Виражи ночных дорог | Tokyo Revengers

— Да заебал блять. Сидящий на холодном полу рядом с диваном Кейске в одних боксерах и с подушкой в обнимку пытался пробраться своей ледяной рукой под одеяло лежащего на нём человека и схватить за того ногу. — Вставай уже наху-у-й. — в очередной раз недовольно протянул Баджи, схватив щиколотку сонного Мираи и немного подëргав её на себя, дабы растормошить спящего на диване парня. — Да сука, чего тебе блять так я сдался? — зашипел парень и перевернулся на левый бок, оказываясь лицом к спинке дивана, а задницей к уже будущему однокласснику. — Скажи мне нахуй, ты не можешь сам себе пойти сделать пожрать, если ты так хочешь жрать, ебанная ты свинья? — А я не знаю где у тебя что находится. — надменно фыркнул Кейске и убрал свою руку от ноги недовольного зеленоглазого, вновь перемещая на подушку и обнимая её крепче. — Нахуй в холодильнике на верхней полке блять. — приглушенно приговорил зеленоглазый юноша, накрываясь с головой одеялом, дабы спрятаться от этого утреннего виновника его пробуждения. — Открываешь холодильник блять, достаëшь ебаную лапшу, ставишь чайник на плиту, нажимаешь на кнопку, заливаешь, ждёшь, готово блять. — А я не хочу один, мне хочется с тобой. — всё ещё больше недовольно пробурчал длинноволосый брюнет и взяв за край одеяла, стремительно потянул его на себя, неумолимо стаскивая его с ни в какую не желающего вставать в полседьмого утра Мираи. — Ну понятно блять ты просто блять ебанный блять вафел нахуй. — фыркнул Судзуки и наконец просто сдавшись, перевернулся обратно на спину и скрестил руки на груди. Взгляд его зацепился за настенные часы, которые показывали почти ровно полседьмого утра, а это могло значить только одно — скоро должна придти с ночной смены мама Мираи и очень ахринеть, ведь её никто не предупреждал о госте. Поэтому самым лучшим вариантом сейчас будет встать, накормить Баджи и распрощаться до её прихода. Не то, чтобы госпожа Судзуки была против гостей, просто если она узнает то, что этот гость видел весь тот бардак, что развёл в своей комнате Мираи, то последнему не сдобровать, когда брюнет уйдёт. — Какой вафел блять? — Кейске поднялся с пола и хитро ухмыльнувшись, бросил свою подушку брюнету на живот, а сам нагло сел тому в ноги. — Вафел блять самый обыкновенный. — юноша взял брошенную ему подушку и точным броском запустил её в лицо Баджи. — Нихуя без меня не можешь. Когда подушка достигла цели и ударила брюнету по лицу, тот грязно выругавшись, взял её за край и с размаху кинул уже обратно в Судзуки целясь тоже прямо в его протокольную сонную и злу рожу. — Да я могу сам, ебанный ты сырник. — Так хуле тогда не делаешь? — резко выбросив руку вперёд, парень сжал пальцами летящий в него предмет и отшвырнул куда-то на пол, возле дивана. — Ты уже час блять, — дабы точно удостовериться в правильности сказаного времени, зеленоглазый вновь перевёл взгляд на часы. — Час нахуй, сидишь и терпишь блять, просто потому, что я не хочу вставать. — Я не терплю. — рыкнул Баджи и встав на ноги, резко сдернул с Мираи одеяло, которое тот уже успел опять предварительно на себя натянуть. Ему предстал его полуголый новый друг в одних лишь чёрных труселямбах с белыми ломпасами по бокам и надписью «Ave Celia» на резинке. Узкие плечи, чётко виднеющиеся под кожей ребра, впалый живот, слегка раздвинутые худые ноги — этот тип живёт, питаясь одним святым духом, или у него глисты? — Да, а что ты делаешь? Ты сейчас тут сидишь и ноешь «Мираи вставай». — на последней фразе парень сделал максимально высокий голос и скорчил смешную рожицу, передразнивая Кейске. — То есть ты сидишь и терпишь блять? Эта перебранка продолжается с добрых шести часов утра, с того