***
– Интересно получается. Значит, Кроули видел Аида и Персефону. Не исключено, что это напрямую связано с тем, что сейчас происходит. Тогда назревает вполне себе логичный вопрос, – Урахара снял панаму, нахмурившись. – Что случилось с Морганой? Айзен молчал, о чём-то задумавшись. Он закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. – Миоки Гордон, – вдруг произнёс капитан. – Кто-кто? – Йоруичи фыркнула. – Миоки Гордон, – повторил Айзен. – Именно он был моим предшественником. Нужно узнать о том, что тогда произошло. Я больше, чем уверен, что то, что происходит сейчас со мной, когда-то проходил и он, а значит, он мог что-то знать. – Давненько я о нём не слышал, – Урахара на секунду смутился. – Надо поискать, он должен был что-то оставить после себя. – Если я правильно помню, тело Миоки было разорвано семью смертными грехами. Не уверен, что после него что-то сохранилось, но попробовать стоит, – нахмурился Айзен. – То есть ты не первый избран, Айзен? – поинтересовалась Мацумото. – Не говори мне этого слова, Рангику, – буквально прорычал Айзен. – Мне хватило избрания заключения в двадцать тысяч лет. И я не собираюсь повторять всё то, что привело меня в сегодняшний день. Повисла звенящая тишина. Соуске рвано вздохнул, нервно отходя на шаг и прикрывая рот ладонью. Мужчина часто задышал, словно до этого пробежал марафон. – Ч-что ты такое говоришь? – в шоке прошептала Мацумото. – Заключение? О чём ты? Айзен молчал. Он резко развернулся и, дойдя до двери, сжал кулаки до такой степени сильно, что костяшки пальцев побелели. – Я устал скрывать. Я сделал множество ужасающих вещей в прошлом. И теперь мне выпал ещё один шанс. Начать сначала. Я поменял в себе всё не потому, что испытал какой-то шок или подобную хрень, которую говорят обо мне за глаза. Я лишь перестал держать на поверхности ту оболочку, к которой все так привыкли. Видишь ли, я предельно спокоен, зная, что когда-то всё вскроется. Так лучше я сделаю это сейчас и буду жалеть, чем промолчу и буду содрогаться от каждой детали, выплывающей наружу. Мне нет прощения, тем не менее, я ещё стою на ногах. И я справлюсь со всем, что уготовано мне судьбой. И никак иначе, – выпалил мужчина. «Плевать. Совершенно. С меня хватит. Будь, что будет. Я больше не буду скрываться», – подумал он. И злость испарилась. Наконец, Айзен мог вздохнуть свободно. Теперь не нужно было искать пути обхода, ведь капитан выдал свою страшную тайну. – Мы тебя не осуждаем, – шёпот Киске прогремел, словно гром, разрезая мёртвую тишину. – Если ты смог вернуться в прошлое и начать заново жить, то ты не сделал ничего плохого. Урахара был предельно серьёзен. Напряжение всё ещё висело в воздухе, разрывая и уничтожая каждого. – Пятница, подготовь машину, – холод в голосе Айзена обжигал. Он чуть задержался, медленно повернув голову. Пустота в глазах мужчины пугала, но никто не осмелился остановить Соуске. Никто не нарушал молчание. – Делайте, что хотите, – тон капитана пятого отряда не выражал ни одной эмоции. – Можете сдать меня. Мне абсолютно всё равно. Только это ничего не изменит. С этими словами мужчина направился к машине. Через пару минут послышался громкий рёв двигателя, и, подняв двухметровую тучу пыли, Айзен скрылся в неизвестном направлении.***
Газ в пол. Скорость давно превысила максимально разрешённую. Айзен игнорировал все ограничения. Дорога, к счастью, оказалась безлюдной. Резкий визг тормозов, и Соуске оказался у реки. Тишина успокаивала, даря умиротворение. Мужчина достал из бардачка холодный мохито. Безалкогольный. Короткий щелчок и шипящая пена. – Пятница, заглуши мотор, – скомандовал капитан. Больше ничего не отвлекало. Айзен сел на капот, прикрыв глаза. Первый глоток. И первая мысль. «Чёрт, веду себя как взбунтовавшийся подросток». «Хотя, несомненно, стало легче». «И что теперь? Ожидание». «Я не могу». Мысль за мыслью напирали друг на друга. Но не давили. Однако сложно было сконцентрироваться на чём-то