***
Линн сидела на одном из стульев в приемной, подперев голову рукой. Ей было безумно скучно, и её терпение начинало иссякать. При любых других обстоятельствах, фанатка спорта была не из тех, кто сидит сложа руки. Если бы она хотела что-то сделать, она бы просто сделала это без особых раздумий. В результате, время доказало ей, что не всегда можно получить то, что хочешь немедленно. Так было в том случае, когда ей пришлось стоять в длинной очереди в дамскую комнату на остановке. Учитывая, что очереди в ванную были обычным делом в Доме Лаудов, можно было подумать, что она привыкла к этому. Но, к несчастью для Линн, ей пришлось выпить очень большую содовую. Единственная разница между тем временем и сейчас заключалась в том, что ей не нужно было в туалет. Ронни Энн все еще разговаривала с её младшим братом, и Линн должна была уважать желание своей матери избежать ещё одного конфликта. К счастью, ей не пришлось долго ждать. Несколько шагов эхом разнеслись по коридору, заставив спортсменку взглянуть в сторону звуков. Увидев приближающуюся мать, Линн выпрямилась. «Хорошо, дорогая. Миссис Сантьяго и Ронни Энн только что ушли. Готова встретиться со своим братом?» — спросила Рита. Линн кивнула, прежде чем последовать за ней. Когда они подошли к палате Линкольна, 13-летняя девушка не могла не нервничать. Без сомнения, Линкольн был разочарован в ней, как и в остальных восьми её сёстрах. Что, если даже после того, как она извинится, он не простит её? Что, если он даже откажется разговаривать с ней? Девушка приготовилась к такой возможности. «Я не хулиганка…я не хулиганка…» Линн несколько раз прокрутила эту фразу в голове. Даже если он не хотел, чтобы она была рядом, она всё равно хотела дать ему знать, что чувствует себя ужасно за свои действия по отношению к нему. По прибытии, Рита постучала в дверь. «Линкольн? У тебя ещё один посетитель.» — сказала она спокойно, хотя Линн была не совсем спокойна. Сделав глубокий вдох, Линн попыталась расслабить свое тело. «Хорошо, была не была. Просто войди, дай ему знать, что тебе жаль, и постарайся загладить свою вину перед ним…» — подумала она про себя. Как только дверь полностью открылась, Линн шагнула внутрь, оказавшись в поле зрения своего брата. Как и Ронни Энн, спортсменка была удивлена количеством бинтов, покрывавших мальчика. Несмотря на то, что она узнала от своего отца полное описание его травм, ей всё равно было больно видеть их самой. Спортсменка бросила взгляд, полный вины, на гипс, украшавший левую руку её брата, желая никогда не причинять ему такой боли. Но чего Линн точно не знала, так это внутреннего потрясения, которое нарастало в среднем ребенке. В ту же секунду, когда Линн появилась в поле его зрения, время, казалось, замедлилось вокруг Линкольна. У него во рту пересохло, зрачки сузились, в животе образовались узлы, и тиканье часов на стене внезапно дало о себе знать. Его пульс на мгновение подскочил, даже показавшись на кардиомониторе, но никто этого не заметил. Все в палате почувствовали мурашки по спине, когда напряжение заставило их кровь течь медленнее. «Почему…почему она здесь?» — подумал про себя Линкольн. Неужели Линн приехала только для того, чтобы посмеяться над ним или, что еще хуже, закончить то, что начали его сестры? «…П-Привет, братец.» — неловко начала Линн. «…Привет…» — ответил Линкольн. Линн посмотрела на мать, ища поддержки, и та жестом велела ей продолжать. Она сделала глубокий вдох и медленно приблизилась к нему. «Линкольн…мне очень, очень жаль, что ты оказался здесь…я должна была понять, что тебе больно, и хотела, чтобы мы остановились…вместо этого, мы просто…мы просто продолжали бить тебя, вымещая свое разочарование на