Вывести на чистую воду / Exposure

Это было вовсе не неплохо. Это было ужасно стрессово — идти по Косому переулку рядом с Драко. Популярность Гарри только возросла после его обращения к политике, и люди толпились вокруг него повсюду, куда бы он ни пошел. Драко был скованным и хрупким, хотя и позволял Гарри тащить его за собой по переполненным улицам. Репортеры фотографировали их и спрашивали, почему они вместе. — Мы друзья, — повторял Гарри снова и снова. Драко ничего не говорил. К тому времени, когда они подошли к Олливандеру, он выглядел так, словно вот-вот потеряет сознание. — Мистер Малфой, — сказал Олливандер. — Я не видел вас с войны. Драко внезапно выбежал из магазина, но наткнулся на толпу фотографов. Гарри схватил его и затянул обратно внутрь. — С тобой все в порядке, — сказал он Драко. — Такое ощущение, что меня кто-то душит, — сказал Драко, прижав руки к горлу. — С тобой все будет в порядке, — сказал Гарри. — Мы купим тебе палочку, а потом вернемся ко мне и посмотрим фильм, хорошо? — Он положил руки на плечи Драко. Драко потянулся вверх и коснулся пальцев Гарри. — Старый, — сказал Драко. — Конечно. — Докодексовый. — Хорошо, — сказал Гарри, смеясь. Олливандер наблюдал за ними своими тревожными, круглыми глазами. — Ах, — сказал он. Гарри в последний раз ободряюще улыбнулся Драко, прежде чем отпустить его. — Здравствуйте, мистер Олливандер, — сказал Гарри. — Драко нужна новая палочка. — Конечно, — пробормотал Олливандер, быстро переглянувшись между ними двумя. — Ну конечно. У Гарри возникло ощущение, что он говорил не о палочке Драко. В любом случае, Олливандер больше не делал никаких неудобных замечаний. Он подлетел прямо к коробке на полке, погладил ее, а затем протянул палочку Драко. Как только Драко прикоснулся к ней, Гарри понял, что выбор был правильным — не по искрам, которые она дала, и не по мягкому ветерку, обдувавшему волосы Драко, а по выражению благоговения на лице Драко. — Это было быстро, — сказал Гарри. — О, для некоторых волшебников всё очень ясно, — сказал Олливандер. — Все еще волос единорога, мистер Малфой, но остролист. Гибкая. — Как у меня, — сказал Гарри. Олливандер обратил свои огромные глаза на Гарри. — Да, — сказал он. — Верно. Гарри заплатил за палочку. Они уже договорились, что Драко расплатится с Гарри фунтами, чтобы избежать похода в Гринготтс и быстрее убраться с Косого. Олливандер разрешил им воспользоваться камином, и они вернулись в квартиру Гарри. — Как т… — начал Гарри, но Драко настиг его, обхватил лицо Гарри руками и притянул к себе в неистовом поцелуе. Гарри обхватил его руками и притянул к себе. — С тобой все в порядке, — сказал Гарри. — Да? Цел и невредим. Драко достал свою палочку. — Люмос, — сказал он. Он улыбнулся Гарри, когда его палочка засветилась. — Я так тебя люблю, — случайно сказал Гарри. Это было неизбежно, учитывая, что это было все, что он когда-либо хотел сказать Драко, но иногда это проскальзывало. Казалось, это отрезвило Драко. — Нокс, — сказал он, и его палочка погасла. Он повернулся к Гарри. — Фильм. Докодовый. — Честно говоря, я не очень понимаю, что это значит, — сказал Гарри. — Сексуальнее, старше, лучше, — сказал Драко. — Как ты, — сказал Гарри. Драко закатил глаза. Он не протестовал, когда Гарри устроился под его рукой на диване. Он гладил Гарри по спине и в какой-то момент поставил фильм на паузу, чтобы поцеловать Гарри более тщательно. Он не спрашивал, можно ли ему остаться на ночь. Он просто остался. — Я не забыл, — сказал он Гарри, когда они уже были на грани оргазма. — Я знаю, — пропыхтел Гарри. Они заснули в объятиях