одном. Вековая выдержка, долгие годы сокрытия: всё это треснуло по швам. Пустота. В душе смятение, боль и принятие. Новой жизни. Новых планов. Да, и какая, к чёрту, разница? Пусть. Пусть рушатся надежды. Пусть не будет сомнений. Лишь свобода, граничащая с холодной пропастью одиночества. «Я не боюсь». И в мыслях воцарилась тишина. Айзен медленно вдохнул. И резко выдохнул. Он отпустил свою боль, поглотившую его с момента выхода из Мукена. Когда Хогьёку прекратил своё существование. Когда рассыпалась в прах прошлая жизнь, утопая в платиновой крошке воспоминаний. Айзен впервые позволил себе сломаться. И с новыми силами он был готов покорять новые вершины. Не усложнять. Не скрываться. И оставаться собой, несмотря ни на что. Мужчина допил свой напиток и, уже расслабившись, сел за руль. Он аккуратно вывернул в сторону города, на этот раз не спеша. Смеркалось. Судя по ощущениям, надвигалась осенняя пора. Айзен остановился перед красным сигналом светофора. – Айзен, – вдруг заговорила Пятница. – Как твоё самочувствие? – Мне лучше. Гораздо, – вздохнул Айзен, переключив передачу. – Спасибо. И Соуске повернул в жилую зону, окончательно успокоившись.***
Над ухом девушки раздалось недовольное шипение. – Ну, чего ты? – Мишель надула губки. – Я пока не чувствую себя в безопасности дома. К тому же, я кое-кого жду. Не ругайся, Док. Болтая с питомцем, Морган не заметила, как к ней подъехал чёрный Chevrolet Impala. Айзен на удивление тихо вышел, закрыв дверь, которая даже не скрипнула. – Выгуливаешь Дока? – усмехнулся мужчина. – Кажется, змеи не слишком любят прохладу. Мишель вздрогнула, вовремя одёрнув себя, чтобы не завизжать. – Добрый вечер, – улыбнулся Айзен. – Не хотел тебя пугать. – Всё в порядке, – выдохнула Мишель. – Я... позже всё объясню. – Как скажешь, – Соуске поднял руки. – Если не хочешь говорить, я настаивать не буду. – Спасибо тебе, – Мишель слегка покраснела, но мужчина тактично сделал вид, что не заметил. – Готова? – Айзен протянул руку. – Да, – твёрдо сказала Морган. – Ты не возражаешь, если Док... – Нет, – мягко перебил Айзен. – Я даже рад, что ты доверяешь мне частичку себя, Мишель Морган. «Кажется, он выделил моё имя? Тьфу, какая глупость. Привет, паранойя, называется», – подумала девушка. – И куда ты меня увезёшь? – спросила она вслух. – Это сейчас прозвучало, как будто я тебя похищаю, – хмыкнул Айзен. – Вовсе нет! – выпалила Мишель, сложив руки на груди. – Извини, – Соуске говорил тише. – Не хотел тебя обижать. – Не хотел меня пугать, обижать, – улыбнулась Морган. – Как-то ты не справляешься. На что мужчина лишь улыбнулся, открывая дверь пассажирского места. Девушка села, и Айзен захлопнул дверь с мягким стуком, таким непривычным для раритетной машины. Он обошёл машину сзади и сел на своё место. – Пятница, ремни, – коротко скомандовал Соуске. – Одну секунду, – отозвался голосовой помощник. – Искусственный интеллект? – поинтересовалась Мишель. – Что-то вроде Сири? – Я гораздо эффективней какой-то там Сири, – сказала Пятница, заставив Айзена расхохотаться. – Надеюсь, вопрос исчерпан? – широко улыбаясь, спросил Айзен. – Вполне, – улыбнулась Морган. В это время встрепенулся Док и громко прошипел. Теперь смеялся не только Айзен, но и Мишель. – Похоже, он тоже доволен, – сквозь смех протянул Соуске, заводя мотор. – Мишель? – Да? — улыбнулась девушка. – Я не спросил, но ты ужинала? – поинтересовался Айзен, отмечая внешний вид спутницы. – Если честно, нет, – ответила Мишель, поёжившись. – Как-то не до этого было. – В чём дело? – нахмурился Айзен. – Я тебе расскажу, – вздохнула Морган. – Только я тебя попрошу об одной вещи. Пожалуйста, не говори, что я переутомилась или что-то вроде того. Может, я это увидела во сне, но ощущения были вполне реальные. – Я считаю, что обещания нужно всегда сдерживать, даже если они даны самому себе, – произнёс Соуске. – Поэтому я хочу пообещать тебе, что я не буду ни осуждать, ни смеяться, ни что бы то ни было. – Спасибо, – грустно