Синие огни Блубелла

      Выйдя на солнце, я внимательно прищурился, вглядываясь в мелкий шрифт, с белёсыми пробелами в буквах. Им бы не помешало купить технику получше, но тем не менее разобрать написанное было возможно.       Первый адрес оказался неподалёку от полицейского участка. Виктория Уокер, пол женский, белая, рост сто шестьдесят два сантиметра, третья группа крови, резус фактор отрицательный, 29 лет, не замужем. Насколько я могу вспомнить или представить, моя Вики была несколько выше, информация о группе крови и резусе мне не даёт вообще ничего, если я даже возраст её точный не знаю.       Прогулявшись до адреса, я обнаружил представительницу нужного мне имени, ковыряющейся в газоне около миниатюрного, не слишком ухоженного домика. Она обладала блонидинисто-рыжими волосами, россыпью веснушек на неоднозначном в плане красоты лице, и мужчиной в обмотанной вокруг головы футболке и банкой пива в руках. Было бы слишком хорошо и удивительно найти Вики с первого раза. Так не бывает, во всех сказках к удаче герои приходят не иначе, как с третьей попытки.       Но ни с третьей, ни с пятой и даже ни с восьмой у меня ничего не вышло. Одна из Уокер оказалась наркоманкой из криминального района, другая дородной матерью троих детей, живущая счастливой жизнью с неким мистером Уокером. Четвёртой по списку не оказалось ни дома, ни на работе, но я не был бы собой, если бы не проник в дом, с целью обнаружить фотографии. Итог один — это не она. Далее следовала симпатичная воспитательница детского сада, любезно хлопавшая на меня длинными ресницами, очевидно приняв за чьего-то папашу. Номер шесть послала куда подальше при помощи популярного словосочетания, только завидев меня у лужайки своего дома. Я почувствовал, как вязкий привкус отчаяния подступил к голове.       Мать подозреваемой номер семь, удручённо качая головой, сообщила, что дочь её сейчас в больнице, лечит сломанную при помощи скейтборда ногу. Впрочем, усомнившись в отсутствии у Виктории матери в обоих мирах и пробежавшись до медучреждения, я убедился в том, что это опять же не она.       Была в списке одна Виктория азиатской расы и две афроамериканки, поиск которых я отложил на самый крайний случай, ведь вряд ли она вдруг приобрела тёмный цвет кожи, разве что система не выдала опечатку, что тоже вероятно.       Утомившись таскаться по городу, я плюхнулся на скамейку возле набережной. Солнце слепило глаза, отражаясь от водной глади, несусветная жара раздражала, ведь на небесах погода всегда приятная, а солнечный свет мягок и не доставляет ни малейшего дискомфорта. Даже в аду, вопреки предубеждениям, куда более прохладно.       Я осмотрелся вокруг, отметив ещё одно разительное отличие небес от Земли. Дети. Они носились всюду, оставляя после себя дрожащий звон в ушах. Маленькие человечки как тля облепили пляж, выстраивая песчаные замки и разрушая их. Они бесновались, брызгаясь на мелководье, превращая голубую гладь в мутное месиво. Один из малышей, потенциальный демонёнок, кидался в товарища скользкими медузами, второй верещал как резаный, ища защиты у равнодушно запекающейся под солнцем матери. — Джо, оставь меня в покое хотя бы на пол часа, — сетовала неприлично румяная женщина, раздраженно протягивая букву «ж». — Но он кидается! — Так кинь в него тоже, — ответила родительница и закрыла лицо широкополой соломенной шляпой.       Разумно. — Очередной врач развёл руками. Никто не может понять что… — Прямо-таки совсем ничего? Никаких предположений? — Вообще ничего, Дора, все как в один голос твердят, что…       Голоса были достаточно далеко, но я, имея привычку слышать все фоновые звуки, различил нечто знакомое. Не веря своим ушам, развернул голову вполоборота, краем зрения уловив удаляющийся силуэт. До боли знакомый. Сердце ускорило бег, не веря глазам. — Эй, громила?       