друг друга. ----- Если раньше жизнь Гарри была пуста, то теперь она внезапно стала бурлить. Не только его работа была насыщенной и приносящей удовлетворение, но и его социальная жизнь пошла в гору. Чаще всего, когда Гарри приходил домой, Драко и Слизеринцы уже были там, пили его пиво и ели его еду. Конечно, им не нужно было встречаться в квартире Гарри, потому что больше не было необходимости в секретности. Но ни Гарри, ни Драко не говорили об этом, и Гарри привык к виду Пэнси Паркинсон, раскинувшейся на его диване, к запаху французской кухни Блейза и странной привычке Дафны наводить порядок. — Это помогает ей расслабиться, — сказал Драко, когда они вместе ложились на кровать. (Это была еще одна вещь, которую Гарри не оспаривал: Драко в его постели). — Я не жалуюсь. Сегодня днем она вытирала пыль за холодильником, — сказал Гарри. — Я скучал по ней, — сказал Драко. В спальне Гарри было темно и тепло. — Похоже, тебе было одиноко, — осторожно сказал Гарри. Драко издал напряженный звук. — Правда? — Было? — спросил Гарри, хотя он знал ответ. Драко пощипал брови Гарри. — Прекрати, — сказал Гарри. — Они мне нужны. Драко извиняюще поцеловал их. — Мне было так одиноко, что это было похоже на болезнь, — сказал он. — Ох. Драко вздохнул. — Все становится довольно бессмысленным, когда тебя никто не любит, — сказал он. — Твои друзья никогда не переставали любить тебя, — сказал Гарри. — Наверное, я этого не знал, — сказал Драко. — Похоже, веб-кам хорошо помогает от одиночества, — сказал Гарри. — Лучше, чем некоторые виды работ, наверное, — сказал Драко. — Сначала я работал в магазине и просто хотел умереть. В розничной торговле ты невидимка. Пока кому-то что-то от тебя не нужно, и тогда, как ты можешь себе представить, я на самом деле начинаю задыхаться. — Ну, конечно, — сказал Гарри. — Это естественно. — Не знаю, я где-то слышал об этом, даже не помню где. И я напился в своей спальне. И подумал, ну и хрен с ним. — И тебе понравилось, — сказал Гарри. — Было приятно, когда с тобой разговаривали, — сказал Драко. — Быть желанным. — Он вздрогнул. — Боже. Звучит жалко. — Я так не думаю, — сказал Гарри. Думаю, в этом есть смысл. Драко уткнулся носом в шею Гарри. — Но все равно было одиноко, — сказал Драко. — Ты никогда не разговаривал со мной нормально. А мне так хотелось, чтобы мы поговорили. — Невозможно быть честным с тем, кто платит тебе за обаяние, — сказал Драко. Или, по крайней мере, можно быть честным настолько, насколько это очаровательно, и не более. Очаровательно быть подвыпившим, неуклюжим или благодарным. Не очаровательно быть парализованным огромным, бесконечным страхом. В любом случае, половина моих страхов была основана на финансах. Вряд ли я мог пожаловаться на это тебе. — Вот почему ты так расстроился, когда Марлон прекратил встречи с тобой, — сказал Гарри. — Деньги. — Это показало, насколько всё нестабильно, — сказал Драко. — Это было пугающе. — Тебе все еще одиноко? — спросил Гарри. Драко поцеловал его. — Как ты думаешь? — Я не знаю, — сказал Гарри. — Тебе было одиноко? — спросил Драко. — Наверное, было, — сказал Гарри. — Но я не понимал этого, пока не потерял тебя. Драко напрягся. — Я знаю, что у меня нет тебя, Драко, — мягко сказал Гарри, и Драко расслабился. — Уже поздно, — сказал он. — Ты придешь завтра к Рону и Гермионе на ужин? — спросил Гарри. — Уизли видел гораздо больше меня, чем это комфортно. — Знаю, — сказал Гарри. — Но он очень хочет, чтобы ты пришел. Он постоянно терроризирует меня по этому поводу. Драко молчал. — Я просто хочу, чтобы ты подружился с моими друзьями, — сказал