Особенный вечер для Яхса и Алкиппе

      Вечер для наших героев был в самом разгаре. Разогретые вином и эмпатией друг к другу, они весело проводили время за просмотром фильмов, весело смеялись и комментировали происходящее на экране, не взирая на поздний час и ранее пробуждение, которое, несомненно, ожидало их впереди. Но Яхса и Алкиппе, казалось, это совершенно не волновало. Они просто наслаждались каждой минутой в объятиях друг друга, без всякого стеснения отбросив в сторону все писанные и неписанные нормы устава и субординации, прекрасно понимая, что ещё один такой шанс мог представиться им ещё ой как нескоро. Так что потеря в отдыхе казалась им совсем небольшой жертвой за возможность побыть вместе наедине.       Прокрутив все эти мысли в голове, Алкиппе лишь крепче задумалась. Уже давно она пыталась понять свои чувства к генерал-майору Яхсу… её Яхсу, который прямо сейчас прижимал её к своей груди, положив голову ей на макушку. Любила ли она его? Как сильно не пыталась оберстлейтенант сама ответить на собственный, казалось бы, такой простой вопрос, результат всегда оставался неизменным. Она просто не знала на него ответ. Тогда она решила зайти немного с другой стороны. Считала ли она его другом? Безусловно! После всех тех трудностей и лишений, которые они пережили вместе, лишь поддержка и взаимовыручка помогли им всё преодолеть даже в тех ситуациях, которые любой другой мог назвать бы безвыходными. Кроме того, по мнению оберстлейтенанта, им было комфортно и легко в компании друг друга и, как подметила она для себя, ей нравилось быть рядом с ним. Даже короткие встречи по утрам на работе приносили ей ощущения удовлетворения и спокойствия. Что уж говорить про сегодняшний вечер, чувствуя его горячее дыхание над ухом, и крепкие копыта, которыми он прижимал её к своей груди?! Она явственно чувствовала влечение к нему, а он к ней. Это было неопровержимым фактом, который подтверждала сама природа их вида.       Вот и сейчас, находясь под властью обуревающих её чувств, усиленных алкоголем, она блаженно вздохнула, крепче прижалась к Яхсу и нежно потёрлась головой о его грудь, как большая кошка. Он ответил взаимностью, принявшись поглаживать и ласкать свою подругу при помощи копыт и крыльев, вызвав ещё несколько довольных стонов из её груди, а после, развернул к себе лицом и впервые за этот вечер поцеловал. Алкиппе тихо пискнула и замерла на мгновенье от неожиданности, чтобы в следующую секунду самой податься вперёд и ответить на поцелуй, перехватывая инициативу на себя. Она осторожно, чтобы ненароком не поранить Яхса своими клыками, обволокла его нижнюю губу своими, нежно посасывая её и лаская при помощи длинного языка его дёсны и зубы. На что он ответил довольным стоном и крепко прижал голову Аклиппе к себе, обдав её лоб горячим дыханием, от которого оберстлейтенант завелась пуще прежнего, нетерпеливо заёрзав на месте и махнув хвостом.       Яхс же, воспользовавшись небольшой заминкой партнёрши, снова перехватил инициативу, слившись с ней в нежном поцелуе и проникнув языком в её рот, уделив большое внимание её бритвенно-острым клыкам. Она снова застонала, нетерпеливо заёрзав бёдрами, разорвала поцелуй и подалась вперёд, вдавив Яхса в спинку дивана своим натиском не без помощи своих сильных копыт. Теперь он был в её полной власти, лишённый даже возможности сдвинуться с места, чем она не преминула воспользоваться, навязав ему свои правила игры.       От какой-либо скованности и осторожности следа не осталось. Все ограничения, что сковывали их, мигом обратились в ничто, уступив место яркой, ничем не сдерживаемой страсти, обуявшей их тела и умы. Больше не было ни генерал-майора, ни оберстлейтенанта, лишь два чейнджлинга, сумевшие найти друг друга в этом жестоком, полном страданий мире.       