***
Женщины провели остаток дня, делая все возможное, чтобы избегать друг друга. Гарри вернулся за час до обеда в надежде поговорить с ними. Все трое сидели за столом на кухне в неловком молчании. Гермиона пыталась вовлечь Гарри в разговор о его впечатлениях, но его мысли были заняты предстоящим разговором. Гарри наблюдал, как подруга собрала пустые тарелки и поставила в раковину. В то же время тёмная ведьма встала, чтобы уйти. Сейчас или никогда. — Беллатрикс, Гермиона, присядьте, мне нужно поговорить с вами, — начал Гарри. — Что такое? — спросила Гермиона, нахмурившись. — Мне нужно поговорить с тобой о том, что произошло прошлой ночью, — продолжил он, искоса глядя на Беллатрикс. — Поттер, я не считаю, что это обсуждение необходимо, — рявкнула женщина. Она точно знала, о чем пойдет речь. Женщины сели одновременно. Гермиона выжидательно смотрела на друга, а Беллатрикс смотрела куда угодно. — До меня дошло, что с вами происходят определенные вещи… — О чем ты говоришь, Гарри? — спросила Гермиона. — Я считаю, что вы с Беллатрикс сблизились за те две недели, что работали вместе, и хотя в этом нет ничего плохого, должна быть проведена черта. Линия, которую ни одна из вас не должна пересекать, — бессвязно пробормотал он, чувствуя себя отцом, говорящим дочери, что ей больше нельзя видеться с мальчиком, который ей нравится. — Гарри, какого черта ты несешь? — О, ради всего святого, Грейнджер, он знает, что мы целовались. И он говорит нам, чтобы мы больше так не делали, — огрызнулась женщина, глядя на Гарри через стол. Она скрестила руки и подняла брови, ожидая, что он продолжит. — Это не твое дело, Гарри, все, что когда-либо происходило между нами, является личным. Ты не имеешь права мне указывать, — сердито отозвалась Гермиона. — Я говорю сейчас с тобой, как с другом, Гермиона. Вы обе через многое прошли за это время, я не хочу, чтобы вы пострадали. Любая из вас. — Я тебе не верю, почему ты думаешь, что имеешь право… — Как друг — нет, но как ваш руководитель я имею право запретить. Вы понимаете последствия своих действий? Отношения… — Между нами ничего нет, — рявкнула Гермиона. — Гермиона, пожалуйста, не сердись. — А откуда ты вообще знаешь? — Я ему сказала, — ответила Беллатрикс, по-прежнему отводя взгляд. — Хорошо, тогда я иду спать, а вам двоим приятно поболтать, — воскликнула девушка, выбегая из кухни. — Гермиона… — Оставь ее, Поттер, ты сделаешь только хуже, — тихо сказала Беллатрикс. Она начинала жалеть, что прошлой ночью не пошла к Гермионе. Но не было смысла зацикливаться на том, что не можешь изменить.***
Гермиона сидела на кровати и злилась. Как они смели обсуждать такое за ее спиной. Она была смущена разговором с Гарри, но злилась на Беллатрикс. Гермиона провела больше двух часов, представляя их разговор. Разум подбрасывал всевозможные сценарии, от слезливого признания темной ведьмы до шуток над глупостью самой Гермионы. В глубине души она знала, что Беллатрикс никогда не проявит слабость перед Гарри. Разочарование взяло верх, и Гермиона спустилась по лестнице. Она наложила на себя согревающие чары, выходя на территорию. Нужно немного свежего воздуха. Раньше не находилось возможности исследовать свои сады. Она не спеша шла по тропинке, которая пролегала через цветочные клумбы, любуясь вечерними цветами. Их красота и тонкое очарование напоминали ей маму. Гермиона вздохнула, нежно коснувшись белоснежного лепестка. Ей хотелось поговорить с матерью, понять и выслушать ее мысли и страхи без осуждения. Может быть, после окончания реабилитационного проекта, она сможет получить отпуск, чтобы найти своих родителей. — О, что ты здесь делаешь? — с горечью спросила Гермиона. — Мне нужно было немного воздуха, — ответила Беллатрикс, глядя на отражение луны на поверхности озера. — Тогда я оставлю тебя. — Грейнджер… Мы можем поговорить минутку? — Иди к Гарри, я уверена, он будет рад