Фаворит начальника тюрьмы

- Ну, показывай. Сколько в этот раз придурков? - 25. 15 из районной, а остальные сразу из залов суда. - Есть интересные кадры? - Конечно, как, впрочем, и всегда. В кабинете начальника тюрьмы находится два человека. Один из них Ким Джонхён, помощник начальника – ответственный, целеустремлённый молодой человек, в тайне трахающий секретаря этого самого начальника. Второй человек, находящийся в комнате, и есть сам начальник. Ким Чонин. 27 лет. Красавец-мужчина с чертовски привлекательной задницей. На пост начальника главной тюрьмы округа пришёл после смерти своего отца. Не женат. Двое детей от одноразовых шлюх, чьи имена ему пришлось запомнить только после того, как тесты на отцовство оказались положительными. Детей он видит раз в год, но деньги на содержание маленьких грызунов переводит исправно. Он придерживался здравого мнения: сам заделал – изволь платить. После второго ребёнка решил перейти на мальчиков, а заключённые собственной тюрьмы оказались идеальным вариантом. Несмотря на блядскую жизнь и пьяные ночи работал он исправно. Ни один проверяющий не мог подкопаться. Да и отношения с заключёнными позволяли не боятся бунта, и даже мелких недовольств. - Показывай, Джонг. - Бэн Бэкхён, 45 лет за убийство пяти человек. Отсидел 4 года. - За что это он их так? - Они его трахнули, а он начал мстить. Изощрённостям его убийств могут позавидовать самые придурошные долбоёбы нашей тюрьмы. А так, довольно милый парень. Только злопамятный. - Я уже понял. Жалко Пак перевёлся, а то такие парни в его вкусе, - Чонин закинул ноги на стол и закурил очередную сигарету,- в 105-ую его. Там парнишки сносные. Обижать его не будут. А то мокрухи в нашей тюрьме мне не хочется. Дальше. - Тао. Настоящее имя неизвестно. Прикинь, они так и не узнали кто он. А имя дали по набитой татуировке. 15 лет. Торговля на чёрном рынке. - А чё так много? Да и почему с кражей в нашу тюрьму? - А он перешёл дорогу кому-то. А ещё, как мне сказал Кибом, он охранников избил. Они издеваться начали, а он ответил. - Ненавижу сук, которые бьют наших. Его в 326-ую. - К Крису? Из ума выжил? - Крису я должен. Парнишка в его вкусе. Может хоть дурь из него выбьет. Мне бунтари не нужны. - Но он же уничтожит его. - Хмм, не уверен. Я думаю, для них это будет забавно. Не обсуждается. Дальше. - До Кёнсу. 40 лет за умышленное убийство. - Какой же хорошенький. А что он сделал? - Запер в доме маму и её муженька, включил газ. Скончались в муках. А он стоял на улице и смотрел на то, как они пытались выбраться. - Ну нихуя ж себе. Но какой же охуенный. Блять, я его хочу. - Я смотрю, Кай, ты очень быстро отошёл после смерти Тэмина. - Я не виноват, что этот придурок перешёл дорогу Ли. Сам нарвался. Не твоё дело, кстати. - Я понял, господин Ким. - Есть ещё особенные? - Нету. Больше ничего интересного. - Тогда свободен. Сегодня после ужина построй мне новеньких. Я посмотрю на них. - Я понял. Джонг ушёл, а Кай, докуривая сигарету и смотря на прогулку заключённых, уже представлял, как будет трахать новенького. *** Знакомство с новенькими всегда проходило в общем блоке, где Кай мог понять, как чувствуют себя прибывшие среди остальных. Все знали, что в этой тюрьме собраны самые ебанутые и кровожадные зэки: насильники, убийцы, педофилы и отморозки. - Мистер Ким, 24 человека. - Где ещё один? - В лазарете. Его пырнули. - Кто был с ним в камере? Хотя, дай угадаю. Хичоль? - Да, мистер. Все старенькие заключённые всегда подходили к решёткам и наблюдали за знакомством, поэтому начальнику не стоило труда увидеть наглую рожу Хичоля, торчащую между решёток. - Я могу тебя в карцер отправить. Ты ебанулся? - Не поможет, начальник. Вы же знаете. - Что, блять, новенький тебе сделал? - Он неуважительно со мной разговаривал. - Кто бы сомневался. Ты ебанулся. Джонг, на две недели в одиночку. Не карцер, но там его Величеству не с кем будет даже поговорить. - Но начальник… - Хичоль, я дал тебе шанс. Ты в край охуел. Закрыли тему. Обычные придурки, думал Чонин. Нет качков, отморозков тоже. Обычные. Взгляд прилип только к двум