Сингенезофобия

Линкольн продолжал смотреть в потолок, его тело было вялым, а разум зациклился на одном потоке мыслей. Он не знал, сколько времени прошло, но он понимал, что вообще не двигался с места после того, как его мать и младшая сестра вышли из комнаты, чтобы догнать Линн. Примерно через полчаса пришла медсестра, чтобы проверить его. Она заметила на полу сломанный поднос вместе с разбросанными повсюду его частями. Когда Линкольна спросили, что случилось, он был слишком напуган, чтобы сказать ей правду. Вместо этого, он сказал, что случайно уронил его со стола, когда потянулся за ним. Медсестра странно посмотрела на него, ничуть не поверив в эту историю, но решила больше не расспрашивать его. После этого, мальчик Лауд остался наедине со своими мыслями. Он просто не мог в это поверить, правда не мог. Никогда прежде в своей жизни он не бил ни одну из своих сестёр так, как сделал это ранее. Сразу после удара, Линкольн понял, что он сделал и в страхе отодвинулся, подумав, что Линн может наброситься на него и ввести его в кому, когда она придёт в себя. Вместо этого, она села на пол с искренне обиженным выражением глаз. Её голос даже задрожал, как будто вот-вот сорвётся. Линкольн подтвердил, что он сделал, но он имел в виду каждое слово, когда говорил, что не хочет снова причинять Линн боль. Он был доброжелательным до мозга костей. Когда 13-летняя девушка убежала, мальчик поначалу был рад, что Линн ушла, но чем больше он думал об этом, тем больше его охватывало чувство вины. «Может быть…может быть, я слишком остро отреагировал…м-может быть, она не пыталась причинить мне боль…» — так поначалу думал Линкольн. Но вскоре, воспоминания о жестоком избиении, которое он получил день назад, заняли первое место в его сознании. Затем были случаи, когда Линн притворялась невинной только для того, чтобы подшутить над ним или просто побороться (жёстко) с ним, на самом деле не заботясь о том, получил ли он синяк от этого мучения. Возникшая в результате паранойя вновь пробудила сомнения в его сестре. «Или, может быть, она просто была расстроена поначалу, и теперь она вернётся и будет бить меня, как индейцы чероки в барабан! Или, что ещё хуже, все они будут!» — Линкольн крепко вцепился в простыни, дрожа от дурного предчувствия. Он представил, как Линн рассказывает остальным своим сёстрам, кроме малышки, о том, что он сделал. Они будут злиться на него ещё больше, чем в воскресенье, и что помешает им просто прийти в больницу, чтобы разорвать его на части? Мальчик сомневался, что простое наказание остановит их ярость. Внезапный стук в дверь заставил его слегка взвизгнуть. Повернув голову, он взглянул на серый металлический предмет, отделявший его комнату от коридора, или, в данном случае, его единственный щит. Он также услышал звук, как будто кто-то упал на пол. «Д-Да?» — пискнул он, затаив дыхание. «Мистер Лауд? — это была его медсестра. — У вас ещё один посетитель.» Линкольн был не в настроении для еще одного визита, опасаясь, что это может быть еще одна из его сестёр, но он был слишком ошеломлён, чтобы что-то сказать. К счастью, его страхи на время развеялись, когда в дверях появился не кто иной, как его лучший друг Клайд. Как и Ронни Энн, афроамериканский парень был удивлён состоянием, в котором находился Линкольн. Это определенно объяснило, почему сёстры были такими сдержанными: они чуть не убили своего единственного брата. Ботаник слегка споткнулся, стараясь не упасть в обморок. Он должен был быть сильным ради своего лучшего друга, и потеря сознания могла напугать его ещё больше, чем он уже выглядел. «Я знал, что то, что я слышал, было плохо, но всё же…» — наконец Клайд заговорил. «Р-Ронни Энн сказала то же самое, когда зашла…она