***
Я помню тот вечер отчётливо. Мы все сидели в гостиной и смотрели глупую передачу по телевизору. Мама копошилась в холодильнике в поисках мороженого. Маркус, наконец-то напившись крови, облизывал ложку после арахисового масла и иногда посмеивался над диалогом персонажей фильма. — Ненавижу математику, — голос Лиама отдаётся откуда-то справа. Я уже и забыла, что он сидел так рядом и делал домашнее задание на следующую неделю. — Кто-нибудь понимает, как строятся графики? Отец протянул руку через меня, забирая несчастную тетрадь, где практически всё было перечёркнуто по несколько раз с такой силой, что я была уверена, следы остались и на других страницах. — Можем съездить на выходных на пляж, если кто-то хочет. Мама потрепала Маркуса по голове, подмигнув нам с Лиамом, после чего опустилась в кресло, подбирая ноги под себя. В руках у неё покоилась упаковка мороженого с шоколадом и маршмеллоу. С тяжёлым вздохом я встала с дивана и аккуратно перепрыгнула через банку с арахисовым маслом, которое Маркус продолжал наворачивать. За окном уже давно стемнело. Стрелки на часах показывали восемь вечера, глухо отдаваясь эхом по всей кухне. Я схватила со стола стакан, налила воды и поднесла его к губам, делая несколько глотков. С моего приезда прошло почти четыре месяца. Быстрых четыре месяца. Мне пришлось ходить в местную школу вместе с Лиамом, который, естественно, был на седьмом небе от такой новости. Он прыгал по коридорам школы, как умалишённый, рассказывая мне о каждом уголке, шкафчике и учителе, если у нас совпадали уроки. Отец с матерью искали какие-то зацепки по поводу пожара четырёхмесячной давности, но не нашли более логичного ответа, сваливая всё на ведьм французского квартала. Я не винила родителей, но, вряд ли, кому-то из ведьмочек хотелось переться через весь штат. Поэтому мне приходилось умалчивать о своих предположениях, что я делала и по сей день, хотя подозрительный взгляд отца, словно он всё знал, заставлял меня иногда сомневаться в своём решении. Маркус остался на домашнем обучении, за что его никто не винил. Он помогал Скотту в ветеринарной клинике и зарабатывал хоть какие-то карманные деньги, но никогда ими не хвастался, что было удивительно даже для меня. Клаус же, скрепя сердце, пообещал мне и Хейли, что мы задержимся в Бейкон-Хиллс на столько, на сколько требовали я и Лиам. Да и если бы мы решили рвануть обратно в Новый Орлеан, то Ребекка бы запустила в отца кол из белого дуба, потому что сама только что переехала и начала обустраивать свой дом в конце улицы, на которой мы жили. Я не сразу поняла, что произошло. Помню только, как почувствовала обжигающую боль на щеке. Осколки стакана впились мне в ладонь так сильно, что я услышала, как порвались кожные покровы. Порезы становились глубже. В ушах стоял звон. Ноги подкосились, и я, как по команде, упала на пол. Помню, как моя голова едва не развалилась на части, когда встретилась с дверным косяком. А потом...Запах гари и крики, эхом отдающиеся в моей черепной коробке.***
Я вздрогнула и подняла взгляд, почувствовав, что кто-то коснулся моего плеча. Тео, появившийся буквально из неоткуда, протягивал ко мне вторую руку, в которой лежал бинт. — И? — я посмотрела на парня недоверчиво и подогнула ноги под себя, накрывая пледом и их. — Тебе стоит перебинтовать раны, если ты не собираешься исцеляться, — усталым голос объяснил Рейкен. — Иначе пойдёт заражение. Для оборотня это, конечно, не так страшно, но думаю, что лучше перестраховаться. Я боялась его прикосновений. Боялась того, что он совершал раньше по словам МакКола, но, почему-то, протянула ему свои руки. Ладони до сих пор слегка саднило, а губа не переставала отдаваться пульсацией. Под глазами у него залегли тёмные синяки. Волосы, прилично отросшие за два месяца, застилали парню взор, поэтому он постоянно откидывал чёлку в сторону, но всё-таки оставил её в покое, бормоча себе под нос различные ругательства. — Раны должны были затянуться, если им больше двух недель. Я отвернулась к окну, не желая рассказывать о том, почему мои ладони продолжали кровоточить даже сейчас. Прошло два месяца.***
