в реалиях российской провинции.

Денчик горестно взвыл. Этот самый пиздец с ним творился вторую неделю, так и с шизой было слечь недолго. Он подскочил на кровати, прикладывая руку ко вставшему члену, и чуть не заплакал. Что ж это за поеботень такая? Ему снова снился Константин Михалыч. Красивый. Вежливо улыбающийся. И отсасывающий ему, стоящий прямо на своих блядских коленях, Константин Михалыч. Это клиника. Денчику была заказана дорога прямиком в ад. Не так чтобы он ваще рассчитывал на рай. Нет, он же тот еще дуболом, всякого в жизни нахуевертил. Но вот бы он совершил ебанутство, из-за которого можно отправиться в ад, ради семьи, Сёмки там… а не дрочил пятый раз за две недели на памятный облик столичного мужика! За это в ад попадать не хотелось. А батя им еще в детстве прямым текстом сказал: «содомия эта, которую вам из-за бугра показывают, Богом запрещена! Они там все демоны и педерасты, а вы блять, будете у меня нормальными людьми». Денчик и жил как нормальный человек, ненавидя всю эту пидарасню. Был у них одноклассничек — Захар звали, кажись. Тот еще пидор. Денчик его больше всех задирал, а потом пиздил, пока тот ныть не начинал. Не дай ты Бог в такого превратиться! А щас он сжимал руку на члене, пытаясь не представлять Костика, ну и каково блядство? Лучше бы он, конечно, с Лизкой не расставался. Это все Сёмка надоумил. «Она хочет тебя в загс затащить, в загс, придурок, беги». Да лучше бы блять затащила, чем втюриться в мужика. Нет, Денчик не втюрился, еще чего не хватало. Что это за дуболомные мысли еще? Он ваще никогда дольше двух дней не втюривался, заняться ему нечем что-ли? Да и не голубой он. Просто это всё Константин Михалыч и его красивые ресницы, большие глаза, пухлые губы и мягкий голос… Нет, все-таки откровенное блядство! Денчик опять взвыл, уже не скрываясь, только теперь от блаженства. Кончил, блять, от одних только мыслей об ебаном мужике. Может его кто-то из бывших проклял? Та же Лизка, она заразой была, палец в рот не клади. Вот он и попал. Денчик выперся на кухню, ополоснув руки в раковине, и хмуро поприветствовал брата. — Что-то случилось, Ден? Сёмка посмотрел взволнованно, будто он ему щас все выдаст. Ага, три раза. Он умрет с этой тайной, в рот его еби. — У тебя номер Лизкин остался? — Ден. Ты опять что-ли? Ты же ее даже не любишь, — Семка закатил глаза, тут же надуваясь от собственной важности. — Завали хавальник. Номер дай, — Денчик был сегодня не в духе от слова «вообще», и препираться с младшим братом сил не было. Надо было быстрее разобраться со всем этим дерьмом, пока он не влип. Хотя куда уж хуже? Сёмка тут же обиделся, молча выставляя мобильник с номером, и отвернулся, не желая видеть брата. Как будто ему больно хочется щас рассусоливать. У него без этого кукуха поехала, надо бы вернуть ее на законное место. Денчик закинул в себя бутер, даже не чувствуя вкуса, что послужило тревожным звоночком. Чтобы он и не наслаждался едой? Точно прокляли. Он вылетел из хаты в трениках и старой батиной футболке с изображением Сталина и словами: «при Сталине такой хуйни не было», и тут же уселся на лавочку. При Сталине такой хуйни реально не было. — Выходи, попиздеть надо, — деловито выдал он, когда гудки закончились. — Пошел ты нахер, Винторез. — Да, Лиз, не будь ты пиздой с дороги. Только потрещать. — Ну ща, спущусь тогда, подъезжай. — А хули ломалась? — риторически спросил Денчик, но Лизка уже сбросила. Щас еще марафет десять лет наводить будет. Ладно, похуй, лишь бы на нее встал, остальное он переживет. Денчик уселся в тачку, неспеша выезжая за пределы родного двора. Бывшая жила через две улицы, он бы и пешком дошел, но чо это будет то? Вдруг все получится, за гаражи кто поедет развратом заниматься? Перед