людям. - Ты Тао? Ну что же. Выглядишь уставшим. Как с Крисом живётся? Парнишка посмотрел в сторону своей камеры, из которой Крис уже прожигал в нём дырку. - Бывало и лучше. - Тише, парниша. Осторожнее со словами. Крис, доволен? - Да, начальник. Спасибо большое. А Тао был уже готов убить главного. Но Кай знал, что сокамерник скоро вправит ему мозги. Теперь Каю осталось поговорить только с одним человеком. Начальник приблизился к Кёнсу, мальчику, которого скоро он будет иметь во всех смыслах. - До Кёнсу, как тебе тут? Парень молчит. - Может, ответишь? Тишина. И ни капли эмоций на чудесном личике. - Тебе не объяснили, как со мной нужно разговаривать? Джонг, кто с ним в камере? - Сехун. - Бля, Се. Ты что, не рассказывал ему? Все взгляды были направлены в 68-ую - пристанище О Сехуна и До Кёнсу. - Эй, начальник. Обижаешь. Сразу всё объяснил. Ты же знаешь меня. - А про мои интересы? - Обижаешь. Конечно. Кай был удивлён. Мало кто позволял себе такое. Узнавая тайны нового начальства, все старались вести себя спокойнее, лишь бы не выделиться и не обратить на себе внимание. Все знали: если Кай заинтересуется – ты испытаешь адские муки в перемешку с крышесносящим сексом. - Всё ясно. Подойди ко мне, несносный мальчишка. Медленно, но уверенно, новичок приблизился к Каю. А тот резко схватил его за шею, сдавливая до синяков мягкую кожу, наклонился к уху и прошептал: «Я буду тебя трахать, До Кёнсу. Не отвертишься». Это был первый раз, когда Кай увидел страх на лице новенького. Первый раз, когда все поняли, что у начальства новый любимчик. Первый раз, когда Кёнсу стало страшно. *** В закрытой одиночке начальник избивал Кёнсу. Тот, лёжа на полу, корчился от боли. Кровь из носа мерзко скатывалась по лицу, сломанные рёбра не позволяли свободно дышать, а выбитая рука прикрыть удары по телу. Кёнсу предупреждали, что нужно вести себя почтительно. А он решил возомнить себя неприкосновенным королём и плюнул Каю в лицо, когда тот, усадив его за свой стол, решил поиграться. Теперь Кёнсу получал удары от сильного кулака. А ведь его предупреждали, что Король здесь один. Кай не любил, когда ему отказывают. Он привык получать всё, особенно секс от мальчика, которого он выбрал. Ведь его фаворитам доставалось всё самое лучшее: еда, бельё, прогулки подольше и иногда косяк травы по праздникам. Но всё это ничто, по сравнению с огромным членом начальника, который доставит удовольствие. Ах да, он ещё любит бить, унижать и оскорблять своих мальчиков. Но это он позволяет только себе, а если кто-либо другой притронется к его сокровищу, то беды не избежать. Кай займётся ими лично. Продолжая избивать мальчишку, он знал, что этот придурок До Кёнсу будет его. - Ты понял, олень? Я СПРАШИВАЮ ТЫ ПОНЯЛ? Либо ты соглашаешься, либо я засовываю тебя в камеру к насильникам. Ещё удар, и ещё. Ногами он бьёт почки, а кулаками - живот и милое личико, которое даже после побоев всё ещё прекрасно. - Два дня. Я жду тебя в пятницу в 3 часа. А Кёнсу плачет. - Сокамерник тебе всё объяснит. НЕ ДАЙ БОГ Я УСЛЫШУ ОТРИЦАТЕЛЬНЫЙ ОТВЕТ. Всё равно молчание. - УВЕДИТЕ. В камеру заходит трясущийся охранник, который всё слышал за дверью и который не привык к такой жестокости. Кёнсу уносят в медпункт, где он захлёбывается слезами и собственной рвотой. Врачи осведомлены о статусе поступившего и относятся к нему аккуратно. А то начальство по головке не погладит. Они пытаются залечить раны на его теле, вправить руку и остановить кровотечение. Вот только душа недофаворита кровоточит всё сильнее от сложившейся ситуации. А Кай смывает кровь со своих рук, пьёт припрятанный виски и понимает, что он или будет трахать этого парня, или убьёт его. *** Пятница. 3.27 Кай охуевает. Уже полчаса прошло, а этого ебантяя всё ещё нет. Неужели, ему мало? Или гордый дохуя? Может гомофоб? А хуй его знает. - Кибом, ты не отлучался? - Неа. - Новенького точно не приводили? - Я бы Вам сказал, вы же знаете. - Вызови мне Сехуна. Немедленно. 