Devilish.

У Тэхена жар. Никто не знает откуда появившийся. Он мечется по пустой кровати и не может не выдыхать тяжело и грузно. Чонгука давно уже нет в постели. Он отправился на раннюю охоту, на которую Тэхен заботливо собрал мужа и отправил в путь. Да, в его сердце не было место для такого сурового занятия. Но так как муж получал от него колоссальное удовольствие, то не хотел чтобы Чонгук отказывался от него ради Тэхена. У них всегда было то самое взаимопонимание, которого нельзя было увидеть у других. Тэхен продолжает метаться по кровати, откровенно вспотевши и через легкую полудрему чувствуя прохладный утренний ветерок. Он обдувает вспотевшее тело омеги и позволяет ему облегченно вздыхать. Наяву все мирно и спокойно, а вот во сне Тэхен в очередной раз борется за свою жизнь и беседует с бездной, с которой за столько лет успел необычно сильно сдружиться. Дружба, у которой исключительно только один конец. И этот конец черная, непроглядная тьма, сгущающаяся все сильнее и сильнее над головой светловолосого омеги. Ветер воет так, словно хоронит свое дитя. Солнца давно не было видно за горизонтом. Непроглядная тьма вошедшая в свои владения окружала страхом и страданиями неупокоенных душ. Тэхену не страшно, ему безразлично на погоду вокруг. На ветер и его вой. Ему не безразлично на Чонгука, стоящего на коленях перед тонкой и испачканной катаной. Она нежно проезжается по напряженной шее альфы, не позволяя ему двигаться как заблагорасудится. У Тэхена вся жизнь пробегается перед глазами. Он хочет выть подобно ветру, но выходит безвучный плач, после которого наверное даже ветер замолкнет. Альфы не смотрят на убивающегося омегу у обрыва. Они смотрят друг другу в глаза, с одной целью - уничтожить. У них в глазах настоящая бойня разъяренных диких зверей, в которой только один останется победителем. А проигравший будет гнить под огромным слоем земли. Катана начинает танцевать. Она мечется над головой и собирается сделать свой первый ход, но у Тэхена прорывается голос и все замолкает. Оба альф поворачивают голову в сторону омеги, и смотрят так, как будто только сейчас увидели Тэхена и не ожидали его появления. - Не надо! - голос его прорывается сквозь пелену сна. Тэхен резко присаживается на кровати и начинает рыдать в голос, совершенно игнорируя стуки и беспокойный голос снаружи. Домработница услышав крики из спальни хозяев, примчалась в ту же секунду на шум. Оставлять молодого хозяина одного ей нельзя. Чонгук настоятельно приказал быть по возможности рядом. Тэхен судорожно вытирает глаза ладонями и пытается разглядеть сквозь слезы свой силуэт в зеркальном шкафу. Он выглядит безбожно жалко, до невозможности устало. Ему бы сейчас Чонгука в своих объятиях и еще немного поспать. Омега глядит в окно и подмечает, что мужчина должен был приехать с минуту на минуту, и расслабляется. А затем слышится еще один стук. Только стук не домработницы, а более сильный и не менее беспокойный. Тэ не успевает ничего ответить, как дверь открывается и Чонгук появляется в военной охотничьей форме с ружьем на плече и с испуганным взглядом. Он откладывает поспешно свое ружье на розовый пуфик возле столика омеги и направляется к своему мужу, аккуратно присаживаясь и притягивая заплаканное любимое тело к своему. - Малыш, - голос его нежен и до невозможности мягок. Еще пару минут назад он отдавал приказания провалиться всем к черту, пустить его к мужу и объяснить почему тот плачет. А сейчас он прижимает любимого к себе и желает остаться так всю оставшуюся жизнь. - Тебе снова снился тот сон? - шепчет Чонгук, целуя Тэхена в макушку. Омега медленно кивает и утыкается носом в шею своего мужчины, вдыхая его аромат, заметно успокаиваясь. - Я не могу видеть это из раза в раз, Чонгуки. Я не могу видеть, как ты умираешь во сне. Это невыносимо для меня. - тихо шепчет Тэхен. - Потерпи немного, после праздника сон пройдет и он не будет тебя беспокоить больше. - уверяет Чонгук, покачивая мужа в своих объятиях. Это действует как успокоительное, заставляя омегу погрузиться снова в легкую дрему. Аура мужчины не позволяет ему вернуться в тот страшный миг, когда он был готов распрощаться с жизнью, лишь бы его любимый человек был в порядке.

