Я всегда буду любить твой сад.

Как только прозвенел звонок, оповещающий об обеденном перерыве, из кабинета стали не выходить, а «вылетать» уставшие ученики, которые были очень рады продолжительному перерыву между занятиями. Все шли куда угодно, но только не на крышу, которую, судя по слухам, закрыли на ключ после несчастного случая с маленькой девочкой. Но, как очередная сплетня, достоверность её не подтвердилась от слова совсем. Кроме охранника и Нин Гуан ключи имелись ещё у нескольких учителей. В это число как раз-таки входил и Чжун Ли, а так же учитель Гань Юй и Бэй Доу, старшеклассница. Тарталья часто вместе с одноклассниками думал, что связывает директора и эту девушку, раз они так близко и тесно общаются. В итоге пришли к выводу, что либо Нин Гуан-сан общается с их семьёй, либо они родственники, но дальние.Так что когда погода особенно радовала ученик и учитель любили проводить там свои свободные минуты, а то и часы. В этот раз в тихой и умиротворённой обстановке поесть не получилось, по крайней мере учителю истории. Хотя ему не мешали громкие крики и чуть ли не нецензурная брань через каждые два слова от Аякса. Нет, он не игнорировал его чувства и эмоции, просто ждал, пока он выговорится, и тогда уж он сможет спокойно обсудить эту тему с ним. —...да почему, блять, Аякс у нас всегда что-то должен! Ну конечно, я же в каждой бочке затычка, и никого вовсе не смущает то, что скрипку я не держал руках в сумме года три! И всем всё равно, что именно я как идиот буду там стоять с грамотой за участие и натянутой улыбочкой,ожидая, что через несколько минут на меня будут орать по поводу, что я такой, сякой, и почему же я не мог сыграть получше!! Да не смог, потому что играть я, блять, разучился! — закончив свой длительный монолог, Тарталья плюхнулся в угол, зарывшись крепко-накрепко пальцами в свои рыжие волосы. Было так обидно за то, что в классе слишком много талантливых учеников, а выбрали именно его — человека, который забыл, как нормально смычок в руках держать и при этом не устроить публичный суицид! Неожиданно что-то слегка влажное коснулось ладоней Аякса. Ослабив хватку на волосах, он потихоньку убрал свои руки от бедной головы, прекращая пытки. Вследствие «что-то мокрое» оказались губы Моракса. — Я и не знал, что ты умеешь играть на скрипке, — усевшись ближе к Тарталье и скрепив их руки, продолжил разговор. — Почему ты мне не рассказал? Тяжело вздохнув, рыжий дотянулся до своего бенто, который находился правее от него самого.Тарталья не знал, как ответить на вопрос Чжун Ли. Он сам не понимал, почему не стал говорить раньше об этом, во время их разговоров как-то повода даже не было об этом рассказать. Поэтому он просто пожал плечами, начав открывать коробочку с едой. Первое, что моментально бросилось ему в глаза, так это наличие палочек. Лоб и брови сразу нахмурились, как будто увидели самого главного монстра из тех стрелялок, в которые рубились Аякс и Кэйа. Дело всё в том, что за несколько лет проживания в Японии приспособиться он не смог только к палочкам. Более привычная вилка, которую он носил постоянно с собой, особенно если собирался в кафе или ресторанчик, казалась просто самой лучшей вещью на планете. Но сегодня как назло всё складывалось словно коту под хвост и в портфеле её не оказалось. Пытаясь не показывать своей слабости в таком простом для всех деле, он уверенно взял палочки в одну руку и надеялся вспомнить, как ими пользоваться. Кое-как поставив палочки между пальцев таким образом, чтобы можно было что-то поднять, попытался взять токпокки. Но эта затея была похожа на автомат с игрушками на его родине, то есть такой же невыполнимой и провальной одновременно. Кусочек токпокки в итоге шлёпнулся на пол с характерным звуком. Заметив это зрелище, Моракс пытался громко не засмеяться, что получалось точно так же, как и попытки использования палочек Тартальей. Неловко прыснув в кулак, он перехватил уже в свои ладони