Грешник

…       Увидев на пороге странных мужчин, Лили не смогла скрыть своего удивления, особенно от того, что один из них стоит в оборонительной позе.       Увидев, что эта дамочка на первый взгляд безобидна, Герберт чуток подрасслабился, но стойку не поменял.       Так прошло каких несколько секунд, чего не смог выдержать Феля, он протиснулся перед Лилией, и встал впереди всех стоявших сзади. — Может хватит, а? Она здесь мед-сестрой работает, так что не стоит тут стоять и смотреть на нее как на врага народа, ей богу. —.. Не смей упоминать имя этого урода. — Какого урода?       Герберт скривился. До Феликса дошло про кого шла речь. — Ты про…       Он показал указательным пальцем вверх, выразительно посмотрев на черта. — Правильно мыслишь, малой.       Черт все-же встал в обычную стоячую позу, полностью расслабившись. Он поглядел с несколько секунд на прислугу, после чего задал ей вопрос, указывая пальцем за себя. на койку, она поняла этот жест. — Сестрица, а поясни-ка мне, что у тебя там забыл сам дьявол.       Услышав, как тот назвал хозяина, она уже посмотрела на него с глазами полными понимания, а с другой стороны жалости. Хотя она и так понимала, почему он так к нему обращается, но ей все равно было жаль всех тех, кто погиб от рук господина, сколько погибло таких как он…       Не отвечая на его вопрос, она молча смотрела на него теми самыми наполненными чувствами глазами, он пощелкал пальцами, чтобы привлечь ее внимание. — Эй! Ты слышала вообще?       Лили резко вернулась в реальность, и посмотрела в сторону койки. —.. А, это… Я его накачала снотворным, а после, когда снотворное с успокоительным закончились, я пошла в библиотеку за другими рецептами, как сделать так, чтобы он поспал еще.       Она улыбнулась своей мягкой улыбкой, и снова посмотрела на Герберта. —.. Я знала о вашем плане. О том, как вы хотите уничтожить это место, но понимала, что меня в живых не оставите, поэтому хотела хоть как-то помочь, задержав этого подонка… Я прекрасно понимаю причины, по которым вы это делаете, и…       Она наклонилась вперед, все также держа руки в замочке на животе. Она сделала поклон. —.. надеюсь, что Вашему плану суждено сбыться. Желаю вам удачи.       Выпрямившись обратно, она все также с полными глазами добротой, смотрела в сторону черта, и его товарища.       Не ожидав такого ответа, Герберт был ошеломлен, и до конца не понимал, что только что произошло… Видя перед собой того самого человека, который с полной искренностью говорил эти слова, который прямо сейчас смотрел на него и светил своей доброй и открытой душой. Видя это, он не понимал только одного… как?       Он опустил взгляд в пол. —.. Почему… Почему ты такое говоришь, сестрица? Да и как здесь оказалась то?..       Лили не ожидала такого вопроса, но ответила, тем самым мягким голоском… — ..Я вас понимаю. Понимаю почему вы хотите от него избавиться, поэтому и сказала, что говорила. Вам хотя-бы повезло выбираться отсюда всем вместе, а я… я просто падший ангел, дорогой мой…       Герберт поднял голову, с ошеломленным видом. — Падший..?       Сестра тихо кивнула. — Но… как? — Это долгая история, замучишься слушать. Вы лучше расставляйте бомбы по моей скромной комнатке, а я пока приготовлю из того, что есть еще одну дозу на господина, по рецепту из книги.       Сказав это, она прошла к своему шкафчику с лекарствами и начала их перебирать, ища подходящие для ингредиентов «самодельного снотворного с успокоительным».       Послушав женщину, группа принялась за дело, но Герберт был будто бы менее этим завлечен чем остальные. Он делал это без какого либо энтузиазма, хотя до этого был самым активным в том чтобы расставлять приборы для взрыва. Периодически, он поглядывал на Лилию, не понимая сказанных ею слов. Он не понимал, как человек, и именно человек, работавший здесь, мог так отозваться об его роде и виде. Это было странно… Не заметив как, но на несколько секунд он полностью погрузился в свои мысли, и застыл на корточках, кладя очередную бомбу. К нему подошел Карион.        — Эй, мужик, все гуд?       Тот не отвечал, и только после нескольких попыток его товарища, трясющего его за плечи, он наконец обратил на того внимание. — А? Че те надо-то? Уже все заминировал что-ль?       Карион помолчал, глядя на Герберта, после чего повернул свою голов в ту сторону, куда до этого были устремлены глаза черта. Второй, встав обратно на ноги, повернулся туда-же, и обомлел. — Папань, а че ты на мед-сестру то пялился? Она же просто еще одну дозу пытается сделать.       