поболтать с тобой, — резко ответила Гермиона и развернулась. Она не слышала, как темноволосая женщина пошла за ней. Только остановившись у кромки воды, она села, поплотнее закутываясь в плащ. — Я не хотела ему говорить, но у меня не было выбора, — сказала женщина, садясь рядом. — Просто оставь меня в покое, Беллатрикс, я не в настроении разговаривать, — резко ответила Гермиона. Оправдания ее не интересовали. — Послушай. Вчера вечером я пошла к Поттеру, чтобы попросить его наложить на меня контрзаклинание. После того, как мы…после того, что произошло, я была уверена, что на меня наложено заклинание. Я пыталась снять его сама, а когда не получилось, нужен был кто-то еще, — объяснила она. Никогда в жизни Беллатрикс не испытывала необходимости кому-то что-то доказывать, но сейчас стремилась к тому, чтобы девушка ее поняла. — Я не могла прийти к тебе из-за того, что случилось. Поттер не хотел накладывать контрзаклинание, пока я ему все не объяснила. — Значит, после всего, что произошло, ты все еще думала, что я пытаюсь тебя контролировать? После того, как я все доказала. Скажи мне, почему так чертовски трудно признать, что я тебя привлекаю? Что ты поцеловала меня, потому что сама этого хотела? — огрызнулась Гермиона, повернувшись лицом к женщине. — Ты не понимаешь, Грейнджер… — О, нет. Я прекрасно понимаю. Но твои суждения ошибочны, ты действительно думаешь, что я верю в чепуху, что ты чистокровная, а я нет? Возможно, в начале так и было, но не сейчас. Я вижу, что ты думаешь и чувствуешь не так, как раньше. — Ты никогда не узнаешь, каково это — расти в чистокровной семье, такой, как моя, Грейнджер, когда родители каждый день вдалбливают тебе в голову свои идеи и убеждения. Ты не знаешь, каково это — смотреть, как твоих сестер бьют. Ты не знаешь, каково это — жертвовать всем, лишь бы защитить их. Вообще, потому что ты понятия не имеешь, — ответила Беллатрикс со слезами на глазах. Ни один человек не знал подробностей, связанных с ее посвящением в Пожиратели Смерти. Когда она впервые узнала о Волдеморте, то нашла его. Ходили слухи, что он мог дать людям силу, что он способен на такую магию, что даже великий Дамблдор не решался выступить против него. Слухи были правдой, и сила была велика. В тот день Беллатрикс приняла метку без малейших колебаний, и цена, которую она заплатила были преданность и служение. Он убил ее отца и мать в ту же ночь. Она взяла на себя ответственность за Нарциссу, Андромеда уже ушла. Сестры были в безопасности, пока Беллатрикс придерживалась своей части сделки. — Это больше не твоя жизнь, Белла, теперь ты и твои сестры в безопасности. Ты можешь стать той, какой всегда хотела быть. Разве ты не видишь, ты потратила так много времени, чтобы позаботиться о них. — Ты ошибаешься, всегда найдется тот, кто сможет использовать мою семью против меня. Я любила только троих за всю жизнь. Моя обязанность оберегать их, несмотря ни на что, — ответила Беллатрикс, позволив слезам многолетнего насилия и тьмы свободно стекать по лицу. Гермиона пересела поближе к женщине и обняла ее. — Однажды ты увидишь, Белла, все будет хорошо, — прошептала она, поглаживая черные волосы. Было заманчиво оставаться в таком состоянии, пока Беллатрикс вновь не подумала о Нарциссе. Она отстранилась и отвернулась от Гермионы. — Ты дрожишь, давай зайдем внутрь, — сказала девушка, протягивая руку. Она больше не злилась. Беллатрикс привыкла к тому, что ее постоянно контролировали. Она не знала ничего другого. Когда Беллатрикс легла в постель, эльф наложил согревающие чары, отчего та мгновенно уснула. Гермиона наклонилась и бережно поцеловала бледный лоб, дав себе молчаливое обещание. Обещание помочь женщине обрести собственную жизнь. Она вышла из темной комнаты, надеясь, что ведьма проведет эту ночь в спокойствии.***