***

У Чонгука нещадно ноет спина и болят руки, но он продолжает нести за собой небольшую телегу, на которой аккуратно был привязан стеклянный гроб. Внутри него тело молодого омеги в самом настоящем меде. Чонгук не перестает двигаться вперед, хоть часы давно перевалили за полночь. Луна освещает путь страннику и его необычному грузу. Только куда направляется воин одному ему известно и, скорее всего, только Луне, для которой такой путь не впервой совершается глупыми смертными. Луна светит сильнее. - Да ну, какие люди. - рядом с Чонгуком послышался мужской голос, словно окутывающий все вокруг в беспросветную тьму. Чонгуку в этой тьме удобно, она его как родного сына встречает. - Ты знал что я приду. - голос стальной, непоколебимый. Чонгук уверен в своих словах и в своих действиях. То что он сделает сейчас - на всю жизнь заклеймит себя рабом этого существа. Но если Его Тэхен будет жить, то он готов на такую жертву. - Предполагал. - оправдывается существо и предстает прямо перед стеклянным гробом, в котором безмятежно вечным сном спал Тэхен. Желтая медовая жидкость сохраняла его тело от разложения, что позволяло выиграть еще немного времени для реализации Чонгукова плана. - Не удивительно, что ты идешь на такую жертву ради него. - существо хмыкнуло, оценивающе окинув молодого омегу в стеклянной коробке. - Он прекрасен. Будь я человеком, я бы тоже пошел на такое. Лукавит. Чонгук знает наверняка. Гоблинам нет дела до людской жизни и красоты. Они выгодники, которые ради человеческой души пойдут на многое. - Ближе к делу? - у Чонгука кончается терпение. Он шел несколько дней, останавливаясь лишь на небольшие передышки и двухчасовой сон. Он хочет поскорее покончить с этим делом и обнять своего любимого человека живым и невредимым. - Ближе к делу. - существо не медлит не минуты. Оно теперь перед Чонгуком, приоткрывает свои ровненькие клыки и улыбается так добродушно. Лишь не бы сбежал. Они готовы на все. Чонгук эти мысли крутит постоянно и знает, что тварь эта, читает их бессовестно. - Твоя душа за его душу. - принимается озвучивать правила сделки Существо. Чонгук молча смотрит на вроде бы человека, но на деле та еще мерзкая адская тварь. - Он будет жить, но раз в сто лет ему придется пить кровь людей, которые непосредственно так или иначе связаны с его убийцей. Каждые сто лет. - тварь продолжает, не перестает ухмыляться. Она знает, что Чонгук пойдет на все условия, лишь бы Тэхен был жив. - Иначе он умрет. Без крови, которую он не выпьет - умрет. За секунду падет мертвой тушкой в мои руки. Я заберу его душу, если ты нарушишь условия договора, Чонгук. Чон хмыкает, не сводя взгляда с Гоблина. Тот наоборот веселится, довольный весь из себя, что куш такой поймал. Влюбленные всегда были самым любимым лакомством существа. А тут прям двое в его ручонках. Настоящий куш. - Понял. - Чонгуку надоели эти формальности. Он хочет своего Тэхена живым и здоровым. - Дальше. - Гоблин продолжает двигаться вокруг своей оси и посматривать на гроб с Тэхеном. - С ним мы разобрались, то теперь разберемся с тобой. - Гоблин переводит взгляд на Чонгука и смотрит прямо. Для него он подготовил самое вкусное. - Ты соберешь мне шесть тысяч живых душ. Тебе задание чуток будет посложнее. Не подумай, я не обделяю. - усмехается существо. - Наоборот, спасибо скажи что не десять тысяч. А, всего шесть. Понимаешь, во вселенной мы должны поддерживать элементарный баланс жизни и смерти. Если я верну Тэхена, мне нужно отдать что-то взамен. Живую душу. Но я сегодня довольно в хорошем расположении духа. - кивает Гоблин. - Я верну тебе его в рассрочку. Ты соберешь мне ровно шесть тысяч живых душ. Чонгук хмыкает. - Как я соберу тебе их. Я же не буду их убивать и