Искренний

Баджи теряет контроль. Над ситуацией, другими людьми и самим собой. Ему тяжело, и ощущение такое - будто что-то вниз давит, не даёт дышать нормально. Причин много, и они разные. Тяжелее всего ему дались уход из "Томана" и последующее избиение своего лучшего друга. Он пытается сказать себе - "это для блага всех остальных. Мне нужно вытравить Кисаки и помочь Казуторе. Я должен." - пытается себя оправдать. Не перед кем-то - ни мама, ни Майки, ни кот даже, который часто приходит к нему на балкон, давая погладить себя и покормить. Пытается оправдать себя перед самим же собой. Потому что он знает, насколько плохо поступил. По отношению к Чифую и другим. Пытается оправдать себя вновь и вновь, потому что если он не сможет самому себе доказать хотя бы, что он не виноват, то станут ли его слушать другие? Держаться ему помогали лишь мысли о том, как все будет хорошо после, как он вернётся к друзьям и тёплые голубые глаза, смотрящие на него с нежностью и помогающие хоть немного спать по ночам. Баджи признаётся только сам себе - не выдерживает. Разрывается. И не только между Казуторой, Майки и остальными. Воспоминания давят, не давая жить спокойно, а окровавленная голова Шиничиро и Ханемия с гаечным ключом над ним до сих пор снятся в кошмарах. Из-за плохого сна - плохая успеваемость в учёбе, что сильно расстраивает его маму, а о его взрывном, агрессивном характере и расшатанной нервной системе и говорить не стоит. И Баджи знает, что надолго его не хватит. Один он не справляется. А Такемичи... Этот парень был загадкой. Будто зная события наперёд, оказывался в нужное время в нужном месте. Конечно, Кейске хотелось убить его в тот момент, когда он в наглую спихнул его с Чифую, забирая светловолосого в свои руки. Но в какой-то мере он был и благодарен даже - Мацуно слабаком не был, но у него удары крепкие, и Баджи чертовски сильно боялся нанести своему другу непоправимый вред. Он знает, что может. Он уже делал так. Перебарщивал случайно иногда во время избиений, что в детстве, что сейчас - а после узнавал от Манджиро, что ребятки после него инвалидами остаются. И Кейске не простил бы себе, если бы по его вине жизнь Чифую пошла бы под откос. Поэтому да, Ханагаки он был благодарен. Но он чувствует, что-то не так. Поведение парня не вяжется с его обычным, а потом он говорит, что тоже покинул "Тосву". "Покинул" отдаётся эхом в мозгу Кейске. Желание прямо сейчас взять и приложить парня головой об стену возросло в геометрической прогрессии. Потому что черноволосый знал - этот пацан дорог Майки. И Дракену. И Мицуе он понравился. (И конечно, он не признается, что ему мальчишка симпатизирует тоже.) Баджи внезапно осознает, что ему стоило бы приложиться об стенку тоже, ведь по сути он поступил ровно точно так же. А значит, был виноват ровно настолько же сильно, как и Ханагаки, или может даже больше - в конце концов, с Такемичи они знакомы всего четыре месяца, а он с Майки в пятилетнем возрасте вместе в додзё бегал. От этого становится лишь ещё хуже. Но Баджи бы не был собой, если бы не был упрямым и не шёл бы до победного. Поэтому, отправляя смс-ку на номер Ханагаки, Кейске лишь хотел наставить того на путь истинный, пинком под зад отправив мальчика обратно в "Тосву" выранивать душевное состояние Майки. Вот только слова, сказанные Ханагаки, заставляют ощущать себя абсолютно беспомощным. "- Я не Шиничиро." У Кейске много вопросов. Один из самых главных - откуда этот недомерок вообще знает о старшем Сано? Ему рассказали? А ситуация? В которой тот погиб? Такемичи тоже знает? Баджи не видит другого варианта, кроме как начать поспешно извиняться. Он был отличным актёром, шикарно отыгрывающим свою собственную роль. Но... он не умел обращаться с другими людьми. Разобраться в чужих эмоциях. Да он и в своих путается, не понимая уже - где роль, а где реальность. И от этого плохо. Так чертовски плохо, но об этом никто не