глазами снова встал образ Константина Михалыча, который теперь смотрел укоряюще. — Ну пиздец, меня мои же глюки обвиняют! Это чо такое? Лизка выперлась через сорок минут, наплевав на обещанное «ща», с видом провинциальной королевы забираясь в жигули. — Хули ты хотел? Лизка была первой красоткой на районе. Денчик к ней еще в школе подкатывал, но у нее тогда фраер какой-то залетный числился в женихах, так что у них ничо не вышло. А щас вышло, они целый год мутили, пока ей замуж не приспичило. — Скучал я, — с честными глазами врал Денчик. Ни по кому он не скучал. Не по ней точно. Ему, как опытному водиле, плакат «замуж» был знаком «стоп» во всех смыслах. Молод он, ебаный рот, для всяких замужеств. Молод и туп. — Честно? Лизка велась как выпускница, которой обещаешь один раз и на всю жизнь. — Да я те клянусь, — выдал Денчик, тут же залезая к ней под юбку сразу двумя руками. Что-то вроде как и началось, Денчик даже воспрял духом, но Лиза пизданула его по этим самым рукам, и возбуждение улетело вмиг. — Ден… мы уже с тобой год мутим, сколько можно по машине ныкаться? Денчик тут же скорчил возмущенную мину. Машину он страсть как любил, была бы воля — сутками бы в ней ныкался. — Давай квартиру снимем и заживем нормально? Лизка продолжала выдавать бредовые идеи, после которых у Денчика еще год стоять не будет. Какая блять квартира? Он кинул тоскливый взгляд на видневшийся супермаркет. Вот лучше бы пивком закинулся. Черт его дернул ей звонить. Лизка продолжала вещать про «большую и светлую», а Денчик препарировал взглядом магазин, пока не зацепился за знакомую фигуру. Нихуя себе. — Ты меня ваще слушаешь? — Лизка нахмурилась, проследив за его пристальным взглядом. — Ден, это чо за додик? — Сама ты додик, дура, — Денчик страсть как возмутился. Ему даже за машину так обидно не было. На себя бы посмотрела, каракатица. Правильно ее Сёмка не любит. — Пиздуй домой, ничо у нас не получится. Другую я люблю. Лизка вспыхнула, с силой заехав ему по щеке, а потом вылетела вон. — Сучка, — простонал Денчик. Было больно и обидно. Виноват он что-ли в этом? Запал на мужика, ну с кем не бывает? Еще и дверью хлопнула, овца драная. Денчик также быстро вылетел из машины, устремляясь навстречу своим галлюнам. Щас это уже были не они, конечно, но тоже красиво… — Здрасть, Константин Михалыч! Денчик широко заулыбался, протягивая руку. Костик стоял перед ним, — невысокий и стройный, — все с таким же вежливым выражением на лице. Какой он… красивый, блять — Добрый день, Денис, — он благосклонно ответил на рукопожатие, на минуту перекладывая тяжелые пакеты. Для семьи закупился? Мысль, что у него может быть жена или дети, прошибла насквозь. Денчика как молнией шандарахнуло, и он в панике сглотнул. Да не, он бы кольцо увидел. А хирурги вообще носят кольца? — Давайте я вам помогу, Константин Михалыч, — тут же забегал вокруг него Денчик, выхватывая тяжелые пакеты. Ух, знайте наших. Не зря он на турниках каждый вечер болтается. — Спасибо, Денис, право не стоило. Мне совершенно не тяжело. Костик смутился. Первый раз за их короткое знакомство, на секунду опуская голову, но тут же посмотрел на Денчика, еще светлее улыбаясь. Да что за человек то? Весь из себя светлый, невинный, красивый, как вон бог греческий. Денчик в греческих богах не разбирался, но пару раз готовил доклады на МХК, так что всеобщее мнение, что они все из себя прекрасные, ему было хорошо знакомо. Вот и Костик был весь из себя прекрасный. — Да ладно, мне все равно делать нече, — хмыкнул Денчик. — Вы где живете то? — В двадцать третьем доме. — Совсем близко, айдате, пройдемся, — Денчик ослепительно улыбнулся, пристраиваясь к неторопливому шагу этого охуительного мужика. Однажды, когда Сёмке было