улыбнулась Мишель. – Дело было так. Я приехала домой после нашей встречи. Отдохнула, почитала. Потом перекусила и решила принять ванну. Я ничего не делала, только остатки со всех флаконов вылила для пены. А потом вода... э-э-э... поднялась надо мной. И стало очень ярко, какой-то свет, я попробовала вылезти из ванны, но она куда-то пропала. И было шумно, как будто я упала в реку. А потом всё резко прекратилось. Я собралась, схватила Дока и убежала на улицу. Не знаю, мне теперь в доме некомфортно. Я боюсь туда возвращаться. – Мои догадки всё больше подтверждаются, – тихо сказал Айзен. – Да, скорее всего так и есть. – Догадки? О чём ты говоришь? – вздохнула Морган. – Ты знала, что у Аида и Персефоны была дочь? – нахмурился Айзен, выворачивая руль. – Извини, что вопросом на вопрос отвечаю. – Как раз сегодня прочитала, – отозвалась Мишель. – Она свергла родителей, вырвала им крылья и создала Ад, названный... – В честь своего отца, – продолжил Соуске. – И править им будет Кроули. – Невероятно, – Мишель повернула голову в сторону Айзена. – Но как это связано со мной? – Хм, объяснить это будет несколько сложнее, чем я думал, – фыркнул мужчина. – Даже не знаю, с чего начать. – Айзен? – Мишель мягко прикоснулась к его плечу. Он вздрогнул, но немного успокоился. Тихо сглотнул. – Да? – улыбнулся Соуске. – Мы можем заехать в «Idealis»? Кажется, что без кофе я не смогу это переварить, я это чувствую, – вздохнула Мишель. – Я тоже без кофе не выживу, – рассмеялся мужчина. – Мы и так едем туда. Мне там понравилось. Буду ездить почаще. – Ты всегда пьёшь кофе? – поинтересовалась девушка. – Когда-то я пил исключительно чай, – отозвался Айзен. – Я любил пробовать новые сорта, выкупал из дальнего зарубежья чаи-эндемики. Я считал, что чашка чая может решить все проблемы. – А потом? – мягко спросила Морган. – А потом кое-что произошло, – нервно выдохнул он. – Я многое изменил в своей жизни. Пересмотрел многие вещи. И с тех пор я не пью чай вообще. Никогда. – Тебе же комфортно с таким перестроением, – девушка пожала плечами. – Значит, ты всё сделал правильно. – Иногда меня не покидает ощущение, что... – Айзен замешкался, нервно выдохнув. – Что я делаю что-то неправильно. Что обязательно вскроются все мои ошибки. В какой-то мере я сам же себя и выдал. И вроде как стало легче, но всё равно на душе скребут кошки. – Я не знаю, каким ты был до того, как мы встретились, – улыбнулась Мишель. – Так что для меня ты тот человек, которым я вижу тебя сейчас. – Спасибо, – усмехнулся мужчина. – Не знаю, почему, но мне рядом с тобой легко. А что касается твоей причастности к дочери Аида и Персефоны... я постараюсь это объяснить. Но начну, пожалуй, с того, что ты видишь то, что не могут другие. – Я ведь вижу мёртвых, да? – Морган покачала головой, будто встряхнувшись. – Верно, – отозвался Соуске. – Видишь ли, существует так называемый тонкий мир. В нём обитают неупокоенные души умерших. Люди с достаточно высокой духовной силой, как в твоём случае, могут их видеть. Но это только верхушка айсберга. Мужчина выдержал небольшую паузу, останавливаясь на перекрёстке. Затем продолжил, не отрываясь от дороги: – В нашем мире такие души называют плюсами. Но есть ещё один мир, Уэко Мундо. Это такое место, где обитают пустые. Если говорить простыми словами, то у них нет сердца, то есть на его месте сквозная дыра. – Поэтому они пустые, – задумчиво произнесла Мишель. – А ты не мог бы объяснить это поподробнее? Я просто хочу разобраться в этом досконально. – Вполне логичное желание, – усмехнулся Айзен. – Однако мы продолжим позже, сначала предлагаю поужинать. В общественном месте такое обсуждать будет, по меньшей мере, странно, согласна? Ещё позвонят, куда не нужно. Мне бы этого не хотелось. Договорились? – Ну, разумеется, – фыркнула Мишель, чем вызвала улыбку спутника. – Всегда найдётся какой-нибудь озабоченный чудик, который лезет не в своё дело. А какая кому разница, может, я вообще