узнает. Правда? Баджи думает, что иногда можно делать исключения. Тёплые и нежные объятия, успокаивающие слова - и его маски трещат по швам. Парень перед ним - ангел в обличии человека. И не пытайтесь ему доказать обратное. Чужая маленькая рука, что так идеально помещается в его большой, и улыбка успокаивающая. "- Хочешь, я тебе помогу?" Баджи ещё никогда не предлагали помощи (ладно, Чифую с уроками не в счет), но он почему-то уверен, что согласится. И в ту ночь он позволяет себе плакать. *** Последний день перед дракой. Баджи пытается сохранять душевное равновесие, но это достаточно сложно. Ещё одна короткая смс-ка на номер.. кого? друга? приятеля? любимого? Кейске предпочитает не думать об этом. Такемичи выходит через пять минут после того, как Баджи пишет ему. Его взгляд смягчается, когда он видит переминающегося с ноги на ногу у ворот в свой дом парня. - Баджи! - Его тёплая улыбка расползается по лицу, давая черноволосому возможность наконец немного расслабиться. - Ханагаки, - спокойно кивает Кейске, на лице отражается такая же улыбка. - Ты выглядишь взволнованным, - замечает Такемичи, смотря на него с толикой беспокойства. Это выглядит достаточно мило. Ханагаки, меньше него в два раза, смотрящий на него снизу вверх, в большой тёплой кофте и пушистыми чёрными волосами. Кейске тепло посмеивается. - Тебе не стоит волноваться. Ты свободен сейчас? - Такемичи слегка задумывается, слегка поджимая губы. - Смотря, чего ты хочешь. - Пройдёшься со мной? Такемичи кивает, бросает "погоди, переоденусь," и забегает в дом, оставляя парня одного. Кейске стоит на улице рядом с домом, даже не зная, было ли это правильным решением. В конце концов, разве они были близкими людьми? - Нет, но вы можете ими стать, - внезапно раздаётся сзади, заставляя Баджи вздрогнуть. Он действительно не заметил, что к нему кто-то подошёл. Оборачиваясь, бывший капитан видит довольно высокого парня со шрамом в пол-лица. - Хм? Ты слышал, - не спрашивая, а скорее утверждая, говорит Кейске, - Я помню тебя. Ты был с Ханагаки в тот день, когда он вернулся из другого города. - Верно, - он слегка улыбается. - Я Хитто Какучё, старый друг Такемичи. - Баджи Кейске, - кивает бывший капитан в ответ. - Что ты имел под "вы можете ими стать"? - Такемичи довольно открытый человек, общается с многими и многим помогает, хотя сам невероятно слаб физически, - хмыкает парень, и Баджи вынужден с ним согласиться. - На самом деле, близко к себе он подпускает только избранных, - ухмыляется Хитто, смотря, как бровь собеседника взлетает вверх. - Намекаешь на то, что ты лучше меня? - шипит парень, готовый броситься в драку. - О, нет, конечно нет, - хихикает Какучё, и прежде чем Баджи бросается на него, продолжает говорить, вмиг посерьёзнев. - На самом деле, с Такемичи не все в порядке. Он часто уходит в себя, игнорирует нас, по ночам его часто мучают кошмары, а теперь он ещё и ходит, спотыкаясь на ровном месте все время. Он ничего не говорит, ни мне, ни Изане. - Хитто тяжело вздыхает, а Кейске лишь слушает внимательно, затаив дыхание слегка. - Кто знает, может, именно ты станешь тем счастливчиком, кому он все расскажет. - Я не думаю, - качая головой, говорит Баджи. - Мы не близки с ним. И я не думаю, что подходим друг другу. - Но он тебе нравится, - замечает Какучё, заставляя щеки парня слегка покраснеть. - Нравится, - тихо говорит длинноволосый, смотря на дом, чтобы не пропустить момент, когда Такемичи выйдет. Хитто, что стоял рядом до этого, подходит ближе, направляясь в сторону дома. - Попробуй. Может получится, хотя я ничего не обещаю, - слегка улыбается Какучё. - Хэй, Баджи, я иду! - Раздается из дома, заставляя щёки парня приобрести ещё более красный цвет. - Ну что, не буду мешать, - хмыкает его новый знакомый рядом. - Но я все равно буду первым, кто его поцелует, - хихикает он, и ткнув дёрнувшегося Кейске в плечо, заходит в дом, погладив Такемичи по