лет семнадцать, тот привел домой подружку. Не ту, конечно, с которой можно позажигать, а из этих ботанов пришибленных. Чулпан ее звали, кажись. Она таким компьютерным гением была, садись и втыкай просто! Денчик не был бы собой, не подкати с излюбленной просьбой. Попросил он, шоб эта Чулпан ему свободный вход на сайт с азиатской порнухой достала. Он же не лохозавр, каждый раз по восемьдесят рубасов заливать. Ботанша жутко обрадовалась, поделившись новостью, что она тоже там зависает. Любит смотреть на азиатских телочек. Денчик аж рот тогда открыл от неожиданности. Забугорная ненормальность распространялась уже и по их калужскому району. Чулпан похихикала над ним, а потом организовала бесплатный вход. А Сёмка еще неделю дулся, что они сдружились. Мол, Денчик у него подружек отбирает. Знал бы этот лопух, кого ему на самом деле бояться. Сейчас Денчик был в той ситуации, когда хотелось срочно обсудить свое неопределенное и пугающее состояние с этой самой ботаншей. — Так вы чо, один здесь живете или с семьей переехали? Денчик быстро отринул всякое смущение, решив выяснить всё немедленно. Может новость, что этот столичный счастливо сказал «да» какой-то шмаре в загсе, его нахрен успокоит? Денчик Винторез кота за хвост не тянул. — Один. Костик нахмурился, продолжая смотреть куда-то в дали великого русского захолустья. Денчик подавил то ли облегченную, то ли страдальческую ухмылку. — Мои дети остались в Москве, живут с матерью. Ух ты ж блять. — С вашей женой? — С моей бывшей женой. У Денчика в голове шел какой-то прогресс личности, когда он начал складывать всю подноготную Костика. — Круть. То есть, у вас мелкие есть, это круто, — улыбнулся он. В груди что-то болезненно сжалось. Прискакавший Сёмка выдал бы глубокомысленное «душа» и был бы послан нахуй, потому что еще душа у него из-за всяких мужиков не болела. Ну да, баб он любил. Денчик вон тоже баб любил, пока Костика не встретил. — Дочь и сын. Ксюше одиннадцать, а Жене — девять. Костик Михалыч говорил о своих карапузах с любовью и тоской. Бедный, блять, отправили хуй пойми куда, еще и детей забрали. Денчик бы ваще теракт затеял. Они шли неспеша и молча. Каждый думал о своем. Денчик переживал обо всем на свете, удивляясь своей эмоциональной широте. Раньше его ебало только то, что балтика подорожала, а щас вон — проблем немерено. О чем думал столичный интеллектуал, он даже и представлять боялся. — Мы пришли. Они действительно пришли. Денчику опять стало грустно. Ну что за жизнь пошла? Он себя какой-то депрессивной восьмилеткой аж почувствовал. Или это в нём корни Сёмки прорастают? Денчик неуверенно протянул пакеты, переминаясь с ноги на ногу. — А хотите чай, Денис? Костик улыбнулся совершенно поразительно, заставляя выдавить в ответ такую же широкую улыбку. — Пиздец как хочу. То есть, очень. Если можно. — Нужно, — Костик рассмеялся. — Тогда давайте обратно, Константин Михалыч. Денчик потянулся за пакетами, целых четыре секунды касаясь ладони Костика. Кажется, он опять покраснел. Надежда, что столичный супер-пупер хирург этого не заметит, умирала медленно и мучительно. Они поднялись на второй этаж. В процессе Денчик старательно косился на обшарпанный подъезд, ебанутые надписи его коллег-долбоебов, и вообще делал все, только чтоб не запасть на упругий зад Костика. Вот ж звиздец. — Проходите, Денис. Денчик торопливо бахнул пакеты, стягивая старые кроссы. Пиздец, хоть носки без дырок надел, а то уже летел бы нах отсюда. Костик приглашающе махнул рукой в сторону кухни. Квартирка была что надо. У них тоже когда-то такая обстановка витала, пока мама была жива. Бате, понятное дело, было до пизды на обстановку, у них даже фикус сдох. А тут царила тишь да Божья благодать. Красота. У