Герберт снова не отвечал, а просто замер. Почему он на нее смотрел? Почему пялился? Он этого не знал, и этого вводило его в заблуждение еще больше прежнего.       Карион, видя снова образовавшийся ступор со-командника, ухмыльнувшись, хлопнул того по плечу. — Фм, крепись, братан.       Внезапно в Герберте разбушевалась ярость, невиданной силы. Резким движением он вцепился в Кариона и повалив его на пол, уже замахнулся чтобы нанести удар. Он себя не контролировал, и не понимал, почему вообще это происходит. Сбежавшись, ребята не осмеливались подходить, так как боялись сами получить увечья, поэтому собственными силами пытались отговорить Герберта от непреднамеренных действиях. Он их не слышал, или же, не хотел слышать… — Эй… Не надо тут драться, ладно?       Этот голос… Нападающий медленно повернул голову на на этого человека, Лили. Она не смотрела на них с улыбкой, а скорее с разочарованием, и некой жалостью. Увидев это, Герберт встал и грозно посмотрел на женщину. — Не смей на меня так смотреть…       Видимо поняв, про что идет речь, Лилия опустила глаза в качестве извинения. Герберта это взбесила еще больше, чем прежде, и не выдержав, он быстрыми и резкими шагами направился к выходу, после чего открыв дверь, и знатно громко ее закрыв, вышел в коридор. Опустившись на пол, он положил руки на изогнутые колени. У него сдали нервы, он не мог больше никого видеть, его достало все это… Вся эта беготня, покорность и все в таком роде, он просто больше не мог того выносить.       Дверь снова заскрипела. Герберт не поднимал взгляд, он уже знал, кто это. — У Вас все в порядке?.. —.. Отвали…       Женщина, замолкнув, где-то с 5 секунд еще постояла в своей обыденной стоячей позе. После она присела на колени, так, будто бы находилась в храме, с опущенными глазами. Она сложила руки в ладоши, слегка опустив голову. Она извинялась. — Пожалуйста, извините, если я вам чем-то не угодила, или как-либо не понравилась, но, прошу, не деритесь в моем мед-кабинете. Это единственная каморка, за которой я хоть как-либо слежу, и которая принадлежит именно мне, и мне бы лично не хотелось как-либо портить это место, умоляю…       Герберт приподнял свой взгляд. Она сидела так, будто-бы молилась. Это было странно. Приподняв руку он смахнул ее руки с места чтобы она их разъединила, а после положил свою руку обратно в позу, в которой она была. Он укоризненно посмотрел на нее. — Не надо мне тут Богохульствовать. Здесь тебе не церковь.       Приняв укор в свою сторону, она стихла.       Герберт поражался ее послушности но с другой стороны, его это очень бесило за то, что она, судя по всему, не имеет собственного мнения или принципов, а даже если они и есть, то она не будет об этом говорить и рассказывать.       Он фыркнул. — Как же ты вообще сюда попала с таким-то чистым сердцем, а?       Она снова опустила взгляд в пол. — Эта история слишком долг… — Слишком долгая, ты говорила. Не волнуйся, времени, в обрез хватит.       Она помолчала, задумываясь, стоит ли? Она решила, что хуже все равно не будет. Женщина пересказала свою историю, только теперь уже Герберту. На протяжении всего монолога ни один мускул на его лице не дрогнул, он просто вслушивался в то, что она говорит. Закончив, он все также смотрел на нее, а после все-таки ответил. — Так вот оно что, понятно тогда, что ты здесь забыла... И нету никаких вариантов вернуться туда? Наверх. — Нету. К сожалению, нет… — И как долго ты здесь уже прибываешь? — Ну…       Она запрокинула голову, чтобы попытаться вспомнить это число. По тому, как долго она думает, Герберт предположил, что давно, хотя возможно и проблемы с памятью. — Семь. Семь лет.             Мужчина усмехнулся. — И как я тебя ни разу не видел… — Я обычно не выходила никуда за пределы своей мед-комнаты. В качестве наказания свыше. Там обустроено все необходимое, а еду не приносили сюда 2 раза в день.       Число того, сколько она кушала в день, ни капельки не удивило черта, здесь большинство столько и едят по общему счету…       Они сидели в молчании какое-то время, но она прервалась, по инициативе того же Герберта. — То есть, получается у тебя была семья? —.. Да, была. — Сколько детишек было? — Двое. Старший и младший, оба мальчика. Вот только первый пошел в меня, а второй в отца, как по внешности, так и по характеру.       