О чём молчат легенды

Мелодичная трель телефонного звонка могла бы испортить то изысканное удовольствие, которое причиняли Крису губы Алана, его давнего любовника. Не настолько давнего, чтобы он мог надоесть, но все же в последнее время Хемсворт предпочитал, чтобы Алан открывал рот только в тех случаях, чтобы ублажить его, Криса. Потому что последние месяца три, стоило Алану Кэйду открыть рот по какому-нибудь другому поводу, обязательно случался скандал. Или ссора. Или свара. Однажды Крис едва было не отвесил партнеру хорошего тумака, и только мысль о том, чтобы испортить это красивое личико, остановила Крисов кулак в каких-то паре миллиметров от щеки Алана. Да и вообще, Крис Хемсворт был не из тех, кто привык решать проблемы кулаками. Личико, и впрямь, было красивым. Как и все остальное. Алан Кэйд, кулинарный блогер — Боже правый! Тогда, семь лет назад, Крис, услышав, чем именно зарабатывает на жизнь его новое увлечение, заржал в голос. Ну а кто бы на его месте удержался бы от смеха? Молодой привлекательный, неглупый даже парень — и все эти пироги-супчики и прочие быстрые углеводы. Впрочем, увидев, как уголки изящно очерченных губ Алана поползли вниз — парень явно расстроился этим неуместным, как он считал, взрывом хохота, - Крис поспешил извиниться. У них с Аланом было семь лет. Семь относительно счастливых лет. Относительно — потому что характер у Кэйда был тот еще. Ладно, скажем прямо: стервозный у Кэйда был характер. И если бы не безграничное терпение Хемсворта, кто знает, продержались бы они с Аланом так долго. Как раз три месяца назад Крис начал подумывать о том, а не узаконить ли им с партнером их отношения? В конце концов, Алан не раз ему на это намекал. Может, его парень как раз потому и стервенеет с каждым днем все больше и больше, потому что ему до зарезу хочется определенного статуса. Надеть кольцо на тонкий пальчик — может тогда Кэйд, наконец, перестанет трахать Крису мозг и начнет трахаться вдвое усерднее — что-то в последнее время Алан начал лениться. Да только вот решиться и купить то самое кольцо Хемсворт никак не мог. Он даже в Лондон слетал. К брату. Поговорить. Посоветоваться. Лиам, младший из семейства Хемсвортов, тогда посмотрел на Криса как-то… Словно ему было жаль старшего брата. А на вопрос: «Может мне жениться на нем, ну японский бог, Ли?!» ничего не ответил. Отвел Криса в кабак и напоил. Ну и зачем, скажите, нужна семья? Так вот телефонный звонок мог бы оторвать Хемсворта от приятного времяпрепровождения, если бы этот звонок был действительно важным. Но кому взбредет в голову звонить в семь утра в воскресенье? Тот факт, что сам Крис в это время суток находился на ногах, объяснялся очень просто: ежедневные тренировки, от которых даже по выходным он старался не делать себе поблажек, начинались ровно в шесть. Куда более странным был тот факт, что Алан — любитель подольше поваляться в кровати, вскочил чуть свет и, едва Крис вернулся с пробежки, набросился на него прямо в прихожей, как будто бы не мог подождать, пока любовник примет душ. Крис, не глядя, нащупал телефон, который он бросил по возвращении с пробежки на высокую тумбочку и, приняв вызов, что-то промычал в трубку. Что-то среднее между «привет» и «идите на хер». - Я тоже рада тебя слышать, Хемсворт! - услышал он низкий, с хрипотцой, голос Летиши Петерс. - Я бы извинилась за ранний звонок, но к чему извинения? Ты же по-прежнему встаешь ни свет ни заря. Крис кивнул, как будто бы Летиша могла его видеть. Давным-давно, едва только Крис открыл свое дело — маленькую фирмочку по продаже недвижимости, они с Летишей… У них была «история» - так называл его брат бурный, но скоротечный роман молодого перспективного риелтора Криса Хемсворта и уже тогда зубастой акулы жилищного бизнеса Летиши Петерс. Она была хороша: ее отец был уроженцем Ямайки, а корни матери произрастали на ярких островах Полинезии, и вся она, Летиша, была слишком экзотичной для серого скучного Лондона: изящная фигурка, как