голове в момент пересечения. Ханагаки улыбается тому, а после идёт к Баджи, улыбаясь уже ему. - Идём? - Идём. Кейске наконец смог расслабиться, в первый раз за эту неделю. "С Ханагаки классно", считает он, и абсолютно уверен, что он прав. *** Такемичи подходит к старой свалке, наблюдая, как банда, в которой он состоял раньше, готовится к бою. Они выглядят готовыми к будущей боли, готовы и сами причинить боль своим противникам, что вот-вот выйдут против них. "Навевает воспоминания", думается ему. И он действительно надеется, что в этот раз все пройдёт лучше. Он видит, как старые ворота открываются, и "Токийская Свастика" высыпается на поле чёрным морем. Для себя Такемичи нашёл шикарное место наблюдения - в старом заборе была щель, в которую благодаря своей маленькой комплекции (ну хоть один плюс в этом) спокойно пролезает. Место, в которое он попадает, находится за своеобразными трибунами для людей, что пришли поглазеть на битву. Между старых машин есть небольшая ложбинка, в которой он сидит. Отсюда хорошо видно поле битвы, но самого Такемичи с его коричневой кепкой на голове практически не было заметно. Взгляд парня падает на знакомые цветную и чёрную макушку, заставляя его лицо невольно скривится. Конечно, он помнил, что Хайтани будут присутствовать. Но, сказать честно, ему не хотелось их видеть. Со своего "укрытия" Ханагаки наблюдает за началом. Видит, как Казутора вновь вырубает судью, и две большие группировки бросаются в бой друг против друга. Он видит, как Дракен раскидывает противников, не позволяя сильно навредить себе. На его лице азартная улыбка, с которой он продолжает избивать членов "Вальхаллы". Мицуя и Хаккай сражаются рядом друг с другом. "Они действительно близки друг другу", и от этой мысли у Такемичи теплеет в груди. Он продолжает наблюдать, видя, как Чифую с бинтами на лице бьёт очередного врага в живот, заставляя того упасть на колени, харкая кровью. Близнецы Кавата, в особенности Улыбашка, ушли в полный разнос, и Ханагаки рад, что Соя не заплакал во время этой битвы. Иначе было бы плохо, а его неокрепшая нервная система в первой шкале не выдержала бы такого. Мучо и Санзу (боже, он действительно боится Харучиё. Он считал его стремными до этого, а теперь, после работы вместе с Санзу, пытается не приближаться к нему и на километр) дерутся вместе, и Такемичи не хочется думать о том, как погиб Мучо и от чьей руки. Он не может сдержать нервного шипения, когда видит, как Майки хватают сразу несколько членов "Вальхаллы", а Казутора наносит ему удар железной трубой. Ещё сильнее он вздрагивает, когда чувствует, что на его плечо опустилась чья-то рука. Такемичи аккуратно оборачивается, лишь для того, чтобы увидеть сзади улыбающегося Рана. - Твоего командира избивают, почему ты не поможешь ему? - слегка посмеиваясь, говорит он. - Он не мой командир. Больше не мой. - тихо говорит Такемичи, молясь, чтобы их не заметили. - Вот значит как. Ты ушёл? - хмыкая, спрашивает старший Хайтани. - Ушёл. Чего ты ко мне лезешь? - недовольно шипит Такемичи, вновь приковывая свой взгляд на поле битвы. - Ну вооот, а я думал, ты будешь рад меня видеть, ээх, - слегка тянет Ран. - Не то чтобы я не рад, - боже, конечно я не рад, - просто момент не совсем подходящий, не думаешь? Ран что-то отвечает, но Такемичи больше не слышит. Всё его внимание сосредоточено на Майки и Казуторе. Хайтани пытается позвать его, но весь Ханагаки сейчас там, рядом с Манджиро. "Вот оно," шепчет он, когда видит, что Сано говорит. Такемичи знает, что произойдёт дальше. Лидер "Томана" напрягается, после атакуя их всех. Сразу. Сбрасывает с себя врагов, и Ханагаки не может сдержать восхищённого вздоха. Как бы сильно будущий Майки не задолбал его, это четырнадцатилетний подросток - все ещё настоящий предмет восхищения. И Такемичи восхищается. "Ты сможешь Майки. И ты, Баджи, тоже. И Чифую, конечно, защитит Баджи. Вы справитесь. И я тоже."