Задумчивость и связующие звенья

На следующее утро Теодор проснулся в холодной постели. Гермиона пошла встречать родителей, а камин потух, как обычно. Единственное, что его обрадовало на этапе пробуждения, так это записка, оставленная на тумбочке: "Доброе утро, соня! Скоро буду дома вместе с родителями. Настраивайся на кучу вопросов от моего папы. Надеюсь, что ты им понравишься, как понравился когда-то мне. Люблю, Гермиона" Учитывая, что Теодор проспал (а заметил он это, только взглянув на будильник и увидев 9.50), день начался очень хорошо и продуктивно. Тео буквально помчался в ванную комнату. Парень одновременно чистил зубы и заклинанием сбривал щетину, которую так не любила Гермиона. Затем, отыскав брюки, слизеринец попытался найти ремень, но даже Акцио не помогало. — Да что это такое, — вздохнул Теодор и спустился на кухню, впопыхах забыв натянуть что-нибудь сверху. — Милая, где мой ремень? — с этим вопросом Теодор влетел в кухню, где за столом сидела чета Грейнджеров, Сириус, мистер и миссис Уизли, Рон, Гарри и Джинни. Мистер Грейнджер оглядел парня с головы до ног. Выглядел слизеринец достаточно комично: растрёпанные кудрявые волосы, голый торс, брюки с отсутствующим ремнём и белые тапочки Гермионы с помпончиками. Мужчина усмехнулся, а миссис Грейнджер переводила взгляд с мужа на парня некоторое время, а затем рассмеялась. — Добро утро, — смутившись, поздоровался Теодор. — Извините, что в таком виде вас приветствую. — В первом ящике комода, — ответила на поставленный вопрос Гермиона, еле сдерживающая смех. — Толстовка во втором ящике, на всякий случай. Сделать кофе? — Я очень сильно тороплюсь, — парень пожал руку мистеру Грейнджеру, чмокнул Гермиону в щёчку и, сделав комплимент Джин, со скоростью света помчался в комнату. — Он мне определённо понравился, — Роберт одобрительно кивнул дочери и сделал глоток чая, так любезно приготовленного Молли. — Всем нам он определённо понравился, — сказал Сириус. — Славный паренёк, умный и с манерами. — На последнем слове Джинни рассмеялась, уткнувшись Гарри в плечо. — У него просто не особо удачное утро, — выразительно посмотрела на отца Гермиона, но уже не переживала. Через десять минут парень появился на кухне ещё раз. Осушив стакан воды, он вновь попрощался со всеми, чуть потискал рыжего котёнка, устроившегося клубочком около хозяйки, и скрылся в зеленых язычках пламени. — Надеюсь, что не всё так плохо, — корил себя Нотт по пути в магазин цветов. *** Из-за такого огромного количества народа пришлось переместиться в соседнюю просторную комнату, где уже был приготовлен длинный прямоугольный стол. Данная комната имела при себе широкий проём с аркой из тёмного дерева вместо дверного проёма. Кресла и диван стояли около камина, и почти все члены семьи, кроме Теодора и маленького Тедди, расселись по местам и постепенно знакомились. Все настолько быстро сдружились с родителями Гермионы, что девушка очень сильно удивилась. Роберт, конечно, немного пожурил Драко за такое отношение к его дочери в прошлом, но потом ослабил хватку и дал Малфою-младшему выдохнуть спокойно. Малфой-старший же стал единственным человеком, с которым мистер Грейнджер не имел общих интересов и вообще считал его «ну очень нудным мужиком», как потом вечером выразился при Гермионе. Было около половины двенадцатого, когда пламя сменило цвет, и в комнате появился Теодор Нотт, чьё пальто было расстёгнуто, а шарф наспех завязан. Парень обнимал огромную кучу букетов. На сгибе локтя левой руки весели 3 пакета. Все удивлённо на него глазели. — Дорогие дамы, доставка цветов! — Нотт очаровательно улыбнулся и принялся аккуратно, держа охапку цветов одной рукой, доставать другой по букету для каждой: — Букет ромашек для многоуважаемой миссис Уизли, — Женщина взяла в руки огромный букет любимых полевых цветов и улыбнулась так, будто бы ей подарили весь мир. — Хризантемы для дорогой миссис Тонкс, — нежно-розовые цветы охотно оказались у Андромеды. — Орхидеи для аристократичной миссис Малфой. — Прекрасные