будто бы выточенная умелым мастером из эбенового дерева, чуть раскосые темные глаза, нежные полные губы — ух, что она вытворяла своими губами! Даже сейчас, спустя годы и в то самое время, когда над самым дорогим Криса трудились совсем другие губы, даже сейчас Крис едва не спустил в нежный рот Алана, вспоминая, какие именно ласки дарила ему Летиша. Однако же сдержал себя. Даже, мягко отстранившись, погладил любовника по щеке и с едва слышным «извини» проговорил в телефонную трубку уже громче: - Летиша? Какими судьбами? Алан надул было губки, намереваясь обидеться, но отчего-то передумал и, поднявшись с колен и развернувшись к Крису спиной, так, чтобы ягодицами коснуться его крепко стоящего члена, запрокинул голову Хемсворту на плечо и выдохнул в самое ухо: «не задерживайся!» После чего, совершенно не стесняясь своей наготы, напротив, выставляя себя напоказ, плавно продефилировал в спальню. Крис только вздохнул отчаянно — ну вот почему оно всегда все так? В трубке Летиша, а в спальне Алан. А он, как дурак, без штанов в прихожей… - Хемсворт, я слышала, ты обосновался в Шотландии? - спросили его на том конце провода. Крис натянул спортивные штаны — а смысл стоять с голым задом возле входной двери? - и пробубнил, что сейчас он на широкую ногу — не то что ранее в Лондоне — развернулся в Эдинбурге. - Прекрасно! - отозвалась мисс — она до сих пор оставалась «мисс» - Петерс. - В таком случае ты очень меня обяжешь, если возьмешься за одно дельце. Крайне выгодное для тебя дельце, надо сказать. - Вот как? Насколько Крис знал Летишу, это самое «дельце» должно было быть выгодно прежде всего ей. Иначе бы Петерс не вызвонила его в семь утра в воскресенье. - Не знаю, слышал ты или нет, но я сворачиваю дела в Лондоне… - Вот как? - повторил Хемсворт. - Да. Мы с партнерами открываем строительную компанию в Нью-Йорке и… И у меня совсем нет времени, я должна лететь уже через неделю. - Так причем здесь я? - непонимающе спросил Крис. - Моя близкая подруга, Сара… Сара Хиддлстон…. Она обратилась ко мне, чтобы я помогла ей избавиться от недвижимости. Сара получила наследство — какие-то древние руины в Шотландии, в местечке Инвернесс. Хиддлс-гров или как-то так... Знаешь, недвига из той серии, которую содержать дороже, чем она стоит. Летиша говорила что-то еще, но Крис, на пару минут нырнув в воспоминания, почти не слушал бывшую подружку. Хиддлс-гров. Руины? Вы слишком уж преувеличиваете, мисс Петерс! Два года назад Крис повез Алана на север, к побережью. В тот летний день Алану исполнилось двадцать восемь лет, и Хемсворт хотел, чтобы этот праздник они встретили только вдвоем. Странно, но Алан не сопротивлялся, хотя Крис предполагал, что тот захочет отметить свое рождение на полную катушку — в кругу многочисленных шумных друзей, щедро запивая будущий двадцать девятый год всем, что горит. Однако Кэйд был совсем не против одного только Криса. И они оба прекрасно провели время, надо признать. Хемсворт, с детства увлеченный фотографией, тогда много снимал. Все подряд: изумрудную зелень холмов, серое, как ртуть, Северное море, долгий песчаный пляж и набегающую на песок пенную волну, старый замок, что укрылся под тенью холма. К замку они с Аланом близко не подходили — отсюда, с пляжа, вид на его острые башенки и высокие стены открывался превосходный. К тому же Крис не был уверен, что их пустят на территорию поместья — Хиддлс-гров находился в частной собственности. Зато они целый день гуляли вокруг, а устав, заночевали в маленькой гостиничке, что располагалась неподалеку от замка, в деревушке под названием Каллоден. Хозяйка гостиницы… как же ее звали? Крис уже и не помнил, - рассказывала своим единственным в тот день постояльцам разные небылицы, что окружают старый замок, да поила гостей отменным пивом. А на следующее утро Хемсворт нашел "сокровище". Так он пошутил, заметив среди нагромождения камней старую серебряную монету, когда, покинув одинокую гостиницу и ее одинокую хозяйку, они с Аланом