сказала, что рассказала тебе всё, поэтому решила, что ты придешь…так, как у тебя дела, Клайд?» — спросил Линкольн. «Я должен спросить тебя об этом. В смысле, посмотри на себя!» — Клайд сказал с широко раскрытыми глазами, хотя и вздрогнул, увидев, как его друг бросил печальный взгляд на своё тело. «Неудачно выразился…» — пробормотал он. «Прости за это, но на самом деле, у тебя всё в порядке?» «Ну, н-не совсем…в смысле…я думаю, можно сказать и так…» — нерешительно ответил беловолосый мальчик. Ботаник уже мог сказать, что Линкольна что-то беспокоит. Учитывая то, что он знал, и его постоянные сеансы с доктором Лопесом, он чувствовал, что это касается его сестёр. Но Клайд знал, что лучше не спрашивать о таких вещах. Как сказал ему его психолог, клиент скажет, что у него на уме, когда почувствует, что готов. И он надеялся отвлечь мальчика Лауда от его нынешней ситуации. «Тогда не бойся, потому что я принес тебе подарок!» — заявил Клайд, представляя коллекцию комиксов Супер Умника. Линкольн мгновенно оживился. Он практически пускал слюни только от зрительного контакта. «Как ты узнал, что я думал о Супер Умнике?!» «Потому что я твой брат, Линкольн. Ну, не в прямом смысле, но ты меня понял. И поверь мне, я знаю, что застрять в больнице может быть скучно. Помнишь, как я пытался сделать тройное сальто назад на скейтборде и сломал ногу?» «Ага. Ты провёл здесь почти 2 недели, прежде чем тебя выписали. И даже тогда ты был прикован к костылям.» «Это были самые скучные 288 часов в моей жизни. Но, к счастью, мои отцы принесли несколько игр-головоломок, чтобы скоротать время. Кроме того, это был день уплаты налогов, так что нам было чем заняться.» «Круто. Кстати говоря, где твои отцы?» «Э-э…один из них упал в обморок, увидев тебя через окно, поэтому мой другой отец оттащил его обратно в приёмную.» — смущённо сказал Клайд. «Ох…ну, спасибо за комиксы, Клайд. Это и вправду отстой — не иметь возможности двигаться или что-то в этом роде. Хочешь почитать со мной?» «Ты думаешь, у меня есть другой выбор?» — ухмыльнулся афроамериканский мальчик. Он порылся в сумке и вытащил определенную стопку выпусков. «Кроме того, я принёс твои комиксы, посетив твой дом.» «М-Мой дом?» — спросил Линкольн, и его паранойя снова начала проявляться. «Чёрт возьми…» — пробормотал Клайд. «Эээээм, да. Прости, что начинаю эту тему, но я подумал, что это поднимет тебе настроение, если у тебя будет свой набор выпусков для чтения.» Линкольн был рад, что его друг так заботился о нём, проявив такую предусмотрительность, но он не мог не думать о том, что происходит дома. «Как…как в-все?» «Ну… — Клайд с беспокойством уставился в пол. — Стало…по меньшей мере, по-другому. Было не Шумно или что-то в этом роде, просто стало подозрительно тихо и мрачно. Думаю, Люси бы понравилось, но я сомневаюсь в этом, учитывая, в какой депрессии она была в школе…ну, больше, чем обычно.» «Это…здорово, я думаю…» — ответил Линкольн, не зная, как отнестись к этой новости. Клайд заметил нервозность своего друга и быстро сменил тему. «Просто не думай об этом слишком много, Линкольн. Давай просто позволим нашим мыслям погрузиться в мир Супер Умника.» — предложил он, протягивая прикованному к постели мальчику комикс. «Д-Думаю, ты прав.» — согласился Линкольн, положив выпуск на кровать, прежде чем открыть его. Внезапно ему пришла в голову мысль, которая привела его в ярость. «Чёрт побери! Новые выпуски будут выходить в среду в течение следующих нескольких недель, и я не знаю, выйду ли я отсюда к тому времени!» «Не проблема. Я просто захвачу несколько копий, прежде чем приду навестить.» «Серьёзно, Клайд, ты самый лучший друг на свете.» — сделал комплимент Линкольн, заставив ботаника слегка усмехнуться.