лилии для прекрасной миссис Люпин, — девушка рассмеялась и приняла букет. — Корзинка фиалок для очаровательной мисс Уизли, — привыкшая к поведению Нотта, Джинни с улыбкой её взяла. — Для обожаемой мною Гермионы Грейнджер прелестные кустовые розочки, — и огромный букет оказался в руках гриффиндорки, которая подумала, что ваз, имеющихся в этом доме, может не хватить. У Теодора остался большой букет, состоящий из ароматных красных роз, который он протянул миссис Грейнджер: — И букет красных свежих роз для любимой миссис Грейнджер, — Теодор улыбался словно кот, вдоволь налакавшийся жирными сливками. Джин находилась в глубоком шоке. — Я точно не знал, какие вы любите цветы. Опирался на вкус вашей дочери. Если любит розы, то аллергии на них у вас точно нет. Они так прекрасно выглядели, что я не мог не взять столь шикарный букет, состоящий из них, для столь шикарной женщины. Вот то, что впечатлило Джин так сильно после стольких лет. Молодой человек собственной дочери, протягивающий ей шикарный букет роз. Миссис Грейнджер приняла цветы и блаженно прикрыла глаза, как только вдохнула этот прекрасный аромат. — Теодор, признаю, я поражена, — произнесла женщина, глядя на юношу, сидящего на подлокотнике кресла, в котором расположилась Гермиона. — Я ожидала всего, но не этого. Гермиона нам рассказывала о том, что ты очень часто ей даришь цветы, и даже присылала фото, но я даже и думать не могла — Особенно после моего сегодняшнего появления на кухне, — парень спрятал глаза и запустил пятерню в волосы. — Мне очень стыдно за такое первое знакомство. — Милый, если тебе станет легче, то я не в первый раз вижу, как молодые люди так знакомятся с родителями своих девушек, — ободрительно улыбнулась Джин. А вот Роберт нахмурился. — Правда, миссис Грейнджер? — удивился Тео. — Правда. И можешь называть меня Джин, не стесняйся, мы же практически одна семья. — Теодор ей кивнул. — В общем, когда я была чуть старше Гермионы, то пригласила Роберта к себе. Родители гостили у моей бабушки, маминой мамы. Мы хорошо провели вечер. Переночевали. А на утро родители неожиданно и как-то слишком тихо вернулись домой. Роберт проснулся первым и по привычке спустился, чтобы приготовить завтрак. А там его ждал мой отец, который, естественно, увидел мужскую верхнюю одежду в прихожей. В одних лишь штанах, сонный, взъерошенный, он познакомился с моим отцом. И, хочу сказать, Роберт ему понравился. Отец сказал, что кофе готовит вкусный, вот и пожалел парнишку. Так что не всё так плохо, как могло бы быть. Все дружно, кроме мистера Грейнджера, посмеялись над этой историей. Позже, пока женщины искали вазы для своих шикарнейших букетов, Теодор переоделся в домашние штаны и мягкий слизеринский свитер. Сидя в кресле в чисто мужском окружении, Теодор чувствовал себя немножечко напряжённо. — Как давно тебе нравится Гермиона? — задал вопрос мистер Грейнджер, и тут Нотт вспомнил о предупреждении Гермионы насчет вопросов. — С конца 4 курса, сэр. — Планы на будущее строишь? — Несомненно, но ей об этом знать пока не обязательно. — Любишь её? — Роберт, не издевайся над бедным парнем, — пожалел Теодора Артур. — Разве ты сам этого не видишь? — Конечно люблю, мистер Грейнджер, — улыбнулся юноша. — Кто твои родители? — и этот вопрос поставил парня в тупик. Нотт тяжело вздохнул и начал рассказ: — Люди, занимавшие высокое положение в обществе. Мама умерла, когда я был маленьким, воспитывал отец. Он был не на лучшей стороне, думаю, вы поняли, о чём я. Погиб в самом конце войны, чему я рад, хоть и звучит жестоко. — Теодор прервался. Роберт казался сердитой тучей на фоне остальных. — Первый месяц в школе нам с Драко было очень туго. Каждому казалось, что это его долг — сказать о том, какое мы ничтожество. Гермиона доказала мою невиновность, невиновность Малфоев и профессора Снейпа, за что мы все ей безумно благодарны. Ваша дочь сделала очень многое для нас, и мы стараемся отплатить ей тем же. — Понятно. А что на счет спорта? Ты чем-то занимаешься? — Да, квиддичем. Гарри