Тайна снежной королевы

— Так кто же ты, моя Королева? — спросила я, заглядывая в глаза-изумруды. — Повелительница холода, тянущаяся к губительному теплу. Древнее существо, имеющее современную торговую империю. Мечта юных мальчишек, полюбившая женщину.       Вместо ответа она протянула мне пыльный фолиант в коричнево-золотой кожаной обложке, старинную большую книгу. Я с осторожностью её открыла и, едва ли не чихнув, принялась листать страницы, усыпанные изящными письменами на неизвестном ни единому человеку языке. Некоторые страницы были смяты или вырваны, даже облиты кровью; иные же содержали рисунки от руки — угольком и белилами. На них были изображены худосочные длинноволосые люди с высокомерно вздернутыми подбородками, колкими взглядами и белыми, как снег, волосами.       Моё сердце пропустило удар: с одной из иллюстраций на меня смотрела сама Снежная Королева. Ах нет… Обозналась… Остроухая, словно вампир, и многим её старше. — Это летопись? — догадалась я. — Почти, — согласилась Королева. — Это наша история, меня и моего народа.       Она грустно и одновременно гордо улыбнулась, откидывая на плечи роскошные белые локоны. — Мы были одним из народов эльфов, правда, давным-давно, и пришли в ваш мир в незапамятные для людей времена, — пояснила Снежная Королева. — Нас называли снежные эльфы, falmer. В родном мире люди, начавшие завоёвывать наш континент, в конце концов вытеснили нас из дома… Насколько нам это известно. — Вы никогда не возвращались и не пытались дать отпор? — Мы ушли, когда наш народ пережил раскол… Когда люди только-только образовали своё первое поселение, Холодный Принц решил перерезать их всех, дабы «не дать распространиться болезни». — Негуманно, но и в этом есть смысл, — вздохнула я. — Мы — те, кто был против. И поэтому нас изгнали, отправив в другой мир. Так мы оказались здесь, на этой крохотной планетке… — она усмехнулась как бы неверяще. — А в этой книге вся наша история с момента переселения.       Я задумчиво перелистнула пару страниц и указала на ту самую женщину: — Кто это? — Моя прапрабабушка, — улыбнулась Королева. — Как видишь, я мало похожа на эльфийку, и это результат ваших, человеческих генных проделок. Среди нас почти не осталось чистокровных снежных эльфов. Разве что Морифинвэ, мой первый советник.       Высокий черноглазый слуга, читающий что-то у двери, слегка склонил голову.       Я улыбнулась и вздохнула, закрыв книгу. — Выходит, то, что вы боитесь огня, и что сделаны из снега, и что можете растаять — выдумки? — Да, детка, у страха глаза велики. Люди много чего про нас выдумали, и, что странно, не всё ещё позабылось! — Но детей ты всё-таки крала, — я отложила книгу и надвинулась на неё грозовой тучей, — замораживала их сердца, а потом отправляла жить испорченной жизнью и портить её другим? — Ах, будто вы и без меня этим не занимались, — Королева усмехнулась и попыталась отпихнуть меня, придвигающуюся всё ближе. — У некоторых людей и без моего участия сердце на зависть холодное! — Зато у меня — нет, — фыркнула я, повалив Королеву на спинку дивана и принимаясь щекотать за бока. — И это теперь твоя проблема. Возмездие, если пожелаешь.       ≪Пожелаю≫, — подумала она.

