Фиаско уголовника

      Блять. Чуя утверждает и клянется всем чем можно, вы не найдете ничего лучше душа и кровати. Спина рыжего наконец-то получила возможность отдохнуть, отчего конечно же заболела. И дело даже не в том, что несколько часов назад она несколько раз выгнулась под неестественным углом, а в том, что она привыкла к малому и скрученному положению.       Но Накахара придает этому явно слишком большое значение, продирая глаза спустя несколько часов. Еще чуть-чуть и солнце начнет прорезать тьму ночи, сияя рассветом. Это неудивительно, все же завалились они сюда с Осаму глубокой ночью и Чую нехило рубануло после близости.       Немного побив себя по щекам и потерев лицо, голубоглазый все же может сфокусироваться на терпком запахе.       — Доброе утро, — на Осаму уже красовались брюки и рубашка.       — Доброе, — бурчит Накахара, слегка подгибая ноги, дабы дать мужчине сесть на кровать. Как хорошо, что Чуя выбил номер с кроватью, а не c футоном. — Давно встал?       — Не так давно, чтобы ты мог обижаться, — шатен слишком мило улыбнулся, крутя в руках довольно неприглядную кружку. — Совесть не позволила тебя будить.       Накахара скептически приподнял бровь и тут же опустил, когда ему в руки сунули полную, почти до краев, кружку с темной жидкостью.       — Ого, неужто кофе в постель? — усмехнулся Чуя, отпивая, бодрость ему явно понадобится. — Фу, — рыжий демонстративно наморщился. — что за гадость? Где ты его взял?       — Пей-пей, — настаивал Осаму, тихо наклоняя чашку за дно. — А то ты ранишь мое ранимое сердце, и я больше никогда не подам тебе завтрака.       — Напугал, — выплюнул рыжий, но любезно допил почти половину, замечая удовлетворение на лице собеседника. — Напомни мне, научить тебя правильно его заваривать. А то, не дай бог, траванешь кого.       — Непременно, — пропел Дазай, забирая кружку обратно и, предугадав вопрос, указал. — Одежда там.       Кажется, тормозит тут именно Чуя раз не только дрых все часы, но и до сих пор не одет. Черт, ему еще нужно без происшествий закрыть бронь комнаты. И почему спрашивается Осаму не разбудил его раньше?!       — Ты не голоден? — крикнул Чуя, спешно застегивая ширинку. — Кажется, тут рядом был круглосуточный. Не знаю, как долго протянем на одном зефире.       Рыжий упал на кровать, стараясь натянуть носки, как можно шустрее. Нет, все же он недоспал, голова гудит знатно, кажется, что если она соприкоснется с подушкой, то тут же отключится. Неприятная вялость только увеличивается.       — Чуя, — позвал шатен, примостившись рядом на кровати.       — Кажется, — рыжий залез в футболку, чувствуя некое головокружение. — поведешь ты, — пальцы впились в виски безрезультатно их массируя. — Чувствую себя отвратительно. Надеюсь, ты пободрее меня будешь, — блять. Чуя ощущает себя реально хуево, как когда приходит на пары после бессонных ночей. — Пошли.       — Чуя, — вновь позвал Осаму, нарочно понижая голос.       Чего ему неймётся? Нужно валить отсюда, как можно скорее, а шатен сел и явно вставать не собирается. Накахара повернул голову со слегка раздраженным взглядом. Дазай лишь улыбнулся.       Шатен осторожно взял его за руку, переплетая пальцы.       — Осаму, — Чуя, сонно усмехнувшись, сжал руку в ответ. — ты чего?..       Уверенный поцелуй не застал Накахару врасплох, но он все же слегка отклонился и немного ойкнул. Дазай притиснулся ближе, не сбавляя напор.       — Дазай … стой … нам …       Но Осаму, словно не слышал, повалил Чую на кровать и принялся нежно целовать. Он сминал губы, словно стараясь насытиться на всю жизнь. Ласково и трепетно, заставляя Накахару забыть обо всем и полностью отдаться наслаждению.       Карие глаза внимательно посмотрели на Накахару. Дазай пригладил рыжие волосы, что все еще вились в хаотичном беспорядке, и положил голову на чужую грудь, приобнимая.       — Мне с тобой так хорошо, Чуя.       Рыжий выдыхает, оставляя неуместные ругательства при себе. Нашел время, полюбезничать можно будет и потом.       — Дазай, вставай …       — Ты даже не представляешь, каким счастливым меня делаешь, — Осаму слегла привстал на локтях, заключая чужие щеки в ладони. — Мне с тобой очень, очень хорошо, Чуя, — мужчина ласково улыбнулся и оставил нежный поцелуй на губах. — Я влюблен в тебя.       