Не успев разглядеть стремительно шагавших женщин как следует, я обернулся на звук трескучего голоса, принадлежавшего пожилому человеку с протезом вместо левой руки. — Да, я к тебе обращаюсь, парень, — Мужчина в упор смотрел на меня, пронзительным взглядом человека, много повидавшего на своём пути.       Бесстрашный смертный. Вряд ли кто-то в здравом уме так обратился бы к старейшему демону. Хотя откуда ему, разумеется об этом знать. — Вам что-то нужно? — не утруждаясь быть вежливее спросил я, крайне раздражённый тем, что девушек уже и след простыл, пока я разинув рот, таращился на наглеца. — Да, парень, вижу ты крепкий малый, а ну-ка помоги мне. — По-моему вы забыли «пожалуйста»       Мужчина надавил большим и указательным пальцем здоровой руки себе на веки, потирая уставшие глаза. Затем снова посмотрел на меня.       Я чувствую людей, и этот старик источал невесомую ауру доброты, силы и мужества, хоть и явно не умел общаться с людьми как подобает нормам приличия. Я сложил руки на груди, принявшись слушать дальше. — Да брось! Тут за версту ни одного нормального мужика, одни педики в цветастых шортах.       Я мысленно усмехнулся, толерантность прошла мимо него, дедуля явно не думал что говорит, за что ему, несомненно, ни раз прилетало. — А ты малый крепкий, — повторился он, — Дотащи-ка ящики с пивом до входа в бар, а там уж я разберусь. Рука видишь ли не позволяет, а из персонала сегодня только девушки, будь неладен этот разгильдяй Норман, что б его бес за ногу.       Я мысленно усмехнулся. — С меня бесплатная выпивка, парень, — Беззубо улыбнулся старик, — Только чур не наглеть, а то знаю я вас.       Чуть отклонив голову, я посмотрел на открытые створки голубого, поеденного ржавчиной фургона, в багажнике которого на подстилке из разорванных коробок в ряд стояло несколько полиэтиленовых блоков Карлсберга. — Ладно, — безразлично буркнул я. — Давай держи аккуратнее, они стеклянные, — старик дирижировал возле фургона, открыв было рот от удивления, когда я с лёгкостью взял сразу четыре блока, по два на каждую руку. — Только попробуй разбить, я из тебя котлету сделаю. Меня, кстати, Питер зовут.       Умение этого Питера беззлобно оскорблять, при этом оставаясь добродушным, умиляло меня. — Геральд. — Ну и имечко, матушка твоя фантазёрка однако. Немец что ль? — Ya Ya. — Хах, ну дурень.       Я педантично выставил блоки перед входом в бар, затратив на это всего пару минут, тогда как Питер корячился бы до завтрашнего утра, судя не только по отсутствию одной руки, но и по хромой походке. — Да не смотри так, эт меня во Вьетнаме. Ну и задница там, я скажу тебе. Ты балда чего их тут-то поставил? Неси внутрь давай, как я их потащу то? — возмутился старикашка.       Мои нервы стали понемногу слабеть, я тихо выдохнул воздух через ноздри, чуть слышно шипя. — Уу, ящерица!       Это он мне? — Давай, Герман, помоги мне. Там авось и я тебе пригожусь, знаешь где искать, — проскрипел старик, открывая дверь бара. — Да на кой? — А вдруг, чем чёрт не шутит?       И действительно чем чёрт не шутит. Войдя с нагружёнными на руки блоками, я лишь успел поставить их на пол, чтобы осмотреться и понять куда тащить проклятое пиво дальше, как вдруг увидел её. Я настолько не мог поверить своим глазам, что протёр их пальцами, прогоняя морок, но Вики не исчезла, всё также мило крутя соломинку в бокале растаявшего льда. Густые волосы забраны вверх, отдельные пряди которых обрамляли лицо, дивное, каким я его помнил. Пухлые губы втягивали напиток из покрытого испариной стакана, медленно, смакуя сладкую прохладу. Она подняла веки, устало смотря на подругу и едва улыбнулась. Капелька пота стекла по её тонкой шее. Вики расстегнула еще одну пуговицу на блузке. Она была такой же. Такой же, как в моих объятиях многие годы назад. — Чего встал? Я обернулся на голос старика, готовый его расцеловать, за то, что затащил меня сюда. — Лыбиться он, перегрелся на солнце что ль? — возмущался Питер, — Давай, тащи за барную стойку, там вход в холодильную камеру, сразу за кухней. Привет, Вики! — он помахал рукой в сторону столика, за которым сидела Уокер с подругой. — Здравствуйте, мистер Келли!       