* * *

      Этим прекрасным вечером, окрещенным Морифинвэ вечером воссоединения, мы ужинаем все в банкетном зале: за длинным столом умещается вся белоснежно-остроухая королевская свита, приглашены даже рыцари, и общая численность гостей пиршества насчитывает около двухсот человек. Снежные эльфы, как я их теперь могу называть, поют песни и пляшут вокруг по своему обыкновению; Королева, надевшая своё лучше платье и хрустальную диадему со снежинками, сидит подле и рассказывает забавные истории о том, как они обживались в этом мире, изредка прерываемая подколками главного советника.       Я как никогда сильно ощущаю себя частью безумной, невероятной и жестоко красивой сказки. Ещё день назад я готова была поклясться, что всё разрушилось, как в один миг всё завихрилось и заиграло новыми красками… Как и всегда рядом с ней.       Я отпиваю глинтвейна из своего бокала и завороженно наблюдаю за искристыми эмоциями на белом, будто высеченном из мрамора, лице Снежной Королевы.       Словно, когда тайна рассеялась, когда загадка была решена, лёд растаял, и всё в этом холодном белоснежном замке стало живым и человеческим… ≪Давай станцуем Сталью по струнам!≫ —...А потом я от скуки придумала школу! В которой, между прочим, учился и Кай, — Королева, прикрыв глаза, довольно улыбается. Я смотрю на неё, думая, что никого прекрасней зима ещё не придумала: — Хорошая была затея, жаль, душка Герда всё испортила... — Ну, ты можешь учить меня, — я улыбаюсь, глядя, как понимающе усмехается Морифинвэ. Под его взглядом мне становится чуточку стыдно. Но совсем чуточку! — Чему тебя учить? У тебя наверняка два высших образования и магистратура в чужой стране, — игриво фыркает женщина, аккуратно отправляя ложку мороженого в рот. — К тому же твоё сердце слишком горячее. — Тебя оно не растопит. — Уже растопило.       Я давлюсь глинтвейном от неожиданности, что вызывает смех у Снежаны и всей её бело-блестящей свиты. Она внезапно легко вспархивает со своего места и тянет меня за руку в зал: — Ну же, давай потанцуем! И кто я, чтобы отказываться? ≪И пусть тебя ничего не волнует Кроме меня! Ла-ла-ла-ла-ла-ла…≫

* * *

      Мы с Морифинвэ провожаем её в башню глубоко заполночь. Все трое качаемся, едва попадая ногами на ступени, смеёмся и наперебой поём песни: сегодня королевский погреб с вином хорошо расщедрился на праздник.       Я счастлива, и меня переполняет тёплая радость. Какое-то неясное знакомое чувство плещется внутри. Неужели... семья? — Ты останешься с нами на Новый Год? — спрашивает Финвэ у самых дверей в покой, хитро поглядывая на хмельную Королеву. — Если Повелительнице будет угодно, — нарочито уважительно бурчу я, раскланявшись в пояс. Снежана смеётся и шутливо меня пихает. — Может быть, если пройдёшь какое-нибудь особое испытание, — её изумруды хитро блестят, восхитительно сочетаясь с алкогольным румянцем. — Например... уложи меня спать! — Ой ли? — я смеюсь, пока мы с эльфом ведём её до постели. — Пусти — повалюсь, — уворачиваюсь от её недовольно шутливых тычков, бурчу я. — Требую!!! — протестует Королева, прогоняя Морифинвэ из покоев. Вновь оставшись с ней один на один, я чувствую подкатывающий к горлу страх.       Страх вновь ошибиться.       Но её теплые зелёные глаза смотрят с нежностью. — Смелее, — выдыхает она, подставляя под руки спину: я, глубоко вздохнув, отодвигаю хмарь её белых волос на плечо, принимаясь расшнуровывать корсет платья. В голове — белый пульсирующий шум. Метель, вьюга. — Ты боишься? — спрашивает она. — Боюсь, — честно отвечаю я. — Боюсь причинить тебе боль. Боюсь ранить. Боюсь потерять.       Корсет развязан, и белое платье, поддерживаемое им, соскальзывает с хрупких плеч. Я вздрагиваю, не в силах отвести глаз от молочной кожи лопаток, от тонких предплечий, от дорожки позвонков вдоль спины: такая изысканная, такая прекрасная.       Она оборачивается и берёт меня за руки, заставляя вздрогнуть от непривычного холода пальцев. Королева тянет меня к себе и прикладывает ладонь к груди, там, где должно быть вовсе не ледяное сердце. — Оно твоё.       И она не шутит. Я вижу это во взгляде зелёных глаз, чувствую в дрожи пальцев, в биении сердца под моей рукой и в испуганных мыслях, о которых она не признается.       Я опускаюсь перед ней на колени и целую выступающие костяшки пальцев, кладу голову на бедра, вдыхая сладкий запах ледяной мяты. — Я буду с тобой до конца времён. — А сможешь? — Смогу.       Всегда могла.       И она вспоминает. Вспоминает меня по крупицам, по точкам, по случайным взглядам — и сердце бьётся всё чаще, всё лихорадочней.       Я встаю, укладывая её на постель, и забираюсь следом: она неверяще смотрит в мои глаза и едва дышит. — Я люблю тебя, дьявол. — Знаю. — Поцелуй меня, — Королева забрасывает руки мне на плечи и тянет ближе, призывно приоткрывая губы. Я улыбаюсь, чувствуя, как они подрагивают под моими, и обнимаю её в ответ.       В ту ночь мы впервые спим вместе в башне, а наутро красноречивый взгляд Морифинвэ вгоняет меня в краску.