Стук собственных шагов по земле, неровное биение сердца и прерывистое дыхание – единственные звуки, которые улавливают уши Луи. Он знает, что он уже задыхается и, вероятно, хрипит. А ещё он знает, что они приближаются. Он сосредотачивается только на том, как переставлять ноги настолько быстро, насколько его внутренний волк позволит ему.
В промежутке между двумя ударами сердца Луи слышит угрожающее рычание одного из преследователей. Он ближе, чем ожидал Томлинсон. Он почти падает, пытаясь продвинуть своё тело дальше.
Граница становится видна. Луи замечает древний дуб. Его убежище. Он знает, что стая не пойдёт дальше границы, он знает, что дерево станет его укрытием, если только он сможет вовремя добраться до него. И если он правильно прочитал карту.
Как только один из волков приближается, Луи делает крутой поворот, перепрыгивая через упавшее дерево. Поскольку его преследователи альфы и беты, они быстрее и сильнее, но Томлинсон проворен и опытен в искусстве бегства. Он знает, как уворачиваться, резко поворачивать и перепрыгивать через препятствия быстрее, чем любой другой омега, которого он когда-либо знал. И, конечно, быстрее, чем громоздкие и нескоординированные альфы, преследующие его.
Когда более шумный и, соответственно, более страшный волк почти откусывает ему левую ногу, Луи думает о том, а не избавиться ли ему от рюкзака, который существенно замедляет его, цепляясь за ветки и давя своим весом на спину. Но в нём хранится его единственное имущество, единственное, что у него есть. В этой потрёпанной жалкой сумке заключена вся его короткая жизнь. Луи тащил рюкзак, покрываясь грязью и потом, через бесчисленные погони, при которых его едва не убивали, сквозь слёзы и разбивание сердца. Ни за что, ни за что на свете он не позволит глупой, слабой и жалкой стайке смехотворно идиотских оборотней отнять его драгоценное имущество.
— Ах! Блять!
Острая боль охватывает правую ногу. Шаги Томлинсона на секунду замедляются, пока он опускает взгляд на свою икру. Кровь льётся из глубокой раны, оставленной когтями. От того, как она горит, у Луи слезятся глаза. Сквозь влажную пелену он замечает, что дуб находится всего в нескольких метрах от него. Он чувствует, как волки приближаются к нему, не собираясь замедляться, и паникует. Им движет только адреналин, когда он бежит к дереву, не обращая внимания на раненую ногу.
Он едва успевает.
Томлинсон почти врезается в гигантский ствол, гордо и солидно стоящий прямо перед ним. Он оборачивается и останавливается как вкопанный. Если волки захотят пересечь границу, чтобы добраться до него, ему конец. Он больше не сможет справляться с болью в ноге и огнём в лёгких.
Луи чуть не плачет от странной смеси радости, облегчения и усталости, когда видит, как эти угрожающие волки останавливаются – так резко, что налетают друг на друга. Их конечности переплетаются, они растерянно воют. Томлинсону приходится сдерживать смех: это одна из самых идиотских стай, с кем он когда-либо сталкивался.
Луи опускается на землю и обеими руками сжимает болезненно пульсирующую ногу. Он опирается на дерево, отчаянно пытаясь отдышаться. Куча альф и бет медленно распутывается из своего клубка, их лидер подходит к омеге так близко, как только позволяет граница.
— Если я ещё раз поймаю твою мерзкую изгойную задницу на нашей территории, я оторву тебе голову, ясно?
Приказной тон в словах Альфы звучит настолько глубоко и интенсивно, что земля под ними вибрирует. Однако это не действует на него, как на других омег. Это не заставляет его съёжиться от страха, как того требует биология. Это ни черта не делает, кроме как резонирует по лесу, из-за чего птицы встревоженно улетают.
Томлинсон закатывает глаза. Он привык к стаям волков, ненавидящих таких изгоев, как он. Это грубо. Но это предсказуемо. Луи кивает головой и отдаёт честь, прикладывая руку ко лбу.
— Ага. Ясно как день. Понял, принял.
Альфа рычит, раздражённый непослушанием омеги, прежде чем уводит свою стаю подальше от границы, подальше от очень довольного Луи.
Одинокий изгой, о котором идёт речь, вздыхает и позволяет себе на мгновение перевести дух. Он закрывает глаза и греется под утренним солнцем. И пытается не обращать внимания на острую боль в ноге.
«Ещё один великий день в жизни Луи Томлинсона», — иронично думает Луи.
На какой-то момент он теряет счёт времени, наслаждаясь тишиной и покоем окружающего его леса – это то, что нужно, после столь беспокойного начала дня. Прежний адреналин растворяется и позволяет усталости взять верх.