решили подойти поближе к Хиддлс-гров. Странно, как он вообще её увидел — монета от времени совсем потускнела и цветом была почти не отличима от камней, среди которых она затерялась. Тем не менее Крис её разглядел. А, увидев и подняв с земли, уже не выпускал из рук. Странное дело, но, наклоняясь, чтобы поднять монету, Хемсворт ощутил что-то вроде головокружения. Он даже присел на камень, чтобы переждать дурноту. С минуту он сидел, низко опустив голову, а когда, наконец, поднял взгляд, ему показалось, что-то… На пару секунд — показалось и тут же пропало. Он вроде бы видел поле — без конца и края, видел дым, стелящийся над полем, видел людей, как они бегут, объятые дымом, навстречу Крису. Он почувствовал, как кольнуло где-то под сердцем от предчувствия чего-то непреодолимого, чего-то, что он, Крис, будет не в силах изменить. А когда видение исчезло, Хемсворт вдруг ни с того ни с сего ощутил глубокую утрату. Как если бы от него ушел очень дорогой, очень близкий ему человек. Это было так странно. Но почему-то страшно не было. Крис не стал рассказывать об этом Алану. Сам не знал, почему смолчал. Любовник бы его не понял. Да он и сам не понимал, что с ним такое приключилось в те несколько секунд, когда он наклонился, чтобы поднять монету. Возможно, опиши он свои ощущения врачу, тот сказал бы, что у него от резкого движения случился какой-нибудь сосудистый спазм или типа того, и видение это — не что иное, как результат перепада давления. Вот только к врачу Крис не обращался. Ни до ни после этого случая он не чувствовал совершенно никакого недомогания. Он вообще был человеком на редкость здоровым. Позже, когда они с Кэйдом вернулись в Эдинбург, Крис зашел в антикварную лавку и показал монету специалисту. Тот, повертев довольно тяжелый кругляшок меж пальцев, хорошенько рассмотрев монету под лупой, заявил, что Хемсворту чрезвычайно повезло: монеты времен Георга Второго довольно редки, а этот серебряный шиллинг, несмотря на то, что был выпущен почти что триста лет назад, прекрасно сохранился. Антиквар даже предложил Крису неплохие деньги за маленький кусочек серебра. Но тот отказал. Отчего-то не хотелось выпускать шиллинг из рук. С тех пор серебряная монета времен короля Георга Второго стала для Криса чем-то вроде талисмана. Он постоянно носил её с собой и даже злился, если вдруг умудрялся забыть положить монету в карман. Вот и сейчас, едва вернувшись с пробежки, Крис вынул из кармана спортивной куртки серебряный шиллинг и аккуратно положил его на тумбу в прихожую. Погладив, по давней привычке, подушечками пальцев ребристый кант, Крис вздохнул, возвращаясь из приятных воспоминаний и, хотя это и было невежливо, перебил говорившую: - Летиша, ты знаешь, я не занимаюсь жилой недвижимостью, только коммерческой. - Да, я в курсе некоторым образом. Но послушай, Крис! Этот домище можно выгодно продать. Много денег за отцовское наследство Сара не требует, так что покупатель вполне сможет на сэкономленное — а экономия получится приличная, уверяю тебя! - привести это чудо архитектурной мысли в порядок и сделать из замка — или что там — отель или, к примеру, сдавать его для проведения свадеб и прочих мероприятий. - Ну я не знаю, - почесал заросший подбородок Крис. - А чего тут знать? Считай это личным одолжением мне, Хемсворт! Я же обещаю, что с моей стороны ты можешь рассчитывать на любую услугу. Когда попросишь. Чего только попросишь… Последняя фраза прозвучала как обещание. Да и сказана была весьма обещающим тоном. - Ну, хорошо! - решился Хемсворт. - Я обожаю тебя, здоровяк! - мурлыкнула Летиша. - Так я дам Саре твои координаты? И, получив разрешение передать неизвестной пока что мисс Хиддлстон контакты Хемсворта, женщина отключилась.