Накахара внимательно, насколько мог, смотрел на шатена. Приятно. Черт побери, приятно. Хотел бы Чуя сказать, что все эти нежности не вовремя, хотел бы сказать, что шатен выглядит слишком подозрительно, хотел бы сказать, что чувства ... взаимны. Но мужчина просто не дал вставить слово.       — И я не хочу ломать тебе жизнь, — серьезно говорит Осаму. — Ты достоин большего, — намного большего. — Не ходить по грани с уголовником.       — Нет, Осаму, погоди, — Чуя попытался перебить, сонно мотая головой. Он хотел было скинуть с себя мужчину, но собственное тело давно не подчинялось, наливаясь свинцом.       — Чуя, — Дазай накрыл чужой рот рукой и со вздохом произнес. — я собираюсь сдаться.       Воздух застыл в лёгких. У этого идиота в голове кисель?!       — Пожалуйста, — тихо вымолвил Дазай, игнорируя, что в его руку вцепились, пытаясь наорать. — прости меня за эгоистичность, — Осаму коснулся губами лба и, мягко улыбнувшись, добавил. — И спасибо, Чуя.       Накахара хотел выругаться. Хотел вдарить по этому смазливому лицу и высказать абсолютно все этой эгоистичной роже. И рыжий начал, вот только запоздало осознал, что его возмущение уже не имеет смысла. Противная рожа скумбрии растворялась в дымке сознания, а его голос, с ласковыми словами и извинениями, который Накахара с удовольствием запихал бы Осаму в задницу, звучал слишком далеко. ***       Проснулся Чуя уже в палате больницы в сопровождении небольшой головной боли и следователя. Мужчина средних лет, нисколько не стесняясь, закурил в его присутствии и, выгнав медперсонал, посвятил рыжего в занятную, для него самого, ситуацию.       Дазай Осаму действительно шел по громкому делу за денежные махинации и торговлю закрытой информацией компании, это уже не говоря о том, что на него собирались повесить пару краж, взлом, вандализм и преследование коллег с угрозами жестокой расправы.       Следователь оказался старой закалки, он с большим удовольствием выбил дело у коллеги, когда узнал, что обвиняемый не только избежал облавы, взяв заложника, но и через некоторое время самолично сдался в руки правосудия. Чуя чуть не ударил себя по лбу, когда услышал, что Осаму просто подошел к ресепшену мотеля и сказал:       — «Меня разыскивают за похищение», — процитировал мужчина. — «Вызовите полицию, будьте добры».       По словам старика, работник так охуел, что сначала даже решил, что постоялец шутит. Но кто в здравом уме решится сдаться, да еще и так дебильно? Но пробив Осаму, к своему ужасу, поверил в происходящее и вызвал полицию.       — Бедняга до сих пор на успокоительных, — поделился следователь.       Еще бы.       Чую нашли по наводке самого Дазая в одной из комнат. Поначалу испугались, не поверили медику скорой, который утверждал, что рыжий просто спит и притащили в ближайшую больницу на полное обследование. Мало что этот псих сотворил.       Но не нашли ничего, кроме мелких синяков или царапин естественного происхождения. Ничего токсичного, кроме большой дозы снотворного в крови и признаков полового акта. На последнее Чуе пришлось подписать много бумаг, дабы врачи перестали рыть и не записали Осаму еще и в насильники.       Чуя был зол. Очень зол, что не скрывал от людей вокруг себя. Только они ошибочно трактовали причину подобного поведения.       — Если вы чувствуете, что справитесь, — сказали ему на очередном допросе-встрече. — то мы можем организовать вам свидание. Может вы хотите высказать все в лицо этому человеку или даже ударить? Я вас прекрасно понимаю, пережив подобное … не беспокойтесь, мы обеспечим вашу безопасность.       И Чуя согласился. Согласился и с невероятной радостью посмотрел в коньячные глаза, а после проехался по роже кулаком. Да, при новой встрече Накахара ударил его, схватил за кудрявые волосы и заставил посмотреть на себя.       — Если думаешь, — рыжий тихо шептал на самое ухо. — что ты, эгоистичная рожа, можешь так просто принимать решение и ставить меня перед фактом, то, блять, нет. Я вытащу тебя отсюда и заставлю еще раз хорошенько подумать.       Накахара отпустил чужие волосы и развернулся к выходу. Чуя не хотел знать каким взглядом на него смотрят, не хотел слышать, как Осаму окликает его по имени.       