Она улыбалась, видимо вспоминая те счастливые моменты своей жизни. Герберт задался теперь уже кое-каким другим вопросом, что его терзал. — А как ты умерла, если жизнь была у тебя сладка?       Лили вдруг поменялась в лице и уставилась на черта. Непроизвольно по ее щекам потекли ручейки слез. Видимо он затронул ту тему, которую трогать нельзя. Он отвернулся в сторону, махнув рукой. — Ай, забей.       Женщина плакала, бесшумно плакала. Видя как ей больно, мужчина не мог ничего сделать, он совершенно не умел поддерживать или мотивировать, пусть этого сейчас ему очень хотелось.       Внезапно из-за двери послышался удар о стену кого-то из ребят. Черт без замедлений встал и ворвался в комнату. Произошло то, что теперь значительно осложнило задачу. Стоя за спиной у руслого мужчины, из-за нее Лили увидела одну картину, и через секунду, ужаснулась.       На полу, возле противоположной стены от койки, лежал Феликс. Скорее всего он был без сознания. Рядом с ним находились Ромео и Вару, в то время как Пиковый король их закрывал от угрозы. Угрозы, которая прямо сейчас намеревалась задушить Кариона. Герберт кинулся на помощь товарищу, но заприметив того, Дейран ударил и отмел его в другую часть комнаты. Схватившись за живот, Герберт скрутился от боли.       Все, что сейчас происходит… В него не могла поверить Лилия, и просто стояла в полном оцепенении от ужаса, и страха. Она не успела приготовить ту дозу, потому что отошла поговорить и успокоить Герберта. Бездарность… Бездарность, бездарность!       Заметив ту, что накачивала его снотворным с успокоительным, он отбросил Карион и схватил ее за горло, теперь уже душа ее.       Он был ужасен в перевоплощении. Его волосы стали более взъерошенными, глаза черными, а руки стали похожи на волосатые лапы, с длинными, как пальцы, когтями. Из-зо рта виднелись заточенные зубы. Он начал говорить, но уже не своим голосом… — Ах ты-ж стерва, а! Специально подмешивала мне снотворное и успокоительное чтобы не очнулся, да? Мразотень паганая!       Он еще сильнее вжал ее в стену, женщина из последних сил старалась глотать воздух, но не получалось, совсем…       В глубине души, она понимала, что сейчас снова умрет, и в очередной раз попадет в Ад, но уже без права возвращения в какую-либо из хороших сторон, будь то Рай, или жизнь, неважно… ведь сейчас ее мир заканчивается на том, что оан больше никогда не увидит «настоящий свет». Вот, и конец…       Рация упала, издав на последок какой-то белый шум. -.. Ч-что ты… Дейран!       Сейчас, Зонтик не боялся произносить его имени, даже хотел этого, просто для того, чтобы тот его услышал, и так и произошло, он повернулся к нему со свей яростной мордой, но увидев заплаканного, почти что уже истеричного Зонтика, немного ослабил хватку, в которой держал Лили, та наконец смогла вздохнуть полной грудью. — Зонтик… Что ты тут забыл?       Он не менялся в лице, и все также смотрел на валета с грозной рожей, но не успел второй что-либо сказать, как дьявол повалился на пол без сознания. Оказалось, что Лили смогла дотянуться до шприца с одним препаратом, что лежал, специально заготовленный для Дейрана, на тумбочке, рядом с койкой.       Зонтик был в шокированном состоянии, точно так же как и та, что отрубила его. Она держалась рукой за свое плечо, судя по всему, ее «хозяин» вывихнул ей плечевой сустав, должно быть ей сейчас очень больно… Именно с такими мыслями Герберт к ней подбежал, после чего осмотрел Кариона, и начал приводить того в чувства. Спустя пару минут, ему это удалось, и не теряя ни минуты, он взял того под руку и повел в сторону выхода вместе с Лилией, успевая всех оповестить насчет незамедлительной эвакуации отсюда, но, разумеется, в более грубой форме.       Увидев, что произошло с Феликсом, Зонтик решил помочь ребятам с их другом, и взяв, вместе с Ромео, того под руки, они повели его за Гербертом и Куромаку. Они быстро направлялись к выходу, не теряя ни минуты. Ни секунды. Ни мгновения! Наконец, дойдя до массивных дверей, Герберт потянул за ручку, но, разумеется, она не поддалась. Тут поспешил Куромаку с двумя отвертками в руках, и быстрыми, резкими движениями пытался открыть замок, в это время Герберт оповещал остальных соучастников побега. Достав рацию, он начал говорить в нее. — Прием! Операция начинается! В течении 15 минут все наши должны покинуть здание, повторяю, в течении 15 минут все должны покинуть здание любой ценой!       