10 минут прошли в диком любопытстве, поэтому, когда Сехуна привели, Кай аж подпрыгнул на стуле. - Присаживайся. Как он там? - Начальник, неплохо вы его отделали. Медички подлатали конечно, но всё не так хорошо. Но жить будет. - Ты напомнил ему про сегодня? - Конечно. Всё ему объяснил и пытался силой вытолкнуть. Вообще никак. Лежит, не разговаривает. - Гомофоб? - Неа. В блоке сидит его знакомый. В 257-ой. Он мне кое-что рассказал. У него был парень. Так что, он гей. - Я всё понял. Спасибо за информацию. Сочтёмся. - Рад помочь, начальник. Вы только, пожалуйста, больше не бейте его. Он нормальный парнишка. - Уйди прочь. В голове Ким Чонина уже созревал план. - Кибом, прикажи отвести Кёнсу в 87-ую. Я буду ждать его возле двери. - Н-н-но там же.. - ВЫПОЛНЯТЬ. *** Кай стоял возле одной из самых страшных камер тюрьмы. Отборные отморозки. Он ждал Кёнсу. Минут через 7 он увидел хромающего парня, который почему-то вызывал у него умиление. Хромой, с кровоподтёками, такой беззащитный. - Ты знаешь, чья это камера? - Да. - Вот и славно. Либо ты умираешь там, либо ты мой. Посмотрим насколько тебя хватит. Кай ушёл. А в камере уже ждали отморзки, которых попросили обращаться с новеньким грубее. А приказы начальства не обсуждаются. *** Утро у Чонина выдалось ужасным. Подходя к своему кабинету, он уже думал на ком сорвать злость, но возле двери его ждал сюрприз – До Кёнсу. - Утити. Кто это здесь? - Начальник, он уже час Вас ждёт. Мне передали, что там над ним не слабо поиздевались. И правда. На лице красовалось парочка новых ссадин, дышал мальчишка тяжело, губы опухли, явно от ночного минета этим грязным зэкам, да и сидел он как-то очень аккуратно. Зато он пришёл. - Кибом, не беспокоить. Кай взял парнишку за руку и завёл в кабинет. Пока Чонин снимал пальто и наливал виски, Кёнсу так и оставался стоять у двери. - Говори. - Лучше Вы… - Что-что? - Лучше вы будете меня трахать. Один член я выдержу, а три не могу. Лучше уж я буду вашей игрушкой, чем доступным анусом для этих кретинов. - Вау. Кай был доволен. Мальчишка был его. Но тем отморозкам он устроит. Это как же нужно было его оттрахать, чтобы стойкий мальчишка сдался за одну ночь. - Что прикажете, начальник? - Сейчас ты пойдёшь в больничку. Тебя подлатают, а завтра ты придёшь ко мне. Посмотрю, на что ты способен. - Хорошо. «Завтра будет заебись»,- думал Чонин, и принялся за работу. *** Кёнсу делал минет мастерски. Упираясь коленками в жёсткий пол и ударяясь головой о рабочий стол начальника, он сосал фантастически. Кай только и мог стонать и с силой сжимать волосы на макушке парня. Кёнсу заглатывал член полностью, всасывал щёки и утробно стонал, да так, что это был самый быстрый минет в жизни Кая. И самый охуенный. Он не хотел думать о бывших этого паренька, но точно знал, что если бы увидел их – оторвал бы члены. А слезившиеся глаза и растраханные губы парня были идеальной картиной. Кай застегнул ширинку, поднял с пола парня и усадил к себе на колени, чем очень его удивил. Прижал к себе и стал выцеловывать шею. А Кёнсу плакал, но всё равно обнял в ответ, ведь понимал, что больше злить его не хочет. Лучше так, ведь со временем он свыкнется и будет не так больно. Да и парень красивый и даже добрый, хотя и со своими заморочками. - Ты привыкнешь. Я не хочу, чтобы ты плакал. Я так противен тебе, Кёнсу? - Не ты противен мне, а я противен себе. *** Кёнсу признавал, что трахается его начальник охуенно. Во время секса он старался обращаться с ним бережно, но иногда, жёсткость проскакивала в нём. Он заставлял его думать только о члене в заднице и пухлых губах на коже, позволяя забыть, о потерянной гордости. Засосы на теле не вызывали отвращения, а вызывали улыбку на губах. Всё это пришло со временем. Первое время было жутко противно. Но потом он смирился, хотя нет, он понял, что ему это нравится. Только ему было позволено оставаться в кабинете начальника весь день. Ему никто не мог сказать грубого слова. Ему жилось комфортно в тюрьме с насильниками и убийцами. Этот грубый и жестокий начальник позволял выживать в этом месте. И не важно, что ради этого, пришлось пожертвовать собственной гордостью. Как говорилось ранее, член в заднице ловко помогал о ней забывать.