***

Люси вышла из ванной, закончив свои дела в туалете. Это было первым делом, что она сделала, вернувшись домой через пару часов после всех остальных, в основном из-за группового проекта в театральном кружке, который нужно было выполнить. Кроме того, готессе было неудобно пользоваться школьными туалетами, зная, насколько они грязные и как сильно воняют ванные комнаты. Взяв свой рюкзак, она направилась в комнату, которую делила с Линн, и повернула ручку, ожидая, что дверь откроется. Вместо этого, она встретила сопротивление, так как дверная ручка отказалась поворачиваться. Растерявшись, готесса немного подёргала ручку, случайно сломав её. «Черт возьми…» — пробормотала она, роняя теперь уже бесполезную ручку. Как бы Люси ни нравился старый, ветхий дом её семьи, нужно было что-то сделать с поломкой дверных ручек. В прошлый раз, когда пронесся торнадо, Линн-старший случайно оторвал ручку входной двери. Короче говоря, им пришлось купить совершенно новую дверь после того, как Линн наконец удалось снять её с петель. Говоря об этом, Люси услышала тихие звуки по другую сторону двери. Приложив ухо, она услышала, как её соседка по комнате тихо плачет. Учитывая, что Линн редко проливает слёзы, должно быть, случилось что-то серьёзное. Готесса вернулась в ванную и использовала овальную настенную полку в качестве стремянки, прежде чем влезть в знакомую вентиляцию Шумного Дома. Лана, может быть, и Королева Сантехники, но если и был кто-то, кто знал эти вентиляционные отверстия изнутри и снаружи, то это была Люси, так что ей не составило большого труда найти вход, ведущий в её и Линн комнату. Открыв решётку, готесса обнаружила, что её любящая спорт сестра лежит на боку, обнимая подушку. Она использовала подушку, чтобы заглушить свои рыдания, но даже в этом случае тишина дома всё ещё позволяла слышать их на расстоянии. Один беглый взгляд вокруг комнаты дал понять, что она была такой же, как комната Луан и Луны: более просторной и содержала только предметы первой необходимости, такие как кровать и одежда. Можно было даже увидеть одежду, которая была у Линн в шкафу. Технически, собственная кровать Люси была куплена в соответствии с ее темной и мрачной личностью. Другие предметы, которые поощряли это, были выброшены (что, к сожалению, включало её бюст Эдвина). Однако, поскольку это была её единственная кровать, Люси предположила, что в этом смысле ей повезло. Спустившись на крышу своей кровати, Люси осторожно соскользнула на пол. «Что случилось, Линн?» Спортсменка испугалась от присутствия своей сестры. «Сейчас не самое подходящее время, чтобы пугать меня, Люси…» — сказала Линн, бросив сердитый взгляд на готессу. Люси могла видеть некоторые повреждения, которые Линн ранее получила от своей драки в тот день, но что-то подсказывало ей, что она плакала не из-за этого. Люси хотела возразить, что 13-летняя девушка заметила, как она вылезает из вентиляционного отверстия, но решила не обращать на это внимания. «Прости…но на самом деле, что тебя беспокоит? Ты почти никогда не плачешь…» Линн печально уставилась в пол. «Мне…мне правда не хочется говорить об этом…» «Линн… — Люси успокаивающе положила руку ей на плечо. — Я вижу, что печаль внутри тебя пожирает твою душу. Я понимаю, что ты заперла дверь, потому что не хотела, чтобы кто-нибудь видел тебя такой, но как твоя соседка по комнате, я всегда тебя поддержу…» Люси говорила без своего монотонного голоса, показывая, что она говорит искренне. Одно это напугало спортсменку, которая знала Люси больше, чем кто-либо другой (кроме Линкольна). На мгновение она выглядела неуверенной, прежде чем, наконец, решила открыться. «Хорошо…я расскажу тебе… — шмыгнула она носом. — Ты знаешь о драке между мной и Ронни Энн?..» «Я слышала…полагаю, тебя отстранили от занятий?» Она кивнула. «Мама отвезла меня в больницу, чтобы меня подлатали…и так как Линкольн был там, я…я хотела извиниться перед ним. Я хотела что-то сделать, что угодно, попытаться загладить свою вину перед ним…но вместо этого