приносить тела к твоим ногам? - А тут есть загвосточка. Чон не понимает. - Я сделаю тебя демоном. И на этом месте ты построишь огромный город, и души жителей этого города будешь отдавать мне. Убивать их не нужно. Просто заботься о них. Знаешь, что такое вкусная душа? Это счастливая душа. И если каждый из них будет счастлив находиться в этом городе и доволен жизнью, то на вкус они будут безумно приятны. Понимаешь о чем я? - Не хочу даже понимать. - тихо рычит Чонгук, едва ли сдерживаясь от того чтобы не вытащить свою катану. Хотя, по сути, она мало чем навредит Гоблину, лишь рассмешит его. - Не злись, Чонгук. Я лишь поясняю то что ты должен сделать за то, чтобы я вернул твоего любимого к жизни. Понимаешь? Чон хмыкает в очередной раз и переводит взгляд на Тэхена, несколько секунд гипнотизируя его безмятежное лицо, а затем тихо кивает, обращаясь уже к Гоблину. - Я согласен. Ожидания более не должны препятствовать их воссоединению. Гоблин потирает ладоши и улыбается, оголяя свой дьявольский оскал. - Тогда приступим.

***

Тридцать первое выдалось довольно туманным. С самого утра Хосок никак не мог рассмотреть даже тот крохотный кусочек озера со своего окна, у которого по утрам купался Юнги. Он каждый раз выглядывая наружу недовольно вздыхал, ловя себя на мысль, что сегодня обязательно пригласит омегу прогуляться по праздничным улочкам Саагхема. А пока по всему дому во всю шли подготовления к чересчур желаному празднику. Хосок не видел с утра ни Тэхена, ни Чонгука. Он лишь улавливал слухом голоса хозяев, что очень кропотливо и внимательно подходили к подготовке. Поэтому он решил немного поработать в своей комнате и наконец позвонить Намджуну, который вероятно сходит с ума из-за долгого отсутствия Хосока. Но ведь друг прекрасно догадывался куда едет Чон и что ему предстоит сделать именно в Саагхаме. Долгие протяжные гудки тянулись подобно меду. И у Хосока слегка дернулось плечо от странной ассоциации. Он отмахнул глупые мысли и полностью сосредоточился исключительно на гудках, ожидая ответа от своего друга. Но они тянулись. А друг так и не взял трубку. На часа почти десять утра, в это время Намджун уже комфортно устраивается в своем огромном кабинете на Каннаме, открывает почту с каждодневными новостями и отдает приказ секретарю-омеге заварить ему американо. Но тут было что-то не так. Он откладывает трубку после второго раза, записывает ему голосовое с просьбой ответить и начинает собираться на улицу. По дороге ему встречаются служки и повара, а дом полностью преобразился во что-то американско-зловещее. Хеллоуин здесь точно будет справляться на все пять с плюсом, и Хосок почему-то подумал о том, что и в следующем году приедет сюда, тобы обязательно встретить этот странный праздник в компании новых друзей. Он поразительно быстро и безо всяких сигналов предчувствия называет хозяев дома и их друзей - своими друзьями. И ему не кажется это каким-то неправильным. Даже наоборот, все так как должно быть. Он проходит вдоль огромного коридора и слышит голоса. Идти на них у него нет особого желания, но когда тело само двигается к источнику звука, то он хочет мысленно ударить себя по лбу. Вечно вляпается во что-то непонятное, И это что-то непонятное глядит на Хосока удивленно и даже немного радостно. Черт поймет, что у Мин Юнги на лице вообще может выражаться. Эта бестия сначала увлекает интересным разговором и своим обществом, а через пару часов исчезает, затем появляясь как ни в чем не бывало. Чонгук же заметив Хосока улыбнулся ему и подозвал к себе, предлагая с самого утра испробовать старинный коньяк. Чон учтиво отказывается и обращается к Юнги, совершенно обескураженный его странным поведением. - Как дошел до дома в прошлый