И когда их поцелуй, такой бесконечно долгий и такой скоротечный, закончился, они соприкоснулись рогами тяжело дыша и улыбаясь, с нежностью смотря друг другу в глаза.       — Алиппе…, — начал Яхс, всё ещё задыхаясь. — Я уже говорил тебе?       — М, что? —       — … Что я тебя просто обожаю! — он подался вперёд и поцеловал её в нос. Алкиппе звонко захихикала, а стрекозьи крылышки на её спине слегка затрепетали.       — Ещё нет, не говорил, — она лукаво улыбнулась. — Но я буду совсем не против если ты будешь говорить это почаще.       Алкиппе устроилась поудобнее на груди Яхса увлекая его новым поцелуем, время от времени делая короткие паузы чтобы подышать, при этом их копыта всё дальше и смелее гуляли по телам друг друга. Но большую часть инициативы взял на себя Яхс, уверенно приближаясь своими прикосновениями к самому сокровенному местечку партнёрши, заставляя её чаще дышать, а сердце бешено колотиться в груди. Но при этом она не упускала возможности его поддразнить, сбрасывая его копыто с себя, когда он подбирался слишком близко, но с каждым разом эта дистанция всё сокращалась, пока, наконец, из глотки Алкиппе не вырвался сладострастный стон в момент, когда копыто Яхса достигло её жаркого и влажного лона.       Аромат возбуждённой кобылки быстро ударил в ноздри Яхса, доведя его и так уже неслабое возбуждение до самого предела, что тотчас ощутила и сама Алкиппе, когда его большое и твёрдое достоинство упёрлось в её живот.       Коротко хихикнув, она устроилась поудобнее над Яхсом и упёрлась копытами ему в грудь, начав медленно насаживаться на его ствол, шумно выдыхая и попискивая. Жеребец громко застонал, когда её горячее и такое желанное лоно сомкнулось вокруг его члена, мигом выбив весь воздух из его лёгких.       Затем, позволив друг другу привыкнуть к ощущениям, Яхс склонился над лицом кобылки и поцеловал её, положив копыта на её бёдра. От наслаждения Аклиппе прикрыла глаза и мелко затряслась, начав медленно скакать на своём жеребце. Теперь мелко затрясся уже Яхс. Стенки её тугого лона сводили его с ума, а её будоражащие рассудок вздохи и вскрики каждый раз, когда она принимала в себя весь его член, почти моментально довели его до грани наслаждения и лишь благодаря всей силе своей воли, которую он только мог собрать, ему удалось избежать преждевременно конца. Любовники ускорились, наполняя комнату громкими стонами и шлепками возбуждённой плоти друг о друга, когда Алкиппе в каком-то сумасшедшем темпе почти полностью соскальзывала с члена, чтобы в следующий миг вновь полностью на него насадиться. Громкий и полный сладострастия стон вышел из глотки кобылки сквозь стиснутые зубы, когда она, полностью отдавшись сладострастной неге, внезапно широко раскрыла рот, сомкнул свои бритвенно-острые клыки на его шее. Жеребец зарычал от смеси боли и наслаждения, резким движением подмяв Алкиппе под себя, оказавшись сверху. Теперь он, закинув её ноги себе на плечи, самозабвенно и со вкусом трахал её, чувствуя, как кровь горячими ручейками стекает по шее и дальше, вниз по животу. Но его это совершенно не беспокоило, напротив, лишь добавляло пикантности и желания, превратив огонь в его сердце в безудержное, неконтролируемое пламя, заставляя двигаться в ней всё быстрее и быстрее. В этот миг для них не существовало ничего кроме них двоих и разумы перевёртышей, таких чувствительных до чужих эмоций, слились воедино, когда их охваченные магией рога-сабли перекрестились, приводя их к финалу.       