и Рон вам наверняка рассказывали. — Я ещё утром это понял, — смягчился Роберт. — Широкие плечи, высокий рост, хорошее телосложение. Вредные привычки есть? — Есть, — сознался слизеринец. — Дай угадаю, куришь? — Усмехнулся мужчина. — Да, сэр, — парень даже не заметил, как пересел в позу лотоса и сложил руки в замок. Роберт улыбнулся, заметив привычку дочери. — Пытаюсь бросить. — Пытайся, а то плохо для зубов, да и здоровья в принципе. Послышался женский смех, и мужчины замолчали, ожидая своих дам. Хоть Теодор этого и не замечал, мистер Грейнджер наблюдал за ним всё так же. — Да, Джин, всё так и было, — смеялась Джинни. — Джинерва, ну зачем, — воскликнула Гермиона. — Мерлин, только отцу не рассказывайте эту замечательную историю. Мам, обещай. — Детка, в этом нет ничего такого. — Ага, а потом он проведёт с Ноттом замечательную беседу на тему приличия. — Солнце, он уже провёл, — рассмеялся Тео, вглядываясь в столпившихся женщин. Они всё никак не могли войти внутрь. — Потом пеняй на себя, — сдалась девушка и прошла к Теодору. Парень подогнул одну ногу под себя, освободив место в глубоком кресле для Гермионы. Гриффиндорка, укутавшаяся в его толстовку, уселась рядом с юношей и сразу попала в тёплые объятия. — Опять таскаешь мою одежду? — Мягко спросил он. Гермиона откинула голову на его плечо и лишь очаровательно улыбнулась. От одной такой улыбки Тео таял, но не мог сейчас этого показать, поэтому просто чмокнул её в нос. Остаток дня прошёл восхитительно. Пообедав, все вновь уселись у камина и продолжили беседу. Шутки, смех, планы на ближайшее время, обсуждение всех возможных тем. Прекрасные семейные посиделки. Каждый чувствовал уют и любовь, которые витали буквально везде. Теодор больше не старался произвести впечатление на родителей Гермионы. Да и им больше не требовалось никаких доказательств. Каждый жест, каждое действие Тео, всё было настолько пропитано нежностью и любовь, что мистер Грейнджер откинул все свои сомнения и с наслаждением наблюдал за счастливой дочерью, а после чая, который приготовил Нотт, даже с удовольствием похвалил парня. Миссис Грейнджер рассказывала детские истории Гермионы, с которых все смеялись, а сама Гермиона становилась красной, словно спелый помидор. Джин всё также восхищалась молодым человеком, который расспрашивал её о их прошлой жизни, о детстве её дочери. Восхищалась его манерам, его отношению к Гермионе, и все сильнее радовалась за дочь и проникалась теплом к юноше. Теодор напоминал ей собственного мужа, который в молодости также ухаживал за ней. Вечером, после того как все поужинали и разошлись по своим делам, Теодор сидел на кухне с Робертом и Джин и рассказывал разные весёлые истории. Но через какое-то время парень серьезно спросил: — Мистер Грейнджер, а вы долго думали насчёт женитьбы? Этот вопрос поразил мужчину, но женщину заставил лишь ещё шире улыбнуться. — Мы даже двух месяцев не провстречались, когда Роберт сделал мне предложение, — ответила она вместо мужа. — А зачем ты спрашиваешь, Тео? — прищурился мистер Грейнджер. — Просто интересно. Вы так долго вместе, вот и поинтересовался, — скрыл он улыбку в кружке с чаем. И прежде чем Роберт попытался найти доказательство своим соображениям, в кухню вошла раздраженная и расстроенная одновременно Гермиона. — Дорогая, что случилось? — Забеспокоилась мать. — Чтоб Бинс захлебнулся в работе в течение каникул, — раздражённо произнесла девушка и опустилась на стул рядом с Тео. — На кой чёрт нам третий раз писать эссе по Первой магической? Так еще и по плану, со всеми ссылками на литературу. Теодор поднялся со своего места и подошёл к ящику: — Чай, кофе, какао? — Спросил он. — Меня? — Чай, — твёрдо сказала она, замечая, с какой весёлой улыбкой смотрит на неё мать. — Чай так чай, — вздохнул он. — Я думал, мало ли тебе помощь нужна. — Если в этом смысле, то я и от тебя не откажусь. И, забрав с собой Тео и кружку чая с мятой, она вновь вернулась в библиотеку, даже не подозревая, от чего спасла своего молодого человека.