момента, как Кейске Баджи разбудил его проголодавшийся желудок. А если не спит Баджи, то с чего бы спать хозяину квартиры? Вчера эти двое засиделись с уроками. Многие в классе Кейске, думают что Баджи лишь притворяется тупым, кто-то верит в то, что он тупой, но на самом деле, они даже представить себе не могут, на сколько он не догоняет по предметам. И вчера Мираи лично убедился в этом с лихвой, когда они начали «прогонять» его академические задолженности, чтобы тот благополучно перешёл в девятый класс, как и Судзуки. Сидели они с самого обеда до позднего вечера. Решив, что его мама будет волноваться, Кейске позвонил ей и предупредил, что останется у «Чифую» на ночёвку. Потом он и мнимый Мацуно сидели ещё примерно до часу ночи только с химией, потому что брюнет ничего не понимал от слова совсем даже при очень подробном объяснении, не на шутку выбешивая своего новоиспечённого «сенсея». Когда половина заданий Баджи была более менее с горем пополам и с армагедоном мата и просто ругани выполнена, Мираи благополучно отправил его спать в свою комнату, потому что он уже клевал носом, а сам занялся кормёжкой своих котов и наконец-таки своим домашним заданием. Спать парень лёг в два часа ночи и уснул как только его голова докоснулась диванной подушки в гостинной. — Да всё, заебал, жрать пошли. — недовольству Баджи просто не было границ. Резко схватив лежащего на диване парня под колени и под спину, он рывком поднял того над постелью. От неожиданности зеленоглазый юноша моментально напрягся каждой мышцей своего тела и резко впился пальцами одной руки Кейске в обнаженное плечо, а другой — прямиком в шею, сжимая с одной стороны. — Ты еблан блять?! — ноздри Судзуки раздулись от накатившего негодования вкупе с желанием огреть Баджи чем-нибудь металлическим и тупым по голове, а ещё лучше дать ему по лицу каким-нибудь гигантским вонючим тапком. — Ты мой друг с поганым характером, ты знал? — развернувшись, Кейске направился в сторону кухни, все так же с лёгкостью удерживая ранее перепуганного Мираи на своих сильных руках. «Друг...» — это слово, сорвавшееся с уст Баджи, будто бы обухом больно ударило по подсознанию юноши, больно сковырнуло в памяти события, которые случились в его прошлом. У Мираи был же раньше друг. Можно сказать, он дружил с ним столько, сколько себя вообще помнил, в детстве даже один горшок делили. И дружил Судзуки всю жизнь только с ним. Парнем его товарищ был очень неплохим, а вместе они — парочка контрастов. Один светлый, другой тёмный, один низкий, другой высокий, один старше, другой младше. Его друг был парнем видным, с мягким покладистым характером, жертвенным и весёлым. Они были везде и всегда вместе, как в сказке делили печали и радости, переживали друг за друга и поддерживали в трудных ситуациях. И дружба их для многих была примером, здоровая и крепкая. Но однажды всё изменилось и случилось это тогда, когда он пришёл к дому друга, увидел замок на двери и вывеску «продаётся». Его товарищ переехал с семьёй в другой город, ни попрощавшись и не обмолвившись об этом ни словом. Не то, что бы юноша из-за этого стал закрытым и каким-нибудь нелюдимым. Несомненно, удар это был тяжёлый, но раны со временем затягиваются и рубцуются. Близких друзей нет, но знакомых и просто «хорошо общаемся» было много, причём всегда. А может все-таки наплевать на всё, что было раньше, положить болт большой и огромный на его страхи, опасения и начать дружить с Баджи? Что он в любом случае теряет? Хотя у него есть уже близкий друг и это Чифую, староста будущего девятого класса, в который уже по сути перешёл Мираи. А в случае чего, Мираи себя просто сожрет изнутри и будет винить самого себя до последнего, не дай дьявол он станет яблоком раздора в один момент. «Ладно, попробуем. — мысленно парень себя уже успокаивает, ведь имеет такую привычку, надумывать сразу только плохого и внушать себе, что оно ему не надо, раз херни уже всякой навтирал перед этим. — Ну тут уж извини. — удрученно вздохнул зеленоглазый юноша и потер переносицу, одной рукой все так же держась за шею своего довольно высокого, подкаченного друга, с широким разворотом плеч и шестью кубиками пресса на животе, что нёс его на кухню, как какого-то ребёнка.