единственном брате, который у нас будет в жизни…» — к этому моменту она была уже на полпути к его кровати, и в её глазах появились свежие слезы. Незаметно для неё, кардиомонитор начал пищать быстрее. «…П-Причина, по которой у тебя сломана рука…я та, кто сделала это! Я должна была знать лучше, чем причинять тебе такую боль, но я просто не могла остановиться!» — Линн уже начала плакать, её чувство вины переливалось через край с каждым словом. Воспоминания о прошлых спаррингах и периодических угрозах избиений пришли ей на ум. С каждым её шагом, частота звуковых сигналов увеличивалась, но спортсменка всё ещё не замечала этого. «Я пообещала себе, что всегда буду защищать тебя…и всё же, как я могу даже называть себя твоей сестрой, когда я только и делаю, что пользуюсь тобой?!.. Я не лучше тупого хулигана, и если ты так думаешь обо мне, ты имеешь полное право так себя чувствовать…» — шмыгнула носом Линн. Наконец она добралась до кровати, мягко ухватившись за край. Писк кардиомонитора усилился до такой степени, что стал самым громким звуком в палате. Рита и Лили обратили на это внимание, увидев, как это произошло, когда Линкольн пытался (но безуспешно) немного успокоиться. «Линн, милая? Я думаю, тебе следует отойти от своего брата…» Линн её не слышала. Она уставилась в пол, наблюдая, как слёзы капают с ее подбородка. «Я просто хочу, чтобы ты знал…я хочу загладить свою вину перед тобой…когда-нибудь тебя выпишут отсюда, и я хочу провести всё возможное время, будучи настоящей сестрой…а не идиоткой, какой я была до сих пор…» — закончив, она наконец-то услышала кардиомонитор, бросив на него растерянный взгляд. К сожалению, пока Линн изливала свое сердце, Линкольн пребывал в состоянии непрекращающегося страха. Просьбы его сестры не дошли до его ушей, его мысли лихорадочно крутились. Когда Линн приблизилась к нему, его сердцебиение ускорилось, в то время как он подсознательно отодвинулся как можно дальше на противоположную сторону кровати. Он хотел убежать, он правда хотел. Он ненавидел то, что все еще не мог встать с кровати, не причинив себе вреда. Воспоминания о постоянном насилии, которое он терпел от неё, переполнили его разум, и вскоре появился один из его ночных кошмаров. Мальчик помнил его ясно, как день. Линн извинилась, даже обняла его из раскаяния, но это оказалось обманом. Когда Линн обняла его, она сжала его так крепко, что он не мог дышать. Он умолял ее отпустить его, но всё, что он получил взамен, была самая страшная и злая ухмылка, которую он мог себе представить. Спортсменка продолжала обнимать его всё крепче и крепче, пока его позвоночник и ребра, наконец, не выдержали от давления. Когда Линн оказалась рядом с кроватью, его сердце было практически готово выпрыгнуть из груди и убежать без оглядки. Он не знал, что Линн собирается делать дальше, но потом, он наконец-то услышал её. «Ты в порядке, братец?» — спросила Линн, искренне волнуясь. Линкольн мог поклясться, что она выглядела так, будто хотела обнять его прямо сейчас. «Нет…не в этот раз…только не снова!..» — эта мысль пронеслась в голове мальчика, как товарный поезд. «Линн, дай ему немного пространства. Он все еще сомневается во всём.» — сказала ей Рита. Пока 13-летняя девушка отвлеклась, Линкольн тихо потянулся к небольшому столу рядом со своей кроватью. На нем стоял его поднос с обедом, теперь пустой и грязный после предыдущего питания. Он крепко сжал его в руке. Линн на мгновение посмотрела на мать, когда она заговорила, и снова повернулась, чтобы взглянуть на брата, ей хотелось немедленно последовать совету Риты. ХЛОП! Это было то, что услышала Линн, когда на мгновение её зрение побелело; что-то твёрдое столкнулось с ее лицом. Удар чуть