он…он…» — Линн вытерла слёзы с глаз. — Он ударил меня своим подносом для еды!..» Глаза Люси стали размером с обеденные тарелки, когда она ахнула. «Он…он правда ударил тебя?..» Линн кивнула, указывая туда, где её лицо было временно соединено с подносом. Хотя отметина была едва заметна, на её месте все еще оставалось маленькое красное пятнышко. «…Я просто хотела извиниться…я знаю, что это не могло исправить ущерб, но всё равно это был правильный шаг…но…уже слишком поздно…мой единственный брат ненавидит меня…» — спортсменка уткнулась лицом в колени. «Я действительно хулиганка…» — приглушённо выдохнула она. Люси позволила этой информации на мгновение перевариться. Она не хотела верить в то, что Линкольн и вправду кого-то ненавидел. Он в лучшем случае пренебрегал бы нескольких своих сестёр из-за их раздражающих привычек. Чёрт возьми, его сёстрам тоже не нравились некоторые из его привычек, но настоящая ненависть была тем, что никто в семье никогда не испытывал друг к другу. Дети всегда держались вместе, даже когда напряжённость была высокой в обычных обстоятельствах. Но, как тогда считала Люси, воскресенье было каким угодно, только не нормальным. Без сомнения, их действия могли убедить Линкольна в том, что они мало заботились о нём. Но учитывая общий настрой всего дома, все по-прежнему заботились о нем, даже если раньше они этого не показывали. Готесса забралась на кровать Линн и обняла свою старшую сестру. «Мне очень, очень жаль, что так получилось, Линн…но ты всё ещё любишь его, не так ли?» Фанатка спорта кивнула. «Но как я должна это показать, если он меня ненавидит? Я сломала ему руку, Люси…это не то, что можно легко простить…» «Ну…я…я не знаю…» — Люси была немного озадачена этим. Как бы они загладили вину перед своим братом? Это не то же самое, что дать ему карточку «поправляйся», чтобы исправить мир дерьма, в котором они в сейчас обитают. Но в данном случае, двум девочкам повезло, что у них большая семья. «Кто-нибудь ещё уже знает?» — спросила готесса. «Нет…вот почему я заперла дверь…» — Линн откинулась на спинку кровати. «…Если ты не против, я думаю, нам следует провести экстренное совещание сестёр…мы не можем просто сидеть здесь и ничего не делать, погружаясь в печаль…» — огляделась Люси. — Даже если мне нравятся темнота и тишина, это слишком жутко, когда все чувствуют то же самое…» Спортсменка взглянула на свою младшую сестру. «Наверное…но что, если у нас не появятся никаких идей?» «Лучше, чем сидеть здесь и позволять тебе хандрить, потому что это моя фишка…» — заявила Люси, к ней вернулся её монотонный голос.

***

Четыре часа спустя, вечер наконец-то наступил. Сегодня была яркая луна, мало облаков и много звёзд. В доме Лаудов, Рита спала на своей и Линн-старшим кровати. Кроватка Лили тоже была там, с малышкой, уютно устроившейся в своей одеяльцем. Она не разговаривала с Лизой, поэтому ясно дала понять, что пока хочет спать в другом месте. Что касается отца семьи Лаудов, то он провёл ночь в больнице, проверяя, всё ли в порядке с Линкольном. На втором этаже все комнаты, за исключением Линн и Люси, были закрыты (сломанный замок), свет выключен. Все, кроме комнаты двух самых старших сестёр. Попросив о встрече сегодня вечером, Лори решила, что было бы лучше обсудить всё, что было, когда их родители спали/отсутствовали. Как только время пришло, оставшиеся Лауды ввалились в комнату. Несколько минут никто ничего не говорил, такого количества страха в воздухе было бы достаточно, чтобы луковица сбросила свои слои. Как всегда, Лори заговорила первой. «Так, по просьбе Люси и Линн, у нас сейчас экстренное совещание. — она повернулась к двум девочкам. — Ладно, так в чём же дело? И без обид, но я хочу, чтобы вы обе перешли к делу. Я не думаю, что мы должны засиживаться допоздна…» «Хорошо… Сегодня у меня была возможность поговорить с Линкольном и…всё прошло не очень хорошо…» — начала Линн. Затем Лени подняла руку. «В чём дело, Лени?» «Типа, почему у тебя всё лицо повреждено?» — спросила блондинка, услышав стон от