***
Когда Гермиона снова почувствовала твердую почву под ногами и открыла глаза, то в первый момент она даже не сразу поняла, где находится. Ее все еще окружала густая темнота и тишина, а воздух был немного прохладным и влажным. - Подожди минутку, - тихо прошептал Драко, убирая свою руку с ее талии, - я включу свет. Гермиона машинально кивнула, не задумываясь о том, что Малфой не может видеть ее в темноте, и тоже отпустила его плечи. Она услышала, как Драко сделал несколько шагов в сторону, остановился и через секунду где-то наверху зажегся мягкий белый свет. Волшебница на мгновение зажмурилась, а потом,… потом просто обомлела. Голова пошла кругами от невероятной красоты и совершенства вокруг нее…. Гермиона стояла посреди просторного зала, а везде, куда только хватало глаз, были ковры, стены, арки и стеллажи из темно-зеленых бархатных листьев и белых, розовых, красных, фиолетовых и даже голубых… фиалок. - Это же… - Гермиона осторожно, как будто боялась, что эта красота растает от ее прикосновения, дотронулась до прозрачных нежно-розовых лепестков ближайшего к ней цветка и выдохнула, - не может быть. - Да, да это фиалки, - негромко заметил Драко, бесшумно подходя к волшебнице и протягивая ей горшочек с потрясающей красоты цветком с ярко-красными, и как будто сахарными резными лепестками и розово-желтой серединкой, - я рад, что мне удалось впечатлить тебя и мой сюрприз имеет такой успех. - Впечатлить?! Имеет успех?! – Гермиона торопливо переходила с места на место, постоянно наклоняясь ближе к цветам. Ей хотелось рассмотреть каждый листочек. Дотронуться до каждого лепестка. – Я даже слов не могу найти, чтобы выразить,… чтобы сказать. Это такая красота, такое…волшебство. Мерлин, Драко, я сплю и больше не хочу просыпаться. Малфой взял Гермиону за руку и подвел к небольшому кожаному диванчику, стоящему около одного из стеллажей. - Мы побудем здесь немного, - произнес мужчина, придерживая Гермиону за обе руки и усаживая среди цветов, - эту выставку устраивают несколько моих клиентов. Они очень серьезные люди и очень хотят развивать свой бизнес в Британии. Я посоветовал им устроить что-то подобное. Показать свои коллекции. Ну, знаешь, чтобы представиться, познакомиться с нужными людьми, наладить связи. Вот как то так. Драко откинулся на спинку дивана и вальяжно закинул ногу на ногу. Гермиона, сидевшая в окружении цветов и листьев в своем феерическом нежном платье и с роскошной розой в темных волосах была и сама похожа на сказочную лесную фею. Принцессу цветов. Малфой откровенно любовался. Его магия медленно перетекала в венах и, стремилась коснуться этой желанной женщины. Драко подавлял эти всплески колоссальными усилиями воли и награждался взамен страстными шепотами в ушах и нескромными картинами то и дело встающими перед его глазами. Ошеломляющие чувства. Такие сильные, яркие, томно возбуждающие. Ни на что не похожие. - Надо же, как интересно, - Гермиона держала в руках очередную красавицу-фиалку, на этот раз темно-фиолетовую, и улыбалась, - серьезные люди, бизнесмены. И вдруг цветы. Фиалки. Удивительно. - То есть, если бы я рассказал тебе, что король Дании увлекается вышивками гладью и сам вышивает, что, кстати, абсолютная правда, то тебя это поразило бы гораздо меньше? – Рассмеялся Драко и провел кончиками пальцев по бархатным листьям ближайшего цветка. – Это же не какая-то банальная ботаника или травология как в теплицах у профессора Хогвартса, любой коллекционер всегда мечтатель и всегда грезит о том, чтобы заполучить себе жемчужину, идеал. И это неважно, что он собирает дорогой фарфор или фиалки. Все остальное просто стереотипы, Заноза, шаблоны мышления. Если бизнесмен или аристократ, то значит и хобби какое-нибудь престижное, например, картины или антиквариат. Ну, или экзотическое – соколиная охота, стрельба из арбалета… фехтование, в конце концов. – Драко фыркнул. - Люди вообще склонны мыслить штампами, поддаваться предубеждениям, например некоторые считают, что фиалка – это кладбищенский цветок, но, - Малфой вздохнул и магией призвал к себе белый цветок с нежно-сиреневой серединкой в виде звездочки и золотистой каемкой по краям