***

Крис отправился в Инвернесс через три дня после разговора с мисс Петерс. Те фотографии, что прислала ему владелица Хиддлс-гров, никуда не годились: сделанные на камеру смартфона, их можно было разве что рассматривать в компании друзей, но никак не выставлять на сайт агентства недвижимости. Поэтому он хотел, помимо того, чтобы самому лично ознакомиться с объектом продажи, еще и сфотографировать особняк так, чтобы в глазах потенциальных покупателей он выглядел действительно привлекательным. Уж в чем-чем, а в фотографии Хемсворт разбирался. Он любил камеру, и она отвечала ему взаимностью. Снимки, сделанные Крисом, могли бы запросто украшать обложки известных журналов из серии «Твой загородный дом» или что-то в этом роде, если бы Крис только захотел продать свои фото изданиям. Но такого желания Хемсворт никогда не испытывал. Ему достаточно было того, что покупатели, увидев сделанные снимки, даже не посмотрев толком сам объект, уверенно говорили «Беру!» Он выехал из дому пораньше, сразу после утренней тренировки, пока Алан еще спал. То, что любовник устроит ему продолжение ссоры, грянувшей вечером, накануне отъезда Криса в Инвернесс, Хемсворт даже не сомневался. Тот факт, что он не пожелал брать Кэйда с собой, вызвал у того шквал возмущения. Он называл Криса «предателем», «потаскуном» - почему-то Алан решил, что Крис едет на север поразвлечься, - и прочими «ласковыми» словами. Поэтому Крис и решил свалить пораньше, пока его капризное и крайне ревнивое счастье мирно посапывало в почти что супружеской постели— Хемсворт твердо решил, что сразу же после того, как продаст Хиддлс-гров, сделает предложение Алану. Глядишь, тогда они перестанут ссориться. Снег повалил, едва лишь автомобиль Криса миновал предместья Эдинбурга. Крис любил зимы в Шотландии. Алан — напротив. Обычно в это время года он становился особенно невыносим, и все пилил Криса за то, что тот однажды покинул Лондон и перебрался в этот суровый, холодный, ветреный край. И только то, что здесь, в Эдинбурге, Крис смог по-настоящему развернуться, поставив бизнес на широкую ногу, кое-как примиряли мистера Кэйда с необходимостью кутаться в теплые куртки и иногда, когда Крис уезжал по делам, отгребать снег от крыльца — Хемсворт снял для них с Аланом довольно большой дом в западной части города. Так вот снег повалил сразу, как только Крис выехал из города. А к тому времени, как его автомобиль миновал национальный парк Кэрнгормс, мело так, что впору было бы остановиться возле одной из маленьких гостиниц, что попадались вдоль трассы, да переждать пургу. Однако, Крис решил не останавливаться: до Хиддлс-гров, если верить навигатору, оставалось каких-то сорок минут езды. Это случилось, когда до поместья, которое перешло в наследство мисс Саре Хиддлстон и которое теперь Крису предстояло продать, оставалось всего ничего. Сначала заглохла магнитола. Песня — Хемсворт особо не прислушивался, какая именно музыка играет в салоне, ему просто нравилось, когда кто-то — пусть это всего лишь записанный чужой механический голос — тихо мурлычет, пока он ведет машину, - так вот песня оборвалась на полуслове. После стрелка спидометра скакнула вправо, а затем также резко влево, упав до нуля. Затем датчик топлива показал, что заправиться нужно было бы еще вчера. И, наконец, перестали работать дворники. Снег тот час же налип на лобовое стекло плотным слоем. Двигаться дальше не было никакой возможности. Хемсворт взял в руки телефон, чтобы вызвать техпомощь — он терпеть не мог копаться во внутренностях автомобиля и совершенно не представлял, что там, под капотом, нужно подтянуть или подкрутить, чтобы машина вновь завелась. Связи не было. Совсем. - Что за черт? - под нос себе пробормотал Крис. - Что еще за черт? Он выбрался из машины, кутаясь в теплую парку и натягивая на голову капюшон. Снег, крупными хлопьями летящий с серого, бесприютного неба, тот час же, стоило ему выбраться из теплого автомобильного салона, повалил за воротник, обжигая шею. Крис с тоской посмотрел в небо, как будто бы хотел попросить того, кто наслал на него непогоду, прекратить этот снежный ад хоть на полчаса. - Пожалуйста, - непонятно к кому обратился Хемсворт, - пожалуйста, пусть это прекратится! Впрочем, застигнутый