спортсменки. «Лени, я буквально сказала тебе в школе. Ронни Энн и Линн подрались. В интернете даже есть видео!» — прошипела Лори. «В любом случае, я…хотела извиниться перед ним за то, что случилось в воскресенье, и…он…ударил меня подносом для еды…» — Это вызвало приглушенный вздох у остальных, кроме Люси. «Теперь…я думаю, что он ненавидит меня…но я не очень уверена, то есть…сначала я так думала, но теперь…» — Линн запуталась в своих мыслях, прежде чем прочистила голову. «Послушайте, мы всё ещё любим нашего брата, верно?» — кивнули они. «Теперь мы с Люси не уверены, как мы собираемся загладить свою вину перед ним, но мы должны найти какой-нибудь способ показать, что мы заботимся о нём! Я не хочу, чтобы он ненавидел нас всю оставшуюся жизнь!.. — Линн посмотрела на пол. — Без него всё будет по-другому…» Остальные сёстры молча согласились. «Но что мы можем сделать? Я знаю, мама и папа хотят, чтобы мы показали, что нам жаль!» — заявила Лана. «Ты правда это знаешь или просто догадываешься?» — спросила Лола. «У чувихи хорошая идея, хотя…» — согласилась Луна. «Даже в этом случае, по статистике, Линкольну потребуется довольно много времени, чтобы простить нас за наши действия. Учитывая наше общее отношение к нему во время прошлых инцидентов, он может подумать, что мы очень мало заботимся о нем и используем его только как инструмент для наших собственных нужд…» — объяснила Лиза, чувствуя себя виноватой в последней части. «На этой ноте…я искренне извиняюсь за то, что использовала вас всех для дальнейшего моего собственного исследования… Я должна была знать, что такое концентрирование на науке превращало меня в бесчувственного монстра…могут пройти месяцы или даже годы, прежде чем Линкольн сможет даже называть нас своими сёстрами…» «И всё же, стоит попробовать… Я хочу, чтобы он снова мог смеяться над моими шутками…и я надеюсь, что он сможет простить меня за беспорядок, который я устроила 1 апреля в День Дурака…» — ответила Луан. «Я хочу, чтобы он снова зажигал со мной, и пусть он знает, что я никогда больше не причиню ему вреда так, как я сделала…» — согласилась Луна. «Мне буквально нужно компенсировать все те разы, когда я угрожала превратить его в человеческий крендель только за то, что он был в комнате…» — сказала Лори, чувствуя отвращение к себе за то, что расстраивалась из-за Линкольна из-за пустяков. «Я хочу, чтобы Линки вернулся!» — воскликнула Лени. Остальные сёстры разделяли те же чувства. Линн нужно было компенсировать все те времена, когда она грубо обращалась с Линкольном и не извинялась, когда на самом деле ранила его. Люси за то, что постоянно пугала его или беспокоила, когда он хотел побыть один. Близнецам нужно было компенсировать время, когда ему приходилось улаживать их маленькие ссоры. И Лизе действительно нужно было компенсировать тот факт, что она постоянно обращалась с ним как с лабораторной крысой, а не как с братом. Однако, была одна самая важная цель, которую разделяли все 9 сестёр. Им нужно было показать, что они должны были просто позволить Линкольну помочь им, а не держать его в неведении. Группа поняла, что, случись это, он, возможно, решил бы их проблемы без необходимости прибегать к их кулакам. Чувствуя, что к ней возвращается некоторая уверенность, Линн сумела улыбнуться. «Хорошо, кто за то, чтобы вернуть нашего брата?!» Остальные приободрились. «Но нам всё ещё нужна какая-то идея…» — подметила Люси. «Возможно, у нас может быть немного времени на это. Я подслушала, как наши родители обсуждали то, что случилось с Линн ранее, и я не думаю, что они позволят нам навестить Линкольна в течение нескольких дней ради общего блага.» — добавила Лиза. Другие сёстры застонали, но, по крайней мере, у них появилась хоть какая-то надежда. К тому времени, когда они навестят Линкольна, они надеялись быть готовыми выразить свою боль и вину и сделать всё возможное, чтобы сделать его самым счастливым мальчиком на свете. Но чего они не знают, так это того, насколько сложной на самом деле будет такая задача.