Гарри. — Я никогда не буду дружить с Финнеганом, — резко ответил Драко. — Ладно, — сказал Гарри. — Я бы послал его, если бы ты попросил. Это, казалось, успокоило Драко. Он прижался ближе к Гарри под одеялом. — Нет. Я не хочу, чтобы ты бросал своих друзей, — сказал Драко. Он сделал паузу. — Я приду на ужин. Но это будет ужасно. Может, ты не помнишь, но я отравил Уизли, а Грейнджер пытали в моей гостиной. — Правда? Когда? — Ха, ха, — сказал Драко. — Спасибо, — сказал Гарри. — Правда. ----- Несмотря на то, что Драко был явно напуган, ужин с Роном и Гермионой прошел на удивление хорошо. Рон и Гермиона вели себя наилучшим образом, и Драко, который начал вечер с непробиваемой брони этикета, вскоре начал оттаивать. К десерту он рассказал им об одном особенно безумном клиенте, который был изнеженной игрушкой южноамериканского судоходного магната. — Всякий раз, когда входил его шуга-дедди, мне приходилось начинать читать Диккенса. Он притворялся, что читает курс викторианской литературы. Гарри время от времени сжимал ногу Драко под столом, и всякий раз, когда он это делал, Драко находил его руку и сжимал ее. — Ну как? — сказал Гарри, как только они вернулись в квартиру. — Тот соус из апельсинового масла, который сделала Гермиона, должен быть запрещен законом, — сказал Драко. — Но все было в порядке, верно? Драко посмотрел на него, а затем быстро отвел взгляд. — Приятно, когда можно нормально поговорить о работе, — сказал он. — Думаю, Пэнси чувствует себя виноватой, когда я заговариваю о веб-каме. Как будто я потерял свою невинность, чтобы защитить ее, или что-то в этом роде. — Ну, конечно, — серьезно сказал Гарри. — Твое целомудрие всегда имело первостепенное значение для твоей ценности. Драко опустил глаза, покраснев. Он возился с виноградинами на кухонном столе, отщипывая их от плодоножек и не съедая. — Вообще-то, я был довольно невинен, — сказал он. — Я был девственником до недавнего времени. Гарри уставился на него. — Насколько… недавно? Драко пожал плечами. — Не знаю, — сказал он. — Сколько времени прошло? Около месяца? Гарри сделал шаг вперед. — Ты должен был сказать. — Ты бы заклинился на этом, — сказал Драко. — Я хотел переспать с тобой, а не быть твоим парнем. В груди Гарри защемило от внезапной боли. — Точно. Да. Хорошая мысль, — сказал он. — Итак. Рад, что ужин прошел хорошо. Не хочешь посмотреть какой-нибудь сериал или…? Драко странно смотрел на него. — Я говорю тебе сейчас, — сказал он. — О чем? — Что ни с кем не был. До тебя, — сказал Драко. Гарри не знал, что ответить. Драко смотрел на него с непостижимым выражением, и Гарри не мог понять, то ли ему бросают кость, то ли это способ Драко попросить стать парнем Гарри. Драко сорвал еще одну виноградину с черенка. — Вообще-то, я хотел спросить тебя, — сказал он. — В эту субботу я должен пойти на… что-то типа церемонию награждения. Я выиграл приз. Мое эссе о Томасе Харди. — В субботу у меня торжественный прием, — сказал Гарри. Щеки Драко стали ярко-красными. — Я не просил тебя приходить, — сказал он, его голос стал резким и холодным. — О, — сказал Гарри. — Потому что я собирался сказать, что могу отменить встречу. Общество сохранения мест обитания Гриндилоу будет разочаровано, но… то есть, я хотел бы прийти. Драко нахмурился — Ты бы отменил свой вечер? Чтобы прийти на мою дурацкую церемонию? — Да, конечно, — сказал Гарри. — Ты выиграл приз. — Это просто дурацкий приз за эссе. — Я бы очень хотел прийти, — сказал Гарри. Драко выглядел одновременно жестким и уязвимым. — Ну, мне все равно, — сказал он. — Приходи, если хочешь. ----- Но на церемонии