непогодой путешественник не был уверен, что под «этим» он понимает снегопад. Куда сильнее, чем снегопад, его волновало то, что происходило с приборами. Кое-как очистив стекло от снега — руки вмиг стали ледяными, противно-мокрыми, - Крис забрался в автомобиль и завел мотор. Вернее, попытался завести. Раз за разом он поворачивал ключ в замке зажигания, и все без результата. Двигатель молчал. Приборы — несмотря на выключенный двигатель!!! - продолжали шкалить. Крис почувствовал, что волосы на руках — прямо под теплой паркой и не менее теплым свитером — встают дыбом. - Да что же, мать твою, происходит?! - ударил он по рулю. Раздался громкий, резкий гудок. Оставалось одно — выйти из машины, туда, где метет снег и ветер забирается под куртку и даже дальше — под свитер, хватает своими ледяными пальцами за бока, - и попробовать поймать попутку. Он так и сделал. Повесил на шею чехол с фотокамерой, благо тот был непромокаемый, и, закрыв автомобиль, пошел пешком. Крис продрог насквозь уже через десять минут, в течение которых мимо не проехало — ожидаемо, - ни одного автомобиля. А еще через двадцать он плюнул и, решив оставить машину прямо на обочине, пошел вдоль дороги, надеясь, что пурга не заметёт его заживо, и он сможет благополучно достигнуть Хиддлс-гров, пусть и не так скоро, как планировал. И как только Крис принял такое решение, ветер, как будто сжалившись над человеком, прекратился. Теперь снег валил практически вертикально, но все такой же плотной пеленой. Сквозь эту пелену Хемсворт почти что не различал дороги, и только упрямство, да еще, пожалуй, страх — мимо по-прежнему не проехало ни одного автомобиля — заставляли его двигаться вперед. Там, в Хиддлс-гров, его ждал управляющий, некто Дункан МакКоннел, который должен был разместить Криса со всеми удобствами и показать ему поместье. Там наверняка будет тепло, а мистер МакКоннел, конечно же, предложит ему добрый шотландский виски. И все будет хорошо. Поэтому Крис шел сквозь снег. Шел, несмотря на то, что едва чувствовал пальцы на ногах — отчего он не позаботился о том, чтобы надеть ботинки на толстой подошве? По его подсчетам, до Хиддлс-гров оставалось чуть больше мили, когда он решил срезать путь, свернув с шоссе. Судя по тому, что показывали карты, если держаться проселочной дороги, то, миновав нагромождение камней — вблизи они были похожи на Стоунхэндж в миниатюре,- можно было здорово сократить дорогу. Сразу же после того, как несколько больших валунов, поставленных кем-то по кругу, осталась позади, он увидел это… Крис сам не понял, было ли это видение плодом его воображения, когда он, уставший, замерзший и порядком напуганный — один, в метель, когда день кажется неотличимым от сумерек — кто угодно испугался бы, - или же это было одиноко растущее сухое дерево — такие попадались ему вдоль дороги. Но то, что увидел Крис… Ему показалось, он видит всадника. Укутанного в плащ всадника на черной, крепкой лошади. Такую породу лошадей выводили в Шотландии с давних пор — здоровые, гривастые, мохноногие. Когда-то, в те времена, когда человечество не слышало о двигателе внутреннего сгорания, это были самые лучшие лошади для передвижения в этом суровом краю. Так вот Крису показалось, что он видит всадника. Он даже хотел крикнуть — вдруг человек бы его услышал? Но отчего-то крик, так и не родившись, умер у него в груди. Это точно не было человеком. Чем угодно было, но не человеком. Это все морок, - решил Крис — от усталости. У страха глаза велики — так говаривал его отец, Крейг. У страха глаза велики. Не нужно поддаваться страху. И Крис, сморгнув, отвернулся, чтобы не видеть морок. И, упрямо стиснув зубы, продолжил путь. Он появился неожиданно — просто по левую руку вдруг проступила махина Хиддлс-гров, как будто вырастая из-за плотной пелены снега. И тут Крис закричал — на этот раз от радости — и припустил, как мог быстро, прямо к дому. К спасительному теплу. Едва не упав, поскользнувшись на ступенях, Хемсворт, схватившись