лепестков, - посмотри внимательно на это чудо, Гермиона, это самая дорогая фиалка в мире. Называется «Снег и Небо». Разве эта красавица ассоциируется у тебя с кладбищем или могилами? – Гермиона помотала головой, продолжая слушать как зачарованная. - Нет. Скорее уж напоминает, что смерть может быть избавительницей. Величественной и прекрасной. Впрочем, это все игры в декаданс. Лично мне эти цветы всегда говорили о возрождении и стремлении к жизни. Когда-то именно фиалки спасли меня от самоубийства. Волшебник протянул цветок подруге. Гермиона аккуратно провела пальцами по золотистому ободку и украдкой посмотрела на Малфоя. Он был спокоен, серьезен, даже немного отстранен. Все как обычно, но… одна, всего лишь одна такая откровенная фраза…. Первый раз за все долгие… и такие разные отношения между ними…. Только бы не спугнуть. - Ты никогда не рассказывал мне об этом, - тихо сказала волшебница. - Ну, вряд ли это подходящая тема для светских или дружеских бесед, - уклончиво ответил Драко, - да и рассказывать то особенно не о чем. – Волшебник вздохнул. – Ну ладно, так и быть я расскажу тебе. Когда на свое шестнадцатилетие я получил этот «замечательный» подарок, - Малфой коснулся предплечья, где по-прежнему была Черная метка, и немного нахмурился, - то был жутко зол на весь мир и ужасно подавлен. К тому же, - Драко немного запнулся, - Темный Лорд решил, что я должен стать его преемником, родители не посмели возразить, и он начал лично обучать меня. Учитель… черт бы его побрал! Мне не разрешалось встречаться с друзьями и вообще покидать поместье, даже верховые прогулки попали под запрет, и целыми днями, помимо посещения «уроков», я только и сидел в своей комнате и тупо пялился в потолок. Все чаще и чаще ко мне приходили мысли о смерти. Самоубийство стало казаться самым лучшим выходом. Я погрузился в тяжелую депрессию. Перестал есть, не мог спать. Чтобы немного отвлечь меня, мать попросила помогать ей с цветами в оранжерее. Я согласился. Нарциссе как раз привезли несколько листочков фиалок и один из них, самый маленький хилый, который мать собиралась выбросить, я просто подобрал прямо с пола и отнес к себе в комнату. Поставил в воду и стал наблюдать, как этот дохлый росточек сначала просто борется за свою жизнь, а потом пытается стать самым настоящим цветком. И тогда я вдруг подумал, что если даже это чахлое растение прилагает колоссальные усилия чтобы выжить, то неужели я не смогу. Сломаюсь из-за Черной метки и всего остального. К тому же мне до чертиков в глазах захотелось увидеть, каким будет этот цветок, какого цвета лепестки, какая сердцевинка…. – Драко погладил бархатистые листья растения. – Вот и вся история, Заноза. Тот цветок был нежно-розовым с золотым, как утренняя заря, и долгое время жил в моей комнате. Как напоминание. Как символ. Потом появились другие. Много позже, уже после войны, я прочитал и вот об этой фиалке. «Снег и Небо». – Малфой улыбнулся. – Я долго искал ее и купил эту красавицу на одном из аукционов за баснословные деньги. Думал, что подарю редкий цветок девушке, которую я… - Драко запнулся, как бы подбирая слово, - к которой у меня были серьезные чувства. Малфой так и не смог заставить себя сказать «люблю». - Подарил? – Гермиона затаила дыхание, боясь услышать о трагической гибели девушки, которая так много значила для Драко. - Нет, Заноза. Она предпочла мне другого мужчину, а я,… я просто не успел с ней объясниться. - И она так и не узнала о твоих чувствах? - Нет. - А сейчас? - Сейчас?! – Драко очень внимательно посмотрел на Гермиону, как-то странно улыбнулся и пожал плечами. – Она жена другого, но… ничего не изменилось, Заноза. Я понял это совсем недавно. Можно разорвать все контакты, сжечь все письма и изорвать колдографии. Можно уехать на край земли. Но…. – Малфой снова пристально посмотрел на волшебницу и глаза его загадочно сверкнули. – Чувства все равно будут жить где-то глубоко в сердце. Гермиона загрустила. Ей почему-то стало не по себе и как-то обидно, что у Драко есть любимая женщина, и он так прямо и откровенно ей об этом рассказал. Хотя, чему тут удивляться. Малфой молодой мужчина. Красивый. Умный. Состоятельный. К