коробочку с бенто вместе с палочками, быстро подняв другой кусочек того же блюда и в ожидании смотрел на Аякса. Сначала Тарталья опешил и далеко не сразу понял, что от него требуется. Его практически никогда так не кормили, не считая няни, которую наняла мать в период бракоразводного процесса. Когда до него дошло, он, ни секунды не мешкав, чуть вытянул шею вперед и приоткрыл рот. Наслаждаясь лёгким перекусом, он всё же захотелось ещё немного почувствовать себя одновременно маленьким, да и желудок просил больше, чем одна маленькая закуска за целый день. Поэтому Аякс снова потянул свою шею, прямо говоря: «я не наелся, дай ещё, пожалуйста». Чжун Ли всё прекрасно понял и потянулся палочками за ещё какой-то закуской, и рыжий, ожидая, прикрыл глаза, думая чем на этот раз его угостят. Угадать Тарталья не смог, хотя одно предположение у него всё равно имелось. Вместо ожидаемой закуски на своих губах он почувствовал другие. Такие тёплые и мягкие, что, казалось, он ест самый сладкий десерт во всём мире. Обхватив шею Моракса, рыжий всё сильнее и сильнее прижимал к себе. Так не хотелось отпускать его, лишь хочется чтобы это продолжалось как можно дольше. Но хотелось чуть большего. Трогать, прижимать, касаться везде — главное, чтобы ему было приятно. Чужие руки перебрались на талию, заставляя сесть на колени партнера. Хоть поза и была слегка смущающей, никому в данный момент это не мешало. Так хотелось, чтобы воздух не кончался — это всё, о чем Тарталья мог сейчас только и думать. Но лёгкие подавали признаки нехватки кислорода, поэтому им пришлось медленно разорвать поцелуй, хотя никому этого делать правда не хотелось. Чайльд все ещё смотрел прямиком в медовые глаза, в которых он тонул, даже не сопротивляясь такому раскладу событий. Проведя по экрану телефона, оба убедились, что у них ещё есть достаточно времени побыть вдвоём. Уткувшись носом прямо в ключицу, рыжий вдыхал запах одеколона в перемешку со слабым запахом порошка, который имел аромат то ли цветов, то ли чего-то сладкого. У них ещё есть сорок минут с чем-то, чтобы побыть вместе. ********************** Сидеть совсем одному в актовом зале было невыносимо скучно. Моракс был занят, Тарталья не знал, ведёт ли он сейчас уроки или проверяет домашние работы учеников параллельных классов, но то, что он был погружён в работу по горло, Тарталья был уверен. Аякс ожидал обещанную скрипку, чтобы как и планировалось определиться с мелодией да и вообще просто снова вспомнить хотя бы азы игры на этом инструменте. Хотя с мелодией он уже давно определился: что-то подобное он играл на конкурсе среди начальных классов по скрипке. Он был рад, что занял достойное второе место, хотя жюри были не совсем справедливы в своём решении. Но второе место всегда будет хуже третьего. Мелодия была из фильма, который он посмотрел в детстве совершенно случайно. Просто для него было весело нажимать эти разноцветные кнопки на пульте от телевизора. «Список Шиндлера» являлся фильмом, который произвёл неизгладимое впечатление на уже более-менее работающий в тот момент мозг Тартальи. Он искренне восхищался главным героем и одновременно реальным человеком — Оскаром Шиндлером каждый раз, когда снова и снова пересматривал этот фильм. Поэтому мелодию он решил взять именно оттуда — она особенно запала ему в душу. Одновременно совмещала в себе и нежные неторопливые мотивы, так и в некоторых моментах звук становился чётче и слегка грубее, серьёзнее. Но именно своим чувственным настроением она накрепко зацепилась в сердце Аякса. Около двери в зал едва ли была видна за коробками с бумагами фиолетовая макушка и два хвостика по бокам. Эта прическа напомнила давнее развлечение Алисы, когда она решила сделать ему причёску с его отросшей на тот момент чёлкой. Это выглядело пиздец как нелепо, но говорить он об этом сестре, конечно, не стал. Как оказалось, под горой коробок и всяких бумаг была Кэ Цин. Выглядела она весьма...