не сбил её с ног, но она успела выставить руки как раз вовремя, чтобы не врезаться лицом о плитку. Её щека горела, свежая кровь текла изо рта из-за того, что одна из её марлевых губок была выбита. Оглянувшись с большим удивлением, Линн увидела, что Линкольн тяжело дышит с пластиковым подносом для ланча в руке. Сам поднос был сломан пополам после того, как его использовали в качестве оружия. «Л-Л-Линкольн…» — сумела сказать Линн. «Просто держись от меня подальше, Линн…я…я не хочу снова причинять тебе боль…» — сказал ей Линкольн, в его голосе присутствовал страх. Казалось, только сейчас мальчик осознал, что дышит неровно. Линн посидела так несколько секунд. Она поднесла руку ко рту, когда поняла, что у неё снова идёт кровь. Переводя взгляд со своей руки на Линкольна, она поняла, что произошло, и что Линкольн сделал свой выбор. Он был не просто расстроен, он ненавидел ее. Эта единственная мысль заставила еще больше слёз стекать по лицу Линн, прежде чем она выбежала из комнаты и побежала по коридору, её сдержанные рыдания эхом отдавались в коридоре. Рита и Лили просто стояли, разинув рты, от того, что только что произошло. Мать знала, что Линкольну будет неуютно рядом с другими сёстрами, но это было совершенно не похоже на то, что она себе представляла. Линкольн откинулся на кровать, уронив при этом сломанный поднос; его тяжелое дыхание и уменьшающиеся сигналы кардиомонитора свидетельствовали о том, что он пытался успокоиться. Обычно, она разозлилась бы на него за то, что он так набросился на свою сестру, когда она пыталась извиниться, но у матери было чувство, что что-то ещё было не так. У Риты не было времени зацикливаться на этом факте, так как ей нужно было разыскать свою расстроенную дочь.***
Линн-старший тяжело дышал, прислонившись к Фургзилле. Он провел бо́льшую часть дня, перетаскивая ценные вещи своих дочерей на склад, достаточно большой, чтобы всё вместить. Но чего он не подозревал, так это того, насколько всё это было тяжелым. Он бы попросил о помощи, но вокруг никого не было (кроме вахтёра). Он с сожалением посмотрел на запертую дверь. Эти предметы выделяли его детей друг от друга, и всех остальных. Хотя Линн должен был быть честен с самим собой: у его дочерей была дурная привычка получать всего слишком много. Например, динамики Луны (самые тяжёлые из всех перемещаемых предметов) можно было услышать во всем доме только с двумя из них. Тем не менее, у неё было около 20 из того, сколько отметил отец. Реквизита Луан также было много, хотя он полагал, что она заслужила поблажку, так как комедию особенно трудно освоить. То же самое можно было сказать о Лоле и Линн-младшей, поскольку первая была известной победительницей конкурса красоты, а вторая занималась десятками видами спорта. Однако, Линн-старший согласился с тем, что у Ланы было слишком много рептилий. Отец одиннадцати детей услышал, как в машине зазвонил его телефон. Открыв дверь, он посмотрел на определитель номера и увидел, что это была его жена. «Привет, милая.» «Привет, Линн…мне нужно, чтобы ты заехал за нами в больницу…» «Что-то случилось?» «…Я думаю, будет лучше, если я расскажу тебе, когда ты приедешь…» — рассказала ему Рита. «Хорошо. Я скоро приеду. Только что закончил переносить все вещи на хранение.» — он вставил ключи в замок зажигания и попытался завести фургон. Двигатель заглох, но ещё не полностью завёлся. «О, да ладно тебе!» — он повернул ключи в третий раз. Машина заскулила, когда древний двигатель наконец-то ожил. Линн-старший вздохнул. Ему нравилась Фургзилла, правда нравилась. В конце концов, она перешла к нему от его отца и дедушки. Однажды он надеялся передать её Линкольну. Но теперь, когда он подумал об