тому же вдовец. Конечно, в его жизни есть женщина и не одна. И, разумеется, в его сердце живет любовь. К той… далекой незнакомке. Все правильно. Но тогда почему так щемит в груди и слезы готовы вот-вот закапать на цветы, которые она все еще держала в руках. - Так, кажется вместо того, чтобы развлекать, я окончательно расстроил тебя, Заноза, - Малфой магией отослал цветы на полку, - предлагаю закончить с этим вечером сентиментальных откровений и пойти ужинать. - Подожди, Драко, я тоже хочу тебе сказать, - Гермиона взволнованно подалась вперед и взяла мужчину за руки, - я сейчас как маленький слепой котенок, хожу, натыкаюсь носом на разные предметы, на разных людей и не понимаю. Ничего не понимаю. Все как в тумане, в кривом зеркальном отражении и не разобрать, кто друг, а кто враг. Люди, которые любили меня – предали. Друзья, которые улыбались – лгали. А ты,… ты настоящий. И ты всегда был настоящим,… даже, когда презирал и ненавидел меня. – Малфой хотел что-то возразить, но Гермиона приложила кончики пальцев к его губам. – Подожди. Ничего не говори. Я все знаю и скажу сама. Я видела тебя разным и знала… разным. Снобом-мальчишкой вредным и высокомерным, презирающим всех окружающих и молодым талантливым юристом, мечтающим сделать карьеру, но ты всегда был… - Гермиона облизнула губы, стараясь подобрать нужное слово. Не смогла этого сделать и снова быстро заговорила, - Драко, ты должен поговорить с ней. Объясниться. Ты так много потерял в этой жизни. Возможно, что твоя, - волшебница не нашла в себе силы произнести «любимая» и запнулась, - девушка, которая тебе так дорога, просто не смогла увидеть то, что вижу я – красивого мужчину, сильного волшебника, смелого, тонкого и глубокого человека…. А, может быть, она просто испугалась погружаться в омуты твоей души…. - А ты, Заноза, - Малфой наклонился к Гермионе, сокращая расстояние между ними и пристально глядя прямо в глаза волшебнице, - ты не боишься заглядывать в эти глубины? - Я не боюсь, - выдохнула Гермиона не в силах оторваться от серых водоворотов глаз Малфоя. Их все сильнее притягивало друг к другу. Сердце рвалось из груди, а кровь звенела где-то в ушах. Гермиона смотрела на него огромными глазами-омутами, и Драко видел в них свое отражение. Но не того внешне спокойного и уверенного в себе мужчины, а бледного волшебника, с мечущейся, дрожащей и ломающейся душой. - Гермиона, Гермиона, не смотри на меня так… - Малфой уже не мог совладать с голосом и его бархатистый тембр опустился до хрипа, - так… неосторожно… иначе…. Что «иначе» он уже не договорл. Его губы нашли губы Гермионы и Драко наконец-то увлек ее в долгий и томный поцелуй. Рука Малфоя скользнула по ее груди, посылая тысячи электрических токов по ее телу, и мягко обвилась вокруг талии Гермионы, притягивая к себе. Глаза волшебницы сами собой закрылись, а руки обвились вокруг его шеи, пальцы зарылись в шелк платиновых волос. Мерлин, как же они целовались! Малфой бережно прижимал ее хрупкую дрожащую фигурку и едва дышал. Казалось, что он мог бы провести их обоих по тонкому лезвию ножа и даже не осознать, не заметить, что они идут над пропастью. Он кружил, завораживал, опутывал ее и… властвовал. А Гермиона пьянела, таяла и подчинялась, полностью отдавалась и полагалась на волю этого непостижимого человека, и это было таким… естественным… таким правильным. Водоворот. Калейдоскоп чувств. И магия. Необъяснимая магия, которая как будто шелковыми лентами опутывала их обоих. Связывала. Шептала. Где-то на задворках ускользнувшего сознания Драко услышал давно позабытый высокий и холодный голос. Голос, который он ненавидел. «Она создана для тебя, Драко. Магия предназначила ее тебе. Выбрала парой». – Голос дерзко смеялся. Презрительно. Нагло. С превосходством и самоуверенностью. – «Кто ты такой чтобы спорить с магией. Сопротивляться. Возьми то, что предопределено тебе. Ты не сможешь противостоять!» «Смогу» - Драко мысленно послал этот голос к дьяволу и оторвался от манящих губ. Целых долгих три секунды волшебники молчали, пытаясь перевести дыхание и собраться с силами и мыслями. - Малфой, - наконец выдавила из себя Гермиона, но