растрёпанной. Хотя это прилагательное не в полном объёме описывало её состояние: некогда глаженая чистая рубашка была помятой, на рукаве виднелось пятно от чернил синего цвета, красный галстук съехал слегка влево; на капроновых колготках в некоторых местах были небольшие стрелки. Но всё это не сравнить с самим лицом главы студсовета. Запыхавшаяся от продолжительного бега по коридорам и этажам; под её глазами находились огромные синяки, которые были видны даже через слой косметики. Видимо, студсовет отнимал слишком много сил и времени, это не считая ещё стресса от близких экзаменов. Наконец приведя дыхание в норму, Кэ Цин поправила свой небрежный внешний вид: она разгладила рубашку, поправила галстук, слегка пригладила юбку. Тарталье стало интересно, что в таких тяжеленных коробках, а ответ был просто как дважды два. Раз они собрались репетировать, то им бы понадобились ноты, но Кэ Цин, видимо, слишком ответственно подошла к этому занятию. Казалось, что она сгребла всё, что видела и не видела в музыкальном классе и притащила сюда. Среди разных, совсем старых, нот он отыскал всё таки нужные именно ему. Пока Тарталья разбирал коробки с макулатурой, девушка кроткой походкой успела сходить на второй этаж за забытой вещью и вручить её. Снова держав скрипку в руках, он испытывал те же эмоции, будто впервые. Раз за разом обводил её корпус кончиками пальцев, очерчивал эфы, подгрифок, легонько задевал струны. Присев на лавочку, он аккуратно рассматривал знакомые детали, будто не веря, что снова он будет играть разные мелодии, что снова наденет костюм без единой складки специально для предстающего выступления и что снова услышит оглушающие аплодисменты зала. — Знаешь, Тарталья-кун... Я тебя понимаю, — тихо начала Кэ Цин, присевшая рядом с Аяксом. На её лице выднелась лёгкая улыбка, при которой выступили небольшие слабые ямочки на щеках, — при виде скрипки у тебя так загорелись глаза, что мне это напомнило ситуацию из дорамы, где двое возлюбленных наконец встретились после долгой разлуки. По помещению прошёлся небольшой смешок этих двоих. Тарталья был рад, что эту неловкую тишину разбавила своими словами именно Кэ Цин, а то первый он бы не решился. — У тебя тоже так было? — появившееся любопытство заставило Аякса развивать эту тему. Присев на край сцены, он внимательно рассматривал девушку, ожидая её ответа.Та лишь подсела к нему, осматривая свои ладони. Через пару секунд она повернула голову к Тарталье, о чём-то размышляя. — Знаешь... Да, подобное у меня было. Просто... Сложно объяснить. Я после ухода из любимого дела, не могу смотреть на наш школьный кружок танцев. Я пыталась вернуться в норму, правда, я старалась не зацикливаться на этом. Но как только я вижу эти балетки, пуанты и одежду... У меня в мыслях только одно... — проговаривая тяжёлые для неё слова, она нахмурившись, поджала губы. — Ты хотела сбежать? Просто убежать от этого этого подальше, чтобы не видеть этого всего? Я прав? — помогая ей подобрать нужные слова, парень положил свою руку ей на плечо, давая знать, что он её понимает, и она не одна в этом мире с такой проблемой. Кэ Цин кивнула, продолжая свой рассказ. — Я понимаю, что это звучит эгоистично, но быть отличницей, главой студсовета и прекрасной балериной ни у кого не получится без «жертв». Я имею в виду, всегда надо чем-то жертвовать. Например, своим свободным временем, отдыхом и своими чувствами. Я не смогу вспомнить сколько раз я выгорала, за всё то время, пока совмещала всё это. Я не могла ничего делать, но обязанности никуда не девались, никому не было дела до того, устала ли я или почему чуть ли не плачу от того,что занимаюсь вроде как своей работой, которая мне всегда приносила лишь радость, — рассказывая, девушка активно жестикулировала. — Но, знаешь, это даже не главное. Я правда старалась стать самой лучшей. Мне говорили, что я обязана такой стать. Ты думаешь, что мне это всё так нравится?