— Ты знал, с кем начинал дружить. — Конечно. — самодовольно ухмыльнулся брюнет и посадил Судзуки на стул в кухне. — Я начал с тобой дружить ещё тогда, когда в школе ты в первый раз помог мне с математикой. «Со мной во всю дружили уже, а я нихуя не знал — в мыслях Мираи громким эхом прокатился горький смешок. — Заебато.» Мираи закатил глаза и подпер голову рукой. — Кстати, попросить хотел. — резко вспомнил Судзуки. — Тут муха где-то по квартире летает, живёт по сути всего сутки, а жжужит перед моим ебалом уже целую неделю. Прихлопни, если попадется. — А чего липучку от мух не повесишь? — недоуменно спросил Баджи, уже по-хозяйски открывая холодильник и глазами пробегаясь по полкам, выискивая лапшу, про которую ему говорил Мираи, когда ещё валялялся на диване и смачно крыл его отборным жаргоном. — Ой пошёл в пизду, а? Дело было в том, что потолки, куда обычно клеят такие липучки, были в квартире около трёх метров и парень даже не доставал до них стоя на стуле. А если повесить эту мерзость липкую пониже, то с его везением парень тут же вляпается в это дело лицом. А если вспомнить его брезгливость, то он тут же переблюëтся на месте и закинет этот случай в копилочку моральных травм, вот и всё. — А, понял. — спокойно бросил Кейске и наконец-таки увидел лапшу где-то в недрах холодильника. — Ты ж полторашка. Хочешь, я тебе её повешаю? — Скоро я тебя захочу повешать. — фыркнул в ответ юноша и вытянув руку, аккуратно почесал своё  предплечье. — Давай сейчас быстро завтракаем и... — И я иду домой. — резко перебивает Мираи брюнет, уже включая плиту, на которой стоял белый чайник с холодной водой. — Мама попросила пораньше вернуться. — А, хорошо. В принципе Судзуки такому исходу даже был рад. Просто он не особо представлял, как сейчас говорить Баджи о том, что если вернувшаяся с работы мама запалит его дома, до устроит выволочку самому Мираи, за то, что пригласил гостя в срач. А именно за это он может отхватить крепко, так же ещё он до сих пор на домашнем аресте после драки. В общем, человек на своих ошибках не учится, он делает новые, наверное дабы накопить и под конец выучить, когда совсем припрёт. — А я кстати так и не выкупил одного прикола. — Мираи поднялся со стула и вздохнув, вышел из кухни, направляясь в ванную комнату. — Почему ты подрался в тот день с Кобаяси? — А, ты об этом. — Баджи спецально повысил голос, чтобы Мираи его с кухни хорошо слышал. — Эта ублюдочная мразь не в первый меня провоцирует. Просто я решил ему наконец преподать урок и популярно объяснить, что со мной такие шутки шутить не стоит. — Преподал. На пороге показался Судзуки уже в своих домашних чёрных шортах и в растянутой серой футболке, что закрывала его бёдра, висела на нём буквально мешком и сползала с бледного плеча, обнажая его и одну из выступающих под кожей ключиц. Парень скрестил руки на груди и облокотился оголённым плечом на дверной косяк. Его светлая бровь была недовольно вздёрнута вверх, выдавая то, что юноша от этого всего был мягко говоря не в восторге. — Так преподал, что нас чуть с школы не исключили, заставили пахать в гребанном десятом кабинете, плюс к этому всему я под домашним арестом. — парень