Он отключил рацию. Куромаку уже закончил возиться с замком и наконец открыл эту дверь, но их ждала подстава. Подстава от своих…       За дверью стояли те самые черты, которые должны были быть за Герберта. Но сейчас они стоят напротив особняка с оружием, направленным в сторону группы. — Что за… Эй, вы! Вы че тут удумали, а, ублюдки?!       Один из них сделал несколько шагов вперед хлопая в ладоши. — Могу провозгласить, что я удивлен, Герберт. Учитывая твою «любовь» к людям, ты прихватил с собой больше, чем мы ожидали. Мои поздравления!       С его лица не сходила улыбка. Ребята не понимали, что происходит, но по лицу их руководителя, можно было понять, что тот сам не особо понимал в чем дело. — Значит так вы меня… А я ведь сам предложил эту идею. Без меня бы ничего из того, что у вас сейчас не вышло ведь бы, так ведь? Ну и кто-же этот придурок, что перевел вас на сторону борьбы со мной, а? Ты что-ль, Уильямс? — Вообще-то, Уильям, а не Уильямс. И ты прекрасно знаешь как я ненавижу, когда меня так называют, так что… — Да мне похер как тебя звать! Я спрашиваю, кто вас всех, придурки, настроил против меня?!       Уильям улыбнулся еще шире, поправляя свои черные перчатки на руках. — Что-же…       Он достал рацию, и настроился на определенную волну, и из нее послышался голос, ранее уже знакомый парням. — Ну, старик, как тебя мое «не подведи»?       Герберт остолбенел, но спустя несколько секунд он уже выглядел скорее яростно и раздраженно, нежели шокировано. — Ах ты-ж мелкий говнюк… — Да, знаю. Но мне просто захотелось чтобы наши ребята жили свободно, а не по твоим правилам, которые всех уже знатно достали, честно. Поэтому я и решил от тебя избавиться, и предложил идею братве, они согласились. И представляешь? Единогласно! Никто не был против. Поэтому, кц, ты в пролете, папаня.       Герберт еле держался, чтобы не наброситься на эту чертову рацию, но понимал, что так будет только хуже. — И так, предлагаю нам начать наше представление! Папань, выходи-ка вперед, будешь как щит для своей группки идиотов. Или хочешь с ними попрощаться на последок? Есди да, то прошу, попрощаться только с одним, а то мало ли что удумаешь на свою старенькую нелогичную головушку.       Герберт опустил глаза в пол, но после повернулся к Пиковому королю, кивнув, и, поручив Кариона Лиле, вышел на несколько ступенек ниже, и поднял руки. — Только у меня будет одна просьба. — Ну, какая? — Можно мои ребята возьмутся за руки? — Ух ты, о других начал заботиться, я польщен. Пусть возьмутся, все равно никуда не денутся.       Герберт слегка улыбнулся, и прошептал. — Ну конечно, никуда…       Он последний раз окинул ребят взглядом, и остановился на Лиле, смотревшей на него шокированными глазами. Лишь губами, он произнес слова, не издавая ни единого звука. -.. Возвращайся к своим детишкам, юная леди…       Пиковый король схватился за стрелу за спиной свободной рукой, и произнес те самые слова, что говорила ведьма. Внезапно, место, где они стояли, засветилось снизу, и поняв, что собирается сделать Пик, Лили повернулась обратно к Герберту, и со слезами на глазах улыбнулась, своей мягкой и ласковой улыбкой, в которой Герберт только сейчас заметил частички счастья, которое было с ней все то время, что она здесь проводила… — Чтоб вас! Огонь!       Было поздно. ***       Зонтик сидел с Пиком возле Запретного леса, вспоминая то, что они пережили, и то, как спаслись из того проклятого места... - А ведь именно сюда я направился тебя вызволять.       Зонтик улыбнулся, все также смотря на лес. - А в итоге, вернули еще целых трех людей.       У обоих невольно в памяти проявился Герберт, и его храбрый поступок. -.. Он был смелым и добрым. Ему нужно было попасть сюда, а не жить там, в том Адском месте... - Черты ведь вырастают почти-что как и из пробирки, их создают. Поэтому у него было шансов сюда попасть, даже если бы у него была ангельская душа, он все равно оставался бы чертом. Изгоем Рая... - Это то да, но... У нас был шанс...       Пик повернулся к Зонтику, вытирая пальцем его потекшие из глаз слезы, тот посмотрел на него. Пиковый король, впервые за все время, слегка улыбнулся. Зонтик улыбнулся в ответ. Он прижался к королю другой масти, и запечатал в свои мягкие и сладкие объятия.       Спасибо Герберту, ведь если бы не он, всего этого сейчас бы не было, как и их самих...