этом, машине было примерно 40 лет, и её возраст давал о себе знать каждый день. На самом деле, казалось, что почти каждую неделю фургон ломался, когда кто-то им пользовался. «Может быть, мне пора купить новый фургон…» — пробормотал он. К счастью, фургон держался на протяжении всей поездки. Когда он доехал до больницы, Рита и Лили уже ждали его вместе с Линн-младшей. Отец был удивлён, увидев Линн, а также тем фактом, что она, казалось, была немного ранена физически и сломлена эмоционально. Рита пристегнула Лили к её детскому сиденью, и вскоре после этого в фургон забралась спортсменка. Линн-младшая поднесла колени к лицу и продолжила тихо плакать. Лили с беспокойством посмотрела на сестру, даже вынула соску изо рта и протянула её фанатке спорта. Вместо этого, она не получила ответа и медленно вставила его обратно. «Так что же случилось?» — спросил Линн-старший, когда его жена пристегнулась. «Для начала… На Линн-младшую напала Ронни Энн и их обеих отстранили до пятницы…» «Она одна из подруг Линкольна, верно?» «Да… У Линн было выбито несколько зубов, поэтому я взяла её с собой в больницу. Она хотела помириться с Линкольном, но…всё…всё прошло не совсем хорошо…» «Что ты имеешь в виду?» — спросил отец. «Он ударил ее своим подносом с едой, Линн…она извинялась перед ним, затем ему стало неловко, когда она приблизилась к нему, и он просто взял свой поднос и ударил её по лицу…теперь Линн-младшая думает, что её брат ненавидит её…» «Боже…» — поморщился отец. «Я беспокоюсь, Линн. Я тоже хочу, чтобы наши дочери помирились с Линкольном, но я боюсь, что он может поступить так же, как с Линн-младшей, или ещё хуже…» — объяснила Рита, её разочарование было очень ясным. «Как ты думаешь, врач мог бы выяснить, в чём дело?» «Я молюсь, чтобы это произошло…иначе…иначе я просто не знаю, что мы будем делать…»***
Клайд сидел на заднем сиденье машины своей семьи, глядя на дома, которые мелькали мимо его окна. Оба его отца сидели на передних сиденьях. Семья Макбрайдов собиралась навестить кое-кого в больнице до окончания приёмных часов, но Клайд хотел сначала заглянуть в дом Лаудов. Он знал, что пребывание в больнице может наскучить, и не был уверен, есть ли у Линкольна чем себя занять. Как его лучший друг, мальчик знал, что Линкольн никогда не сможет отказать Супер Умнику. Рассказав всю историю своим родителям, Клайд взял комиксы, которые у него были, так же, как Линкольн принёс ему свои, чтобы помочь ему почувствовать себя лучше. Афроамериканский мальчик был весьма удивлён, когда Гарольд заявил, что они прибыли. Обычно шум из дома был слышен за несколько кварталов, что соответствовало названию. Но сейчас было слишком тихо. Фургзилла была припаркована на подъездной дорожке, свет горел, так что кто-то должен был быть дома. «Спасибо, пап. Я вернусь через несколько минут.» — сказал Клайд, выходя из машины. «Будь осторожен, дорогой! У тебя ведь ингалятор с собой, верно?» — с беспокойством спросил Говард. Клайд на мгновение вытащил его из кармана, прежде чем спрятать. Мальчик подошёл к двери и постучал. Он бы позвонил в дверной звонок, но он мрачно вспомнил, когда это случилось в последний раз. После нескольких минут ожиданий, Клайд услышал шаги внутри дома, прежде чем дверь распахнулась, показав Луну. Вместо её нормальной и жизнерадостной себя, рокерша была довольно угрюмой и подавленной. Она даже не была в своём обычном наряде, просто в обычной белой футболке и мешковатых штанах. «Привет, Клайд…» — заявила она. «Привет, Луна.» — он немного подвинулся. «Эм…это довольно сложно сказать…я знаю, что произошло здесь вчера, но я здесь не для того, чтобы приставать к вам по этому поводу. Я просто хочу знать, могу ли я взять несколько