раз? И ему совершенно параллельно, что Чон Чонгук становится свидетелем их маленькой разборки. Чонгук же давит улыбку, хлопает Юнги по плечу и молча покидает комнату. За что ему чертовски сильно благодарен Хосок. Юнги же наоборот не хочет молчать. Он тяжко вздыхает и смотрит исключительно в глаза, не иначе. - Превосходно. А сам? - Ты так резко сбежал, что я подумал вероятно провинился перед тобой за что-то. Юнги качает головой. - Просто возникли дела, я же говорил. И мне нужо было срочно их решить. Твоей вины в том, что я поспешно покинул наше свидание, нет. - Свидание? - Хосок поперхнулся собственной слюной и перестает дышать под хитрое хихиканье Юнги. - Хорошо, мы просто погуляли и выпили кофе. - Юнги самоуверенно и нахально вздирает свой носик, а затем обходит Хосока, направляясь к выходу. - Думаю больше, у меня нет на такие выходы время. - Выходы? - Хосок словно воды глотнул и как рыба на сухом берегу барахтается, пытаясь понять, что вообще происходит в этом месте. Он разворачивается прямиком к омеге и говорит, - Тогда могу ли я пригласить тебя на настоящее свидание? Раз уж тебе так сильно нужно назвать этот выход свиданием? - Одолжение я не принимаю. - Это приглашение, но с уточнением. - Деткий сад, Хосок. - пожимает плечи Юнги, но не отказывается. Наоброт, с охотой принимает предложение провести время вместе до полуночи и затем вернуться на костюмированный карнавал. - Подыщем тебе что-то порядочное. - заявляет Юнги, оглядвая юношу с ног до головы. - А то вид обедневшего писателя тебе не особо подходит. Твой лучший костюм? - Я не планировал принаряжаться. - Тут никого не спрашивают. Это раздник Хеллоуин. Здесь либо ты в костюме и веселишься, либо сидишь в комнате и ждешь своего часа. - Жду своего часа? - удивленно переспрашивает Хосок. - Когда это все закончится и ты спокойно сможешь выйти в том, в чем тебе комфортно. - Юнги приближается к Хосоку и улыбается так лукаво, как лисица. - Мысли мои читаешь? - выдыхает Хосок и следует за Юнги, который в свою очередь очень медленно передвигался к выходу. - Просто хочу глаза тебе открыть на то, что ты под своим носом не видишь. - Да, я знаю эту фразу. Она звучит типа " все самое необходимое находится под твоим носом и чтобы разглядеть это тебе нужно не мало усилий". - Полушай Хосок. - Юнги оглядывается по сторонам и берет парня за руку, прижимая с необычайной силой его к стене. - Уезжай, ладно? Хосок совершенно не понимает в чем дело. Он хлопает глазами не успевая переваривать всю информацию. - Иначе до утра не доживешь. - Почему это я не должен доживать до утра? - он все еще не понимает. - Потому что все что сейчас происходит это твоя вина. Ты просто не понимаешь в какую проблему сам себя загнал. Все вы себя загнали. Хосок хмыкает и смотрит так, словно ждет не то чтобы объяснений, а хотя бы скрытую камеру, где над ним глумится Чонгук. Ему хочется верить что это так. - Я помогу тебе добраться до соседнего города. Там власть Чонов не распространется.. Без вещей. В чем мать родила. - поспешно говорит Юнги и выводит Хосока из коридора, пользуясь тем что большинство служек носятся туда-сюда, декорируя огромный бальный зал и помогая разносить украшения. Юнги осматривается и замечает впереди Тэхена, которому помогают украшать шторы и поворачивается максимально в противоположную сторону кухни, где он надеется что они смогут уйти незамеченными. Хосок как в тумане. Он просто шагает за Юнги, рассматривает белобрысый затылок и хмыкает от неоднозначной ситуации. Он думает и надеется что это такой пранк на хеллоуин. До последнего пытается смеяться в голове и игнорировать насколько сильно рука Юнги холодная. А затем его осеняет, когда они пересекают парк возле озера, и