награждения Драко вцепился в руку Гарри так, словно Гарри был единственным, что привязывало его к земле. Его руки дрожали все полчаса, пока он не встал, чтобы забрать свой приз («Бронируй жетоны!» — воскликнул он с радостью, которую Гарри с потрясением обнаружил искренней), а после этого он безрассудно напился дешевого вина. Несколько человек с его курса подошли к ним и попытались заговорить, но Драко был настолько застенчив и не реагировал, что они быстро ушли. — Мы можем пойти домой? — спросил Драко, не дождавшись ответа. И они аппарировали обратно в квартиру Гарри, и Гарри задался вопросом, когда Драко начал называть ее домом. Ведь дело было в том, что Драко все еще не доверял ему полностью. Гарри знал это. Это было заметно по тому, как Драко иногда становился неподвижным, а потом резко веселел, когда Гарри упоминал некоторые вещи — например, свою работу по защите прав заключенных или Симуса Финнегана. (Который, в любом случае, не разговаривал с Гарри. Когда Гарри сказал ему, что встречается с Драко, Симус сделал именно то, чего Гарри всегда боялся: рассвирепел и начал говорить о Дине Томасе. Теперь он отказывался приходить на вечера в пабе. Гарри скучал по нему. Рон сказал, что он придет в себя. Гарри не мог отделить свою давнюю привязанность к Симусу от боли, которую причиняла Драко мысль о нем). Драко не говорил о многих вещах: о войне, о своем пребывании в Азкабане, о шрамах на груди. Он также не разрешал Гарри ходить с ним, когда тот навещал свою мать. И хотя он был более откровенен, чем когда-либо, когда они общались по вебке, иногда у Гарри все равно создавалось впечатление, что он местами притворяется. Но он больше не напоминал Гарри во время секса о том, что он его не простил. Было уже поздно, и они лежали в постели. Драко рассеянно перебирал пальцы Гарри. — Прошло много времени с тех пор, как ты возвращался в свою квартиру, — сказал Гарри. Рука Драко замерла. — Закончился срок аренды, — сказал он. В груди Гарри поднялся смех, и он подавил его, уткнувшись в плечо Драко. Через минуту Драко тоже засмеялся. — Но, — сказал Гарри, — где ты собираешься веб-каммить? — У Пэнси, — сказал Драко. — Я бы не стал делать это в твоей квартире. — В нашей, — поправил Гарри. — И я не возражаю. Ты должен делать это здесь. Драко наклонил голову Гарри так, чтобы заглянуть ему в лицо. — Ты серьезно? — Да, — сказал Гарри. Драко нахмурился. Казалось, он пытался найти слова. — Я не понимаю, — сказал он. — Когда ты начал так сильно любить меня? — Что ты имеешь в виду? — спросил Гарри, его сердце забилось быстрее, потому что Драко произнес слово «любить», и оно было так близко к тому, что он хотел бы, чтобы Драко сказал. — Раньше ты любил меня, но не настолько, чтобы выбрать меня, — сказал Драко. — Я не понимаю, что изменилось. — Я не уверен, что что-то изменилось, — сказал Гарри. Драко отвернулся от Гарри. Он уставился в потолок. — Я знаю, что изменилось, — сказал он. — Рон и Гермиона дали тебе свое благословение. Гарри провел указательным пальцем по профилю Драко, и Драко быстро моргнул, как он делал, когда пытался не заплакать. — Ну, это помогло, — сказал Гарри. — Но еще я понял, что мне не нужно ничье благословение. Любой, кто не может принять того, кто делает меня таким счастливым, не заслуживает быть моим другом. — Значит, если бы вдруг все твои друзья сказали тебе, что не будут видеться с тобой, если ты будешь со мной… — Я бы выбрал тебя, — сказал Гарри. Несмотря на его моргание, по лицу Драко скатилась слеза. — Грег и Винс были бы шаферами на свадьбах друг друга, — сказал он. Его тон был