Солнце уже высоко в небе, когда Луи заставляет себя встать и проверить свою раненую ногу. Стая Скотта нашла его раньше, чем он думал, у него не было достаточно времени, чтобы украсть деньги и припасы, которые помогли бы ему продержаться подольше. Он должен найти убежище до наступления темноты и постараться раздобыть немного еды в городе. Он не хочет спать на пустой желудок. Снова.
Однако стон и ругательство срываются с его губ, когда он пытается перенести вес на правую ногу. Будет труднее украсть еду, если он не сможет бегать или хотя бы нормально двигаться. Так что вместо этого Луи решает добраться до ближайшего города и украсть кошельки людей. Хромота не помешает ему в этом. Возможно, у него даже получится использовать её в своих интересах.
В итоге хромота даёт ему отличный повод врезаться в людей и тем самым отвлекать их от того, как он опустошает их карманы и даже снимает с их запястий несколько дорогих часов. Томлинсон занимается этим около часа, прогуливаясь по оживлённым улицам. Он думает, что у него уже достаточно денег для того, чтобы продержаться как минимум неделю. Гордый собой Луи покупает себе столько нескоропортящихся продуктов, сколько влезает в его рюкзак. Он отправляется в сторону леса, убеждаясь, что он находится ближе к восточной границе, а не к северной, где, вероятно, до сих пор скрывается стая Скотта.
Всё, что Луи делает в своём одиноком изгойском выживании, уже стало рутиной. Он ворует, пытается прокормить себя, он находит убежище, и всё повторяется до тех пор, пока его не вышвыривают из какой-либо стаи на той территории. Иногда он по глупости просит их взять его к себе, но редко это хорошо заканчивается. Луи повезёт, если он сможет оставаться незамеченным больше месяца. Он разработал методы бегства, с которыми большинство волков, независимо от их вторичного пола, не справятся. Также он неплохо научился воровать. Сначала Томлинсон пытался найти работу на время своего короткого пребывания где-либо, но отказался от этой затеи. Поиск работы иногда занимал столько же времени, сколько побеги.
Во время прогулки он находит заброшенную хижину и решает остаться в ней на ночь. Она грязная и разваливающаяся. Луи сомневается, что в ней безопасно спать, но раненая нога убивает его, и он устал. Утром он попытается найти что-нибудь получше.
🐺
Луи просыпается от острой боли в ноге и подступающей волны тошноты. Он садится на импровизированной кровати, которую он соорудил из листьев и старого изношенного одеяла, которое с ним уже много лет. Он жмурит глаза, желая, чтобы его вырвало, чтобы стало полегче. Его дыхание прерывистое, он потеет и дрожит. Томлинсон знает, что в царапину на его ноге, скорее всего, попала инфекция. Его волк скулит, он не может сдержать эти постыдные звуки, но успокаивает себя тем, что их всё равно никто не услышит. Даже не открывая глаз, Луи нащупывает рюкзак. Ему удаётся найти таблетки, которые он украл у одной стаи пару недель назад, он выпивает две штуки. Он понимает, что этого будет недостаточно. Ему придётся найти способ получше справиться с инфекцией… завтра. Таблеток хватит, чтобы пережить ночь.
🐺
Лиам, в своём волчьем обличии, слышит всхлипы, сидя в укрытии всего в паре метров от хижины. Если это вообще можно назвать хижиной. Ему требуется вся сила воли, чтобы не помочь омеге в беде. Альфа приказал ему наблюдать и обо всём докладывать, пока не вмешиваясь. Он намерен подчиняться приказу. Лиаму приходится вонзать когти в землю, чтобы не сделать шаг в сторону изгоя, когда он слышит ещё одну крошечную мольбу о помощи. В конце концов, омега, видимо, снова засыпает, и волку Лиама тоже удаётся расслабиться.
До тех пор, пока примерно через час болезненные звуки не раздаются вновь. Лиам подавляет рычание. Он может представить, как больно сейчас маленькому волку. Он заметил, насколько глубокая у него рана, когда видел, как омега пересекал границу. Лиам знает, что Гарри, скорее всего, заставит его выгнать изгоя с их территории, чтобы сохранить стаю в безопасности, но он не может не относиться к конкретно этому изгою иначе. Во-первых, омеги без стаи – большая редкость. Он не припоминает, что когда-либо встречал таких. Во-вторых, он никогда не видел такого сильного духом и независимого омегу. Лиам наблюдал за ним в течение дня, и он не может не восхищаться этим маленьким созданием. Когда всхлипы стихают, Пейн решает на рассвете привести его к стае и попытаться уговорить Гарри принять его к ним. Он не может просто прогнать этого изгоя.