Кому может понравиться таскать коробки и заставлять ленивых балбесов участвовать в конкурсах? Да никому! — встав на ноги, она повернулась всем корпусом к рыжику, повышая голос. —А знаешь, что было самое обидное? Пока я считала всех в своей группе по балету своими друзьями, они нагло пакостили мне под носом и мстили за то, что я хорошо танцую, и учитель меня хвалит! Я до сих пор помню, как перед отчётным концертом мои пуанты засунули в раковину с водой, тем самым испортив их. Но эти суки не ограничились только этим! Они изрезали мою пачку, мою самую любимую и красивую пачку, просто в хлам, её оставалось только выкинуть, — Кэ Цин уже не скрывала свои слёзы.Она стояла посреди зала откровенно рыдая, пытаясь успокоиться, что у неё не выходило. Видимо, она долго сдерживала свои эмоции,чтобы не дать ни перед кем слабину. И они настолько долго в ней копились, что больше не помещались у неё внутри. Подойдя к ней, Аякс лишь прижал её к себе в утешительных объятиях, пытаясь хоть как-нибудь помочь, хотя прекрасно понимал, что здесь он бессилен. Девушка уткнулачь ему в грудь, рыдая, пачкая его рубашку. — Если поплачешь, тебе станет легче, поверь мне. Нельзя всё копить да копить в себе. Когда-нибудь чаша переполниться и наступит сильный потоп, — поглаживая её по спине, парень говорил слова тихо, чтобы только она могла их услышать. Спустя пару минут её всхлипы становились всё тише и тише, пока совсем не прекратились. Тарталья лишь тяжело вздохнул, мягко улыбнувшись. «Похоже, она успокоилась. Хоть кому-то я смог немного помочь». Неловко выбравшись из объятий, девушка прочистила горло. — Тарталья, ты не подумай. Ты хороший парень, но не в моем вкусе, и если я тебе нравлюсь, ничего не получится. И у меня уже есть любимый человек... — почесав затылок, сказала на полном серьёзе девушка. Пару секунд Аякс смотрел на неё так, как будто сейчас сказала, что она из Хогвартса и пришла, чтобы отдать ему письмо. Когда же смысл её слов до него дошёл, то он рассмеялся, смахивая слезинки со своих глаз. — Кэ Цин, ты серьёзно!? Я просто помог, потому что ты нуждалась в помощи и поддержке, и я серьезно считаю тебя хорошой подругой. Но ни в коем случае не больше. И у меня точно так же, как и у тебя есть любимый человек, — оперевшись о сцену, объяснял Аякс. — Прости, просто подумала, что я тебе нравлюсь, и из-за этого ты меня так трепетно успокаивал. Мне так стыдно теперь, — хлопнув себе ладонью по лбу, хныкая проговорила девушка. — Всё нормально.Кстати, мне уже пора, а то Чжун Ли загрызёт. До завтра! И передавай своей ненаглядной Гань Юй-сан большой привет, тетрадь я сдам завтра, лично в ей в руки! — хихикая, парень поспешил к выходу под злые угрозы его придушить. — Аякс, ты сволочь! — крикнула ему в спину на последок девушка. ********************* Погода на улице как никогда радовала. Хоть было и прохладно, но лютого мороза как несколько дней назад не было. Присев на свободую лавочку в парке неподалеку от школы, Тарталья по привычке поджёг сигарету, наслаждаясь своими когда-то нелюбимыми первыми затяжками. Да и вообще рыжик был в приподнятом настроении. Зима занимала в его сердце отдельное место. Тут, конечно, она проходила не так, как в его родном городе, но по-прежнему цепляла глаз своей красотой. Выдыхая дым, он заметил знакомую фиолетовую макушку вместе с высоким парнем. Они шли вместе под руку и о чём-то увлечённо болтали. Если стопроцентное зрение его не подводило, то он видел, как Скарамучча мягко улыбается и хохочет, видимо, от рассказанной истории того парня. Дураком быть не надо, чтобы понять, что с ним был Кадзуха. Этот парень также не имел высокого роста и от Скарамуччи его отличало лишь наличие пару сантиметров в росте. Но он довольно популярный в школе, как и сам мелкий. И, видимо, они спелись. Это порадовало Тарталью, ведь он помнил давний их разговор. И видеть такого счастливого и влюблённого мелкого рядом с точно таким же Кадзухой было очень приятно. "У них точно все будет хорошо".