легким, разговорным. Гарри не знал, какое это имеет отношение к делу. Он подождал, пока Драко продолжит. — А мои родители… это романтично, правда, — сказал Драко, — то, как они всегда выбирали друг друга. А не меня. — Я чувствую, что ты словно создан для меня, — сказал Гарри. — Все в тебе. Даже тот факт, что мы так долго ненавидели друг друга. Мне это нравится. — Разве, — сказал Драко с сухим смешком. — Да, — сказал Гарри. — Потому что это не похоже на… Судьбу или что-то подобное. Мне нравится, что это не то, чего я ожидал. Драко снова повернулся на бок и осторожно коснулся шрама Гарри. — В этом есть смысл, — сказал он. — Итак. Это я выбираю тебя, — сказал Гарри. — Теперь мне неловко, — сказал Драко. — Тебе это нравится, — сказал Гарри. — Ни за что. Я очень мужественный и сдержанный. — Ага, ладно, — сказал Гарри, смеясь. Гарри помог Драко обустроить гостевую спальню для съемок. — Я всегда хотел иметь отдельную комнату для веб-камминга, — сказал Драко. — Это ужасно, работать там, где спишь. Он поставил все свои книги на книжную полку («Я классный актёр. Я нравлюсь людям за свои мозги», — сказал он, а Гарри ответил: «Да. Несмотря на твою внешность», и Драко толкнул его). Драко явно нервничал, когда в первый раз веб-камил из квартиры, но Гарри остался в гостиной, и когда Драко вышел через час, он был ласков как никогда. В третий или четвертый раз, когда у Драко была назначена трансляция, они слишком поздно легли спать накануне вечером. — О, я не могу проснуться, — сказал Драко, зевая. — Так отмени, — сказал Гарри. — Нет, это Дэн, и я не видел его целую вечность. Ладно, освободи меня, я уже опаздываю. — Ты не завтракал, — сказал Гарри. — Я справлюсь. Это всего лишь Дэн, он знает, что я говнюк. И Гарри ушел. Он пошел на кухню и приготовил две чашки чая, а потом завис возле них, размышляя, не будет ли перебором принести одну Драко. Драко выглядел таким уставшим. Гарри постучал в дверь гостевой спальни. — Секунду, — сказал Драко. Затем: — Входи! Когда Гарри вошел, Драко натягивал халат. Он выглядел очень взъерошенным и повернул экран компьютера так, чтобы Гарри не мог его видеть. — Я подумал, что ты захочешь выпить чашечку чая, — сказал Гарри, ставя кружку на прикроватную тумбочку. — О, ты бог среди людей, — сказал Драко. — Спасибо. Гарри улыбнулся и вышел из комнаты. Закрывая дверь, он услышал, как мужчина за компьютером сказал: — Так это тот парень? — Шшш! — сказал Драко, подавив смех. ------ — Дело в том, — сказал Гарри, как будто они продолжали уже начатый разговор, — что ты не можешь продолжать наказывать меня таким образом. Они гуляли в парке, сбежав от Слизеринцев, которые в то утро явились в разном состоянии опьянения и построили крепость на полу их гостиной. Драко засунул кулаки в карманы пальто. — Что ты имеешь в виду? — спросил он. — Если ты думаешь, что никогда не сможешь простить меня, я могу это уважать, — сказал Гарри. — Но мы встречаемся. Разве не так? Я имею в виду. Мы живем вместе. — Мы встречаемся, — согласился Драко. — Хорошо. И мне не нужно, чтобы ты вдруг полностью доверился мне. Но я не могу быть с тобой в отношениях, если… — Гарри охватил острый страх, что он не должен был говорить, что он в процессе выдвижения ультиматума, который он не собирался выдвигать. — Если ты никогда не сможешь полюбить меня снова. Драко остановился на месте. — Снова? — спросил он. Сердце Гарри упало. Неужели Драко собирался отрицать, что когда-либо любил его? — Я думал, ты раньше любил? — сказал Гарри. Драко посмотрел на него, как на сумасшедшего. — Я никогда не переставал, — сказал он. — Но, — сказал