останавливается. - Что происходит, Юнги? Юнги нервно дергает плечами и поворачивается к Хосоку. - А что происходит? Я помогаю тебе уехать домой. - Почему? Хосоку кажется что это самый логичный из всех логичных вопросов. - Потому что, - Юнги старается говорить ровно. Холодный октябрьский воздух проникает в легкие и морозит голос. - Потому что я хочу чтобы ты жил. - Я не планирую умирать. - удивленно заявляет Хосок, глядя на Юнги. - Ты нет, а вот я да. - голос Чонгука раздается прямо позади пары. У Юнги глаза по пять копеек. У Хосока они походу вообще выпали от того, что прямо на него целится охотничье ружье. Тэхен стоит позади Чонгука и кутается в свою светлую куртку, держа в руках куртку своего мужа. Чонгук выскочил из дома в одном легком свитере. А на улице погода не теплая. - Чонгук... - Хосок удивленно осматривает хозяина дома и не может вымолвить ни слова. Он ничерта не понимает, что происходит. И молится, чтобы хотя бы кто-то ему объяснил. - Чонгук хватит. Сколько людей ты погубил? - Юнги вмешивается, загораживая Хосока собой. - С дороги ушел. - голос стальной, нет ни намека на сомнение. Чонгук выстрелит, если потребуется. - Я прошу тебя. В этот раз я прошу тебя. - Юнги не сдерживается и кричит, сжимая свои кулаки. - Отпусти его в этот раз. Пожалуйста, отпусти его в этот раз. Есть еще двадцать лет. Чонгук, через двадцать лет мы найдем снова. Пожалуйста, Чонгук. - Я сказал, с дороги. - Я из раза в раз наблюдал за тем, как ты это делаешь. Как ты лишаешь его жизни. - Юнги практически в истерике. В нем не осталось того самого хладнокровного спокойствия, которым был так удивлен Хосок. В нем не осталось того самого Юнги. Лишь горем убитый омега, который вынужден был постоянно наблюдать что-то по-истинне омерзительное. - Закрой рот, Юнги. Иначе я не отвечаю за твою жизнь. - у Чонгука начинет срывать тормоза, но Тэхен вовремя реагирует вставая рядом с Юнги и умоляюще смотрит на своего мужа. - Чонгуки, - голос Тэ совсем не дрожит. Он знает что Чон не выстрелит, но другие то этого не знают. - Может Юнги и прав. У нас с тобой еще двадцать лет есть, куда ты так спешишь? - Тэхен, ради всего святого, отойди. - голос Чона чуть смягчается, он смотрит уже не на Хосока, а на своего мужа и медленно опускает ружье. У них обоих время начинает течь намного медленно, пока Хосока уводит Юнги, Тэхен мягко обнимает своего мужа и целует его в щеки, успокаивая. Но У Чонгука определенно были свои планы на этот счет, он поднимает свою ружье и целится прямо в Хосока, и успев нажать на курок, стреляет. Оглушающий крик раздается в парке у озера. Затем еще один, но уже Тэхенов. Он бежит прямо к Юнги, падает на колени и пытается зияющую дыру прикрыть руками, чтобы остановить кровотечение. - Юнги! - Тэхен не выглядит сильно испуганным, он скорее разочарован. Хватает омега за руки и пытается его поднять. - Да, помоги же ты мне! - кричит он опешевшему Хосоку, который и слова не мог вымолвить. Смотрит на них с открытым ртом и не шевелится. - Да, Хосок проснись, помоги мне донести его до озера. Нам надо опустить его в воду! Быстрее! - кричит Тэхен, но замолкает, как только видит что его на руки поднял Чонгук, утаскивая прочь. - Пусти! - барахтается омега, не позволяя мужу ступать быстрым шагом. Он брыкается и дергается в руках, крича ругательства и проклиная свою судьбу. А Юнги лишь бесцветными глазами смотрит на голубое небо и не двигается с места. Он безмолвно просит о чем-то и слегка улыбается. Неужели он наконец будет свободен? - В воду! - кричит Тэхен. А Чон остается безмолвным. Ему до жути это все надоело. - В воду опусти его! - Хосок медлит, но после того как Тэхен заорал как ненормальный, он опустился на колени к умирающему Юнги и взял на руки, аккуратно