Остаток выходных прошел в затишье. Все трое избегали друг друга до обеда, а потом ели в неловком молчании или вели чересчур вежливую беседу. Утром во вторник Гермиона попросила Беллатрикс помочь с делами в офисе, прежде чем провести остаток дня в лаборатории. — Кстати, Гарри сказал, что ты можешь навестить свои поместья, но я должна пойти с тобой, — сказала Гермиона, записывая что-то в блокнот. Беллатрикс кивнула и вернулась к заполнению форм расходов. Она действительно ненавидела бумажную работу. — Когда бы ты хотела пойти? — спросила Гермиона, отложив перо. Ей нравилось смотреть на сосредоточенную Беллатрикс, у той на лбу появлялась милая морщинка. — Когда тебе будет удобно, — ответила Беллатрикс, не поднимая глаз. — Может быть, сегодня после работы? Женщина кивнула. — Грейнджер, где расходы на медсанчасть? — рассеянно спросила она, оглядывая стол. На столе были разбросаны файлы и папки, пустые чернильницы и сломанные перья, листки бумаги и заметки. — Я положила на твой стол. Немного покопавшись в беспорядке, Гермиона вручила запечатанный конверт. Беллатрикс провела пальцем под печатью, чтобы открыть, когда бумага прорезала кожу, она зашипела от боли. — У тебя есть нож для писем не просто так, — улыбнулась Гермиона, поднося чужую руку ко рту и нежно целуя. — Теперь мне лучше, — прошептала Беллатрикс. — Ну и ну, я не мог поверить, когда узнал, что вы будете работать вместе. И вот вы здесь, — раздался глубокий и знакомый голос. Гермиона резко развернулась и столкнулась лицом к лицу с мужчиной, которого не планировала видеть. — Что ты здесь делаешь, Рональд? — в голосе послышалась легкая дрожь. — Мне сказали, что вы подружились. Так что, я пришел убедиться в этом сам, — ответил он, ухмыляясь. — Я, конечно, не хотел в это верить. Я знаю, что ты не лесбиянка, и даже в отчаянии не стала бы с ней спать. Но потом я захожу и вижу это. — Заткнись, Рон, пока ты не сказал еще что-нибудь глупое, — рявкнула Гермиона. — Нельзя так разговаривать с людьми, Миона. Тем более я твой жених. — Ты что, бредишь? Ты не мой жених. Мы даже не общаемся. Беллатрикс понятия не имела, что произошло между ними, но видела, что Гермиона напугана. Она встала и подошла ближе к девушке. — Уходи, Уизли, и не возвращайся, — сказала Беллатрикс опасно тихо. — Я слышал, что они сделали с тобой, Лейстрейндж, почему бы тебе не уйти и не оставить нас поговорить, прежде чем тебе подрежут больше, чем просто когти, — угрожающе ответил Рон. — Будь осторожен, мальчик, — прошипела Беллатрикс. Гермиона сделала шаг вправо, приблизившись к монете. Как только она попыталась ее взять, Рон схватил ее за запястье. Беллатрикс мгновенно приставила палочку к его горлу. — Отпусти ее, — сказала она, вонзая кончик в яремную вену. — Ты ничего не можешь сделать, глупая сука. Пэнси рассказала мне все о вашей связи. — Пэнси? — удивилась Гермиона. — Она предупредила меня, — Рон засмеялся. Он и Пэнси встретились в «Дырявом котле» всего через несколько часов после ее официального увольнения. Они часами сидели и разговаривали о Министерстве, обсуждая Гермиону, Беллатрикс и Гарри. Пэнси не могла отомстить Гермионе, семья отреклась от нее, если бы она привлекла слишком негативное внимание к ним. Поэтому она заставила Рона сделать это. — Запреты есть на моей палочке, но не на этой, — сказала Беллатрикс, постукивая палочкой по его бедру. Темноволосая женщина была быстрой в бою. Рон не заметил, что она вытащила его собственную палочку из набедренной кобуры. — Ты вернешься в Азкабан, если прикоснешься ко мне, Лестрейндж, — сдавленно пробормотал он. — Нет, не вернется, потому что я прокляну тебя, если ты не отпустишь Гермиону, Рон, — раздался голос Гарри. Рон ухмыльнулся и отпустил руку девушки, заметив синяки, которые оставил. Через несколько минут вошел аврор, в котором Гермиона узнала Грега. — Уберите этого подонка с территории Министерства. Я прослежу, чтобы он больше не приближался к тебе, Миона. Его никогда больше не пустят