писатель и пишу сюжет для фэнтези книги! – Ты такая милая, когда злишься, – Соуске прикусил губу. – Не смущай меня, – покраснела Мишель, прикрывая щёки ладонями. – А если серьёзно, то я сделала кое-какие пометки, но я прячу дневник и ношу с собой везде. Он и сейчас при мне. Посмотришь потом? – Разумеется, – Айзен отстегнулся. – Ну, так что, мы договорились? – Конечно, договорились, – с этими словами Морган тоже отстегнулась и вышла из машины. Время за лёгким ужином прошло незаметно. Айзен и Мишель мирно разговаривали обо всём на свете, понемногу узнавая друг друга. Так Мишель узнала, что Айзен с детства заядлый любитель астрономии. Ему нравилось изучать звёзды, их расположение и легенды их происхождения. Соуске любил наблюдать за созвездиями и даже в доме у него стоял телескоп, о котором никто не знал и не слышал. А вот Айзен выяснил, что Мишель очень любит путешествия. В особенности её привлекали Канарские острова в Испании, старые города и поселения, сохранившиеся по сей день. Морган любила приключения по диким ущельям или восхождение на знаменитый вулкан Тейде на острове Тенерифе – высочайшая точка не только Испании, но и всей Атлантики.***
– И так, – подала голос Мишель. – Куда мы теперь направляемся? – Туда, где нас точно никто не побеспокоит, – спокойно ответил Айзен. – К реке? – догадалась Морган. – Там в это время совершенно никого нет. – Я не устаю поражаться твоей сообразительности, – улыбнулся Соуске. На что Мишель не ответила. Док, который до этого мирно сопел на коленках девушки, встрепенулся и потянулся к шее хозяйки. – Что, Док, уже надоело спать? – улыбнулась Мишель. – Вот чего тебе ещё надо, только поспать и иногда перекусить, да? «Что на меня нашло? Мы знакомы два дня, а она мне уже нравится. Чёрт, не очень вовремя. Впрочем, и я имею право на личную жизнь. Возможно...», – задумался Айзен. В потоке мыслей мужчина вывернул руль в сторону ещё одного поворота и, немного прибавив скорость, выехал к тихой глади реки. Он молча отстегнулся и вышел, делая глубокий вдох. Девушка последовала за ним. – Вернёмся к нашему разговору? – нахмурился Айзен на секунду. – Я постараюсь объяснить тебе всё с самого начала, чтобы ты не запуталась. И если у тебя возникнут вопросы, я буду рад на них ответить. Договорились? – Хорошо, – отозвалась Мишель. – Как я говорил ранее, люди с достаточно высоким уровнем духовных сил могут видеть души умерших. Это так называемые плюсы, – начал Айзен. – Это незлобные призраки в мире живых. Души живых людей прикрепляются к телу с помощью цепи судьбы. Когда человек умирает, цепь разрывается, и душа больше не может вернуться в тело, таким образом, превращаясь в призрака. Душа может свободно передвигаться, но в то же время цепь судьбы медленно разъедает сама себя. Как правило, синигами с помощью духовного погребения отправляют плюсов в Общество душ до того, как коррозия станет существенной. Если цепь судьбы разъедается полностью, плюс становится пустым. Соуске немного помедлил и продолжил: – Все пустые это бывшие плюсы, которые потеряли свои сердца из-за отчаяния или слишком долгого пребывания в мире живых. Любой дух, которого синигами не отправили в Общество душ через процесс духовного погребения, может превратиться в пустого. – Получается, Общество душ это в какой-то степени Небеса? – спросила Морган. – Совершенно верно, – улыбнулся Соуске. – Вот только полноценным Раем это назвать нельзя. – Поняла, – кивнула Мишель. – Духовное погребение это процесс, посредством которого синигами отправляют блуждающих плюсов из мира живых в место упокоения, – продолжил Айзен. – Если дух хорошо себя вёл при жизни, то он отправляется в Общество душ, в ином случае, если дух вёл преступный образ жизни или совершал убийства, кражи и тому подобное, то он отправляется в Ад. Чтобы провести духовное погребение, синигами должен приложить рукоять меча ко лбу духа. – Я так поняла, что синигами своеобразные боги смерти, так? – уточнила девушка. – И