за чугунный, причудливого литья, дверной молоточек, из последних сил принялся стучать в дверь. И дверь распахнулась, пропуская его внутрь. Туда, где потрескивали дрова в камине и пахло деревом, нагретым камнем, пылью и какими-то горькими травами. Здесь так приятно пахло — в Хиддлс-гров! - Мистер МакКоннел? - Крис протянул руку высокому, почти что с него ростом, огненно-рыжему мужчине лет пятидесяти, с широкой, окладистой бородой. Тот смотрел на Хемсворта подозрительно и почему-то не протягивал руки в ответ. «Ну и хрен ли мы выделываемся?» - задал гость мысленный вопрос управляющему — а это, вне всякого сомнения, был он. Потому что… Ну а кем еще может быть этот угрюмый верзила? Мисс Хиддлстон, передавая Крису доверенность на продажу дома, предупредила, что большую часть времени Хиддлс-гров стоит закрытым, и только когда в поместье наезжают хозяева и их гости, тогда только мистер МакКоннел открывает дом и, если нужно, протапливает несколько жилых комнат. А его супруга помогает с готовкой. - Я Крис Хемсворт, риелтор, - поспешил представиться уставший и до чертиков продрогший путешественник. - Сара… То есть мисс Хиддлстон должна была предупредить вас обо мне. Она поручила мне заняться продажей Хиддлс-гров и… Он умолк, понимая, что его не особо-то и слушают. Управляющий, или кем бы он ни был, стоял как истукан, а его грубо вылепленное лицо не выражало ни единой эмоции. «Может, он под кайфом»? - предположил Крис, внимательно разглядывая того, кто впустил его в дом. А выглядел мистер МакКоннел весьма колоритно. То есть в прямом смысле: одетый в клетчатый килт, шерстяную куртку поверх рубахи, белые гольфы, странные, на взгляд Криса крайне неудобные башмаки и в лихо заломленном на бок берете, господин управляющей сам по себе являлся отличным образчиком шотландского колорита. Крис хмыкнул уважительно даже — надо же! Какие они тут приверженцы национальных традиций! Впрочем, мужик в килте — это еще что! Хемсворт слышал, что в замке Данробин до сих пор не пользуются вилками. Он искренне надеялся, что его не заставят есть с ножа. - Послушайте, мистер… Раз уж вы разрешили мне войти, не позволив замерзнуть в непогоду, может быть… - Обождите! - наконец-то услышал Крис голос шотландца. Ну слава богу! А то он уже подумал было, что разговаривает с глухонемым. Впрочем, МакКоннел обронил одно лишь это слово и, повернувшись к Крису спиной, медленно удалился прочь куда-то вглубь замка, куда вел длинный — Крису было видно оттуда, где он стоял — коридору. Оставшись один, Хемсворт только плечами пожал — что ж, обождем. По крайней мере ждать, стоя возле весело горящего камина, куда приятнее, чем ожидать на улице, где, судя по завыванию, слышному даже здесь, вновь поднялся ветер. Крис снял куртку и бросил её на стоящее возле камина кресло, прислонился к нагретым камням, чувствуя, как постепенно начинает согреваться продрогшее до костей тело. Он бы и ботинки снял, но оставаться босиком было как-то… Неловко. Чуть отогревшись, он с любопытством принялся оглядывать просторную гостиную, где его оставили дожидаться неизвестно чего. Пожалуй, это был самый большой зал во всем замке — про себя Крис никак не мог определить, как же называть Хиддлс-гров? Судя по тому, что он видел снаружи, это был именно замок. Старый, как все в этом древнем краю. Вот только внутри он не выглядел таким уж древним, как Хемсворт предполагал. Все, за что цеплялся взгляд, явно было сделано не в двадцать первом веке — и тяжелые деревянные кресла, обитые зеленым гобеленом, и темные дубовые панели, которыми была отделана комната, и даже ковер с мягким ворсом, который глушил шаги — все это должно было быть, по мнению Криса, весьма потертым от времени. Но оно таковым не выглядело. Или же хозяева дома наняли отличного реставратора, чтобы он тут хорошенько все подлатал, или же они специально заказали для Хиддлс-гров стилизованную под старину мебель и другие предметы интерьера. Крис, стараясь не отходить далеко от ласкового