комиксов Линкольна из его комнаты». «Валяй…никто ещё не был в его комнате, или будет, если на то пошло…» — уныло сказала ему Луна, прежде чем подняться наверх. Клайд поблагодарил её, прежде чем войти в дом. Оглядевшись, он заметил Лолу, спящую на диване. Вместо платья принцессы и тиары, на ней была простая голубая футболка с белыми брюками. Кроме этого, ничто не казалось необычным, Он просто не мог поверить, что здесь так тихо. Мальчик даже слышал, как Луан что-то писала в столовой. Заглянув внутрь, он увидел, что она выглядит такой же угрюмой, как и Луна; её волосы были всё ещё распущены, и он был уверен, что она не думала ни о каких шутках из-за того, что он мог видеть её учебник математики на столе. Лиза тоже была там, пытаясь помочь ей понять несколько уравнений. Мозги семьи, казалось, не так уж сильно изменились. Они обе быстро взглянули на него, прежде чем вернуться к своему занятию. Поднимаясь по лестнице, он оказался теперь в эпицентре того, откуда всегда исходят самые громкие звуки в доме. Но сейчас здесь было так тихо, что казалось, будто это город-призрак. Это действительно немного нервировало Клайда. Осматривая коридор, комната Лори и Лени была закрыта, хотя дверь Луны и Луан была слегка приоткрыта. Он заглянул внутрь и заметил отсутствие музыкального оборудования и динамиков. Он никогда не понимал, насколько большой на самом деле была комната. Она просто казалась немного тесной из-за больших динамиков и реквизита Луан, разбросанных по всему помещению. Луна лежала на своей койке, наушники были подключены, когда она отключалась от всего вокруг, слушая песню, которую Клайд не мог разобрать. Тихо вернув дверь на прежнее место, он направился к комнате Линкольна, принимая во внимание другие комнаты. Комната Линн и Люси была закрыта, хотя он слышал, как кто-то плакал за дверью. В комнате близняшек, Клайд сразу заметил отсутствие экзотических рептилий и убитую горем Лану, сидящую на кровати с фотографией в руках. Со стороны Лолы, к зеркалам, висевшим на стенах, были приклеены матовые плёнки. Было ли это дело рук родителей или самой принцессы, оставалось темой для обсуждения. В комнате Лизы и Лили свет был выключен, хотя дверь тоже была приоткрыта. Лили спала в своей кроватке, но Клайд видел, что обширный химический набор Лизы исчез. Выглядело так, как будто его никогда там и не было с самого начала. «Блин…говоря об эпичном наказании…» — мальчик что-то пробормотал себе под нос. Дойдя до преобразованного шкафа для белья, Клайд медленно открыл дверь и включил свет. Ничего не изменилось с тех пор, когда он был здесь в последний раз. Кровать была немного грязной, кое-какая одежда висела тут и там, немного мусора на полу, а компьютер Линкольна стоял на его столе. Рядом с ноутбуком, аккуратно сложенных в стопку и упакованных в пластиковый пакет для заморозки, лежала коллекция комиксов Супер Умника беловолосого мальчика. «Всё ещё новые. Определённо в стиле Линкольна». — подметил Клайд, хватая пакет, прежде чем спуститься вниз по лестнице. Он попрощался с сёстрами, прежде чем уйти. Гарольд заметил выражение лица своего сына, когда тот садился в машину. «Ты в порядке, Клайд? Что-то случилось?» «Нет, я в порядке. Просто сейчас всё кажется таким другим. Теперь они могут называться не Шумный Дом, а Тихий Дом.» — Луан одобрила бы эту шутку. «О боже. У тебя ведь не будет ещё одного страха перед переменами, не так ли?» — спросил Говард. «Нет, пап, но я просто волнуюсь». «Ну, ты же сказал, что эти негодяйки получили своё наказание. Может быть, это и к лучшему.» — заметил Гарольд. «Может быть, для большинства, но не для Лаудов…» — заявил Клайд, бросив печальный взгляд на дом Лаудов через заднее стекло.