на территорию, я гарантирую. Гермиона рухнула на стол, заплакав от разочарования и страха. Беллатрикс подхватила, удерживая ее на ногах. — Я думаю тебе пора ехать домой и отдыхать, — сказал Гарри. Гермиона покачала головой. — Нет, я буду в…в порядке через минуту, — всхлипнула она. — Беллатрикс, пожалуйста, отведи ее домой. Она не в том состоянии, чтобы аппарировать, — ответил Гарри, передавая палочку Гермионы, которую вытащил из ее кармана. — Позаботься о ней, я вернусь, как смогу. Гарри повернулся и вышел из комнаты. Пришло время навестить родителей Уизли и рассказать, что сделал их сын. Он также внесет рыжего и Паркинсон в черный список в высшем совете Министерства.***
Беллатрикс осторожно усадила Гермиону на край кровати, сняла с девушки кофту и попыталась уложить. — Я не хочу спать, — сказала Гермиона. — Что ты хочешь сделать, поговорить? — Не знаю, — снова расплакалась Гермиона. Она проклинала себя за слабость. Она победила Волдеморта и его последователей, пережила сеанс пыток от Беллатрикс Лестрейндж и потеряла бесчисленное количество друзей в битвах, из-за этого она не плакала так сильно, как сейчас. Она сердито вытерла слезы и позвала эльфа. — Да, мисс Гермиона… — Иди в подвал и принеси мне две бутылки эльфийского вина. Поставив бутылки на туалетный столик, эльф оставил двух женщин наедине. — Что ты делаешь, Грейнджер? — спросила Беллатрикс. Она делала тоже самое на протяжении многих лет, использовала алкоголь, чтобы заглушить страх и боль. — Я собираюсь напиться, присоединяйся ко мне. — Это не ответ. — Хорошо, что я не задаю вопросов, не так ли? Спорим, ты считаешь меня жалкой, Белла? — спросила Гермиона, отхлебывая напиток. Эльфийское вино было в три раза крепче обычного маггловского напитка. — Нет, с чего бы? — мягко спросила Беллатрикс, надеясь, что в разговоре Гермиона забудет о вине. — Потому что я слабая. — Синяки исчезнут через несколько дней, — сказала женщина, проведя пальцами по чужой руке. Она встала позади девушки и распустила ее волосы. — Зачем ты это делаешь? — спросила Гермиона, когда Беллатрикс провела расческой по каштановым кудрям. — Потому что ты помогла мне, и потому что я этого хочу. — Спасибо. Он не всегда был таким, знаешь. Раньше он был хорошим, добрым человеком. Он любил меня, — прошептала Гермиона. Беллатрикс положила расческу обратно на туалетный столик и, прислонившись к стене, внимательно слушала. — Это единственное, что может по-настоящему причинить боль. Любовь, — ответила Беллатрикс. Гермиона кивнула. У нее кружилась голова. — Однажды ночью он попал в аварию, когда был в рейде. Пожиратель Смерти устроил засаду и сильно ранил его, он был прикован к кровати несколько недель, а потом выздоровел и начал пить. Он изменился, стал злым. Однажды я пришла домой, пыталась поговорить с ним, умоляла о помощи. Беллатрикс понимала, что в ту ночь Рон избил Гермиону. Первый раз всегда остается в голове и причиняет самую сильную боль. — Я чувствую себя плохо, думаю, пора спать, — сказала Гермиона. Беллатрикс помогла ей улечься, накрыла одеялом и гладила по голове, пока не услышала тихое сопение. Беллатрикс сидела на кухне, когда вошел Гарри. — Как она? — спросил он. — Потрясена и напугана. Сейчас она спит, — ответила женщина, обхватив кружку с чаем. Она просидела на этом стуле два часа. Чувство вины разъедало изнутри. Она не хотела причинять боль, но выбора не было. — Она рассказала тебе, что случилось? — Смутно, но я поняла. — Я собираюсь принять душ, а потом принесу нам еды. Ты любишь китайскую? Беллатрикс кивнула и подняла голову, заметив кровь на руке Гарри, костяшки пальцев были разбиты, одежда тоже была покрыта грязью и кровью. — Что ты сделал? — То, что он заслужил. Беллатрикс снова кивнула, достала палочку и наложила исцеляющее заклинание. — Спасибо, — сказал Гарри. Она сделала больше, чем он мог ожидать. И за это он был искренне благодарен.