Yaksha

      Порой дети бывают слишком жестоки. Даже жёстче многих взрослых. Злые маленькие создания, несущие хаос, хотя рождены были для радости и созидания. На что они так злятся? Кто и почему их сделал такими жестокими?       Свежий снег, припорошивший город, окрасился алым. Тринадцатилетний мальчик со взъерошенными волосами, поблёскивающими бирюзой под солнечными лучами, лежит на белом покрывале пустых улиц. Ему больно. Очень больно. Разбитые нос и губы, рассечённая бровь, исполосанные алыми рубцами руки и ноги. Футболка цвета еловой хвои с мокрым тёмным пятном на животе, что продолжает расти. И толпа детских голосов, звонко смеющихся и выкрикивающих всего одно слово: «Уродец!». И вновь смех. Такой яркий и разносящийся по округе, но, увы, наполненный злостью. *POV: от лица главного героя* «За что вы так со мной? Что я вам сделал?». Именно эти вопросы крутились в голове, пока на до мной злорадствовали те, кого я когда-то называл друзьями. Мне больно. Очень больно. Но я не могу встать с земли.       Что со мной?       Почему телу так холодно?       Приоткрыв глаза, я увидел снег. Такой белый и пушистый. Первый снег в этом году. Но он испачкан чем-то тёмно-красным. Это кровь. Моя кровь. Я вижу ноги. Много пар ног, но не могу сосчитать, ведь они постоянно перемещаются. Перед глазами всё плывёт. И вновь я почувствовал сильную боль. Кто-то пнул меня в живот. Тепло. Кровь вытекает из раны, согревая небольшой участок кожи. — Он жив! Смотрите! Уродец жив! Не проходит и мгновения, как я вновь чувствую удары. Такие частые и точные. Они стремились отбить мне почки и ещё сильнее изуродовать лицо. Но я не издавал звуков. Кажется, их это только раззадоривало. Да, мне было больно, но я не мог издать и звука. Нельзя. Меня всегда учили молчать, если больно. Ведь я мужчина. Я должен быть сильным. Удары. Один за одним по всему телу. Если честно, то я уже не понимал, куда они приходятся. Мне холодно. Я хочу домой. Мамочка. Забери меня домой. Мамочка, где же ты? И вот, казалось бы, жизненные силы уже покинули меня, как среди всего гула неразборчивых звуков я услышал его – приятный властный и слегка грубоватый голос. Это был кто-то из взрослых, но я не знаю этого голоса. Он не похож на тех, с кем я контактировал когда-либо. Мне было интересно, кто этот мужчина, но я уже не мог открыть глаза. Единственное, что донеслось до моих ушей до того, как потерять сознание, это голос неизвестного мужчины со словами: «Вызывай скорую!», и ощущение тепла по всему телу.       Яркий белый свет неприятно действовал на меня, пробиваясь сквозь закрытые веки и заставляя жмуриться. Здесь тепло. Я умер? Где-то на фоне я слышу голоса. Три человека: две женщины и мужчина. Тот самый, что нашёл меня на улице. С трудом открыв глаза и оглядевшись вокруг, я заметил множество странных аппаратов и трубочек, подсоединённых ко мне. Я в больнице. Тот мужчина спас меня. Наконец среди кучи разного оборудования начали проглядываться силуэты. Высокий мужчина с длинными каштановыми волосами, золотистыми на кончиках, развернулся и подошёл ко мне. — Эй, малыш, ты как? Это он. Тот самый голос, который я услышал перед тем, как потерял сознание. Такой согревающий, как тёплое какао, и успокаивающий, как объятие отца. — Я… В порядке. Кто Вы? Как я здесь оказался? Это Вы меня сюда привезли? — Всё верно. Это я тебя сюда привёз. — Ответил он, ласково погладив меня по голове. Почему-то это успокаивало. — Тебя довольно сильно изувечили. Как тебя зовут? Чуть потупив взгляд в сторону, я сцепил руки между собой с такой силой, что исцарапанные костяшки побелели. — Меня зовут… *Конец повествования.* — Якша! Якша! Просыпайся, мать твою! На весь ангар стоял громкий женский крик. Пиратка, Золотце и Ветерок окружили кровать, толкая спящего юношу и пытаясь разбудить. На его лбу выступил пот, заставляя бирюзовые пряди прилипнуть к коже. Лицо было белым, как у трупа, хотя и без этого гонщик не отличался своим загаром в сравнении с тем же Ветерком. Наконец густые ресницы начали дёргаться, а уже через несколько мгновений худощавое тело резко поднялось с кровати, тут же попадая в женские объятия, и только после этого золотистые глаза открылись. Сбитое дыхание, дрожащий корпус, искусанные в кровь губы – вот так сейчас выглядел гонщик-легенда. Очнувшись полностью ото сна, от отпрянул от «одноглазой» дамы без повязки, опуская голову. — Вы чего здесь столпились? — Слегка недовольно буркнул парень, вытирая холодный пот со лба. — Я проходил мимо твоей комнаты, когда услышал, как разбилась ваза. — Начал ветерок, протягивая стакан воды, который был принят. — Твоя дверь не была закрыта, поэтому я осторожно заглянул и увидел тебя. Ты корчился от боли. Я испугался и позвал девушек. — Простите. Я не хотел вас пугать. — Сделав глоток освежающей воды, Якша посмотрел на прикроватную тумбочку и, не обнаружив там свою кружку, шикнул. — Часто с тобой такое происходит? — Поинтересовалась златовласая, откидывая копну волос с плеч. — Не знаю. За последние лет пять такое впервые. — Это хреновый знак. — Вдруг раздался голос Пиратки, стоящей у окна. — Я сама не особо верила всем этим сказкам про приметы, пока сама не столкнулась. Из-за погоды твоя встреча с Карго сорвалась. От него больше не было никаких сообщений? — Нет. Полнейшая тишина. Да и похуй как-то. Надеюсь, он скурился и больше не будет парить мне мозги своими встречами. — Это странно. Не похоже на него. Сколько лет знаю, никогда такого не было. Ни разу лично никому ничего не писал. Подсылал своих наглых оглоедов. — Бэй, разве тебе не наплевать? Если тишина, почему бы ей не воспользоваться? — Вдруг встрял в разговор Ветерок, почёсывая макушку. Он достаточно натерпелся сейчас. Ему нужен отдых. — Он прав, милая. Нужно дать отдохнуть человеку. Тебе ли не знать, что такое кошмары. — Сказала Золотце, поднимаясь с кровати. — Да, вы правы. Что-то я совсем распустилась. Отдыхай, мелкий. — Лёгким движением растрепала шевелюру Якши, подмигивая и двигаясь к двери. — Ты старше всего на пять лет, рухлять. — С усмешкой буркнул юноша, поправляя волосы. — Да да. Я тоже тебя люблю. Они покинули комнату, закрыв дверь. Посидев чуток на кровати, парень встал и подошёл к огромному панорамному окну. Устремив взор вдаль, он видел поблёскивание своих глаз в отражении стекла.