Помню, как у меня болело всё тело, стоило мне открыть глаза. Руки висели над головой, и я уже почувствовала, как сильно они онемели. Вся картина происходящего плыла передо мной. Чьи-то чужие голоса доносились откуда из далека. Возможно, ближе, чем я думала, но разобрать их разговор, была не в состоянии. Я попыталась пошевелиться, но боль отдалась по всему телу, из-за чего я не могла пошевелить даже пальцем руки. Мне пришлось собрать все свои силы в кулак, чтобы сфокусировать зрение и разглядеть хоть что-нибудь вокруг себя. На улице светит солнце. Лучи пробиваются сквозь щели деревянных жалюзи. Я медленно покрутила головой и вдруг поняла, что находилась в пустой комнате. В ней не было ничего, чтобы напоминало мебель. Лишь стул стоял посередине, на котором я всё также сидела, с привязанными кверху руками. Попытавшись несколько раз подтянуться, я сделала только хуже, потому что боль, исходившая из-за ребра, отдалась током до самых кончиков пальцев. На ляжке красовался глубокий надрез, что продолжал кровоточить. Сколько крови я уже потеряла? Судя по луже, достаточно, чтобы каждые десять минут терять сознание. Заклинания не работали или просто я резко стала бракованной. — Хоуп? Я едва смогла поднять голову и натянуто улыбнуться Маркусу, стоявшему в дверном проёме. В груди зародилась надежда, но лишь на секунду, потому что в следующее мгновение Бейкер, как труп, упал на пол. Пыль поднялась воздух, когда тело с характерным звуком встретилась с деревянной поверхностью. Помню, как горло болело от криков. Помню, что глаза жгло от слёз, пока я глотала их, пытаясь выбраться из ловушки, но все мои попытки заканчивались провалом. Я проиграла.***
— Ты можешь вспомнить, как умерла твоя мама, Хоуп? — спросил Шериф Стилински, кинув взгляд на своего сына, и снова посмотрел на меня. — Её сущность оборотня подавили в ней, — задумавшись на пару секунд, ответила я. — Она пожертвовала собой, чтобы спасти мне жизнь. — Где был Лиам в этот момент? Мёртв. Тео продолжал перевязывать раны на моих руках. Внимание на боль я практически не обращала. Оно и к лучшему. Правда же? Я вновь почувствовала металлический привкус во рту. — Его заставили активировать вампиризм. Пожалуйста. Я не хочу вспоминать, что происходило тогда.***
Я не помню половины. Заставила себя забыть практически половину. Громкие крики матери слышались из соседней комнаты. Я слышала не весь разговор, потому что мой организм всё также отключался каждые пять минут. Состояние было паршивое настолько, что я не могла вымолвить ни слова. Меня периодически поили водой. Наверное, чтобы я окончательно не загнулась из-за отсутствия еды в желудке. Маркус иссох. Серая кожа, по которой тянулись чёрные, выпирающие вены, заставляла меня отводить от парня взгляд. Я была не в силах смотреть на него так долго. Мы обречены. И я не в силах нам помочь. Слышала, как Лиам умолял не обращать его. Слышала, но продолжала висеть на цепях, оборвать которые не могла, даже если бы сильно этого хотела. Он кричал, бился в истерике и звал меня на помощь, пока ведьмы французского квартала и вампиры, вставшие на их сторону, готовились к ритуалу. Я мысленно лишь просила у брата прощения. Снова открываю глаза. За окном светло, и я не знаю, сколько дней проспала на этот раз. Но если они не добрались до меня, то, возможно, меньше двое суток. Лиам исчез. Я почувствовала это сразу же, как только пришла в себя. Наша связь была разорвана. Порядком, я не особо понимала последовательность действий ведьм, ведь они породили такого же монстра, как и я. Но только загвоздка в том, что мои слабые места им удалось нащупать. А потом...Всё произошло в замедленной съёмке. Дверь слетела с петель. Знакомый запах появился где-то рядом, а голос Тео отдавался эхом, из-за звона в ушах. Я успела лишь увидеть, как отец старался защитить Хейли. Как Лидия использовала свои силы, а после помчалась к Маркусу, с силой прокусывая свои кожные покровы, чтобы дать парню напиться. Но огонь, который я увидела, когда мама выскочила на улицу вместе с одной из вампирш, стояла у меня перед глазами, даже когда я отключилась на руках у Рейкена. Тогда мне показалось, что проще было бы умереть, чем пережить весь этот кошмар снова.***
— Хоуп? Я посмотрела на Тео. Он внимательно выслушивал какие-то предположения Скотта и Стайлза. Лидия вновь взяла меня за руку, и я почувствовала, как холод пробегается по моей спине, оставляя стадо неприятных мурашек. Мы проиграли.