каминного огня, попытался разглядеть портреты, что висели на одной из стен. Трое мужчин — очень между собой похожих, явно были в прошлом славными представителями рода Хиддлстонов. Риелтор пригляделся повнимательнее — все трое покинули этот мир в первой половине восемнадцатого века. Странно. А где остальные дедули Хиддлстоны? Недостойны были того, чтобы их портреты повесили на эту стену? Может, их лица украшают другие комнаты? Скорее всего, так и есть. - Кто вы такой, сударь, и что привело вас в мой скромный дом в столь неподходящее для визитов время? - услышал он за спиной и оторвался от созерцания какого-то Сеймура Талбота Хиддлстона — так было написано на табличке под портретом. Крис резко обернулся — по тому самому длиннющему коридору, куда ушел МакКоннел теперь приближался высокий, но все ж уступающий Крису в росте молодой человек. Когда тот подошел поближе, Хемсворт отметил несомненное сходство с теми тремя Хиддлстонами, портреты которых он только что рассматривал. - В ваш дом? - искренне удивился риелтор, памятуя о том, что хозяйкой Хиддлс-гров была одна лишь Сара Хиддлстон. Не далее как два дня назад он внимательно изучил документы, и они были в полном порядке. Разглядывая молодого человека, Крис отметил, что тот, в отличие от рыжего управляющего, одет попроще — по крайней мере этот парень носил штаны. Или... Что бы это ни было — какие-то белые не то колготки, не то кальсоны, заправленные в высокие кожаные сапоги, белоснежную рубаху с глубоким треугольным вырезом — о! В этом вырезе отлично видны были острые молочные ключицы, покрытые — Крис заметил, несмотря на то, что в комнате было недостаточно света — россыпью веснушек. Сверху молодой человек накинул шерстяную куртку, чем-то похожую на ту, что носил МакКоннел. Но больше всего Криса поразила сабля! Самая настоящая — он достаточно понимал в холодном оружии, - сабля, закрепленная на поясе без ножен, билась о сапог этого тоже весьма колоритного молодого человека. «Зачем они все так вырядились?» - с каким-то раздражением даже подумал Крис. Традиции традициями, но я вас умоляю! Двадцать первый век! Мужики не носят колготки! Нет, носят, конечно, некоторые любители эпатажа, но… - Так вы скажете мне ваше имя, сударь, или я должен буду вытаскивать его из вас клещами? - молодой человек был раздражен не менее, чем его (а его ли?) гость. «Что он заладил: сударь, сударь...» Такое обращение Криса весьма забавляло бы, если бы не ситуация в целом: он замерз, он ничего не понимал, и он хотел свалить из этого домины подальше и поскорее! - Меня зовут Крис Хемсворт, - решил он как можно быстрее прояснить недоразумение. А то, что все это не более, чем недоразумение, Крис был уверен. - И я прибыл сюда по поручению мисс Сары Хиддлстон. Я риелтор, занимаюсь продажей недвижимости. Сара наняла меня, чтобы я помог ей продать Хиддлс-гров. Вот мои документы. И он очень медленно, потому что тот, кому он представлялся, положил руку на эфес сабли, полез во внутренний карман куртки и, достав бумажник, вынул оттуда и протянул молодому человеку свои водительские права. Тот повертел прямоугольный пластик с таким видом, будто бы видел удостоверение водителя в первый раз. - Крис Хемсворт, - еще раз повторил путешественник и зачем-то уточнил: - там написано. - Ты лжешь! - тот, кто назвался хозяином дома, в каком-то непонятном Крису отчаянии тряхнул кудряшками (у него были премилые золотистые кудри, отросшие почти что до плеч) и резким движением выхватил саблю. Крис попятился. - Я — лгу?! - удивлению Хемсворта не было предела. Впрочем, помимо удивления присутствовал еще и настоящий испуг. - С чего бы мне лгать? - Это ты мне расскажешь! - молодой человек, держа саблю перед собой, наступал на Криса. - А не расскажешь — прикажу шкуру с тебя спустить на конюшне! «Черт! Точно! - осенила Хемсворта догадка. - Это какая-то шутка. Розыгрыш, организованный Летишей. Или же… Стоп! Зачем бы Летише так надо мной подшучивать? Между нами давно все в прошлом. Да