Её звонкий голосок влетел в мои уши, как нож в масло.       Я покорно подхватил свою ношу, ощутив значительный прилив сил и в пять шагов доставил до места назначения, после чего Питер, зазывными махами руки затащил меня в судя по всему свой кабинетик, размера, наверное, три на три метра, ибо я с трудом туда помещался, отчаянно стараясь не снести фикус в горшке и флагшток с американским флагом, в который запросто можно было бы завернуть старика в два оборота. Двуствольное ружьё на стене добавляло пикантности интерьеру и почести его хозяину.       Я неуклюже пристроился на табуретке, сжав ноги, подобно барышне, ибо ещё немного и скромное сидение сдалось бы подо мной, оглушительно треснув. — Молодчина, Герман, ты здорово мне помог. Какие напитки предпочитаешь в это время суток?       Если старик решил что сейчас я буду распивать с ним дешевое поило, в качестве комплимента, то он сильно ошибся, ведь я протирал тут штаны, когда Вики могла в любую секунду уйти. — Спасибо, не пью.       Питер прищурился, будто чувствуя, что отказ от выпивки, еще не означает конец нашей встречи. — Как скажешь. Но я полагаю это не все?       Я усмехнулся, старик оказывается тот еще проныра.       Стараясь лишний раз не скрипеть своим сидением, я вытянул спину, взглянув на Питера самым что ни на есть взглядом полным серьезных намерений. Душный воздух его кабинки заставлял и так бьющееся как в клетке сердце, скакать галопом, что я чувствовал себя, точно сопливый непризнанный, влюбившийся в демоницу. — Та девушка, Вики.       Старик напрягся, густые брови сдвинулись на переносице, а кулак, сжимающий внезапно попавшую в него ручку, побелел в районе костяшек. — Что тебе от неё нужно? — голос его вдруг лишившийся старческого бубнежа, звучал кристальным подозрением.       Я постарался скинуть мину опасного типа, которым в общем-то и являюсь, и добродушно, насколько мог улыбнулся, опуская глаза в пол. Энди бы мной гордился. — Понравилась, заметил её у входа в бар, хотел познакомиться, но вот беда, совсем не умею этого делать.       Придурок.       Питер скорчил лицо в выражении недоумения и презрения в одном флаконе. Да я жалок, чёрт возьми, но что я могу поделать, такая заварушка, где фигурирую одновременно я и женщина, ради которой пришлось отправить в небытие пол цитадели, случилась со мной в первые. И если на небесах я как рыба в воде, то на земле все так сложно. Сложно по-крайней мере не выставить себя сумасшедшим, с чем я справляюсь так себе. — Знаешь что, парень. Эта девочка достаточно настрадалась, хватит с неё дерьма. А ты, хоть и славный малый, выглядишь как ходячая проблема. Уж не знаю почему, просто мне так кажется. Странный ты какой-то. Да и не видал я еще мужика с твоей то внешностью, который с бабой стесняется заговорить. Что-ты юлишь, Герман, что б тебя. — Геральд. — Тем более.       Так, ладно. По хорошему у меня ничего не получается. Уперев руки в стол, я слегка приподнялся, табуретка издала жалостливый стон, и посмотрел Питеру прямо в глаза, устанавливая достаточный контакт, для того, что бы по-быстрому вытряхнуть из старика нужную мне информацию.       Он смотрел на меня слегка открыв рот, но взгляда не отвёл, буравя зрачками в ответ. Хорошо. — Домашний адрес, где и кем работает, телефон, семейное положение. Мне нужно знать всё.       Мистер Келли округлил глаза, послушно вставая из-за стола, как мне казалось, за справочником или блокнотом, либо чем-то еще подобного рода, но вдруг, резко развернулся к стене, ловко подхватывая ружьё со стены, отполированное дуло, которого уже глядело аккурат в мою голову. Что за хрень? — Ты кто мать твою? Выметайся по хорошему и что бы я тебя за километр не видел возле бара, тем более возле Вики. Вот дерьмо…