Драко не дал ей договорить. Он приложил палец к ее губам, заставляя замолчать и немного отодвинулся. - Я не буду извиняться за то, что поцеловал красивую женщину, - мягко произнес волшебник по-прежнему внимательно глядя ей в глаза, - и не намерен просить прощения за то, что она поцеловала меня. А Гермиона разозлилась. Малфой. Его поцелуй. Такой леденяще-обжигающий, как глоток родниковой воды в жаркий день. Поцелуй, от которого захватывало дух и становилось легко до… головокружения. Да, как он только посмел поцеловать ее, так… и как только дерзнул… прекратить целовать. - Малфой, да ты… да как ты, - краснея и запинаясь, скороговоркой пролепетала волшебница, сжимая маленькие кулачки, - да ты просто спровоцировал меня! Но ничего, в следующий раз я не позволю… я буду готова… и я….. - Гермиона, принцесса моя, остановись, - Драко заливисто рассмеялся, откидываясь на спинку дивана, - ты только послушай себя. Что ты говоришь? – Малфой скрестил руки на груди и лукаво подмигнул подруге. – Ты уже планируешь наш следующий поцелуй??? Гермиона осеклась на полуслове, в один миг осознав, что она только что сказала! Мерлин Всемогущий! Какая же она дура! Волшебница закрыла лицо руками и стала просто багровой от смущения. А Малфой, этот чертов Малфой, просто откровенно забавлялся ее замешательством и продолжал широко улыбаться. В его серых глазах так и прыгали лукавые бесенята. Гермиона глубоко вздохнула и чуть зажмурилась. - Так, все, Драко, - быстро выпалила волшебница, - мы сейчас отправляемся ужинать, потому что я ужасно хочу есть, и если ты скажешь хотя бы одно слово по этому поводу, то я придушу тебя собственными руками. - Ладно, ладно, Заноза, - Малфой все еще смеясь, поднял обе руки в знак капитуляции. Гермиона огляделась по сторонам, стараясь запомнить удивительную красоту этой выставки, и подала Малфою руку. Волшебник сосредоточился и через секунду они уже стояли в номере Драко, а еще через несколько минут сидели в ресторане «Седьмое небо».***
Ужин проходил в веселой и непринужденной обстановке. Они больше не касались инцидента произошедшего на выставке, а просто болтали о самых разных вещах. О том, что случилось, каждый из них предпочитал бы подумать потом,… когда останется наедине с самим собой и своими мыслями. А, возможно, и совсем не думать, а просто вспоминать и… чувствовать. Сейчас же,… сейчас они обсуждали книги и фильмы, делились смешными историями, Драко рассказывал о своих путешествиях по Индии и Африке, а Гермиона о забавных случаях из жизни студентов. Оба вспоминали годы учебы в Академии. - Помнишь, как мы с тобой ездили в Оксфорд, осенью, незадолго до моего отъезда на континент? – Окунулся в одно из таких воспоминаний Малфой. – Помнишь университетский парк и ту такую интересную маленькую кофейню…. - Да, да, - оживилась Гермиона, - еще на карте меню было напечатано стихотворение…. - Мне с грустинкою кофе, пожалуйста, можно? Мне с грустинкою кофе, и с дымкой коричной Есть в неважности мыслей закон непреложный Улыбаясь, всегда отвечать - все отлично! – Продекламировал Драко. - И следить за неясным весны измененьем От красавицы робкой к легенде столичной, И молчать, запасаясь до краю терпеньем, И легко отвечать – «у меня все отлично!» - В тон ему подхватила Гермиона. – Здорово. Я даже не ожидала, что запомню его. - Ты тогда собрала целый букет желто-красных кленовых листьев, - продолжал вспоминать Малфой. - А ты похвалился, что умеешь гадать по прожилкам на листьях, как по линиям руки и наворожил мне дом – полную чашу, любящего мужа и троих детей! – Чуть склонив голову на бок, немного грустно улыбнулась Гермиона и добавила. – Ни черта не сбылось, Малфой! - У тебя все еще впереди, Заноза! Они немного помолчали. - Спасибо тебе, Драко – тихо и серьезно проговорила Гермиона, - за сегодняшний вечер, за выставку, за ужин. Мне давно не было так хорошо, как сегодня… так легко. Я давно себя не чувствовала так… свободно. - Перестань, Заноза, - Драко чуть прищурился и улыбнулся, - мы же друзья. Ты уже решила сбежать от меня? - Поздно, Драко, время за полночь. Мне пора домой. - Хорошо. – Малфой легко поднялся на ноги и протянул волшебнице руку. – Я провожу тебя!***