кстати, раньше я видела обряд духовного погребения. – Можно сказать и так, – ответил мужчина. – Синигами являются духами со сверхъестественными способностями. Они живут в мире с другой логикой и правилами. Их тела состоят не из молекул и атомов, а из духовных частиц, они обладают сильным духовным давлением. Это означает, что их, как и других духов, могут видеть только обладающие особыми способностями люди. Тем не менее, они вполне могут взаимодействовать с окружающей средой. Если душа с большой духовной энергией тренируется, она может достигнуть уровня синигами. Они излучают духовную энергию высокой мощности, зависящей от их сил. Чем сильнее синигами, тем его движения отчётливей и резче. В отличие от других духов, не имеющих духовной энергии, синигами должны питаться, чтобы поддерживать её и не умереть. – Ты говорил, что у них есть меч, да? – поинтересовалась Мишель. – Именно так, – кивнул Айзен. – Духовный меч, по сути, это физическое воплощение силы синигами, сконцентрированной в форме клинка. Как правило, принимает вид катаны. У каждого синигами есть меч, но не каждый постоянно носит его с собой. Форма меча отражает силу владельца и может изменяться с тренировками. – Но если душу нужно упокоить, то что делают с пустыми? – нахмурилась Морган. – Их убивают, – равнодушно ответил Соуске. – Когда синигами разрубает пустого, с него смываются все грехи, совершённые им после смерти. Пустой обращается в простую душу и отправляется в Общество душ. Однако не все пустые попадают туда. – Если они совершали преступления при жизни, они попадают в Ад, – задумчиво произнесла Мишель. – Да, всё верно, – подытожил Айзен. – Это основы основ. Для того, чтобы понять всё, нужно многое изучать. Но теперь ты понимаешь, кого ты видишь? – Да, – согласилась девушка. – Теперь я могу сопоставить, что к чему. Но... Мишель запнулась, как будто обдумывая вопрос. – Что такое? – мужчина склонил голову набок. – Откуда тебе всё это известно? – осторожно спросила Морган. – Неужели звёзды так много значат? – Боюсь, это не связано с астрономией, – вздохнул Айзен. – Всё гораздо проще. Я сам синигами. Соуске вскинул правую руку в сторону. От платинового кольца пошло мягкое свечение. И тогда синигами принял свою духовную форму. – Сейчас меня можешь видеть только ты, – сказал Айзен. – Моя одежда сильно отличается от обычной формы синигами. Не спрашивай, почему. По идее, синигами нужен гигай, чтобы его могли видеть люди. Это сделано для того, чтобы можно было спокойно перемещаться по улицам, не боясь, что что-то заденешь. В моём случае, гигай немного другого формата, так скажем. – А что такое... э-э-э... гигай? – смутилась Мишель. – Временные тела, в которые синигами вселяются в мире живых. Их делают в научно-исследовательском институте синигами, – ответил Айзен. – То есть, до этого ты был в своей особой форме гигая? – прищурилась Морган, оглядывая Айзена со всех сторон. – Так и есть, – с этими словами Соуске снова вскинул руку и вернул первоначальный вид. – А теперь я снова в нём, и меня могут видеть все. Мишель задумалась, переваривая всё услышанное. «Значит, и правда существует параллельный мир. И даже не один. Нет причин не верить. Я и сама это видела. Ну, не может быть такого, чтоб несколько человек видели одно и то же. К тому, же он только что перевоплотился. Получается, что он такой не один. Интересно», – подумала она. – Понимаю, тебя многое ещё смущает, – грустно улыбнулся Айзен. – Но я научу тебя всему. Ты обладаешь огромной духовной энергией, и ты должна её развивать. Я помогу тебе в этом. – Спасибо, – улыбнулась Мишель. – Однако меня интересует ещё одна деталь. – И какая же? – Соуске подошёл ближе. – Как это связано с Аидом и Персефоной? И о каких догадках ты говорил? – взволнованно спросила Морган. Соуске помедлил с ответом. Он склонился совсем близко к спутнице, заставив её отойти на полшага. Айзен спокойно и медленно произнёс: – Ты и есть Моргана, моя дорогая Мишель.