Первой не выдержал Яхс. С силой толкнувшись бёдрами в последний раз и погрузившись полностью в её лоно, жеребец со сладким стоном кончил, ощутив, как тугие стенки её влагалища пуще прежнего сжали его достоинство, силясь выдавить из него всё до последней капли, заставляя его продолжать фрикции , сопровождающиеся громкими хлюпающими звуками.       Когда же застилающая его глаза пелена спала, Яхс вышел из неё, обдав её живот последней порцией семени, и лёг рядом, крепко обняв Алкиппе за плечи. Так они и лежали, обнявшись в полной тишине, слушая лишь дыхание друг друга и биение сердец, изредка отвлекаясь на короткие поцелуи.       — Алкиппе, я…, — первым попытался прервать тишину Яхс, но Алкиппе прервала его, приложив копыто к его рту.       — Нет-нет, Яхс, не надо, — сказала она с отдышкой. — Всё было просто великолепно!       —Правда? — спросил он с надеждой в голосе. — Мне показалась что ты не… Она кивнула, позволив себе свой коронный смешок и снова прикрыла глаза.       — Правда-правда, мой генерал. Не слукавлю если скажу, что я не помню, когда в последний раз мне было так хорошо! И потом, — она игриво укусила его за ушко. — У тебя ещё будет ни один шанс отыграться.       Он улыбнулся ей в ответ, неожиданно вспомнив о ране на шее, приложив туда копыто, которое моментально испачкалось в крови.       Алкиппе резко вскочила с дивана у убежала куда-то вглубь дома. Через минуту, она вернулась, держа в телекинетическом хвате небольшой коричневый чемоданчик с красным крестом.       — Ой, прости меня Яхс! — стыдливо сказала Алкиппе, беря в копыто кусок ваты, смоченной в антисептике. —Я правда не хотела тебя поранить! Ты как? Сильно болит? Яхс тихо зашипел, когда антисептик попал в рану, однако, боль быстро прошла и он открыл глаза. Рана была пустяковая, так что она без труда заклеила её пластырем. Он улыбнулся и, положив копыта ей на плечи, встретился с её расстроенным взглядом.       — Отставить грусть, оберстлейтенант, от этого ещё никто не умирал! — он подался вперёд и обнял её. Она ответила взаимностью. — Мне не за что тебя винить, а тебе не за что извиняться. Просто так получилось и я бы не сказал, что это было так уж плохо.       — С-серьёзно? Ах, ладно, как скажешь. Спишу это на то, что ты мазохист, — в её словах вновь послышались те самые ехидные нотки. — Но не думай, что я не собираюсь загладить свою вину.       — Да какая к Дискорду…, — в лёгком недоумении постарался возразить Яхс в момент, когда копыто Алкиппе легло на его пах, отбив желание продолжать.       Жеребец довольно засопел и откинулся на диване, в то время как Аклиппе уже вовсю ласкала его жеребцовое, всё ещё влажное, достоинство, нежно скользя вдоль всей его немаленькой длинны. Затем, желая сделать своему партнёру ещё приятнее, она подалась вперёд, позволивчлену лечь ей на лицо.       Правая нога Яхса резко дёрнулась, когда он ощутил её горячий язык на своих яйцах, а затем и выше, когда она принялась со всей тщательностью вылизывать его пульсирующий возбуждённый орган, уделяя наибольшее внимание головке и вязкой прозрачной смазке, что выделялась на самом кончике.       — Ах, Алкиппе…, — простонал Яхс и положил копыто ей на голову, почесав за ухом.       Кобылка довольно угукнула и продолжила свою ласку, собирая языком все ручейки спермы и собственных соков, до которых только могла добраться, не забывая про яички, перекатывая их во рту и всячески облизывая. Затем, решив не останавливаться на достигнутом, она широко раскрыла рот и сомкнула его вокруг горячей плоти жеребца, выбив из его глотки протяжный стон.       