по кровати и, блять, по душу. Только вот убраться отсюда придется на пятой скорости.       — Почему я ощущаю себя подростком, что лезет в спальню к своей девушке? — бубнил Осаму, радуясь, что номер хотя бы на первом этаже и простой подачи руки было достаточно. — Причем лезу в обход ее родителей?       — Потому что так и есть, — тихо прошипел Накахара, затаскивая мужчину. — вроде не ешь ничего, кроме сранного печенья, но весишь…       — Давай, тащи, Чуя! Тащи!       Позер. Створки окна быстро закрылись и Накахара реально ощутил себя чертовым подростком. Словно вновь вступил на путь беспризорника.       — Так, — выдохнул рыжий. — Делай, что хочешь, но я в душ, — наконец-то. — И возражений не принимаю!       Осаму не успел вставить слово, когда дверь ванной комнаты хлопнула.       Чуя, закусив губу, прижался к стене с невероятным возбуждением, смотря на внутреннее убранство. Небольшой туалет и бортик душа, но для Накахары это отрада для глаз и рай в одном лице. Даже если в водопроводе нет горячей воды, счастье уже затопило. Порывшись, Чуя нашел несколько бутылок разных формы и наполненности и, повернув кран, окунулся в струи.       — Блять.       Горячая вода имеется и Чуя готов остаться жить в этой маленькой комнатке. Мыло бездушно втирается в кожу в третий раз, пока с волос капает бог знает какая жидкость. Рыжий точно знает, что первый раз втирал местный шампунь, но что вылил после … как в тумане.       Изголодавшись по воде и мылу Накахара не сразу замечает прошедшее время и тихий стук входной двери с легким сквозняком. За неимением шума, Чуя не спешил избавлять глаза от мыла, но когда отмыл смотреть было уже не обязательно.       — Фу, Осаму, ты грязный же, — поежился рыжий, пытаясь отстраниться от касаний прижавшегося сзади человека. — Дазай, блять, я только помылся…       Кажется, для шатена это был не аргумент или же он устал ждать и решил выгнать Чую из душа.       Но все внутри предательски затрепетало от ощущения тепла чужого тела.       Накахара все же зарылся пальцами в чужие короткие кудряшки, что спешно намокали под струями. А вот чужие губы без промедления прижались к мокрой шее, проходясь языком по влажной коже и подставляясь под нехитрые поглаживания.       Уткнувшись носом в щеку, Осаму опустил широкие ладони ниже, водя линии от груди до живота. Чуя накрыл рукой чужую, приподнял голову и мягко коснулся линии подбородка, провожая капли воды. Отстраниться не вышло, мужчина быстро перехватил инициативу и втянул во влажный, во всех смыслах, поцелуй.       Вода быстрыми струями стекала по переплетенным пальцам рук и жаждала проникнуть в рот при очередном глубоком толчке. Приятное возбуждение бьет наотмашь с ощущением чужого члена близ своей задницы, пока длинные изящные пальцы спускаются ниже.       Накахара шумно вздохнул и развернулся к мужчине лицом, возобновляя поцелуй. Жадно смяв плоть, Осаму прижал рыжего к холодной плитке, отчего кожа мгновенно покрылась мурашками.       Этот жест и новый напор со стороны шатена приводит рыжего в чувства. Тонкие пальцы смыкаются на пряди мокрых волос и слегка тянут после третьей тихой просьбы остановиться. Осаму оставляет мокрый поцелуй в обществе прохладной воды и располагает свою щеку на чужом плече.       В карих глазах тоска начинает затмевать похоть, отчего Чуя немного тает и оставляет легкое касание губами на лбу.       — Дальше сам.       Рыжий бросил и не без труда выпутался из капкана рук, провожаемый нечитаемым взглядом.       Толком не обтеревшись, прижимается к обратной стороне двери. Хорошо, что рыжий успел вцепиться в предложенные полотенца. Черт. Ему срочно нужно покурить. Нисколько не задумываясь, Накахара открывает створку и поджигает никотиновую палочку, обмотавшись злополучной тканью.       Стратегия всегда была не самой сильной стороной Накахары, особенно прогнозирование. Все же в его привычках работать по ситуации.       Облокотившись на небольшой, почти незаметный подоконник, Чуя выпускает тонкую струйку дыма на улицу, туда же отправляется и пепел.       — Нужно что-то решать, — тихо говорит рыжий, когда Осаму выходит из душа.       Не смотря в сторону счастливого человека, познавшего прелести технического прогресса и наличие водопровода, Чуя слегка постучал по раме, сбрасывая белую пыль уже со второй сигареты.       Острый взгляд шатена тонко проходится по его телу. Но Чуя не против. Такое поведение слегка льстит, Накахара знает, как выглядит. Особенно с влажными, слишком кудрявыми волосами. Дазай облокачивается рядом, секундно глянув в пустое направление голубых глаз.       Чуя вновь выдохнул дым, ничуть не удивившись, когда пальцы собеседника смыкаются на запястье и подносит чужую руку с зажженной сигаретой ко рту. Дазай нарочно задевает губами пальцы, когда прижимается к фильтру и делает затяжку. Накахара лишь усмехнулся и подождав, пока его руку выпустят, закурил сам.       В тишине, с едким дымом, они вместе докуривают сигарету, пока Дазай не выкидывает окурок в окно, беспризорно затушив его о раму.       — У тебя, — Чуя с каким-то пугающим удовлетворением положил голову на грудь, не отказываясь от чужих касаний, когда мужчина сделал шаг ближе и обнял его. — нет никаких противопоказаний к медикаментам? Аллергии?       Накахара хмурит брови и дав отрицательный ответ, открывает рот, дабы поинтересоваться, но грубо затыкается на полуслове под натиском чужих губ. Дазай целует с каким-то остервенением, словно желает выбить из оппонента не только воздух, но и мысли. Чуя забывает о невзначай брошенном вопросе, когда матрас под спиной прогибается, а теплые ладони бродят по бедрам, слегка приподнимая их.