развернулся в обратную сторону и опять скрылся. Глаз Баджи нервно дёрнулся как и уголок губ, обнажая один из его заострённых клыков. Пальцы парня неконтролируемо сжались на ручке кипящего на плите чайника, а от напряжения на его тыльных сторонах ладоней под кожей выступили вены. — Так нахуя полез туда, тебя звали?! — в ответ выкрикивает брюнет и хмурится так, что на его переносице собираются складки. — Почему блять?! Ответа не следует. Кейске слышит только тихие шлепки босых ступней о плитку в ванной и шорох одежды. А действительно, кто заставлял Мираи лезть в ту потасовку? Что мешало ему встать рядом с публикой, достать свой телефон и начать снимать происходящее? Что его подтолкнуло к тому, чтобы полезть туда, куда его в принципе никто не звал? Разнимать, останавливать? А ведь он все-таки уже тогда понимал, что его приплетут как соучастника по итогу. И всё равно полез, засучив рукава. — Видимо, потому, что человек я хороший. — зеленоглазый юноша вновь появляется на кухни и одним движением руки метко швыряет стопку вещей чётко в Баджи. Длинноволосый реагирует моментально: от вскидывает обе руки и ловит летящую в него одежду. Без труда сообразив, что это его школьная форма, в которой он вчера и пришёл домой к Мираи, Кейске сваливает её на ближайший к нему стул и все-таки наконец берёт шипящий чайник, а после заливает кипятком лапшу быстрого приготовления. — Это была твоя инициатива, нечего мне предъявлять. — Ты был без минуты уголовником. Так ты о своей маме думаешь? Судя по тому, как изменилось выражение лица Баджи, его задели слова Мираи. Желваки на скулах юноши зашевелились, а тёмные глаза посмотрели на светловолосого с хищным прищуром. — Так всё, давай быстрее ешь, скоро мама моя придёт. — уже практически не обращая внимания на «страшные глаза» Кейске, Судзуки обогнул его и открыл холодильник. Вынув оттуда бутылку с холодной водой и открутив крышку, парень сделал несколько глотков, дабы просто горло с утра промочить. — Да всё, ем. — проговорил Кейске уже натягивая свои школьные штаны на ноги. Платиноволосый отнял от губ горлышко бутылки и краем глаза глянул на одевающегося Баджи. Ну да, его росту и ладной фигуре он уже начинал по-тихому завидовать. Сильные мышцы ног, ярко-виднеющиеся и сокращающиеся от каждого движения бицепсы на руках, широкие плечи, мощная спина, эти кубики пресса на животе... А ему сколько, пятнадцать? Четырнадцать? У Судзуки была мечта одна. Раньше он хотел быть ростом минимум два метра, десять сантиметров и весом килограмм на сто двадцать. Он хотел быть похожим на своего отца и иметь такую же фигуру, как и у него. Но получилось так, как получилось — ему уже исполнилось пятнадцать, а выглядит от максимум на двенадцать или тринадцать лет. Отцовская футболка, которая самому мужчине была уже давно мала, колыхалась на его сыне как огромное знамя. А иногда в школьных постановках Мираи даже приходилось заменять одноклассниц, которые по той или иной причине не могли явиться на мероприятие. И особой подмены никто не ощущал. Вот же гадство ебанное. В конце концов юноша прикрывает глаза, приподносит бутылку обратно к губам и приподнимая её, делает ещё несколько неспешных глотков. Не позеленеть бы так от зависти. В конечном итоге, ничего не сделаешь с этим. Ну не вырос и не вырос. — А я у тебя спросить всё хотел. — внезапно снова подаёт голос уже успокоившийся Баджи и застегнув последнюю пуговицу на своей рубашке, профилем поворачивает голову к стоящему позади него Мираи. — Где так драться научился? Секции? Парень от такого вопроса едва ли не давится водой. — Драться? — со смешком выдыхает юноша и убирает бутылку обратно в холодильник, предварительно закрутив на ней крышку. — Ну