Денчика даже настрой с десятибалльной на стобалльную шкалу перебежал. Он, конечно, очень с натяжкой вписывался в эту приличную хату. Особенно со своей небритой рожей и курящим Сталином. Дожили. Ему чо, теперь на прогулки по району костюм с выпускного натягивать? — Присаживайтесь. — Э… Константин Михалыч, у вас там статус, все дела, но я-то… Давайте вы меня просто на «ты» звать будете. Не привыкший я. Денчик уморительно скривился, почесывая затылок. Ни дать, ни взять — самородок. — Если ты так хочешь. — Ага, пиздец как хочу. Извините. Очень. Чего Денчик хотел, он уже и сам не знал. Но отвечал честно. Хотел очень. Костик Михалыч быстренько накрыл на стол, даже какой-то салат поставил. Денчик вдруг себя как на приеме ощутил. Это было минусом. Прием был вдвоем с Костиком. Это было жирным плюсом. — А вы к нам надолго? — Пока не знаю. Замещаю главу отделения. Видимо с кадрами у вас не особое продвижение. Денчик фыркнул. Да, ну и наивный человек он. Какие кадры? У них каждый второй врач с пятницы по воскресенье в пивнушке за углом нажирался до белочек. Это ж вам не Москва! — Вам здесь не очень, да? — Нет, почему? — Костик пожал плечами, медленно помешивая свой чай. — Мне здесь комфортно. Только по детям скучаю. Денчик в душе не ебал, что в широком смысле означает это самое «комфортно». У него было два состояния: «охуенчик» и «еб твою мать». Комфортно в эти самые не вписывалось. — Ясненько. Ну, вы привозите их сюда что ли. На рыбалку сгоняем. У нас рыба клюет, закачаетесь. И природа тут зашибенная. Ромашки там, одуванчики… Денчик хотел уже себе пиздануть за ту ересь, что он уверенно нес, но Костик улыбался, глядя на него с искренним счастьем. — Спасибо, Денис. Обязательно привезу. Они помолчали. У Винторезов был когда-то сосед. Дядя Федя. Он себя, конечно, дядей Федей не величал. Как нажрется, скотина, водяры, так и орет из-за стенки, что он какой-то там король и величать его надо Фергюсом. Однажды дядь Федя с ним в подъезде пересекся. Был он трезвым, а значит, очень злым. Денчик его не боялся, но обходить стороной — всегда обходил. Мало ли, алкаши люди такие. Еще и батя с этим Фергюсом вечно в склоках были. Чо они там делили, хуй бы их знал. Но Денчик чуть не обосрался, когда дядь Федя резко встал перед ним и давай смотреть. — Кошмар. Вы, Винторезы, сплошной кошмар нашего мира. Денчик жутко обиделся, но в перепалку решил не встревать. Зубы у него не выросли, чтобы со взрослыми огрызаться. Так батя говорил, а ему Денчик всегда верил. — Брат твой, Семен. Из него толк может и выйдет. А ты? Ужас и отвращение, больше ничего. Никаких положительных эмоций от тебя, эмпатии — ноль. Сплошной регресс. Мне жаль тебя, Денис. Денчик с печальным видом покивал, а потом смылся. Ну и? Не выйдет и не выйдет. Он и не планировал. Дядя Федя съехал через год. То ли помер от пьянства, то ли укатил куда. Хрен с ним. Но в этот момент, сидя на кухне с умным и поразительно красивым человеком, Денчику до слез захотелось соответствовать. А не нести ересь, от которой даже девчонки из ПТУ отмахиваются. Ничего он этому Константину Михалычу предложить не может, нет у него нихуя. А у того — весь мир. Хирург, спаситель человечества, его с руками везде оторвут. Нахрен ему Денчик со своими внезапными теплыми чувствами? — Я пойду уже… пора мне. Денчик с нечитаемым видом отодвинул полную кружку, решительно вскакивая на ноги. Костик смотрел озабоченно. — Я тебя чем-то обидел, Денис? Вид у него был расстроенный, но Денчик не поддавался. Ему же лучше будет, если Винторез свалит и забудет обо всем. — Нет, вы что. Вы классный. Очень. Умный такой. О чем вам со мной говорить, я еле как восемь классов закончил. Вы это, не думайте, я просто поболтать хотел. Вас огорчать в планах