Довольно простонав в ответ, она заглотила сразу около трети мужского достоинства, постепенно беря всё больше и больше, буквально сводя жеребца с ума от той неописуемой гаммы чувств, которые дарил ему её умелый горячий рот и упругое горло. А в момент, когда она взяла его полностью и захрипела, лизнув яйца кончиком языка, он лишь каким-то чудом не кончил сразу и мелко затрясся, почувствовав, как темнеет в глазх       Алкиппе же, не желая так быстро заканчивать их игру, немного отступила назад и замедлилась, размеренно посасывая член и лаская бёдра Яхса копытами, а спустя ещё пару минут выпустила его изо рта, провела языком по всей длине и поцеловала головку, после чего повернулась к своему партнёру задом, задрав хвост и припав на передние ноги.       — Возьмите меня, мой генерал…, — проворковала она, игриво покачивая бёдрами. Дважды повторять не пришлось. Уже в мгновенье он был сверху, дразня её влажные, изнывающие от желания половые губы членом, осыпая её шею поцелуями и покусывая за ухо. И в момент, когда их губы в очередной раз сошлись для поцелуя, он резко толкнулся вперёд, входя в Алкиппе сразу на половину длинны, начав двигаться в медленном темпе, постепенно его наращивая. Кобылка ответила глухим стоном, впустив его язык в свой рот.       Они не торопились как в первую за этот вечер близость, напротив, они делали это размеренно и нежно, максимально продлевая удовольствие, в этот наиболее интимный и чувственный для них момент. Их разумы, переполненные эмоциями, слились, как и их тела, передавая друг другу малейшие желания и предпочтения партнёра, делая акт их близости по-настоящему чувственным. А звуки и запахи, которыми была наполнена комната, лишь добавляли процессу пикантности, усиливая и без того сильнейшее желание любовников.       Жеребец ускорился, чувствуя, как содрогается тело кобылки под ним и как приятно сжимала она его своими сильными мышцами там, внизу, предвещая скорый финал. Окрылённый осознанием того, что вот-вот доведёт свою возлюбленную до исступления, он решил сменить позу чтобы посмотреть в глаза той, которую искренне любил и желал, как не желал никого прежде.       Теперь кобылка лежала под ним на спине, высоко задрав задние ноги, когда Яхс резко взял самый быстрый темп, на который был способен, заставляя свою партнёршу громко стенать и всхлипывать, входя в неё до упора и чувствуя, как всё сильнее с каждым разом сжималось её нутро.       Алкиппе словно молнией ударило. Она громко закричала и мелко затряслась, а её ноги предательски разъехались в стороны в момент одного из, пожалуй, самых ярких оргазмов в её жизни, наслаждение от которого словно молния передались и её партнёру, издавшему сладострастный стон и рухнувшему на неё сверху, наполняя её лоно до упора горячей и вязкой спермой, остатки которой тяжёлыми каплями падали на ковёр.       Даже спустя несколько минут Алкиппе всё ещё колотило. Её лоб покрылся испариной, а тело и крылья мелко дрожали, вынуждая её беспомощно ловить ртом такой пьянящий, желанный воздух. И только горячий язык жеребца, что старательно вылизывал её лоб и щёки, смогли худо-бедно вернуть её в реальность спустя добрый двадцать минут, показавшиеся ей вечностью. Она томно вздохнула, прикрыв глаза от удовольствия, всё ещё чувствуя его член в себе.       — М-м-м, Яхс…       — Да?!       — Теперь я тебя точно никуда не отпущу. — она прервалась ради поцелуя, — Можешь даже не рассчитывать на это! Ты теперь мой, Яхс, и только мой…       Он весело хихикнул ответ.       — Можешь быть совершенна спокойна на этот счёт! Я ведь совершенно пропаду без своей незаменимой помощницы, — он сделал короткую паузу, крепче обняв её за плечи. — Знаешь, Алкиппе, ведь когда-нибудь эта война закончится и… быть может… ты согласишься уехать со мной в Вессалиополис?       Её искренняя и, по-настоящему, счастливая улыбка была ему ответом. Алкиппе лизнула Яхса в нос и тихо шепнула ему на ухо:       — Я так боялась что ты этого спросишь...