да, на секции по карате и борьбе ходил раньше. Потом уличные драки. И знаешь, вот именно уличные бои дали мне больше, чем годы профессиональных занятий. — У «каратистов» удары поставленные, точечные. — согласно кивает Кейске и навивает на палочки уже к тому времени успевшую достаточно завариться лапшу. — Уличные драки позволяют заранее такие предвидеть, уже наперёд знать слепые зоны. У такого бойца приемущество в битве. — Именно поэтому я так и сказал. Мираи проводит языком по ряду своих передних зубов и неспеша направляется в свою комнату, пока Баджи завтракает, чтобы ему особо не мешать своим присутствием на кухне. Открыв дверь, юноша заглянул на кровать, где сегодня ночью спал его гость. Его тёплое одеяло было немного скомкано, а на опустевшей подушке, свернувшись клубочком лежал Дарки. Немного присмотревшись, парень увидел и другой «клубочек» на самом одеяле. Маленький и серый, принесённый только вчера, отмытый и накормленный. Кажется, за всё это время Мираи успел полюбить этого юнного героя и мысль о том, что скоро малыш отправится жить в приют, не особо грела его душу. Безусловно, он часто мог бы видеться с котёнком, но всё равно, он был не не всегда рядом. А потом его заберут в другую семью и Судзуки его больше не увидит. Тяжело вздохнув от таких мыслей, он тихо прикрывает дверь, дабы не потревожить сон животных. Парень направляется обратно на кухню, почесывает кончиками пальцев свою шею и идёт к окну. Берет за концы массивных тяжёлых штор и рывком распахивает их, впуская в тёмную комнату летние солнечные лучи. Но стоило парню глянуть на улицу через стекло, как в его груди моментально похолодело. В метрах ста от дома зеленоглазый выцепил до боли знакомую фигуру. Невысокая светловолосая женщина на вид лет сорока, одетая в лёгкое летнее, но в то же время элегантное платье, неспешно шла по направлению многоквартирного дома. На её плече висела миниатюрная женская сумочка, а в руках был довольно не маленький пакет, по всей видимости, с продуктами. — Мамочка... — одними губами испуганно прошептал Мираи и резко обернулся на Кейске, который всё ещё уплетал палочками свою лапшу. — М? — Баджи поднял голову и вопросительно глянул на зеленоглазого. — Бля-я-ять!!! Громко провыл Судзуки и стартанул в прихожую, где стоял уже со вчерашнего вечера собранный рюкзак брюнета и его обувь. Времени было совсем мало и через дверь выходить уже было более чем рисковано — госпожа Судзуки была уже совсем близко, поэтому выход из этого всего был только один... — Баджи, твою мать, обувайся и щучкой в окно! — светловолосый забежал обратно на кухню уже сжимая в одной руке лямку наспех схваченного портфеля Кейске, а в другой — его кроссовки. — Мама идёт, она не должна тебя увидеть! На удивление длиноволосый среагировал моментально: быстро поднявшись со стула, он выхватил из рук Мираи свою обувь и тут же нырнул в первый кроссовок ногой. — Будто бы от мужа любовницу прячешь. — не сдержался от язвительного комментария Кейске и быстро посмотрел в окно. Дело было весьма дерьмовое — мама Мираи уже зашла в подъезд. Хотя это был удачный шанс выпрыгивать из окна прямо сейчас — благо этаж всего лишь второй. Сам же Судзуки время зря не терял, метнувшись к окну, он повернул ручку вбок и тут же настишь его распахнул, впуская в квартиру порции свежего воздуха. — Ладно, бывай. — на прощание бросает Баджи и становится на подоконник, параллельно закидывая на своё плечо полный учебников рюкзак. — Осторожнее только! — обеспокоено выкрикивает Мираи и обводит не менее обеспокоенным взглядом спину брюнета. Кейске не отвечает. Оттолкнувшись ногой от подоконника, он спрыгивает. В этот же момент слышится хлопок входной двери. — Мираи, я дома!