Можно было быть помягче? Возможно.       Жалеет Чуя? Нет.       Будь возможность, он бы обеспечил мужчине хороших люлей. Он-то, блять, ломал голову, думал, что и как, пытался найти компромисс, а эта тварь все уже решила самостоятельно! И наверное, сука, давно, раз, когда Чуя пытался завести подобную тему встречал резкую смену курса.       Причем решение приняла эта темная головушка явно дебильное. Нет, в их ситуации выбор был конечно не велик, но он мог обеспечить свою безопасность побегом. Если бы Осаму дал деру, пока партнер спит, то Чуя просто бы не знал, где его искать! Но это придурок решил получить мало того что от закона, но еще и от Накахары. Не известно, что страшнее. Бессмертный, блять.       Эгоистичная рожа. Посмотрите, какой самостоятельный, пиздец просто. Накахара ему что собака, которую можно так просто сдать обратно? Поговорить - нет, мы примем решение самостоятельно, а рыжий так, подстроится.       Первым делом Чуя связался с Мори Огаем. И на удивление Накахары, мужчина вскоре сам назначил встречу и далеко не из-за диплома. Ситуация, в которой участвовал Чуя Накахара, пистолет и его прошлое дарование, которому Огай пророчил хорошую карьеру, заинтересовали. И мужчина был несказанно рад, что рыжий сам завел подобную тему и даже … попросил помощи.       Да, Чуя был полон решимости вытащить Осаму из того дерьма, в которое тот влип. Просто потому что. Накахара ничем не объяснял свое желание. Разве что еще раз посмотреть в эти карие глаза и попробовать отыскать в них отголоски совести. Ну, и дать хорошего леща. С профессиональной стороны рыжий не оправдывал поведение Дазая. Не знал, был ли мужчина действительно невиновен.       — Я хочу его вытащить, Мори-сан, — прямо говорил Накахара.       К удивлению Чуи, мужчина пошел навстречу. Может в нем играло некое отцовское чувство к бывшему ученику или же ему просто был интересен случай.       Накахара не ожидал подобной отдачи, ведь спустя пару дней он уже сидел в небольшой конторе Фукудзавы Юкичи, старого друга Огая, где они пытались выработать стратегию. По вопросу похищения все более сносно, Чуя не дает показания против, суду не к чему прикопаться — и он и машина цела. Жертва не выдвигает никаких обвинений. Единственный минус — повышенное внимание психолога и возможность не самых приятных записей в медицинской книжке. Но рыжий пока не дал повода мозгоправам волноваться.       Это были единственные приятные новости. На шатене все еще висело несколько громких дел и вооружившись поддержкой со стороны официального адвоката Осаму, призванного по подаче Фукудзавы, Чуя нырнул в дело.       До официального слушания оставалось чуть меньше месяца, Накахара никогда не углублялся в дела компании и отдельных личностей настолько глубоко. Пока Куникида Доппо в компании своего начальства разрабатывали стратегию защиты подсудимого, рыжий рвал и метал в попытках выяснения виновности и не виновности Осаму по некоторым пунктам.       Оказалось, Осаму был не единственной жертвой. В деле замешана куча народу, субъект не первый раз сбрасывает ответственность на коллег, подставляя. Как расходный материал. Накахаре удалось связаться с несколькими личностями, которые так же утверждали, что были подставными пешками.       Голова болела знатно, нервы у Накахары просто стерлись, но благодаря хорошей поддержке дело не замедлялось.       После этих разбирательств, Чуя напился и отрубился на три дня. Это был ад, самый настоящий. Им удалось сократить срок до пяти лет и отразить несколько обвинений в крысу, вскрывая не самые законные секреты. И это была победа. Самая настоящая победа. Пять лет это не пятнадцать, не смертная казнь и не пожизненное. Сторона оппонента была мощной, настолько, что Накахара чуть сам не попал под арест, чудом избежал больших штрафов, а несколько машин проезжали рядом подозрительно близко и буквально облюбовали подъездную дверь.       Блять, Чуя не думал, что одно из его первых дел, как одного из адвокатов, будет таким громким и сложным. Когда Осаму выйдет, даже если он попытается сбежать, Накахара хорошенько встряхнет его мозги, дабы не смел впредь так глупо попадаться!       