Гарри. — Ты никогда не говорил… Драко натянул пальто поближе к себе и снова начал идти. — Да, но в прошлый раз, когда я сказал тебе о своих чувствах, все прошло не очень хорошо. — Я был идиотом, — сказал Гарри. — Все идёт хорошо, — сказал Драко. — Я не хотел все испортить. — Не испортишь, — сказал Гарри. Он чувствовал себя так, как будто только что выпил рюмку Бодроперцового зелья. Драко любил его. Он признал это. Драко бросил на него взгляд овечки. — Мне нравится, что ты добр ко мне, — сказал он. — Драко… Я добр к тебе не потому, что чувствую себя виноватым. Просто мне нравится так с тобой обращаться. Это не изменится, если ты простишь меня. Драко нахмурился, глядя на грунтовую дорожку. — Я не плачу за квартиру. Ты терпишь моих друзей, — сказал он. — Мне нравятся твои друзья, — сказал Гарри. — И я зарабатываю примерно в 90 раз больше, чем ты. Когда ты заработаешь больше денег, я с радостью буду брать с тебя арендную плату. Ты студент, ты не должен платить за аренду, правда. — Между нами никогда не было равенства, — сказал Драко. — Значит, мое чувство вины — это как. Уравнитель? — спросил Гарри. — Звучит плохо, не так ли? — Я никогда не перестану жалеть о том, как я с тобой обращался, — сказал Гарри. — Так же, как ты никогда не перестанешь жалеть о том, что сделал на войне. Если Гарри и не знал раньше, что Драко испытывает раскаяние, то страдальческое выражение, которое появилось на его лице сейчас, было бы достаточным, чтобы Гарри убедился в этом. — Нет, — сказал Драко. — Я понимаю, что ты имеешь в виду. Наступило долгое молчание, и Гарри не знал, чем его заполнить. Он не был уверен, что хотел услышать от Драко. — Столица Черногории? — спросил он, чтобы заставить Драко улыбнуться. И Драко действительно улыбнулся, хотя и выглядел озадаченным. — Я не могу вспомнить, — сказал он. — Что?! Драко коснулся головы. — Блять, да, не знаю. Раньше я проводил бесконечные часы каждый день, решая эти викторины, но у меня не… — не было времени, он не сказал. Он посмотрел на Гарри. Они снова остановились, встав у старой статуи поэта. — Конечно, я люблю тебя, — сказал он, его серые глаза смотрели неуверенно. Это, понял Гарри. Это то, что я хотел, чтобы он сказал. Драко облизал губы. — Я тоже тебя люблю, — сказал Гарри, и они изумленно посмотрели друг на друга. Гарри поразило мимолетное воспоминание о том, что когда-то они ненавидели друг друга. Было странно думать об этом, вспоминать все то, как они причиняли друг другу боль, и сопоставлять это со всеми теми днями, которые, по замыслу Гарри, они должны были провести счастливо вместе. Это казалось довольно неправдоподобным, как сюжет телевизионного шоу, где сценаристы были в отчаянии и им недоплачивали. — И это все? — спросил Драко, видимо, думая о том же. — Все будет вот так просто? Счастливо до конца дней? — Да, — сказал он. — Я так думаю. Они посмотрели друг на друга и рассмеялись, как будто оба одновременно поняли шутку. — Нам пора домой, пока Блейз не сжёг кухню, — сказал Драко. Гарри задумался, так ли ощущается семья. — Давай заедем на рынок и купим спаржи, — сказал он. — Рон и Гермиона придут на обед. — Подгорица! — воскликнул Драко. — Прошу прощения? — Столица Черногории, — сказал Драко. — Это Подгорица. Гарри переплел свою руку с рукой Драко. Их бедра соприкоснулись, когда они пошли дальше. — Вот видишь, — сказал Гарри, беспомощно счастливый. — Я знал, что держу тебя при себе не просто так. Драко улыбнулся, и Гарри пришло в голову, что именно ради этого стоило умереть все эти годы: мир, в котором поход в магазин за спаржей может быть таким замечательным.