не было. Вы лучше с Сёмкой поговорите, он тоже умный. А я так… Денчик выдавил все это с опущенной головой. Он вообще себя как-то опущенно чувствовал, и это было не круто. Стыдно было. — Денис. Костик тоже встал, резко оказываясь рядом. Денчик аж рот открыл от удивления, глядя на него сверху вниз. — Вы с братом очень хорошие люди. Добрые. С открытым сердцем. Ты меня не обидел и не напряг, все хорошо. Мне было очень радостно с тобой говорить. Денчик залип на красивое и чуть печальное лицо. Пиздец. Это уже можно считать за признание в любви или все-таки банальная вежливость? — Можешь заходить в любой момент. Если я буду не на смене. Костик Михалыч вдруг положил руку ему на плечо, видимо желая ободрить или поддержать. Денчика как молнией шандарахнуло. Он тупо смотрел на Костика, забывая дышать. Реакция — и мыслей, и тела — была отвратительной. Какие-то бабочки в животе, ей-Богу. — До свидания, Константин Михалыч, — протараторил он, тут же отстраняясь. Ему пиздец как хотелось продолжить этот душевнотрепательный момент, но он, хрюкало такой, боялся своей же реакции. Бегство из такой крутецкой хаты стоило ему тяжелым дыханием. Он до машины долетел в кратчайшие сроки, совершенно не желая тормозить. — Пиздец. ПИЗДЕЦ. Полный пиздец. Денчик пару раз побился головой о руль, не щадя ни себя, ни своих жигулей. Это же был реальный пиздец. *** — У тебя новая девушка? Сёмка смотрел как городской прокурор — внимательно и строго. Батя чуть сам не подавился. Дядь Боря хитро усмехнулся и выругался, наполняя рюмочку. Денчику было тоскливо и одиноко. Все эти семейные посиделки отдавали безнадегой. Ему бы туда. В светлую квартиру на втором этаже, вести душевные и легкие беседы, чувствуя себя глупым и счастливым. Впервые в жизни он понимал Сёмку с его желанием выбраться отсюда. — Девушка? Денчик, хули ты молчал? — Батя для верности долбанул кулаком по столу. — С чего ты взял? Денчик кисло посмотрел на решившего так не вовремя высказать эту поеботу брата. — Лизка всем рассказала, что ты ее бросил, потому что влюблен в какую-то, цитирую, «страшную овцу». Лизку захотелось долго и решительно душить. С какого хуя тут никто рот на замке держать не может? Все ебанутые. Он больше всех. — Нет у меня никакой девушки. Лизка просто конченная. Денчик уныло посмотрел на суп. Ничего ему не хотелось. — Э, сынок, это плохо, когда бабы нет. Как же ты без бабы? — дядя Боря утешительно похлопал его по спине. — Ну, вздрогнем. Пока они с батей замахивали по рюмашке, Денчик думал. Хотелось все бросить и сьебать в ебеня. Это было страшно. Впервые в жизни, он хотел эту самую жизнь по-другому прожить. Чтобы и из него что-то вышло. — Ты заканчивай маяться, сынок. Всех девок разберут, один останешься. Кто мне внуков будет рожать? Денчик хотел ответить, что внуков он все равно не родит. Да и нахуя бате внуки? Вместо соски им бутылку самогона подбрасывать? А с кем тут вообще детей заводить? Жизнь свою с кем ему тут делить? С Лизкой, которая его продаст за новую помаду? Хуй там. Пиздец. Это резкое помутнение рассудка Денчику страсть как не шло. Лучше б щас с батей и дядь Борей бухал, а не думал о смысле жизни. Всё это умные столичные мужики на него повлияли. Или все-таки Лизка порчу навела, дрянь такая. — Сёмка пусть рожает. Задрали. Денчик подскочил, с грохотом кидая ложку, которой он возил по тарелке. Мысль продолжить жить как ни в чем не бывало, нагнала такую тоску, что аж суициднуться захотелось. Батя возмущенно крякнул. — Сынок, ты чо, перепутал? Сёмка смотрел с величайшим удивлением. — Пошли вы, — рявкнул Денчик. Он вылетел из хаты, громко хлопая дверью. Душа, которую он у себя недавно обнаружил, волком выла, раздирая внутренности. К этому Денчика жизнь не готовила.