Проблемы на этом не закончились, Огай, словно вошел в азарт и планировал долгую войну со стороной оппонента. Накахара хоть и разделял его взгляды, но спустя полгода дикого ада, выгорел настолько, что просто не мог выйти из ванной.       Кое-как защитив диплом, Чуя закупился алкоголем и заперся в квартире на месяц, познавая прелести алкоголизма. Да, с его стороны не очень красиво и ответственно, но рыжему просто нужно было время, дабы осознать все это дерьмо. Тем более, возможность посещать Дазая показала средний палец. Чуе просто отказали в этом. Один очень заботливый человечек подсуетился, и теперь персонал тюрьмы считает его жертвой стокгольмского, копенгагенского и хельсинского синдрома. Несмотря на общую суть букетик для психотерапевта складывается что надо.       Кроме Огая, Дазая навещает Куникида. По просьбе Чуи. Раз он не может, так хотя бы Доппо чего дельного расскажет.       — Часто спрашивает о вас, — вновь и вновь делится мужчина. — Почти что все время.       Чуя лишь кивает и просит Куникиду снова встретиться через пару дней, когда будет готова посылка. Пускай посещать мужчину ему запрещено, но на ношение передачек никто не вякает. Рыжий приноровился их делать, пускай поначалу и не знал, что обычно туда кладут. Еду? Теплые вещи? Книги? Безделушки?       Доппо все равно будет возмущаться, что коробка большая или тяжелая, что Чуя перебарщивает с едой и вещами. Но никогда не говорит, что это не нужно. Оба понимают, что это не так. Накахара бывал в тюрьме во время практики и имеет хорошее представление об этом месте.       Через некоторое время, Чуя смог найти работу. Жизнь снова стала пугающе нормальной, но чувство опустошения и некого тумана не исчезло.       Мачеха, что довольно быстро связалась с ним, говорит, что со временем это должно пройти. Женщина, как оказалось, очень переживала из-за всей этой истории и искренне хотела, чтобы рыжий навестил их. Только вот Чуя почему-то не мог себя заставить сдвинуться, может все дело в небольшой депрессии или не прошедшем эмоциональном выгорании.       Мать с ее женой также не остались в стороне и неловко предложили Накахаре материальную поддержку.       Чуя был благодарен. По-настоящему благодарен за заботу и беспокойство, но по-прежнему тупо прикрывал глаза уже в своей квартире, сидя на полу. Иногда тратил бесцельные часы за столом напротив пустого листа бумаги. Никак не мог заставить себя связаться с Дазаем. Нет, желание-то было, но все мысли просто уходили, когда Накахара пытался. Он просто не знал, что писать или говорить.       Хочет ли этого Осаму? Может, если бы он хотел, то уже давно бы передал письмо через Доппо? Или попросил позвонить?       Вернувшись в прежний цикл жизнь, Чуя начал немного задумываться о том, а не были ли все эти психологи правы? Что если Накахара все себе напридумывал и не было у них никаких чувств? Все это был бред больной головы?       От таких мыслей Накахара задыхался. Коробки по-прежнему складывались и передавались Доппо, но некий червячок общественного мнения надламывал.       — Чувак, ты перегибаешь, — как ни странно, но в себя Чую привел не мозгоправ, а бывший однокурсник Тачихара. — Ты конечно прости, это ни в коем разе не круто, но разве ты не бегал год с пеной у рта, пытаясь разобраться в ситуации? Ты слушать не хотел психологов, доверяя себе. Нет, конечно хорошо, что ты прокручиваешь и хочешь разобраться, но, наверно, для этого тебе стоит или подождать, или поговорить с ним.       Возможно, Мичизу был прав. А может и нет. Но компанию за бутылкой составлял однозначно.       И Чуя выбрал совершенно не присущий ему вариант. Подождать. Послушать себя и просто подождать. И это помогло, навязчивые мысли со временем стали уходить на второй план и затихать. Все же никто не выявил у него проблем, да и сам рыжий чувствует их отсутствие.       Но некая злость и чувство предательства никуда не исчезло. Но Накахара мог закрыть на это глаза, он по природе своей не злопамятный человек. Отомстит и забудет. Главное подождать и возможность обязательно появится, выскажет все этой ходячей идиотине и заставит хорошенько подумать над своим поведением. Заставит ответить. Только думать о своем косяке Осаму будет под одеялом, с вкусным чаем и нормальной едой в квартире рыжего, но это уже мелочи второго плана.