и она же сама меня бросила! Тогда, может быть...» - Послушай, приятель, - Крис старался казаться как можно более миролюбивым. Все-таки сабля в руках этого ясноглазого кудрявого паренька — ни дать ни взять херувимчик! - выглядела весьма грозно. - Послушай, это реалити-шоу, да? Реконструкция? Где-то здесь должна быть камера, правда? Э-эй! - И Крис, подняв правую руку, приветственно помахал, сам не понимая кому он машет — кому-то, кто, как ему казалось, сейчас наблюдает за ним по ту сторону скрытой где-нибудь в темных дубовых панелях видеокамеры. - Да ты умалишенный! - ахнул «херувимчик» и - хвала господу! - опустил свою острую игрушку. - Сам ты умалишенный! - обиделся Крис. - Говорю же: Сара Хиддлстон… - Не смей произносить имя моей покойной сестры, ты, разбойничье отродье! - гаркнул парень, вновь направляя саблю прямо Крису в грудь. - Покойной?! - ахнул Хемсворт. Абсурд ситуации на короткий момент позволил ему не так сильно опасаться направленного на него холодного оружия. - Да какого хрена! Я ж тебе объясняю: я с ней встречался два дня назад! Она хочет продать этот домище! И вот я здесь… - Молчать! - гаркнул тот, кто держал саблю. - Прикуси свой лживый язык! Моя дорогая сестра скончалась три месяца назад от оспы. Как и ее дражайший супруг, герцог Эдинбургский. «Боже, помоги мне!» - про себя взмолился Хемсворт. Судя по документам, которые он держал своими собственными руками не далее, как два дня назад, никакого супруга — да еще герцога — у Сары Хиддлстон не было. Впрочем, как и брата. К тому же… Оспа???!!! И кто здесь сошел с ума? - Слушай, как там тебя… - попытался Крис достучаться до этого паренька, у которого явно были не все дома. - Ты говоришь с Томасом Уильямом Хиддлстоном, - важно произнес кучерявый, - хозяином Хиддлс-гров, четвертым графом Инвернесс… - Ага, а я папа Римский! - нервно хохотнул Хемсворт, перебивая молодого человека. - Ты разбойник и негодяй! Вот ты кто! - вынес вердикт граф Инвернесс. - И ты поплатишься за то, что позволил себе, прикрываясь именем моей покойной сестры, проникнуть в мой дом, явно имея преступные намерения! - Да нет у меня никаких намерений! - выкрикнул Крис. - Давай звякнем твоей сеструхе и все проясним! Странно, почему такая простая мысль, как позвонить Саре Хиддлстон, пришла ему в голову только сейчас? Это все этот хлыщ тощий виноват! Совсем голову заморочил! Сударь… мать его! - Я только достану телефон, тыкалкой своей не тычь, - предупредил Крис Томаса Уильяма и так же медленно полез в задний карман джинсов, чтобы достать смартфон. Связи, как назло, не было. Да что за день сегодня такой?! - Связи нет, - произнес Хемсворт вслух. - Все чертов снегопад! - Положи эту… эту вещицу, чем бы она ни была, на пол! - велел хозяин дома, и Крис подчинился: сабля-то была не у него. - Ну ладно, ладно! - примирительно поднял он руки в верх, - Связь появится, и мы позвоним Саре, да? - Сара умерла! От оспы! - Да от какой, на хуй, оспы?! - ни на шутку рассердился Крис. - Ты в каком веке живешь, пацан? Оспой сто лет уж как никто не болеет! Тебе с сестрой прививки не делали что ли, когда вы еще голожопыми детишками бегали? Мне так вот делали. Хошь покажу? И он рванул вниз свитер, обнажая плечо, на котором явно была видна отметина от прививки. - Вот, видел?! - Видел, - кивнул головой брат умерший от оспы, которую давно победили, сестры, и крикнул, что было сил: - Стража! «Пиздец!» - подумал про себя Крис. А еще подумал: «Надо валить!» И тут же, не дожидаясь стражи, бросился бежать. Он не добежал до входной двери каких-то метров пять, когда ему преградила путь та самая стража. Двое рослых молодцов, вооруженные такими же, как и у мистера Хиддлстона, внушающими опасения саблями, перехватили Криса. Два острых клинка, направленные тебе в грудь — это не было похоже на реалити-шоу. Это вообще не было ни на что похоже. - Взять его! - послышался за спиной голос Томаса Уильяма. «Попадос!» - решил Крис, когда один из стражников заломил его руку за спину.