неся его к озерному берегу. Вода ледяная, но Хосок не чувствует ее от слова вообще. Он аккуратно опускается вместе с Юнги и не двигается. Кровь заполняет голубую воду озера, окрашивая ее в ярко алый. А в контрасте с синевой это становится похоже на игру цветов. Хосоку на нее сейчас откровенно наплевать. Наплевать вплоть до того момента, пока Юнги не начинает ускозать в его руках под водой. Он разводит руками алые пятна, пытаясь уловить омегу, но не выходит. Его нигде нет. - Ты не должен был приезжать. - шепчет Юнги находясь прямо позади парня. Огромный русалочный хвост плещет по воде, заставляя воду расплескиваться и, откровенно говоря, впасть в самый настоящий ступор именно Хосока. Он не может сдвинуться с места, не может даже пошевелиться. Все что он видит перед собой это огромный аквамариновый хвост и Юнги, который с жалостью смотрит на парня. - Ты должен был проигнорировать это приглашение. - шепчет парень, медленно подплывая к альфе. Хосоку хочется отодвинуться, но он наоборот приближается к своей погибели. Юнги невероятно прекрасен в этой мутной воде, а хвост его, наоборот, завораживает. Он понять не может откуда у него появилось такое чувство, словно они знакомы вечность. Но Мин, определенно, знает на все это ответы. - Сколько бы сотен веков не прошло. Сколько бы лет я не мечтал о том, что ты снова появишься в моей жизни. Я всегда упускал тебя. - Юнги почти не дышит. Он обхватывает руками лицо Хосока и едва ли не касается губами его губ. Они синие от холода и ледяной воды, но обдают таким жаром, от которого Мина откровенно ведет. А, Хосок. Хосок в максимальном шоке. Но в какой-то момент он просыпается ото сна, ловит в голове картинки прошлого и выдыхает. Глаза его приобретают черный цвет, как у Чонгука. Хосок вспоминает практически все и притягивает русала прямо к себе. - Юнги-я, сколько ты ждал меня? - Вечность. Я ждал тебя вечность. - Прости меня. Я немного опоздал. - Ничего, любовь моя. Ничего.

***

Тэхена бессовестно запрели в комнате. Оставили как маленького провинившегося подростка в уголке и заставили сидеть в нем пока не придет родитель. Он громко кричал и противился, пытался переубедить Чонгука, но все было бесполезно. Если его муж решил, что так будет сделано. Значит так и будет. И вряд ли что-то сможет его убедить поступить иначе. И только поэтому Тэхен, сидящий взаперти, сейчас ждет своей участи. Часы давно перевалили за полдень. Туман стал гуще. А значит, тот самый праздник лишь начинает вступать в свои владения. Внезапно дверь распахивается и на пороге стоит Чонгук с Хосоком. Он подталкивает Хосока в комнату, отчего тот спотыкается и падает на пол, заставляя Тэхена ахнуть. Омега хотел бы подойти и помочь подняться, но Чонгук не дает это сделать, доставая из малахитовой шкатулки тонкий серебристый кинжал с древними рунами. Хосок не понимает что происходит. Он давно уже не представляет как выберется из этого кошмара, но надеется, что все-таки судьба улыбнется ему и он наконец сможет сбежать отсюда. - В чем моя проблема? Почему вы хотите убить меня? - он озвучивает логичный вопрос его нахождения тут и получает лишь сожалеющие глаза и зверинный оскал. Если он вспомнил о своих чувствах к Юнги и мог хотя бы как-то объяснить это, то поведение Чонгука и Тэхена не давали ему сделать адекватный вывод. - У тебя чересчур много вопросов. А на них отвечать я не намерен. - хмыкает Чонгук, сверкая кинжалом. Тэхен молчит. Он лишь отвернувшись к окну, молча игнорирует происходящую картину. - Почему я? Почему? - не унимается Хосок. Чонгук качается головой, но удивленно ее поднимает, когда Тэхен отвечает на его вопрос, - 500 лет назад меня убили. И тем, кто лишил меня жизни... был именно ты, Чон Хосок.