Полчаса спустя Драко и Гермиона медленно подходили к ее дому. Оба молчали. Говорить ни о чем не хотелось. Просто чтобы не нарушать тишину и очарование вечера. Не спугнуть то странное и трепетно-нежное чувство, которое витало между ними. На пороге они остановились, и Драко легко коснулся губами щеки Гермионы. - Спокойной ночи, Заноза! – Прошептал мужчина. – Спасибо за вечер! - Спокойной ночи, Драко! Приятных тебе снов! Больше ничего не говоря, Гермиона проскользнула за дверь, а Малфой немного постоял на крыльце, а затем начертал в воздухе какой-то знак. Губы тихо произнесли слова магической формулы. Знак вспыхнул золотым огнем и растворился. Немного бледный Малфой удовлетворенно кивнул самому себе и, закрыв глаза, прислонился спиной к закрытой двери. Волшебник сосредоточился, мысленно прокладывая себе путь по незнакомому дому, и спустя минуту осторожно и незаметно проскользнул в сознание Гермионы. Драко был превосходным легилиментом, одним из лучших в Европе (спасибо незабвенному крестному – Северусу Снейпу и не менее памятному Учителю), поэтому Гермиона даже не почувствовала стороннего проникновения и продолжала улыбаясь своим приятным мыслям спокойно готовиться ко сну. Оказавшись в сознании волшебницы, Малфой тут же очутился перед толстыми кирпичными стенами. «Ментальный блок! Ах, моя умница!» - Драко мог бы без труда взломать любую защиту и одним заклинанием разрушить эти преграды, но ему не хотелось причинять Гермионе боль, поэтому он лишь протянул руку и, мысленно произнося несколько слов на латыни, прочертил на стене небольшой квадрат. Четыре кирпича растаяли, образовав маленькое окошко. Драко знал, что эта магия не продержится дольше двух минут, поэтому, не теряя драгоценных секунд, заглянул за стену. Его взору открылся большой зал с огромными окнами, посреди которого сидела юная девушка Гермиона. Это было удивительным. Малфой ожидал, что сознание волшебницы предстанет перед ним скорее в виде книжного шкафа или большой библиотеки с множеством томов, где прячутся воспоминания и мысли Гермионы, но никак не рассчитывал на то, что это будет великолепный чертог, да еще и перед ним появится проводник в виде красивой девушки. Красавица сидела на полу и рассматривала картины и рисунки, которые были разбросаны вокруг. Драко присмотрелся – на рисунках как раз и были изображены мысли и воспоминания Гермионы. Волшебник нахмурился, отмечая про себя, что на картинах преобладают пастельные тона, а сами рисунки как будто подернуты дымкой или пеленой, лишь некоторые из них отличались четкостью и яркой разноцветностью. Малфой перевел взгляд на красавицу-Гермиону и заметил, что девушка полностью поглощена своим занятием. Все это было таким необычным. Внезапно комната озарилась нежным розово-голубым светом, а прямо посередине зала образовалась темная воронка. Девушка замерла в ожидании, а из воронки появился огромный белоснежный грифон с золотистыми крыльями. Птица начала кружить по комнате, и постепенно снижаясь, опустилась на плечо девушки. Красавица улыбнулась и осторожно погладила золотые крылья. «Значит вот как выглядит твоя магия, Гермиона. Чудесно, просто чудесно!» Драко просунул руку в окошко, птица поднялась с плеча волшебницы. Сделав два мощных взмаха золотыми крыльями, грифон пересек комнату и опустился на раскрытую ладонь Драко. Малфой снова прошептал магические слова и, улыбаясь, ласково погладил мягкие перья. Девушка не обратила внимания на перемещения грифона и продолжала рассматривать картины. «Ты умница, Гермиона, и твоя магия очень красивая и очень мощная. Не бойся. Сегодня ты будешь видеть только хорошие сны»! Драко почувствовал, что кирпичная стена начала восстанавливаться. Его время истекло. Он в последний раз погладил птицу, а затем убрал руку и осторожно покинул сознание волшебницы. Вынырнув в реальный мир, Малфой окинул взглядом темные окна дома и усмехнулся. Сегодня ночью Гермиону не будут мучить кошмары. Волшебник еще немного постоял на крыльце, затем поднял повыше воротник своей куртки и медленно пошел по ночной дороге. Через несколько минут молодой мужчина полностью растворился в ночной темноте.